Всполохи разноцветных линий проносились над ними далеко вверх, как тонкие ручьи пламени. С такого расстояния гвардейцы могли увидеть лишь то, что эти линии брали начало из места, где стояли хранительницы, но Тиагар, стоявший недалеко от них, видел, как периодически они поднимали вверх руки ладонями вперёд, словно указывая ими в сторону храма. С этих ладоней срывались потоки силы, исчезая где-то далеко около гигантских чаш весов. Среди непроглядного сумрака, плотно окутывающего командующего первым соединением гвардии императора, эти потоки смотрелись просто великолепно, и он, заворожённый прекрасным зрелищем, едва не потерял чувство реальности. Рёв сотен глоток донёсся со стороны храма – гвардия достигла своей цели.
Вошедших внутрь храма людей поразили его колоссальные размеры. Казалось, что изнутри он кажется гораздо большим, чем это виделось снаружи. Сотни факелов освещали его внутренне пространство. Пламя, под действием сквозняка, колыхалось, создавая завораживающую игру теней. Благодаря особому строению помещения люди, находившиеся внутри, постоянно ощущали, что окружающий воздух словно живой. Тьма соседствовала с ярким светом, а сумрак в некоторых местах лежал на полу грязными, неровными пятнами. Именно такие ассоциации возникали у всех, кому когда-либо посчастливилось посетить храм Равновесия. Глядя на извивающиеся причудливые черные колонны справа, создавалось впечатление, что они не больше, чем декорация, ибо не могли нести никакой нагрузки и были полной противоположностью прямых, лишённых каких-либо лишних, ненужных черт, и сделанных из идеально-белого ирзейского гранита колонн, находящихся слева. Обе этих группы поддерживали половину второго этажа, напоминающий широкое кольцо, упирающееся внешней стороной в стены храма и имевшее в ширину более тридцати метров. На этом своеобразном кольце располагались оружейная и комнаты охраны.
В центре огромного зала закручивалась лестница настолько далеко вверх, что глаза уже не различали никаких подробностей. Ширина её ступеней была немногим меньше десятка метров, а перила больше напоминали поперечные строительные балки. Громоздкая, но в тоже время не лишённая изящества лестница, поражала своими размерами, и непосвящённому было непонятно, как она вообще не преломилась под собственным весом. Сейчас на её ступенях, плотно сомкнув щиты и выставив вперёд копья, стояли солдаты Равновесия – те, кто был призван защищать орден служителей от внешних врагов, подобно тому, как это делали серые стражи.
Только теперь гвардейцы поняли, почему им так сравнительно легко удалось войти внутрь святая святых одного из самых могущественных орденов. Дальше продвинуться стало для них теперь очень сложной задачей – по самым скромным подсчётам путь им преграждали, по меньшей мере, пятьдесят тысяч солдат. И, надо заметить, хорошо обученных солдат. Багровый плащ храма приравнивался к мечнику первого класса в армии Ахерона.
Харонга, гвардии кеннатра, не покидало чувство близкой опасности. Он поднял глаза, окинув взглядом ту часть второго этажа, что была доступна взору, и заметил блеск металла.
– Шей та! – его команда была исполнена почти мгновенно, и сотни стрел вместо того, чтобы пробить доспехи и разорвать плоть, смертельным дождём обрушились на щиты гвардейцев.
– Анкех! – сплошная стена металла раздвинулась в некоторых местах, и ответный залп лезвий каргонт, выпущенных с неимоверной точностью, внёс сумятицу в ряды стрелков, находящихся на втором этаже. Последовавший за этим очередной ливень стрел, уже не такой слаженный и более слабый, вновь застучал по стене металла, так и не найдя жертв.
– Анкех! – и лезвия буквально смели находящихся наверху людей. Оставшиеся в живых солдаты служителей не решались более даже смотреть вниз, опасаясь стать очередными жертвами смертоносного оружия.
Подчиняясь приказу своего кеннатра, соединение Харонга, сменив построение, начало продвижение к лестнице. Спустя несколько секунд звон металла, резкие отрывистые выкрики и стоны раненых раздались под сводами храма, который тысячи лет был местом, где никто не поднимал оружия на других людей.
Периодически пол под ногами людей вздрагивал и кеннатр, как остальные понимали, что это означало новые разрушения и новые смерти, которые несли в себе заряды киттар. Его люди дрались с остервенением, понимая, что чем быстрее они доберутся до чаш храма, тем меньший хаос посеют инженеры служителей в городе.
Обороняющиеся не уступали им, но это было продиктовано скорее обречённостью, чем чувством долга. Они знали, что пощады не будет, и поэтому старались продать свои жизни как можно дороже. Сейчас служители напоминали ему загнанных в угол, но продолжающих скалить зубы и бросающихся на преследователей опасных хищников. Один за другим они умирали, и об их тела спотыкались те, кто стремился наверх. Ступени стали скользкими от стекающей крови, и это затрудняло атакующим путь, но плотно сомкнув зубы, они раз за разом опускали своё оружие, чтобы потом упасть под ноги своим товарищам и уже никогда не подняться.
Раздался топот множества ног. В храм входил Тиагар в сопровождении хранительниц и второй тысячи гвардейцев, в числе которых входило и первое соединение. Элита гвардии. Черты его лица обострились, а во взгляде появилось что-то хищное, когда он увидел несколько мёртвых людей у подножия лестницы. Отрывисто прозвучали слова команды, и наступающие отхлынули.
Он вышел вперёд и, проведя рукой по лбу, словно вытирая испарину, посмотрел на солдат храма. Когда он заговорил, Харонг в который раз уже подивился его необычайно красивому голосу, завораживающему и умеющему подчинять себе.
– Те, кто сейчас стоит перед нами, я обращаюсь ко всем вам и каждому в отдельности! От лица Зангара двенадцатого я обещаю вам неприкосновенность. Сложите своё оружие и дайте нам сделать то, зачем мы сюда пришли. Хочу сказать вам, что орден служителей сегодня выступил против империи, которая является вашим домом, вашим отечеством. Наши западные границы подверглись очередному нашествию хаоса. И на этот раз оно намного более опасно, чем предыдущие. Вы знаете, что будет, если его воины доберутся до ваших домов? Домов, где живут, не подозревая о нависшей угрозе ваши отцы, матери, братья и сестры, жены, дети… Выступив на стороне тех, кто помогает нижним мирам, вы, тем самым, помогаете врагам всех людей, врагам, которые, не задумываясь, уничтожат вас и ваши семьи, как только вы станете им не нужны.
Вы не служители, которые теперь почувствуют на себе карающий меч империи, вы простые люди, одурманенные сладкими речами и готовые делать то, чего вы никогда бы не сделали, если бы лживые слова не затуманили ваш разум! Сейчас вы защищаете тех, кто считает вас лишь своим слепым орудием, ещё одной составляющей для претворения в жизнь своих проклятых замыслов!
Когда он закончил, на лицах солдат отразилось изумление, граничащее с недоверием.
Вперёд выступила полностью закутанная в зелёный плащ фигура.
– Я, Майрина, обладательница изумрудного плаща, хранительница диадемы Тайрины, жезла Нахаттока и книги теней. Призываю вас подчиниться нашим требованиям, – когда она говорила, то создавалось впечатление, что говорила сама пустота, и от этого ощущения по коже Харонга, который уже давно разучился бояться, побежали мурашки. – В свою очередь я обещаю вам от лица ордена хранительниц неприкосновенность. Если же вы этого не сделаете, то я, клянусь Богиней, хранительницей реликвии которой я являюсь, применить Её силу против тех, кто посмеет противостоять нам.
С последними словами она откинула плащ с головы, и неконтролируемый вздох изумления вырвался из десятков ртов. Огромный, в виде рукояти меча, изумруд, с тысячами граней, переливался на лбу Майрины, поддерживаемый тонким обручем из золота. На обруче россыпью было укреплено множество мелких рубинов, при взгляде на которые создавалось впечатление, что это ожившее пламя костра. На пересечении рукояти и гарды был закреплён чёрный камень с нанесёнными на него золотыми буквами таинственной письменности. Вокруг реликвии клубился едва земетный фиолетово-синий туман – барьер подавлял эффект силы диадемы.
Резко разведя немного в стороны руки, отчего плащ окончательно распахнулся, и взглядам присутствующих открылись её золотые доспехи, плохо скрывающие очертания совершенного тела, она немного опустила голову.
Хи эш, – шёпот, донёсшийся, казалось, до всех, кто находился в зале, таил в себе непонятную угрозу. Два полуторных меча возникли в руках хранительницы, и она с силой сжала их рукояти. Некоторые из стоящих на ступенях солдат ордена служителей бросили копья на ступени и отстегнули щиты. Затем, сняв с головы шлемы, преклонили колени перед ней. Другие, выражая полное безразличие к своей дальнейшей судьбе, понурив головы, начали спускаться вниз. Сперва единицы, расталкивая тех, кто стоял впереди, затем, словно ручей набирающий силу и превращавшийся в бурный поток, сотни воинов спускались вниз, и, следуя указаниям Тиагара, строились у подножия лестницы.
Харонг, не отрываясь, смотрел на Майрину, которая воплощала собой сейчас само возмездие. Её безмятежное, правильных черт лицо с немного выдающимися скулами, которые не портили, а, по его мнению, только украшали его, объятое нимбом иссиня-черных волос, подчёркнутых цветами диадемы, казалось ему идеальным.
Небольшой наклон головы и прикрытые глаза создавали впечатление, что хранительница что-то рассматривает на полу. Высокие наплечники с двумя маленькими копиями тиэри, обнимали плечи хранительницы, а их хвосты ложились в выемку между грудными пластинами доспехов. Оскаленные пасти рептилий, обращенные вперёд, лежали на их туловищах. Чувствовалось, что мастер, изготовивший их, хотел придать им чувство тревоги и решимости защищать обладателя доспехов до конца. И ему однозначно это удалось.
На головах этих миниатюрных копий были укреплены незаметные взгляду застёжки, поддерживающие плащ. На характерно выпирающие вперёд и имеющие округлые, приятные взгляду формы грудные пластины доспеха мастер нанёс письмена очень похожие на письмена каменя диадемы. Серебряная цепочка с камнем наг ярко выделялась на груди хранительницы. Саму цепочку для дополнительной фиксации пропустили в еле заметные пазы, образуемые прилегающими к доспехам хвосты тиэри.
Благодаря тому, что Майрина развела руки в стороны, её плащ уже не закрывал прекрасной работы оружейников ордена, которые смогли сделать такие наручи, что красоту их форм было невозможно выразить словами. Первое, что бросалось в глаза это то, что на них так же, как и на наплечниках, уютно пристроились тиэри.
Очень широкий, около пяти сантиметров на животе и около десяти сбоку, пояс Майрины с тонкими, металлическими с виду пластинами, укреплёнными так, что, казалось, он весь состоит из металла, был чёрного цвета. Его застёжку изготовили в виде двух демоноподобных существ, сцепившихся в смертельной схватке.
Немного просторные штаны из зелёного сукна, заправленные в высокие ботинки, защитные пластины с символом "хи", настолько высокие спереди, что они закрывали колени, но сзади доходящие лишь до середины голени, дополняли образ. На левом бедре, в своеобразных ножнах, выглядевших как два продольных длинных ребра, укреплённых на двух коротких поперечных, были закреплены лезвия "каргонт". Сами ножны держались благодаря двум ремням золотого оттенка, охватывающими бедро хранительницы.
Две мориты, которые она держала в руках, почти касались пола, и Харонг заметил, что они выглядят очень бедными по сравнению с богатствами, которые были буквально выставлены напоказ в доспехах. Но кеннатр, как и почти все мало-мальски взрослое население империи понимал, что более смертоносным оружием Ахерон ещё не обладал.
В его голову закралась мысль, что сама Богиня, использовав хранительницу как своего вестника, предстала перед ними во всей своей ослепительной красоте. Мысль мелькнула и исчезла, а кеннатр, превозмогая себя, отвёл взгляд от Майрины.
Несмотря на то, что никто не подгонял солдат, ранее охранявших храм, лестница освободилась очень быстро. Не прошло и получаса, как почти пятьдесят две тысячи их построились внизу ровными рядами, заняв не более пятой части этого грандиозного зала. Их копья и щиты сейчас высились неподалёку огромными, уродливыми кучами, и словно боясь того, что Тиагар и хранительница нарушат данные клятвы, солдаты нервно сжимали рукояти мечей, которые им разрешили оставить при себе.
Не медля ни секунды, Майрина и следом за ней ещё несколько хранительниц бегом бросились наверх. Тиагар, как все обычные люди, не переставал удивляться тому, насколько быстро они могут передвигаться. Не в первый раз, видя подобное, он по-прежнему поражался их способностям. Мгновение, и хранительницы были уже несколькими пролётами выше него, а очень скоро оказались так далеко вверху, что казались игрушечными.
Услышав шорох одежды, он обернулся и увидел нескольких серых стражей, выживших во время схватки за ворота храма. Он отметил про себя, что тех осталось всего четырнадцать человек. На одного человека больше того количества, которого требовало создание малого соединения. Слабейшей тактической единицы ордена. Он почему-то был уверен, что среди выживших не оказалось ни одного, кого миновало вражеское оружие. Эта мысль пришла ему в голову, когда он заметил засохшие ручейки крови, и хотя это могла быть кровь врага, он почему-то был уверен в обратном.
Не задерживаясь, стражи подошли к Тиагару. Один из них, ставший почти вплотную, прижал кулак правой руки к сердцу, положив ладонь левой на живот.
– Нехет, страж четвертого соединения серых стражей ордена.
– Тиагар, командующий первым соединением гвардии императора.
– Мы должны расчистить западный район. Четвёртое соединение так и не смогло этого сделать. Мы просим вашей помощи, – страж указал рукой в сторону тех, кто пришёл с ним, – нас осталось слишком мало.
Он не мог выполнить просьбу Нехета, но если он этого не сделает, то стражи уйдут все равно. Уйдут и погибнут на улицах, где сейчас бесновались тысячи тех, кто гордо именовал себя людьми, но своим поведением уподоблялся существам нижних миров, ненавидящих все, что не являлось его частью.
Ещё стоя на площади Тиагар видел зарево пожаров над западным районом столицы и толпы людей, спешащих подальше от разыгравшейся стихии. Отправленный к ним солдат рассказал, что улицы буквально наводнены толпами людей. Среди них снуют жрецы разных культов и призывают к беспорядкам. В некоторых местах люди вламываются в дома, а забрав все ценное, впоследствии поджигают их. Не осталось ни одного магазина, ни одной лавки, все они горят. Повсеместно встречаются мёртвые, буквально растоптанные толпой служители Закона.
Насилие захлестнуло улицы, и скоро оно перейдёт на центральный район. Стражи, пришедшие на площадь Равновесия, говорили, что все казармы, расположенные в районе их расквартирования, полностью сожжены. Всех, кто носил знаки различия имперских войск или имел принадлежность к ордену хранительниц, тут же убивали. Только магия хранительниц помогла им прорваться. Что случилось с остальными группами неизвестно.
Ворота оружейных палат открыты, и там остались только пустые полки и стеллажи. Вооружённые чем попало, люди собирались под руководством служителей и уничтожали любого, кого те приказывали. Казалось, что весь город в одночасье сошёл с ума, и теперь никакие уговоры и увещевания не могли заставить восставших сложить оружие. Тиагар не сомневался, что именно это в скором времени начнётся везде, если уже не началось, и не мог отправить этих воинов ни с чем.
Вероятно, Нехет понял причину его замешательства и, немного опустив голову, сказал еле слышно, так, чтобы услышал только тот, к кому он обращался.
– Я был готов получить отказ, но все-таки решил попробовать. Вы же понимаете, что шансы прорваться к тем, для кого сейчас, возможно, мы являемся единственной возможностью выжить, минимальны. Но мы все равно попытаемся сделать это. Долг и честь ордена останутся незапятнанными. Мы своих не бросаем.
Командующего глубоко потрясли слова Нехета. В них не было слышно пафоса, обычно свойственного таким заявлениям, все было сказано твёрдым голосом, с едва проскальзывающими в нем нотками печали, уверенного в своей судьбе человека. Он знал, что ничего не сможет сделать, чтобы помочь им, и лихорадочно искал выход из создавшегося положения.
– Разрешите?! – Тиагар увидел стоявшего рядом Харонга.
– Да.
– Разрешите взять с собой сотню солдат, что осталась от моего соединения, и тех служителей, что сдались нам. Я думаю, этого определённо хватит, чтобы очистить весь западный район, – по его словам оба они поняли, что Нехет говорил недостаточно тихо.
– А вы уверены в них, кеннатр? – Тиагар улыбнулся, понимая, что предложенное Харонгом было единственным выходом из создавшегося положения.
– Обратитесь к ним и увидите сами, я лишь предложил возможное решение поставленной задачи, – кеннатр отвернулся и отошёл. Тиагар привык к его столь дерзкому и вызывающему поведению и поэтому лишь глубоко вздохнул вслед удаляющейся фигуре.
– Может быть, вы предоставите это мне? – сквозь прорези для глаз в шлеме Нехета Тиагар увидел внимательный, изучающий взгляд. Ему на мгновение показалось, что тот буквально сверлит его и почувствовал себя не в своей тарелке.
– Да, конечно, ведь это вам идти с ними, – ответил он.
Нехет, слегка наклонив голову в знак признательности, повернулся к бывшей охране Равновесия служителям. Подойдя к ним широким, размашистым шагом, невольно выдающего в нем солдата, остановился на расстоянии десятка метров от передних рядов, и, снял шлем.
– Я, страж четвертого соединения серых стражей, Нехет. Не нужно объяснять, что представляет из себя орден хранительниц, и кто мы такие. Сегодня те, кто хотел ценой ваших жизней купить себе несколько часов своего существования, умирает там, – он поднял правую руку и указал вверх, – наверху.
Но их сподвижники, проклятые всеми Богами Ахерона, творят зло на улицах нашего города. Сотни людей убиты ими или теми, кто пошёл за ними следом, покоряясь лживым речам предателей и изменников. Да! Именно предателей! Они предали свою веру, само Равновесие! И его кара будет неописуемо страшна, кара в лице тех, кто является истинными людьми, а не их жалкими подобиями.
Сейчас я ставлю вас перед выбором – пойти со мной или остаться здесь.
Сейчас те из вас, кто хочет спасти Мелоранд от разгулявшейся вакханалии, сделайте три шага вперёд. Подумайте прежде, чем сделать это! Возможно, вам придётся использовать оружие против своих близких. Они сейчас могут быть среди беснующейся на улицах толпы.
Также хочу добавить, это ваше сугубо личное дело – остаться, или пойти с нами. Это исключительно ваш выбор.
Кто пойдёт с нами? Три шага вперёд!