Под пристальными взорами солдат в серой форме мама устремилась к книжным полкам. Некоторое время она колебалась и глядела при этом на папу.
Он кивнул, после чего она взяла в руки старую барабанную палочку, лежавшую там, сколько я себя помню. Согласно семейной легенде, мой дикарь-дедушка вскочил на сцену во время выступления "Гроанинг Боунз" и утащил ее у барабанщика. Мама протянула палочку мне.
- Пожалуйста, - шмыгнула носом она, - возьми ее, Уистерия. Просто возьми эту барабанную палочку. Я так тебя люблю, дорогая.
Потом мой отец достал с полки возле его кресла какое-то издание без обложки, что-то вроде журнала. Его он вложил в руки Уиту.
- Я люблю тебя, Уит, - произнес папа.
Барабанная палочка и старая книжка? Может, хотя бы сам барабан в пару к палочке? Неужели они не могли дать нам какую-нибудь фамильную ценность или личную вещицу, которая бы придала нам бодрости духа? Или быть может, кучу второсортной, но долго не портящейся еды - запас для Уита, чтобы подсластить пилюлю?
В этой кошмарной истории все казалось бессмысленным.
Байрон выхватил ветхую книжицу из рук Уита и пролистал ее.
- Тут пусто, - проговорил он удивленно.
- Да, как в твоем календаре праздничных событий, - согласился Уит.
Нельзя отказать этому парню в чувстве юмора, только иногда он его проявляет не вовремя. Байрон ударил Уита журналом по лицу, при этом резко наклонив голову в сторону, словно она держалась на шее при помощи шарнира. Глаза Уита округлились, он рванул к Байрону, но солдаты преградили ему путь. Байрон стоял за спиной того, что крупнее, зловредно улыбаясь.
- Отведите их в фургон, - велел он, и солдаты снова схватили меня.
- Нет! Мам! Пап! Помогите!
Я пыталась вырваться, но это было равносильно попытке вывернуться из стального капкана. Меня грубо потащили к входной двери. Мне удалось вывернуть шею и в последний раз взглянуть на родителей, чтобы в памяти моей навсегда запечатлелся ужас на их лицах, слезы в их глазах.
А потом я вдруг испытала головокружительное чувство: как будто плотный, горячий ветер подул мне навстречу. Через мгновение кровь прилила к моей голове, щеки стали пунцовыми от жары, пот выступил на коже и даже как будто стал испаряться. Вокруг меня все загудело, а после…
Вы мне не поверите, но это правда. Клянусь. Я увидела - и почувствовала, - как языки пламени длиною почти в полметра вырывались из каждой поры моего тела.
ГЛАВА 7
Уисти
Отовсюду послышались вопли: даже спецназовцы кричали, а я стояла, изумленно разглядывая желто-оранжевые языки пламени, исходящего от меня.
Это уже кажется диковинным, но вот что еще более странно: с того самого первого мгновения я не испытывала ни малейшей боли. А оглядев свои руки, увидела, что кожа на них обычного цвета, а вовсе не покрасневшая или почерневшая.
Это было… невероятно, скажем прямо.
Вдруг один солдат швырнул в меня маминой фарфоровой вазой. Я намокла, и пламя погасло.
Приспешники Байрона Суэйна затаптывали шторы и ковер, дымящийся в том месте, куда меня бросили солдаты.
А потом появился сам Байрон - видимо, сбегал из дома на время моего возгорания, - лицо его приобрело зеленоватый оттенок. Он указал на меня своим длинным, тонким, трясущимся пальцем:
- Вот видите?! Видите?! Видите?! Заприте ее! Пристрелите ее, если потребуется! Во что бы то ни стало!
Меня вдруг охватило жуткое ощущение, от которого в животе все скрутило, что эта ночь была неизбежна и все это непременно должно было со мной случиться.
Понятия не имею, почему я так подумала и что именно это означало.
ГЛАВА 8
Уит
Прежде у меня не случалось галлюцинаций, но когда я увидел Уисти, охваченную пламенем, то заподозрил, что именно это и произошло - галлюцинация из-за сильного потрясения.
Я хочу сказать: даже хорошенько отдохнувшие люди, у которых в жизни все в порядке и нет никакого горя, не отреагировали бы спокойно: "Ой, смотрите, там моя сестренка взяла и превратилась в живой факел".
Я прав?
Но довольно скоро, а тут еще и жара, и дым, и шторы в гостиной загорелись, до меня начало доходить: все произошло на самом деле.
Потом я подумал, что это головорезы, служащие Новому Порядку, подожгли ее. Видимо, именно поэтому мне хватило ярости, чтобы вырваться из их хватки. И клянусь, я бы размазал подонков по стенке, если бы мне не надо было очертя голову нестись сестре на помощь.
В доме царил настоящий хаос.
Мне прежде не случалось наблюдать торнадо, но мысль именно о нем пришла в тот момент в голову. Оконные стекла внезапно лопнули, в дом ворвался ветер, неистово, подобно разъяренной горной реке, разбрасывая предметы - битое стекло, торшеры, столики - по всей гостиной.
Из-за этого грохота я ничего не слышал, а дождь лил с такой силой, что вода жалила, словно рой пчел. И это не говоря уже об обломках, которые водяной поток нес с собой.
Разумеется, я ничего не видел. Открыть глаза означало навсегда ослепнуть, поскольку в воздухе летали щепки, осколки, обломки пластмассы.
Поэтому тот факт, что я ушел от головорезов, не принес мне никакой пользы. Мы все плотно прижимались к полу, к стенам - к чему угодно. Главное, чтобы опора была прочной, и нас не сдуло в окно, навстречу неминуемой смерти.
Я попытался докричаться до Уисти, но даже собственного голоса не услышал.
А потом - через мгновение - все вдруг стихло и успокоилось. Я выглянул из-под собственного локтя, в сгибе которого прятал лицо… Зрелище, представшее моим глазам, я не забуду никогда.
Посреди нашей разгромленной гостиной стоял высокий лысый человек крайне внушительного вида. Думаете, это не страшно? Так подумайте снова.
Этот парень - воплощенное зло.
- Здравствуйте, Олгуды, - произнес он тихо и властно. - Я - Тот, Кто Избран. Вы, вероятно, слышали обо мне?
Ему ответил мой отец:
- Мы знаем, кто вы такой. Однако мы вас не боимся и не подчинимся вашим правилам.
- Я и не жду, что вы подчинитесь каким-то правилам, Бенджамин. Или вы, Элайза, - обратился он к моей матери. - Вы люди с отклонениями, к тому же опасные для общества, а такие ценят свободу превыше всего. Но принимаете вы новую реальность или нет - не имеет значения. Я пришел к вашим отпрыскам. Спектаклем сегодня командую я. Я командую - они подчиняются.
Лысый взглянул на нас с сестрой и улыбнулся нам почти ласково.
- С вами двумя я поступлю очень просто. Вам нужно лишь отказаться от прежнего существования - от свободы, от образа жизни и, особенно, от родителей. При этом условии я пощажу вас. Если вы подчинитесь этим правилам, вам не причинят вреда. Ни один волос не упадет с вашей головы. Я обещаю. Откажитесь от своей прежней жизни и от родителей. Это все. Просто, как дважды два.
- Ни за что! - крикнул я в ответ негодяю.
- Этого вы не дождетесь. Никогда, - подала голос Уисти. - Мы отказываемся исполнить ваше распоряжение, Ваша Лысость, Ваше Ужасие!
Он хихикнул, услышав ее слова, и это совершенно сбило меня с толку.
- Уитфорд Олгуд. - Тот, Кто заглянул мне в глаза, в самую глубину.
И тогда случилось что-то странное: я не мог ни двигаться, ни говорить - только слушать. Это происшествие испугало меня больше всех других, случившихся за ночь.
- Ты красивый мальчик, Уитфорд. Высокий, светловолосый, в отличной физической форме. У тебя глаза матери. Я знаю, до недавнего времени ты очень хорошо себя вел, до тех пор, пока не произошло несчастье - пока не исчезла твоя девушка и единомышленница Селия.
Внутри меня все закипело от ярости. Откуда ему известно о Селии? Он ухмыльнулся, упомянув о ее исчезновении. Он что-то знает. Он издевается надо мной.
- Вопрос в том, - продолжал гаденыш, - сможешь ли ты снова стать хорошим? Сможешь ли ты научиться подчиняться правилам? - Он воздел руки к потолку. - Ты не знаешь?
Мои губы не слушались, что помешало выкрикнуть в ответ отборные ругательства.
Потом он повернулся к Уисти.
- Уистерия Олгуд, о тебе я тоже все знаю. Ты непослушная, непокорная, ты прогульщица, в школе заслужила наказание - на протяжении более двух недель оставаться после уроков. Вопрос в том, сможешь ли ты когда-нибудь стать хорошей? Сумеешь ли научиться послушанию? - И он уставился на Уисти молча, выжидающе.
Уисти, верная себе, отвесила ему очаровательный легкий реверанс, после чего заявила:
- Разумеется, сэр, любое ваше желание для меня - приказ…
Уисти внезапно прервала свою полную сарказма речь, и я понял, что ее он тоже парализовал. Затем Тот, Кто Избран повернулся к своим телохранителям:
- Уведите их! Они больше никогда не увидят своих родителей. И вы, Бен и Элайза, тоже никогда больше не увидите своих отпрысков - этих особенных детей. До того дня, когда вы все умрете.
ГЛАВА 9
Уит
Нас с Уисти запихнули в большой черный фургон без окон. Сердце мое прыгало, словно сердце кролика-эпилептика, адреналин зашкаливал. Мне пришлось собрать остатки здравого смысла, чтобы не начать бросаться на стены фургона. Я уже представлял, как буду биться головой о металл, ногой выбью задние двери, помогу Уисти выбраться и мы сбежим с ней в ночь…
Но ничего такого не произошло.
Я хорошо знал, что я не колдун и не супергерой, а лишь школьник, которого похитили из собственного дома.
Я оглянулся на бедняжку Уисти, но ее профиль во мраке был едва различим. Моей руки коснулись мокрых волосы сестры, и я почувствовал, что ее колотит. Может, от холода, может, от шока, а может, от того и другого и от невозможности поверить в реальность происходящего.
Я обнял ее за хрупкие плечи - неуклюже: ведь я был в наручниках. Ей даже пришлось просунуть голову у меня между рук. Я не мог вспомнить, когда в последний раз вот так сжимал ее… Разве что когда она копалась в моих вещах, а я поймал ее или когда она шпионила за мной и… Селией, а я застукал ее. О Селии я сейчас думать не мог, потому что иначе рисковал полностью потерять контроль над собой.
- Ты в порядке? - спросил я.
Судя по виду, Уисти совсем не пострадала в огне, по крайней мере запаха жареных хот-догов и ничего такого не ощущалось.
- Конечно, нет, - ответила она без традиционного добавления "идиот ты эдакий". - Вероятно, на меня пролили что-то горючее. Однако ожогов нет.
- Я не видел, чтобы они на тебя что-то брызгали, - возразил я. - Все произошло в мгновение ока: бац - и вспыхнуло. - Я изобразил слабое подобие улыбки. - Разумеется, я всегда знал, что твои волосы представляют собой опасность.
Уисти - обладательница копны густых волнистых ярко-огненных волос, которые сама она ненавидит, однако я считаю их классными.
Уисти была слишком напугана, чтобы поддаться на мою дразнилку и начать спор о волосах.
- Уит, что происходит? Какое отношение к нам имеет этот гнусный тупица Байрон Суэйн? Что с нами произошло? А с мамой и папой?
- Это какая-то чудовищная ошибка. Мама с папой и мухи не обидят.
Я вспомнил о родителях, беспомощных, не имеющих возможности вырваться из крепкой хватки солдат, и подавил приступ ярости. И как раз в это мгновение фургон, качнувшись, остановился. Я напрягся, не спуская глаз с двери и приготовившись свалить вошедшего с ног. Несмотря на наручники. Даже если он окажется накачанным стероидами громилой-солдатом.
Я не позволю им причинить зло моей сестре. И не собираюсь быть паинькой и подчиняться их дурацким правилам.
ГЛАВА 10
Уит
Это было так, будто мы вдруг проснулись и обнаружили, что живем в тоталитарном государстве. Первое, что я увидел, - несколько дюжин развевающихся флагов и большие заглавные буквы: "Н.П.".
Мы с Уисти стояли перед огромным зданием без окон, окруженным металлическим забором-сеткой с колючей проволокой, пущенной по верху. Надпись, выгравированная огромными буквами высоко над дверным проемом, гласила: "Новый Порядок. Исправительное заведение для несовершеннолетних".
Затем двери со скрипом распахнулись, и я сделал вывод, что отсюда не так-то просто сбежать. Еще десять охранников, на сей раз в черной форме, присоединились к двум водителям, встав полукругом у задней части фургона.
- Ладно, а теперь давайте посмотрим на них поближе, - произнес один из них. - Вы ведь знаете, что они…
- Да, мы знаем, - послышался скрипучий голос, принадлежащий одному из водителей. - Могу продемонстрировать ожоги.
Я не пытался сопротивляться, когда безмозглые штурмовики вытаскивали нас из фургона, а потом вели через ворота, обнесенные колючей проволокой.
Я довольно рослый и крупный: рост метр восемьдесят два, вес восемьдесят пять килограммов, - но эти парни обращались со мной так, словно я - пакет с попкорном. Мы с Уисти силились удержаться на ногах, но они все время дергали нас, и мы теряли равновесие.
- Мы сами можем идти, - вопила Уисти. - Мы еще в сознании!
- Это легко исправить, - хмыкнул один из наших тюремщиков.
Я сделал попытку докричаться до них:
- Послушайте, вы арестовали не тех, кого надо…
Конвоир, шедший рядом со мной, погрозил мне полицейской дубинкой, и я заткнулся на полуслове. Они стали толкать нас вверх по бетонной лестнице, через тяжелые стальные двери, и наконец мы очутились в залитом светом вестибюле. Это было похоже на тюрьму: громила-надзиратель за окном с толстым стеклом, запертые ворота, еще один надзиратель с полицейской дубинкой наготове.
Я услышал тяжелое жужжание, и ворота открылись.
- Парни, вам не кажется, что вы выглядите дураками? Ну, в смысле дюжина огромных мужиков - и все это ради нас, двоих подростков, - как-то странно. Вы не… ох!
В этот момент надзиратель саданул меня деревянной дубинкой по ребрам.
- Начинайте думать о предстоящем допросе, - буркнул он. - Вы все нам расскажете. Или умрете. Ваш выбор, ребятки.
ГЛАВА 11
Уисти
Постепенно меня охватывало чувство, что этот отвратительный кошмар реален, а теперь у меня еще отняли и последнее слабое утешение - возможность пережить его в своей розовой пижаме. Нас заставили переодеться в серые полосатые тюремные робы - такое впечатление, что они сохранились со времен Второй мировой войны. Роба Уита пришлась ему впору - полагаю, он обладал телосложением стандартного заключенного, - а моя висела на мне, словно парус на мачте в безветренный день.
Моя замечательная пижама была последней связью с домом. Без нее от прежней жизни у меня оставалась лишь барабанная палочка.
Барабанная палочка. Почему, мама? Я уже скучала по ней, и тревога заползала мне глубоко в душу, когда я спрашивала себя, что солдаты сделали с ней и с папой.
- Не выкручивайте ей так руку! - рявкнул Уит на моего конвоира.
Он прав. Казалось, рука вот-вот выскочит из сустава.
- Заткнись, колдун, - угрюмо прорычал конвоир, протаскивая нас через очередные электронные ворота, на которых красовалась надпись: "Территория Нового Порядка".
Потом мы прошли через огромный зал, высотой в пять этажей, со всех сторон окруженный клетками и камерами с решетками.
Для преступников. И для нас. Для меня и моего брата. Можете себе представить? Нет, вероятно, не можете. Как это можно представить будучи в здравом уме?
Дверь одной из камер распахнулась, и конвоиры швырнули меня внутрь. Я упала, сильно ударившись коленями и ладонями о цементный пол.
- Уисти! - закричал Уит, но его потащили прочь от моей двери, которая тут же закрылась.
Я прижалась лицом к решеткам, пытаясь разглядеть, куда увели Уита. Его запихнули в камеру по соседству с моей.
- Уисти, ты в порядке? - сразу же окликнул он меня.
- Ну, типа того, - ответила я, изучая ссадины на коленях. - Только значение выражения "в порядке" будет весьма условным.
- Мы отсюда выберемся. - В голосе его звучали уверенность и ярость. - Это всего лишь дурацкая ошибка.
- Отнюдь, мой наивный амиго, - донеслось до нас из камеры, расположенной по другую сторону от камеры Уита.
- Что? Вы кто? - спросил Уит.
Я напрягла слух, пытаясь разобрать его слова.
- Я - заключенный номер 450209А, - раздался ответ. - Поверьте, никакой ошибки нет. И зачитать вам ваши права не забыли. И никто не собирается предоставлять вам ни адвоката, ни права на телефонный звонок. И мама с папой за вами не придут. Никогда.
- Что вы обо всем этом знаете?! - закричала я.
- Послушайте, сколько вам лет?
- Мне почти восемнадцать, - ответил Уит, - а моей сестре пятнадцать.
- Ну а мне тринадцать, - отозвался наш собеседник. - Так что вы отлично сюда впишетесь.
И тогда я обратила внимание на камеры по другую сторону блока. Одно лицо за другим - испуганные дети. В тюремных робах не по размеру.
Создавалось впечатление, что вся тюрьма полна детей - одних лишь детей.
ГЛАВА 12
Уисти
- Ага, здесь в основном мы, дети, - донесся голос из дальней камеры. - Я здесь уже девять дней. И был одним из первых. Но за последние три дня эта крысиная нора переполнилась.
- А ты понимаешь, что происходит? - спросил Уит тихо, чтобы не привлекать внимания охраны.
- Не совсем, шеф. Но я слышал разговоры надзирателей - что-то насчет тотальной чистки, - донесся в ответ столь же тихий голос; очевидно, его обладатель стоит совсем рядом с решеткой. - Помните, что говорили про Новый Порядок?
- Да, - тут я встряла в их беседу. - Но, честно говоря, я не особо обращала на все это внимания.
- Ага, значит, вы жили в собственном мире… Вероятно, там темно и мерзко, - произнес голос. - Впрочем, если это вас утешит, так вела себя большая часть населения страны. Видите ли, Новый Порядок - это политическая партия, побеждавшая на всех выборах. Сейчас они у власти. Всего за несколько месяцев расправились с прежним правительством и учредили Совет Тех, Кто. Слышали о таких? Тот, Кто Командует, Тот, Кто Судит, Тот, Кто Сажает в Тюрьму, Тот, Кто Раздает Номера, Тот, Кто Избран, бла-бла-бла.
- Ладно, хорошо, Новый Порядок. Политика, - вздохнул Уит. - А мы к этому какое имеем отношение?
- Они - Закон, они - Порядок, амиго. Они - Те Самые, Кто нас сюда сажает, и они же решают, что с нами делать дальше.
- Но почему они проделывают все эти немыслимые вещи с детьми? - снова подала голос я.