В детстве я случайно подслушала разговор, что настоятельница боится лишиться сана, если Судьба когда-нибудь придет на зов просителя. По этой же причине к слепой предсказательнице никогда не приглашали по-настоящему сильного целителя. И Оракул, зревшая чужое будущее, никогда не видела саму себя в зеркале.
Служительницы вернулись, неся на инкрустированных драгоценными камнями подносах ритуальную посуду и кинжал с черненым лезвием. Верховная жрица, взяв у Сколопендры серебряную чашу, зачерпнула воды из фонтана Истины и вручила ее Юлиану. Два телохранителя следовали за женщиной по пятам, опасаясь, что безоружный, закованный в хианит пленник причинит вред их повелительнице. И правильно делали, я сама бы рискнула взять настоятельницу в заложницы, появись такая возможность.
– Испей воду Истины, чужак. Затем склони колени пред ликом Предвечной.
– Юлиан, не надо, вода отравлена…
Мой предостерегающий шепот прокатился по залу набатом.
Десятки пар глаз впились в предательницу, то есть в меня, – кто-то смотрел с гневом, кто-то – с неодобрением. Но были и те, чьи лица выражали жалость и сочувствие. К последним, на удивление, принадлежала и Сколопендра. Неужели шесть лет изменили и мою мучительницу?
Шатен, проигнорировав предупреждение, пригубил чуть пузырящуюся воду и, поставив сосуд на пол, замер напротив статуи богини, высеченной из белоснежного мрамора. Время тянулось прошлогодним медом, неохотно стекающим с ложки. Зрители, ждущие привычного зрелища, недовольно зашептались – чужак все еще молился, не корчась в судорогах, не визжа и не пуская слюни. То, что начиналось привычным фарсом, грозило перерасти в сомнение и смуту подчиненных. И Верховная, не дожидаясь результатов воззвания к богине, схватилась за кинжал, собираясь "вознаградить" моего попутчика преждевременным ударом милосердия.
– Юлиан, сзади!
Краем глаза заметила, как замахнулся мечом один из стражей, а дальше – темнота…
Когда храмовник ударил Эву плашмя мечом по затылку и она стала падать на мраморный пол, душа телохранителя перехватила управление бессознательным телом. Приземление вышло мягким и удобным – в таком положении Грэм мог следить за развитием событий из-под густых ресниц Эвы. Приноравливаясь к более ярким ощущениям в теле, которое временно оставалось в его единоличном пользовании, он не сразу увидел новую защитницу самоуверенного выскочки-следопыта.
– Ну и куда ты тянешь свои нечистые ручонки?
Настоятельница, вздрогнув, застыла за спиной неподвижного Юлиана. Затем, сбросив оцепенение и растянув губы в заискивающей улыбке, повернулась к шокированным жрицам.
У кресла-трона появилась новая, точнее, истинная хозяйка.
– Госпожа… Вы пришли… Какое счастье!
Верховная жрица, сделав несколько боязливых шагов, распростерлась на идеально вымытом и натертом послушницами полу.
Сейчас черноволосую богиню никто не спутал бы с подростком. Неземное свечение окутывало изящную фигуру в длинном платье, изготовленном из серебристых нитей с нанизанным на них черным жемчугом. Тонкие косички сменила высокая прическа, украшенная диадемой из белого золота. И хотя внешность Судьбы отличалась от той, которую ваяли скульпторы и рисовали художники, ее подданные сразу узнали свою повелительницу и пали ниц.
А Грэм попенял себе, что опростоволосился в опознании богини, когда она явилась к Юлиану за Светочем во дворец Эспинсов.
– Поднимись, Верховная. И ты, Оракул.
Женщины выполнили приказ.
– Боишься? И правильно делаешь. Обогащение за счет храма, жестокость к послушницам, равнодушие к бедам прихожан, прорицания лишь для избранных, вмешательства в мирские дела – только часть твоих прегрешений. Но главное, ты, прикрываясь моим именем, сомневалась, что придется давать отчет. Зачем мне Верховная, не верящая в меня? Ты свободна от служения!
– Пощади, Предвечная, – прошептала низвергнутая жрица.
И это были ее последние слова. В мгновение ока женщина вместе с одеждой и драгоценностями превратилась в столб серой пыли, которую тотчас разметал неизвестно откуда взявшийся ветер.
Вздохнув, скорая на расправу богиня ласково произнесла:
– Подойди, прорицательница.
Слепая, выставив вперед руку, приблизилась к трону.
– Трудно жить во тьме. Еще тяжелей, когда ее разбавляют цветные всполохи чужого будущего.
Богиня мягко коснулась лица незрячей предсказательницы, затем осторожно потянула повязку вниз. Оракул, вскрикнув, прикрыла зажмуренные глаза узкими ладонями.
– Свет! Я вижу свет! – вскрикнула она.
– За твое преданное служение храму дарую возможность видеть не только марево грядущего. Позаботьтесь о вашей новой настоятельнице, – наказала Судьба жрицам.
Переждав, пока служительницы, славящие чудо прозрения, угомонятся, богиня велела покинуть святилище всем, кроме Юлиана и Эвы. Жрица, прозванная Сколопендрой, с сожалением оглянулась на лежащую на полу беспомощную полукровку, которую с наслаждением задирала в детстве.
– Задержись, Ариса, – остановила ее богиня.
Девушка, больше пораженная тем, что Предвечная знает ее имя, нежели самой просьбой, покорилась.
– Почему ты не смазала чашу ядом, как приказывала настоятельница?
– Я сделала что-то не так, Госпожа? – Ариса рухнула на колени. – Я не хотела прогневить мою богиню! Молю о прощении, Предвечная!
– Поднимись, дитя. Ты поступила верно, хотя с этим обормотом, – черноволосая богиня кивнула в сторону внимательно слушающего их разговор Юлиана, – ничего бы не случилось. Мне просто любопытно, что подвигло тебя оказать помощь незнакомцу.
– Он пришел с Эвой, а ей я сильно задолжала.
Судьба едва заметно улыбнулась и разрешила Арисе уйти. Затем развернулась к магу, который поднял бесчувственную девушку на руки, и неодобрительно заметила:
– А ты все развлекаешься, как я погляжу. Для чего осложнял ситуацию, если мог сразу позвать на помощь? Тебе-то бояться нечего, а о зазнобе своей подумал?
– Эва не моя зазноба.
– Ну-ну, продолжай отпираться, это так забавно выглядит со стороны, – разрешила, развеселившись, богиня, после чего строго добавила: – Главное, будь таким же непреклонным и в Агатграде.
– Мы отправляемся в город тысячи утех? Я возвращаюсь туда, откуда начал? Почему?
– Об этом спроси девушку, когда очнется. Кстати, опусти ее в кресло, нам предстоит долгая беседа.
Юлиан безропотно повиновался.
– Прикажи своим жрицам отдать мои вещи. Среди них остались амулеты переноса.
– Думаю, даже я не отыщу, в чьих карманах они затерялись, – усмехнулась богиня и, вытащив словно из воздуха синий бархатный мешочек, бросила его магу. – Держи, ротозей. Итак, начнем с твоего предсказания?
– Благодарю, не стоит – я знаю свое будущее, – воспротивился молодой человек.
– О нет. Ты меня позвал, чтобы получить предсказание? И прошел ритуал, – настаивала Судьба, пряча глумливую усмешку. – Слушай же, мой смелый герой.
Богиня подбоченилась и напевно продекламировала:
– Трое хотели спасти этот мир,
Но не каждый дошел до конца.
Кто-то остался в строю, кто-то, увы, дезертир,
А кого-то прельстили звезды венца.Для троих ковалась победа, закалялась сталь,
Но предательство словно плеть!
Родная кровь сердцу подарит печаль,
Сломает крылья, не позволив взлететь.Крик немой. Мертвый очаг.
Испачканы руки золой.
Засыпал рядом друг, вырвал из сна уже враг…
Не под силу смертным спорить с Судьбой.
– Ого, даже зарифмовала! Решила отобрать хлеб у сказителей, богиня? – Маг зло оскалился. – Что ж, сочиняешь ты талантливей, чем твой сателлит Локки.
– Тебе что-то не нравится? – обиделась Судьба.
– Я не против рифмы. Я думал, скажешь что-то новенькое.
– А ты разве что-то сделал, чтобы изменить предназначение? – раздраженно огрызнулась собеседница. – Хватить философствовать, пора приводить в чувство девушку. Я поведаю о перекрестках, ждущих впереди, и выборе, который предстоит сделать ей и ее телохранителю.
– Телохранителю? – Маг вопросительно изогнул темную бровь.
– О! Тебе еще не открыли сию пикантную тайну? – Собеседница по-девчоночьи захихикала. – Тогда тебя ждет потрясение! И, боюсь, не из приятных…
Заинтригованная душа Грэма затаилась, уступая место просыпающейся Эве.
Восточный тракт, провинция Эшер, Северная империя,
71-й день пришествия Эвгуста Проклятого
– Хотел бы я видеть лицо Карима в тот момент, когда ему сообщили, что городской накопитель исчез, – помешивая кашу в котелке, хохотнул Лидо. – Совершена кража века. И где? В его собственном полисе!
Лавджой Эспинс, оторвавшись от разделочной доски, на которой он нарезал копченое мясо, безрадостно сказал:
– Когда о пропаже услышал дядя, то заявил, что Карим – худший арбитр в истории вольных городов.
Тристан, как раз закончивший расставлять посуду на импровизированном столе, то есть расстеленной на траве скатерти, неодобрительно покачал головой и поделился своим мнением:
– Вариор суров к племяннику без веской на то причины. Как говорится, бей своих, чтоб чужие не расслаблялись.
Вновь назначенный хранитель ордена Земли еще чувствовал себя неуютно на своей должности и предпочитал разговорам молчание.
– Карима настолько потрясло случившееся, что он и не оправдывался, – продолжил рассказ рыжий целитель. – К чести кузена, он в считаные дни отыскал смертника, выкравшего артефакт. Точнее смертницу. Тристан, подай вон тот кусок. Ага, его.
– Накопитель украла женщина?
– Да, и притом дочь одного из старейшин Мектуба. Карим не стал приводить приговор в исполнение сразу, хотя девушка созналась в содеянном сама. Кузен приказал взять ее под стражу и, пока связывался с Магистратом, воровка чудесным образом исчезла из камеры.
– Странно, что и с накопителем Сатура случилась неприятность. – Лидо принялся разливать жидковатую кашу по тарелкам. – На магов, перевозивших его в орден Воздуха, напали разбойники. Сами понимаете, давно никто не покушался на артефакты силы, от которых зависит благополучие всего Межграничья. Поэтому его везла боевая четверка из выпускников, еще не прошедших практику возле Грани. Если бы их не сопровождали три сатурийца, кто знает, сумели бы недавние ученики выстоять против матерых бандитов, увешанных амулетами?
– Пропажа даже двух накопителей серьезно ударила бы по подпитке Грани. Бывают ли такие совпадения? Я не верю.
– Соглашусь с тобой, Марион, такие совпадения настораживают, – кивнул Лавджой Эспинс. – Смахивает на диверсию.
– Кто-то хочет, чтобы у Братства возникли сложности с Восточными вратами.
– Я знаю лишь одного человека, которому это выгодно.
– Мы все знаем, Лидо, – усмехнулся Марион. – Только мне не кажется, что Эвгуст действует настолько грубо. Не поверите, но я начинаю сомневаться в истинности пророчества. Как-то не вяжется злодейский образ с тем, что он делает для Северной империи.
– Советую не высказывать свои домыслы при Альберте, иначе объявит тебя новым ренегатом, – серьезно предупредил Лавджой. – Парни, может, пора созвать детишек, пока каша не остыла? Кто пойдет?
– Ты и пойдешь, ты же у нас "папочка".
– Тише! – шикнул вдруг Тристан на коллег. – Стихийные кольца вибрируют – дуэль завершилась.
– Узнаю своего магистра, – хмыкнул рыжий целитель, – поединок поединком, а ужин по расписанию.
– Наверное, сидели за стеной, сплетничали, а как услышали запах пригоревшей каши, поняли, что пора выходить, – предположил Марион.
Кашевар, обидевшись, пригрозил хранителю поварешкой и предупредил:
– За добавкой и не подходи – для тебя она подгорела.
Перебрасываясь шуточками, четыре хранителя напряженно следили за тающими стенами, которые ограждали дуэльный круг. И лишь когда оба магистра вышли из него целыми и относительно невредимыми, дружно вздохнули.
Храм Судьбы, пустыня Согласия,
71-й день пришествия Эвгуста Проклятого
Как только я очнулась в кресле настоятельницы, то попыталась соскочить с чужого места, очень хорошо представляя, что со мной за подобное кощунство сделает Верховная жрица.
– Сиди-сиди, тебе лишний раз не стоит шевелиться, – не позволил подняться следопыт.
А стоящая рядом с ним незнакомая девушка задала самый странный вопрос, который можно ожидать в подобной ситуации:
– Хочешь, предскажу твое будущее?
Голова после удара просто-таки раскалывалась, и я с сомнением посмотрела на черноволосую незнакомку, боясь, что она мне чудится.
– А ты кто такая? Ученица Оракула? И вообще, где все? Почему жив Юлиан?
В святилище находились только мы втроем, а если считать и душу Грэма, то вчетвером.
– Ага, ученица, – улыбнулась чернявая. – Что случилось, пока ты валялась без сознания, расспросишь Юлиана. А я могу поведать, что ждет тебя и твоего сатурийца дальше.
– Откуда ты знаешь про Грэма? – Отпираться я не стала: пытаться обмануть предсказателей – глупо.
Воздушник, нахмурившись, как-то странно на меня покосился, а ученица слепого Оракула проявила легкое недовольство.
– Я не буду обижаться на твой вопрос. Тот, кто видит будущее, знает и прошлое. У тебя два пути, Эвангелена. Если хочешь спасти своего телохранителя, отыщи Регину и поговори с ней. Это – главное условие. То, что расскажет твоя наставница, поможет Грэму обрести новое тело еще в этой жизни. Или же возвращайся во дворец Эспинсов и, пока можешь, наслаждайся спокойствием. Хорошенько подумай, прежде чем выбирать. Первый путь принесет новую боль и разочарования. Второй даст передышку.
– Перед чем передышку? – насторожилась я.
Вынужденный разговор со странной девицей не внушал доверия, а предсказание не казалось правдивым. Вот если бы мне это сказала ее слепая наставница, я бы поверила сразу.
– Передышку перед новым витком событий. А теперь ненадолго уйди, о своем будущем послушает и твой телохранитель.
И та, что представилась ученицей Оракула, коснулась моего лба – и я опять потеряла сознание.
– Ты слышишь меня, сатуриец?
Грэм взял под контроль тело девушки быстрее, чем в прошлый раз.
– Да, богиня, – ответил он более низким голосом, чем обычно говорила Эва.
– Узнал-таки, – улыбнулась Судьба. – Но подопечной расскажешь обо мне только в Агатграде – нечего смущать девочку, пусть пока считает меня послушницей.
– Как скажешь, богиня.
– А ты мне нравишься, сатуриец. Пойдешь ко мне на службу? Как мой сателлит, ты сегодня же оставишь Эву и вселишься в новое тело.
– В мужское?
– Если захочешь новых ощущений, то и в женское, – по-девчоночьи хихикнула богиня.
– Спасибо, не захочу, – поспешил отказаться Грэм. – А что будет с Эвой?
– Ничего плохого.
– Но и ничего хорошего?
– Я сделаю так, что она не поймет, что тебя больше нет с нею.
– Так ты хочешь, чтобы Эва обязательно встретилась с наставницей? И право выбора пути – лишь видимость?
– Порой догадливость – большой недостаток, Грэм. Ты отказываешься от моего щедрого предложения? – И богиня нехорошо улыбнулась.
– Нет, Госпожа. Но как быть с тем, что я посвящен другому богу?
– Мне нужны верные сателлиты, а вот Война не заметит потерю одного сатурийца, – легкомысленно отмахнулась Судьба. – К тому же наши правила не запрещают переманивать чужих недооцененных слуг. Так ты согласен?
– Да, моя богиня. Только нижайше прошу дозволения пройти путь до Дома Забвения вместе с Эвой.
– Хорошо. Завидная преданность, согласен, Юлиан? Вот с кого надо брать пример своевольным сателлитам…
Глава 13
Город тысячи потех
Агатград, провинция Эшер, Северная империя,
72-й день пришествия Эвгуста Проклятого
– Жаль огорчать вас, добрые люди, но Дом Забвения после полудня закрывает свои двери для паломников. – Высоченный детина в белой рубахе, едва не трещавшей по швам от выпирающих мускулов, и в просторных штанах опечаленным не выглядел.
Привалившись спиною к стене охраняемого здания, он лениво гонял лиловый цветочек фиолики из одного уголка рта в другой.
– Всегда? Или только сегодня? – зачем-то уточнил Юлиан.
– Всегда, таковы правила Дома, – подтвердил привратник.
"Боги, а мы так спешили, что между прыжками почти не отдыхали!"
"Не хнычь, Эва, можно подумать, что это расстояние ты преодолела пешком".
– А вы можете сделать исключение из правил? Мы прибыли издалека.
– Все прибывают издалека, – равнодушно возразил здоровяк.
– Юлиан, пойдем, нам еще на ночлег устраиваться. – Я потянула за рукав куртки своего попутчика.
– Подожди, Эва, нет таких ситуаций, когда нельзя договориться.
Вздохнув, я отстала от следопыта. Пускай бьется о стену лбом, если ему хочется, посмотрю, до чего договорится. А я тем временем осмотрюсь, благо что Дом Забвения хоть и находился в черте Агатграда, но несколько возвышался над городом, так как стоял на крутом холме.
"Ты как?" – мысленно поинтересовалась у Грэма.
И хотя этот предатель не предупредил, что мнимая ученица Оракула – на самом деле богиня Судьбы, я очень за него переживала. С каждым днем голос сатурийца звучал все реже и глуше, что серьезно беспокоило. Твердо решив спасти Грэма, я не боялась обещанных Судьбой неприятностей и не жалела, что не вернулась к гостеприимным Эспинсам.
"Бывало и лучше, – честно признался он, – нахожусь, словно в полудреме: слышу через слово, вижу, будто сквозь туман".
"Грэм, мне жаль! Потерпи еще чуточку, богиня обещала благополучное разрешение нашей ситуации. Могу я что-то сделать для тебя сейчас?"
"Можешь. Во-первых, перестань жалеть и разговаривать, как с больным, во-вторых, не ищи на свой зад приключений, ведь от меня теперь мало толку. Ну и, в-третьих, прогуляйся по городу, я когда-то мечтал побывать здесь, да все как-то не получалось".
"С радостью, Грэм, исполню третью просьбу! Я ведь тоже в Агатграде впервые – император, когда приезжал сюда с проверкой, меня с собой не брал, считая, что юным девушкам не место в городе порока".
"Демонов моралист, – фыркнул сатуриец, – если здесь находится главный храм богини Любви, это еще ничего не значит".
"Нет, императору не нравился сам стиль жизни агатградцев. Мол, не работают, а только развлекаются".
"Развлекаются? Скорее, развлекают. Увеселять гостей города – тоже работа, и, думаю, не из легких. Мне лично приятно знать, что в Межграничье есть место, где люди чувствуют себя совершенно защищенными и от души радуются жизни".
Да, благословенный богами уголок Межграничья, где по ночам не рыщут порождения Тьмы, и поэтому люди не нуждаются в амулетах против нечисти. Место, где в большем почете маги-иллюзионисты и косметологи, нежели суровые боевики и артефакторы. Город, в котором круглый год благодаря защите магического купола тепло и солнечно.