Мать-настоятельница прячет лицо в ладонях, ее плечи ходят ходуном. Мне надоел этот балаган и я решаю уйти.
– Всего доброго, сестра! – бросаю я через плечо и направляюсь к выходу. У самой двери меня настигает полный отчаяния окрик: " Я верю, верю в вас!".
Приходиться стереть с лица довольную улыбку прежде чем повернуться к ней.
– Вот как, сестра? – спрашиваю я, – Я снова в почете?
Она судорожно кивает. Ее лицо, странно искаженное, имеет мало общего с той матерью-настоятельницей которую я знал.
– Хорошо, я зайду к вам на днях! – бросаю я и переступаю порог!
Уже в коридоре меня посетила мысль, что старая карга даже не задалась вопросом "о чем это твердил проклятый мальчишка?". Я улыбаюсь. Не эти деревянные истуканы, а я был на самом деле ее Богом!
Я чувствовал себя очень хорошо!
Изображение потускнело и съежилось. Я чувствовал, что кардинал изо всех сил старается избавиться от меня. Но мне рано было уходить. Сперва нужно было кое-что увидеть.
На улице совсем стемнело. Мне хочется пить. Подняв бокал с вином, я вижу, что вина осталось лишь на глоток. Подзываю к себе мальчишку, киваю на бокал. Он исчезает из виду.
Мне скучно. Хочется позабавится. Кровь приливает к голове, я слышу как тяжело стучит мое сердце. Мальчишки все нет. Поднимаюсь на ноги, и чтобы как-то отвлечься начинаю ходить из угла в угол. Не помогает. Я знаю, что сегодня это произойдет снова. Ну и пусть! Что мне с того. Мир и не заметит этого…
Мальчишка наконец-то появился. В его руках – тяжелая глиняная бутылка. Местами на глине видны обрывки паутины. Чертов мерзавец и не подумал протереть бутылку. В один прыжок я оказываюсь рядом с ним.
– Что это такое? – спрашиваю я.
Глаза мальчишки округляются, он непонимающе смотрит на меня.
– Ах, ты еще и не понимаешь? – резко выдыхаю я, и хватаю парня за волосы. От испуга он выпускает бутылку. Теперь на моем полу груда черепков и огромная кроваво-красная лужа. Что-ж, я и расчитывал на это.
– Чертов раззиня! – реву я и швыряю его на пол. Он ударяется лицом об пол. Из разбитой губы по подбородку стекает струйка крови и падая на землю, смешиваются с вином. Мальчишка испуганно смотрит на меня и в его взгляде я читаю испуг и покорность. " Все идет как надо" – проносится в моей голове.
Наклонившись я хватаю мальчишку за горло и резко поднимаю вверх. Его ноги отрываются от пола. Он умоляюще смотрит на меня и что-то хрипит. Я чувствую как пульсирует вена под моими пальцами. Тук-тук-тук. Когда стук начинает замедляться я отшвыриваю его в угол. Ничего не понимающий он дышит словно рыба вытащенная на берег. Его глаза широко открыты и в них виден страх. Я жду пока он немного придет в себя, подхожу чуть ближе. Мальчишка резво бросается в сторону двери, но ведь и я не промах. Его шея вновь в кольце моих пальцев. Тук-тук-тук. Затем, пока не стало слишком поздно я швыряю его на пол. Все как обычно, слезы, мольбы. Но я, словно кара Божья, неотвратим. Забавно, под конец мальчишка уже умоляет покончить с этим. И я внимаю его просьбе.
Глядя на обмякшее тело на полу, я чувствую раскаяние. Однако, сейчас для него не время. Позвав верного слугу, мы прячем тело в мешок, и я поручаю избавиться от него. Слуга кивает и уходит, оставляя меня одного. Какое-то время я стою перед кровавой лужей силясь вспомнить откуда взялось столько крови. Затем, отправляюсь в винный погреб. Да, со слугой жизнь была проще…
Кардинал продолжает бороться. Мне кажется, что его не победить, однако, где-то внутри меня нарастает сила, которая с позволяет удержать его в узде. Мне еще рано уходить.
Медленно распутывая клубок злобы, оцепенения и отчаяного сопротивления я пробирался сквозь дебри мыслей. Путаясь и отступая я добрался, наконец, до того что было нужно.
Ночь приближается к рассвету, но мне не спится. Я хочу выйти на улицу, чтобы освежиться. Задний двор встречает меня прохладой и тишиной. Я прогуливаюсь по терассе, окидывая взглядом мои владения. В глубине сада белеет темный вход в погреб. Там, в постоянной полутьме нашел свой приют и мальчишка. А с ним еще несколько ребят. Не хочу думать об их количестве, мне становится тоскливо. Мои пальцы машинально постукивают по парапету. Мне хочется проверить все ли в порядке. От одной мысли об этом по телу пробегает дрожь. Мне нужно спустится в погреб…
Я чувствую как холодеют руки кардинала. Он отчаянно борется с моим присутствием, однако уже не так уверенно как раньше. Каждый его порыв ярости разбивается о мою сосредоточенность. Я чувствую как ускоряется темп его сердца. "Тук-тук-тук-тук!". Кажется, еще немного и оно выскочит из груди. Я чувствую одновременно отвращение и злость. "Еще немного" – думаю я – "Осталось совсем немного".
В погребе сыро и холодно. Пахнет тленом. Спускаясь по лестнице я зажигаю свечи закрепленные в стенах. В их неярком свете я ступаю на мрамор пола. Эхо моих шагов гулко отбивается от стен. Мне неуютно, но я продолжаю идти. Слева и справа от меня двери. Я на секунду останавливаюсь. Я знаю что мне нужно войти в левую дверь, однако не могу побороть искушение и заглядываю в правую. Огонек свечи выхватывает из тьмы оскал черепа. Вот они, мои малыши, все как один ждут меня, чинно сидя возле стен. Несколько мгновений я любуюсь этим зрелищем, затем аккуратно прикрываю дверь. Открыв левую дверь я оказываюсь в маленькой каменной комнате. Внутри пусто, но я знаю секрет. Зажав одновременно несколько маленьких камешков вмурованных в прохладную гладь стены, я открываю потайной лаз. За ним то, что я так стремлюсь увидеть.
Я не успеваю заглянуть в лаз. Кардинал вдруг упал на четвереньки и захрипел. Из его полуоткрытого рта закапала пена. Сердце до этого отбивавшее галоп, забилось медленнее, его удары стали рваными и глухими.
– Оставь меня! – прохрипел он давясь словами. – Пошел вон из моей головы, чертов мальчишка!
Но я не собирался уходить. Словно зачарованный следил я за затухающими неровными ударами кардиналова сердца. Чем глуше оно билось, тем сильнее я себя чувствовал. Я оказался одновременно в двух местах: усебя в голове и в голове кардинала. Я знал, что могу убить его, и это знание подчиняло меня. Мне нравилось чувствовать себя сильным. Я был словно Бог.
Удары сердца кардинала становились все глуше. Их было уже не так просто различить. Взглянув в его глаза я увидел там боль и смирение. Одновременно я увидел и себя глазами кардинала. То, что я увидел, заставило меня выйти из его головы и убраться прочь от этого лежачего на мостовой скорченного человека, давящегося слюной. Я увидел, то кем я был. Я чувствовал себя монстром.
Глава 19. Обман
– Старая ведьма, что ты со мной сделала! – прошипел я, – Что со мной происходит, черт побери!
Старуха искоса взглянула на меня и процедила:
– Я с тобой ничего не делала, идиот! Во всяком случае пока! И не советую тебе злить меня!
Сказав все это, ведьма вновь склонилась над трупом. Секундой позже в комнату возвратилась баронесса неся огромный тесак.
– Вот, Элба… – прошептала баронесса протягивая нож. Потрогав лезвие тонким узловатым пальцем ведьма удовлетворенно кивнула.
– Хорошо, это как раз кстати! А теперь пошла прочь! – рявкнула старуха и баронесса послушно скрылась за дверью.
– А что до тебя! – прошипела старуха обернувшись ко мне и потрясая ножом возле самого моего носа, – Стой смирно и не вздумай помешать мне, а не то пожалеешь что не отправился сразу в ад!
Выглядела она в этот момент столь дьявольски, что у меня на макушке зашевелились волосы. Я не знал что может быть хуже смерти да и узнавать не хотел. Поэтому я просто кивнул. Старуха, по видимому удовлетворенная таким ответом, отошла к телу. А я застыл в углу словно каменное изваяние. Мне стало любопытно: "что же будет дальше?".
Старуха ходила вокруг тела, временами приподнимая то руку то ногу трупа, словно примеряясь к чему-то. Внезапно она несколько раз взмахнула рукой и я увидел как нож вспорол кожу на запястьях и щиколотках юной баронессы. А старуха вошла во вкус. Ее движения становились все более размашистыми, она даже начала что-то напевать, словно не замечая пятен крови на своей одежде. Наблюдая за этим чудовищным зрелищем я ощутил ком в горле. Бывшее прекрасным даже в смерти тело, на моих глазах превращалось в освежеванный кусок мяса.
– Что ты делаешь?! – вырвался из моей души отчаянный вопль, заданный, впрочем, обычным бесстрастным тоном инквизитора.
Старуха раздраженно зашипела, однако не прервала своего занятия. На полу перед ней лежал кусок окровавленной кожи. Жутко сверкнули ее глаза когда она обернулась ко мне и ответила на мой вопрос.
– А ты не видишь, инквизитор? Сдираю с девочки кожу!
Я сделал шаг вперед, но краски уже смазались и через мгновение комната превратилась в сверкающий сиреневый водоворот.
Мне надоело быть узником. Я не знал что за чертовщина со мной происходит, но чувствовал, что старуха приложила к этому руку. Я не удивился, когда сиреневый водоворот потускнел и превратился в луг. На траве стояла баронесса рядом с маленькой, чумазой девочкой одетой в лохмотья. Неподалеку я увидел запряженную карету. Как зачарованная смотрела девочка на баронессу одетую так, как будто она собралась на прием к самому королю. Сверкающая из-за бриллиантов и украшений, которых на ней было одето великое множество, баронесса склонилась над девочкой с улыбкой глядя на нее.
– Ты ведь пойдешь со мной во дворец? – проворковала баронесса погладив засаленную голову.
Девочка в ответ восторженно закивала головой. Крепко схватив баронессу за руку, они зашагали к карете.
Сиреневый водоворот сменился багровым. Это вызвало у меня приступ паники, но к счастью, дымка довольно быстро рассеялась. Я оказался в комнате. В той самой комнате, где старуха свежевала юную баронессу, однако теперь нигде не было видно ни тела, ни следа крови. Девочку, похоже, помыли и причесали, потому что ее было не узнать. Она сидела в кресле и о чем-то оживленно спорила с женой барона. Дверь негромко скрипнула и в комнату вошла старуха, держа в руках бледно-розовый сверток. Девочка притихла и настороженно следила за старухой, а та остановилась перед ней и протянула ей свою ношу.
– Одень! Это мой тебе подарок. – услышал я голос баронессы и поразился тому как сдавленно он прозвучал.
Девочка послушно приняла сверток из рук старухи и развернула его. Это оказалась необычного покроя мантия. Не теряя ни секунды девочка попыталась облачиться в свой подарок, но ее остановила старуха.
– На голое тело, юная госпожа. Так носят подобную одежду на балах!
Девочка растеряно посмотрела на баронессу и та ответила судорожным кивком.
Девочка смущенно огляделась по сторонам, но поддавшись настойчивым уговорам старухи стянула платьице и быстро нырнула в мантию. Старуха удовлетворенно рассмелась и я заметил как прикусила губу баронесса.
– Ну как я вам? – восторженно спросила девочка. Она начала кружиться по комнате, представляя видимо, что ее пригласили на танец.
Мантия негромко шелестела, окутывая девочку. Мне вдруг стало казаться, что девочка вовсе не одета и танцует голышом. Да и сама она как будто стала выше и тоньше. Черные прямые волосы стали русыми и кудрявыми. Да и смех стал другим. Я видел как злорадно ухмыляется старуха и как испуганно прижимает ладонь ко рту баронесса.
Наконец танец окончился. Девочка остановилась, устало откинув со лба прядь волос. Стало абсолютно тихо.
Прямо передо мной стояла юная баронесса Мори.
Глава 20. Тайник
Я убежал недалеко. Путь мне преградили двое громил и прежде чем я успел что-либо предпринять, подхватили меня под руки и потащили прочь. Редкие прохожие едва заметив нас отводили глаза. Кричать я и не пробовал, незаметный для окружающих клинок упирался мне в бок. Через пару минут мы юркнули в узкий переулок и буквально уперлись в дом Дарена. Теперь, нужно было рассказать, что я узнал…
– Да ничерта он не узнал, Дарен! – ревел один из моих недавних сопровождающих, нервно вышагивая из угла в угол. – Только они подошли к дому, как мальчишка уставился на кардинала, словно душевнобольной. А тот – брык и на землю. – Здоровяк остановился и зло сплюнул на землю.
Дарен сидел в кресле возле окна. Рассеяный солнечный свет не давал рассмотреть его лицо, но мне и так было ясно что он насторожен.
– А ты что скажешь? – спросил он у моего второго охранника
Детина, ничуть не меньший чем его коллега, неопределенно пожал плечами.
– Ну, не знаю – протянул он густым, зычным голосом – Не видал я чтоб они хоть словом перекинулись. А уж о том говорить, что кардинал ему сразу про сокровищницу рассказал – так это и вовсе курам на смех.
Дарен кивнул и повернулся ко мне. Я почувствовал на себе его проницательный взгляд.
– Итак, юнец, ты по прежнему утверждаешь будто тебе известно где находиться тайник? – сказано это было так, что сразу становилось понятно – лучше бы мне не врать.
Я ответил твердо, не отводя взгляда.
– Да!
Вокруг раздались смешки. Кажется, головорезов Дарена позабавило мое упрямство.
– И как же тебе это удалось, скажи на милость? – спросил будничным тоном Дарен, но в его голосе я услышал тщательно скрываемую ярость.
На мгновение я замялся. И вновь раздались смешки.
– Тихо! – Рявкнул Дарен. Он уже не считал нужным скрывать свою злость. – Отвечай, мальчишка! Или я собственноручно намотаю твои кишки на кинжал и поджарю их над костром! Отвечай за свою ложь, или убеди меня в своей правоте!
– Я не лгу! – выкрикнул я, чувствуя как покраснело мое лицо. – Я… просто влез ему в голову…
В комнате мгновенно стало тихо. Я услышал как кто-то с шумом втяянул в себя воздух. Дарен первым прервал молчание.
– В голову влез, да? А я о чем сейчас думаю?
Впервые с момента нашего разговора я отвел взгляд.
– Я не могу прочесть твои мысли, Дарен…
– Так я и думал, лгун – прорычал вожак и скомандовал – увести его!
Здоровенные лапищи уже коснулись моего плеча, когда я выкрикнул:
– Зато я знаю, что Амлик размышляет о том, какому ремесленнику заказать изготовление колыбели для своего будущего внука!
Все повернулись к старику, сидящему в углу. Он растерянно кивнул, и я услышал гомон зазвучавший со всех сторон.
– А вот Ронек, считает, что зря вы не добили кардинала на улице. У него сын такого-же возраста как и те ребята…
И снова изумление и растерянность в глазах, неуверенный кивок.
– А вот Нерд думает…
– Достаточно! – поднялся с кресла Дарен. – Увести мальчишку в его покои. Мне нужно поразмыслить.
Некоторое время я провел взаперти. Солнце уже начало клониться к закату, когда в комнату вошел Дарен. Выглядел он как всегда уверенно и спокойно. Остановившись в дверях он окинул меня проницательным взглядом.
– Так ты говоришь, что знаешь где сокровищница? – в очередной раз спросил меня Дарен.
Я кивнул в ответ.
– Хорошо, я верю тебе. – сообщил Дарен и я почувствовал облегчение. -Расскажи мне. И советую тебе ничего не забывать, мальчик.
Взглянув в эти холодные глаза я сглотнул комок в горле. Что-то мне подсказывало, что моя участь будет незавидной при любом раскладе.
– Ну же, малец, не заставляй меня ждать! – проворчал Дарен, – Или ты мне солгал?
Чувствуя как меня охватывает отчаяние я замотал головой но ничего не ответил вожаку.
– Так, в чем дело, сопляк! – рявкнул Дарен. – Или будет по хорошему или по плохому – выбор за тобой.
– Откуда мне знать, что ты не убьешь меня, когда я расскажу тебе о сокровищнице? – спросил я, стараясь придать голосу силы.
Дарен беззвучно расхохотался. Даже его ледяные глаза потеплели.
– Кому ты нужен, мальчишка? Если скажешь правду – выживешь, ну а если нет– то… Тут уж сам будешь виноват.
Не знаю почему, но я ему поверил. И рассказал все, что мне удалось узнать. Вопреки моим ожиданиям вожак внимательно слушал. Рассказав о том как открыть потайной ход, я запнулся.
– Ну? – поторопил меня Дарен, – Что за тайной дверью?
– Я… не успел узнать. Кардиналу стало плохо и… – я многозначительно пожал плечами.
Дарен выглядел расстроеным. Несколько секунд он сидел молча, задумчиво глядя вдаль, затем вскочил на ноги и направился к двери. У самого порога он остановился и обернулся ко мне.
– Молись, чтобы все было так, как ты рассказал.
Дверь с громким стуком захлопнулась и я остался один.
Глава 21. Разгадка
Маленькая Мори пошатнулась и села на пол. С изумлением поглядела на свои руки и вдруг расплакалась. Баронесса моментально оказалась подле нее, обняла и начала гладить по волосам. Старуха молча следила за ними.
– Все будет нормально? – тихо спросила баронесса не сводя со старухи умоляющего взгляда.
Старуха пожала плечами.
– Память, тело – все на месте. Но… – тут старуха ненадолго умолкла, подыскивая слова. – Ты должна помнить, что это не твоя дочь. Обычный маскарад. Поэтому… возможно всякое. – в глазах старухи вспыхнул странный огонек.
– Что ты имеешь в виду? – испуганно спросила баронесса продолжая рассеянно гладить волосы девочки.
Лицо старухи смягчилось.
– Не бойся… Ничего такого с чем я бы не справилась.
Эти слова оказали должный эффект. На глаза баронессы навернулись слезы и она уткнулась в волосы своей "дочери". Старуха взглянула на меня и что-то очень тихо прошипела. Я прочел по губам.
– Убирайся прочь, инквизитор! Ты видел достаточно!
И я вновь погрузился во тьму.
В этот раз не было никакой сиреневой дымки. Краткий миг темноты, а затем я пришел в себя. Вокруг меня клубился дым и я ощутил что лежу на чем-то твердом. Кряхтя повернувшись на бок я увидел старуху, подбрасывающую в камин охапку листьев. Обернувшись в пол-оборота, она бросила мне:
– Пришел в себя?
Я попытался что-то сказать, но не смог. Вместо слов из моей груди вырвался хрип и кашель. Старуха удовлетвореннно кивнула и подбросила в камин очередной пучек листьев. Комнату заволокло дымом.
– Потерпи уж теперь, после того что ты только-что пережил. Нужно немного отойти.
Я почти не слышал ее. Мои уши затянул дым. Он же проникал внутрь меня сквозь ноздри и глотку. От его зловония хотелось выть, но я не мог сделать ничего, кроме как продолжать глотать его широко открытым ртом. Мне до боли не хватало воздуха.
Старуху это, нужно признать, весьма забавляло. Отойдя от камина она уселась в кресло и не сводила с меня насмешливого взгляда, встречая каждый мой стон понимающей улыбкой.
– Что ты со… со мной… сделала… ведьма? – просипел я, чувствуя как каждое произнесенное слово обжигает грудную клетку.
Старуха захохотала. Ее смех похожий на карканье ворона показался мне невыносимо громким.
– Что я сделала? – едва вымолвила старуха, захлебываясь от смеха. – С того света тебя вытащила, инквизитор. Старуха-ведьма спасла тебя, щенок! – старуха прекратила смеяться так же резко как и начала. Ее глаза вновь стали щетинистыми и злыми.
Я постарался сделать вдох поглубже. Боль немного поутихла. Попробовав пошевелиться я понял, что уже достаточно окреп. Однако, ведьме этого показывать я не собирался.