Уэйнесс продолжала свои изыскания и вскоре наткнулась на список проданных Нисфитом материалов. Список оказался составленным новым секретарем Майхаком и заканчивался недвусмысленным резюме: "Каналья, надул нас весьма ловко! Что это, черт побери, может вообще значить: порождения, принятые на активированный счет BZ-2? Это просто издевательство! К счастью, Хартия и грант остались в сейфе".
Вот здесь-то, подумала Уэйнесс, и кроется, возможно, источник таинственного убеждения Моунетты - или скажем более точно, надежды - на то, что Хартия все еще благополучно пребывает в банке.
Собственность, секвестированная Нисфитом, оказалась весьма разнообразной: рисунки и схемы, созданные натуралистами в период экспедиций в другие миры, любопытные образчики эстетики, произведенные жизненными формами, находящимися вне Сферы Гаеан, включая таблицы все еще нерасшифрованной мирхийской письменности, статуэтки из мира на задворках Малой Урсы, вазы, чаши и другие предметы обихода из Нинарка. Были там и коллекции малых жизненных форм, собрание из сотни магических каменных сфер, расписанных банджи с Кадвола, исчезли безделушки, носимые болотными бегунами на Джемини 333. В другую категорию похищенного входили архивы Общества, касающиеся старинных документов, рукописей, фолиантов и некая черная литолития, написанная микроскопическими символами, древние книги и фотографии, различные хроники, примечания и биографические заметки.
Весь похищенный материал, подумала девушка, в силу своей разнородности явно не мог быть сразу продан оптом какому-то одному покупателю или даже какой-то одной организации. С большим вниманием она принялась за бумаги самого Нисфита; тут она обнаружила заявление о вступлении, меморандум об обязанностях члена, корреспонденцию в связи с разными юридическими прецедентами, школьный аттестат, проекты экспедиций и исследований, а также документы о различных инвестициях, которые давали доход в том числе и натуралистам на Штроме.
Материалов оказалась куча, и поначалу Уэйнесс попыталась разложить их по темам, потом сконцентрировалась на наиболее провоцирующих из них, потом использовала поиск с отсылкой "Хартия" - но ничего интересного так и не нашла.
Подумав хорошенько, она еще раз проверила все файлы, записанные во время секретарства Нисфита, и, наконец, среди всякой незначащей ерунды, натолкнулась на то, что весьма ее заинтересовало.
Это была запись ежегодной сессии последнего года пребывания Нисфита на своем посту. Запротоколированный разговор между Джеймсом Джеймерсом, председателем Действенного комитета Общества, и Фронсом Нисфитом, секретарем Общества.
"Джеймерс: Господин секретарь, поскольку это не относится впрямую к моим обязанностям, я обращаюсь к вам в надежде, что вы прояснимте мне некоторые вопросы, которые я нахожу странными. Например, что такое "замещение"?
Нисфит: Это совершенно просто, сэр. Это статья документа, использование которой Обществом может быть замещено.
Джеймерс: Ваше словотворчество здесь неуместно, это просто жаргон! Будьте любезны выразиться более разумно.
Нисфит: Слушаюсь, сэр.
Джеймерс: Например, что означает эта абракадабра "порождения, принятые на активированный счет"?!
Нисфит: Большая часть терминологии взята из языка номенклатуры.
Джеймерс: Но что это значит?
Нисфит: В широком смысле - фонды, изъятые из необходимых материалов и считающиеся фондами универсального использования, как то: вклады, пожертвования, школьные сочинения и тому подобное. Также гонорары типа ежегодного стимулирующего гранта по Хартии Кадвола.
Джеймерс: Так. И все эти документы у вас в порядке?
Нисфит: Разумеется, сэр.
Джеймерс: А почему Хартия Кадвола находится не на своем обычном месте?
Нисфит: Я перевел ее в Банк Маргравии наряду с остальными документами.
Джеймерс: Все это кажется несколько запутанным и сложным. Я думаю, надо предпринять инвентаризацию всей нашей собственности, чтобы мы знали, что и где находится в действительности.
Нисфит: Отлично, сэр. Я сделаю все необходимые приготовления".
Именно в последовавшую за сессий неделю Нисфит покинул офис и скрылся навсегда.
И тут в голову Уэйнесс пришла мысль, крайне разгорячившая ее. Фронс Нисфит стал членом Общества почти без традиционных формальностей. Кто продвинул его в члены? Уэйнесс снова стала копаться в файлах и нашла имена, ничего ей не говорившие. А Моунетт, присоединившаяся к Обществу уже спустя тридцать лет - кто рекомендовал ее? Уэйнесс снова полезла в записи.
Но в указанный период никакого члена или работника Общества с именем Моунетт не оказалось.
Странно! Уэйнесс заставила себя просмотреть все еще более тщательно - и совершенно случайно сделала удивительное открытие.
К концу дня она сообщила о своих находках Пири:
- Моунетт, как вы говорили, была человеком из другого мира, и, соответственно, при вступлении с нее требовалось полицейское удостоверение личности и благонадежности, не так ли? И оно действительно есть - ее звали Симонетта Клаттук.
V
Уэйнесс немедленно рассказала дяде все анекдоты об этой даме, в разных ситуациях слышанные ею от Глауена.
- Она всем известна своим бешеным темпераментом, и любое противоречие вызывает у нее бурю гнева. Когда она была еще молодой, то потерпела одно любовное фиаско и почти в тоже время оказалась изгнанной из Дома Клаттуков по причине низкого статуса. Она покинула Араминту в безумной ярости и пропала навсегда.
- До тех пор, пока не стала помощницей Нисфита, - задумчиво произнес Пири. - Что же было у нее на уме? Ведь знать о том, что Хартия и грант пропали, она никак не могла.
- Именно поэтому она и хотела проверить сейф.
- Конечно - но она ничего не нашла ни там, ни где-нибудь еще, поскольку известий о том, что грант перерегистрирован, так и нет.
- И то слава богу! С другой стороны, она могла бы покопаться в файлах, как сделала я - и, возможно, с тем же эффектом.
- Вовсе необязательно! Она могла не утруждать себя поисками, если ожидала, что Хартия и грант хранятся в сейфе.
- Надеюсь, вы правы. Иначе я просто теряла время, ища там, где уже все выискано.
Пири ничего не ответил, поскольку про себя подумал, что племянница время все же действительно теряла.
Но Уэйнесс все продолжала работать, и по-прежнему без толку - никакого намека, проливавшего свет на преступную деятельность Нисфита так и не находилось.
Снова потекли дни и недели. Уэйнесс начинала потихоньку впадать в отчаяние. Ее самой интересной находкой и оказалась всего лишь фотография Нисфита, на которой ее взору предстал тощий блондин неопределенного возраста, с высоким, но узким лбом, щеточкой усов и сухим, чуть приоткрытым ртом. Лицо на фотографии ей крайне не понравилось, но она списала это на общую усталость и разочарование результатами столь упорных поисков.
Промелькнули еще недели, и юной искательнице стало трудно бороться с убеждением, что всю ее энергию лучше было бы приложить куда-нибудь в другое место. Тем не менее, она все упорствовала, и каждый день изучала все новые и новые документы: письма, звонки, рукописи, предложения, жалобы, расследования, доклады. Все безрезультатно - Нисфит хорошо замел свои следы.
Однажды после обеда она как-то невольно задремала и в этом полусне вдруг отчетливо поняла тот ход, которым ушел Нисфит. Ход этот вполне отчетливо подтверждался в конце одного примитивно письма от какого-то Эктора ван Бруде, резидента города Санселейд, в двухстах милях к северо-западу. Эктор писал по совершенно другому делу, но в конце письма стояло странное нота-бене:
"Мой друг Эрнст Фольдекер, работающий в местной фирме "Мишап и Дорн", рассказывал мне о своих делах, предпринятых вместе с вами как с секретарем Общества. Я серьезно озабочен разумностью такой политики. Действительно ли она в интересах Общества и настолько ли уж законна? Прошу вас, объясните мне причины этих странных действий".
Встрепенувшись и забыв о сне, Уэйнесс, помчалась к Пири.
- Это действительно интересная информация, - согласился он. - "Мишап и Дорн" в Санселейде, говоришь? Мне кажется, я уже слышал это название, но не помню где именно. Давай-ка войдем в соответствующую директорию.
Компьютер без труда выдал им необходимую информацию: "Мишап и Дорн", брокерские, грузовые и комиссионные продажи. Фирма расположена в Санселейде. Далее шли координаты контор, часы приема и т. д.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
I
- Возможно, наша проблема решится в ближайшие же пять минут, - пообещал Пири и набрал номер конторы в Санселейде. Экран засветился, высветив сине-красную надпись "Мишап и Дорн", а в правом нижнем углу голову и плечи худощавой молодой женщины с длинным острым носом и короткими светлыми волосами, стоявшими вокруг головы каким-то немыслим ореолом. Во всяком случае, так показалось Уэйнесс. Глаза женщины блестели и она вся как-то прямо подергивалась от нервного возбуждения, однако сказала совершено спокойным вышколенным голосом:
- Пожалуйста, назовите ваше имя, местоположение, занятия и настоящую цель обращения.
Пири назвал себя и свою должность в Обществе натуралистов.
- Прекрасно, сэр, что вы хотите от нас?
Пири нахмурился, явно раздраженный манерами дамы, однако ответил как можно вежливей:
- Некий Эрнст Фальдекер являлся сотрудником вашей фирмы около сорока лет назад. Теперь, надеюсь, он на пенсии?
- Этого я сказать не могу. Но сейчас у нас его точно нет.
- Может быть, вы можете сообщить мне его нынешний адрес?
- Минутку, сэр. - Лицо на экране исчезло.
Пири пробормотал себе под нос:
- Удивительно, не так ли? Эти функционерки, вероятно, считают себя ангелами, порхающими в облаках, в то время, как мы грешные копошимся где-то далеко внизу, и в грязи.
- Она, кажется, обладает огромной выдержкой, - заметила Уэйнесс. - И если она на самом деле архисентиментальна, то эта работа для нее полезна.
- Возможно, возможно, - проворчал Пири.
Лицо вернулось.
- К сожалению, сэр, мне поставили на вид, что я не имею права распоряжаться такого рода информацией.
- Тогда кто же имеет?
- Берл Баффумс является нашим менеджером - может быть, вы поговорите с ним? Ему все равно нечего делать в данный момент.
"Какое странное замечание", - подумала Уэйнесс
- Свяжите нас, - согласился Пири.
Экран замигал, но через несколько секунд на нем снова появилась та же нервная дама.
- Господин Баффумс в данный момент на конференции и не может переговорить с вами.
- Тогда, возможно, вы сами скажете мне все необходимое, - окончательно разозлился Пири. - Ваша фирма вела некоторые дела с Обществом натуралистов приблизительно лет сорок назад. Я хотел бы узнать о судьбе тех сделок.
Дама рассмеялась.
- Если я скажу вам об этом хотя бы в виде простого намека, Баффумс меня просто растерзает! От нас требуется полное неразглашение коммерческих тайн. И все файлы такого рода закрыты секретными кодами.
- Какая жалость. Но к чему такая осторожность?
- Не знаю. Свои поступки он никому не объясняет - и мне меньше всего.
- Спасибо, вы были очень любезны, - Пири прервал связь, а потом медленно повернулся к племяннице. - Странная фирма, а? Странная даже для Старой Земли. Может это потому, что они сидят в Санселейде, городе странном самом по себе.
- Но теперь, по крайней мере, у нас есть ключ, ниточка, или как там это называть.
- Воистину. Но это только начало.
- Я немедля отправлюсь в этот Санселейд. И так или иначе постараюсь убедить Берла Баффумса поделиться со мной информацией.
Пири тяжело вздохнул.
- Всем сердцем я проклинаю ту болезнь, которая поразила меня куда больше, чем ты думаешь! Где мое мужество? Я всего лишь старый рассыпающийся гоблин, который еле-еле ползает по дому, заставляя тебя, девочку, делать ту работу, которую должен был бы выполнять сам!
- О, прошу вас, дядя Пири, не говорите так! Вы делаете все, что в ваших силах и я тоже, и ничего страшного в этом нет!
Пири положил руку на голову девушки - иначе он не мог выразить свой восторг.
- Больше ничего не скажу. Наша общая цель все равно выше, чем наши желания по отдельности. И все-таки я не хочу, чтобы тебе угрожали, мешали или даже просто пугали.
- Я вполне осторожна, дядя, везде и в большинстве случаев. А теперь мне все равно нужно отправиться в Санселейд и узнать об этих Мишапе и Дорне как можно больше.
- Так-то оно так, - без всякой убежденности протянул Пири. - Но не буду говорить, что тебя ждет упорное сопротивление в лице многих - и в первую очередь в лице этого Берла Баффумса.
Уэйнесс нервно рассмеялась.
- Надеюсь, все будет хорошо не только со мной, но и с Хартией.
- Но что я должен тебе сказать, так это то, что Санселейд - город особенный, с удивительной историей, - как-то хрипло вдруг заговорил Пири, после чего старик изложил племяннице пару странных фактов. Он рассказал о том, что этот старый город был совершенно разрушен в ходе так называемого Чужеземного потрясения. Двести лет он стоял в развалинах, никем не посещаемый и зарастающий кустарником, пока некий аристократ Тибальт Тимм не приказал отстроить на этом месте новый город. Он спланировал нынешний Санселейд до малейших подробностей, создав шесть городских районов, каждый с уникальной, но взаимоперекликающейся с другими районами архитектурой.
В свое время проект Тимма вызывал немало насмешек и противодействий, но восстановление постепенно шло, и в конце концов, Санселейд стал считаться образцом нового типа строительства, основанного на воображении, энергии и огромных вложениях.
Теории и описания Тимма долгое время пропагандировались, но потом со временем потускнели и стерлись. Так, Киприанский квартал, который первоначально отводился под легкую индустрию, техникумы, дешевые рестораны и социальные дома, превратился каким-то образом в настоящий Латинский квартал: обиталище артистов, музыкантов, бродяг и мистиков, наполнявших тысячи кафе, бистро, студий, антикварных магазинчиков и тому подобных темных мест. В конечном счете, Санселейд стал известен как место, где каждый может жить как ему вздумается, только бы вел себя осмотрительно. А иногда не нужно было даже и этого.
II
Уэйнесс добралась наземным транспортом до Шиллави, пересекая равнину с маленькими фермами и деревеньками, где ничего не менялось, кажется со времен Адама. Из Шиллави она поехала подземкой и уже через два часа оказалась на Центральном вокзале Санселейда.
Кэб привез ее в гостиницу под названием Марсак, рекомендованную Пири и расположенную на окраине престижного квартала Гульденери, по соседству со знаменитым Киприанским кварталом. Марсак оказался низким старинным строением со множеством флигелей, тремя ресторанами и четырьмя бальными залами на берегу реки Тайнг. Уэйнесс тут же окунулась в атмосферу старой элегантности, приглушенной, ненарочитой, то есть элегантности того сорта, который не встречается уже нигде в Сфере Гаеан, кроме Старой Земли. Ее проводили в комнату с высокими потолками и стенами с бежевыми эмалями. Огромный марокканский ковер коричневых, черных, тесно-красных и ярко-синих оттенков покрывал терракотовый пол, на столах и в головах постели стояли букеты свежих цветов.
Уэйнесс переоделась в строгий темный костюм, показывавший ее, якобы, коммерческие намерения, и вернулась в рецепшен. Там ей объяснили, что контора Мишап и Дорн находится в доме Флавиана на площади Аликстре в противоположном краю Гульденери.
Было около часу пополудни. Уэйнесс позавтракала в кафе-гриль на набережной, глядя, как несет свои воды Тайнг, и, стараясь хорошенько продумать, как лучше себя вести при первом посещении.
В конце концов, девушка решила следовать плану, одновременно и простому и прямому: она представится, попросит встречи с Баффумсом и в своей самой обаятельной манере попросит у него капельку информации. "Мишап и Дорн - фирма старинная и с хорошей репутацией, - твердила она себе. Поэтому у них нет никакого резона отказать мне в столь скромной просьбе!"
Поев, она дошла по Гульденери до указанной площади. Площадь представляла собой простой сквер, окруженный пятиэтажными зданиями, очень непохожими одно на другое, но построенными в полном соответствии с эстетическими принципами Тибальта Тимма.
Нужная ей контора занимала третий этаж дома Флавиана на четной части площади. Уэйнесс поднялась и вошла в приемную, богато украшенную папоротниками и пальмами. В конторе имелось немало отделений, как то: исполнительный отдел, отдел персонала, отдел счетов, оценки, обмена валют, межведомственной собственности и еще много-много других. Уэйнесс направилась прямиком в исполнительный отдел. Дверь открылась от легко прикосновения пальцев, и девушка оказалась в большой комнате, обставленной на восемь человек, но занятой пока только двумя. Длинноносая дама с экрана сидела за столом в самом центре, и табличка на столе указывала ее имя и должность: Джилджин Лиип, помощник исполнительного менеджера. В углу справа сидела старушка, толстая, седая, широколицая и пухлая. Она возилась с книгами, счетами, канцелярскими игрушками и какими-то оптическими инструментами, которыми и так была почти завалена вся комната.
Джилджин Лиип выглядела лет на десять старше Уэйнесс и на добрый фут выше, тоньше, чтобы не сказать, тощей. Однако грудь у нее выступала лишь легким намеком. Ее ярко-бирюзовые глаза, будучи широко распахнутыми, выражали полную невинность и неведение, но когда она опускала веки, то весь ее облик сразу же выдавал в ней весьма хитрую проныру. Впрочем, в целом ее узкое лицо с шапкой пепельных кудрей, стоящих копной, было все-таки достаточно привлекательным. Уэйнесс причислила помощницу менеджера к разряду странных существ, с которыми надо держать ухо востро. Джилджин тоже рассматривала девушку с нескрываемым интересом, подняв брови и будто спрашивая: "Что это интересно, ты тут делаешь, дорогуша?" Вслух же помощница вежливо поинтересовалась:
- Я слушаю вас, мисс. Это контора Мишап и Дорн - вам нужно именно к нам?
- Надеюсь, что да. Мне нужна небольшая информация, которую, возможно, можете предоставить мне даже вы.
- Вы продаете или покупаете? - Джилджин вручила Уэйнесс проспект. - Это собственность, которой мы в данный момент располагаем, может быть, вы сразу найдете, что вам нужно.
- Я не покупатель и не продавец, - извиняющимся тоном начала Уэйнесс. - Я пытаюсь отыскать следы той собственности, которой вы занимались сорок лет назад.
- Хм. Это кто-то от вас звонил мне вчера?
- Вероятно, да.
- К сожалению, вынуждена сказать, что за истекший период ничего не изменилось, если не считать того маленького факта, что я стала на день старше. Хотя, например, Нельда вообще не меняется, несмотря на то, что у нее вылезают волосы.
- Ха-ха, - засмеялась Нельда. - Значит, мне надо менять шампунь!