Жесказ рассматривал это разодетую в шелка и увешанную драгоценностями толпу с нескрываемым осуждением. Прийти сюда в этих нарядах, смотревшихся так нелепо посреди блеска и великолепия зала совета, одного из самых могущественных орденов когда-либо существовавших в Шаэдаре. Это было явно опрометчивым шагом. В этих стенах и ранее считали, что очень малое число людей, занимающих посты наместников, заботятся в первую очередь о выполнении своих должностных обязанностей. Скорее всего, они заботятся о своём кошельке, ведь получают они не так много, чтобы позволить себе покупать камни, стоимостью приравненные к стоимости загородной резиденции. Или стоимости триэта.
– Внесите минотос! – Аннаа сама пожелала начать церемонию.
Этих слов явно ждали. Не успело ещё затихнуть эхо её голоса, как в зал вошли четверо стражей с носилками, на которых покоился минотос.
Три столетия его искал орден, и три столетия его преследовали неудачи. Десятки тысяч упоминаний об этом артефакте уже начали казаться лишь вымыслами, пока две тысячи лет назад поиски не увенчались успехом. Нашли его абсолютно случайно, там, где он никак не мог находиться – в самом центре Хеврона. При сносе одного из ветхих зданий напротив дворца наместника, обнажился вход в древние штольни Шесгаллы – города легенды, заваленный обломками во время его штурма. Там и покоился этот артефакт, занимая почётное место в центре подземной пещеры. Магия, охранявшая его от чужих глаз, сохранила силу, и на протяжении тех тысяч лет, что прошли со времён, когда ещё Шесгалла не была взята людьми, хранительницам пришлось сильно потрудиться, чтобы заполучить этот дар Богов.
Минотос мог многое, но главное его достоинство заключалось в умении видеть высшие сферы и, даже, иногда разговаривать с их обитателями. Разговором это можно было назвать только с большой оговоркой. Это были, скорее, образы, передаваемые существами этого мира людям, обладающим минотосом.
Никто не мог поручиться, с Богами ли разговаривали хранительницы, не с ними ли, но знания, получаемые с помощью этого артефакта, были настолько важны, что важность его очень скоро приравняли к важности таких реликвий, как, например, мечи Дил Эрга. Но частое использование вскоре ослабило артефакт, и к нему с течением врмени обращались всё реже и реже. Сегодняшний минотос не больше чем религиозный символ, но немногие знают, что сила его ещё достаточно велика и может быть использована для очередного проникновения в высшие сферы. И, как решила Аннаа, это случится именно сегодня.
Четырёхгранный обелиск стальных оттенков с хаотичными золотыми молниями на нем и руническими письменами у основания, не вызывал в душе чувства прекрасного. Обычный памятник, какой обычно устанавливали на могилах, разве что не чёрного цвета и с молниями. Но в его очертаниях присутствовала какая – то торжественность. Неуловимая, скрытая его создателями, от которой сердца сжимались, в горле возникал предательский комок, а на глазах сами собой наворачивались слезы счастья. И только хранительницы и стражи не поддались этому очарованию, глаза же остальных заблестели, и люди поспешили отвернуться, чтобы не видеть его.
– Сегодня энергия минотоса иссякнет, и он будет уничтожен. Этим ознаменуется окончание целой вехи в истории не только нашего ордена, но и всех людей, как живущих ныне, так и уже умерших. Но перед этим, вы увидите то, что доводилось видеть очень немногим из людей. Сегодня я собираюсь последний раз использовать его силу и вновь проникнуть туда, куда никогда не ступит наша нога. Высшие сферы, – Аннаа взяла в руки камень Наг и поднесла его ко лбу. – Сегодня мы будем говорить с Равновесием!
Это было новостью даже для Зангара. Брови его удивлённо взлетели, а губы приоткрылись, но Дагон положил свою ладонь на его локоть и сжал. Вопрос, уже готовый было сорваться с его уст, так и не прозвучал.
Таная, не вставая со своего места, только усмехнулась, вопреки предположениям Исиды, для которой использование минотоса тоже стало новостью. Первая дочь была уверена, что Таная не преминёт выпалить что-либо дерзкое, например: "Они не достойны!" или что-то в этом роде. Для Танаи вообще последнее время все вокруг кроме матери были всего не достойны, думала она. Да и надолго ли мать останется исключением из правил Танаи? Вряд ли.
Равновесие? Не замахнулся ли орден на то, что ему не по силам даже понять? Жесказ улыбнулся. Наверняка они подготовлены, Мать всегда думает на много ходов вперёд и проигрывает в уме все возможные варианты развития событий. Но всегда остаётся определённый фактор риска. И здесь его нельзя не учитывать. Это с людьми достаточно просто, почти все они мыслят определёнными стереотипами, и кто как не мать или, тем более, Элланай? Ну и, конечно, глава серебряных. Ведь это его работа.
Но с Богами… Они непредсказуемы, как дети, а вкупе с нашей "осведомлённостью" о них.… Заявлять о том, что Равновесие хотя бы откликнется на их зов, это верх самоуверенности. Может быть, мать знает что-то такое, чего не знает он, Жесказ? Но если у неё нет такого козыря, то её слова это игра с огнём. Точнее, с мнением наместников о себе, но это одно и то же. Слишком независимы они стали в последнее время, и даже император во многих случаях им уже не указ. Пока они ещё боятся ордена, серебряных и Элланая. Но скоро у них будут армии, и тогда Зангару придётся разговаривать с ними на равных. Орден никогда не вмешивается в дела, не затрагивающие его напрямую.
Аннаа сняла камень и положила его в углубление на вершине артефакта, идеально подходившее ему. Руны на обелиске ожили и изменились, а сам минотос уменьшился в размерах. Мать шевелила губами, разговаривая с ним, но слов было не разобрать. Те шипящие звуки, что доносились до собравшихся, никак не походили на человеческую речь. Даже Таная нахмурилась, видимо, не совсем понимая, о чем просят минотос. Но, несмотря на непонимание, обелиск ответил ей. Ответил в своей обычной манере – серией образов.
В центре зала появилась фигура Исиды, сжимающей на груди камень наг. Хранительница посреди огромной пещеры, и четыре каких-то животных перед ней. Они очень походили на траэти, если бы последние умели ходить на задних лапах. Рваные раны и отсутствие больших фрагментов плоти никак не сказывались на их подвижности, и если бы не цепи, сдерживающие их, то они, без сомнения, уже бы накинулись на неё.
Слева и справа от представшей картины развернулись сцены сражений. В первой сцене создания, такие же, как и перед Исидой, сражались с недерами. Они не обращали внимания на раны, которые им наносили, из ран не текла кровь, а на лицах противников читался ужас. Что могло вселить в сердца недеров такой страх? Может быть, другие, уже убитые их сородичи, поднимавшиеся из пыли и грязи и атакующие их?
Сцена справа показывала людей. Мёртвых, это было ясно даже ребёнку. Сцена была отвратительна. Мёртвые искали и поедали живых. Когда двое из них схватили маленькую девочку и впились зубами в её шею и предплечья, некоторые в зале отвернулись, до того реальной казалась развернувшаяся трагедия.
Впрочем, длилось это недолго. Спустя несколько секунд все исчезло, а под потолком появилось лицо человека. Очень немногие присутствующие знали его. Таррагад, одна из ключевых фигур северных земель. Он что-то кричал, и даже не умевшие читать по губам люди узнали имя. Он кричал: "Иллана!". Лицо отдалилось, теперь стало видно, что вооружён он лишь копьём, при виде которого у некоторых хранительниц вырвался тяжкий вздох. За его спиной стола типичная армия севера. Если бы не одно "но", количество людей. Перед ними стояла другая армия. Определить, чья она, не смог бы ни один стратег империи. Нижние миры, орден, армия императора, керганат, пекхоты. Армии перемешивались, наползая друг на друга, и создавалось впечатление, что они не части целого, а взяты из совершенно разных видений. Армии начали движение, и иллюзия растаяла.
Император на центральной площади Хеврона что-то говорит. Площадь заполнена вооружённым народом и солдатами. Его рука указывает в сторону улицы, перегороженной серыми стражами. Толпа атакует их, а лицо Зангара двенадцатого на миг приобретает черты змеи.
Хранительница, лежащая на земле и делающая слабые попытки подняться. Её наплечник смят, а камень на груди тусклый и неживой. Недер заносит над ней меч и валится на землю от сильного удара. Появляется другой недер, недолго защищающий хранительницу от нескольких новых врагов. Вскоре он замертво падает рядом с ней, а в следующее мгновение палица обрушивается на золотой шлем, сминая его.
Неземной красоты обнажённая женщина сидит на залитом кровью камне и смотрит вверх. Она улыбается, словно её мечта осуществилась. В следующую секунду её накрывает тень.
Эсткарх на фоне каких-то странных многоэтажных домов. Позади него портал немыслимых размеров. Видно только его основание, но и этого хватает, чтобы оценить размер. Перед ним лежит мужчина в странных одеждах, на руке которого явственно читается татуировка "Тот, кто прячется".
Последнее видение растаяло, и реликвия растворилась в воздухе вместе с ним.
– На этот раз минотос был более чем откровенен. Раньше мы очень долгое время старались понять то, что он пытался до нас донести. Сегодня же мы увидели очень явственную картину возможного развития событий. Не стану предполагать, почему это случилось, возможно, потому что мы обратились к самому Равновесию, но, в любом случае, мы благодарны ему. Мои выводы таковы – выбор не будет влиять на конечный результат. Портал будет открыт Эсткархом, но что произойдёт дальше, мы можем только догадываться. Если думать логически, то крах империи неизбежен, – слова давались матери с трудом.
– В истории встречаются моменты, когда один фактор изменял всю цепь будущих событий. Например, недавний поступок Дак Рэ.
– Мы обсудим это через несколько минут, а пока прошу вас извинить меня. Мне бы хотелось не задерживать Сиану и Исиду, поэтому прошу прощения, но мне бы очень хотелось уточнить с ними некоторые детали, – Аннаа покинула зал вместе с хранительницами, что, впрочем, не помешало оставшимся продолжить обсуждение увиденного.
Пройдя по длинному коридору, мать открыла неприметную дверь в стене. Хранительницы переглянулись – о существовании этой двери они даже не догадывались, хотя проходили здесь десятки раз. За дверью начинались ступени, уходящие далеко вниз и заканчивавшиеся гораздо ниже уровня Резиденции. Ровные, отшлифованные блоки сменились грубыми стенами – проход был вырублен прямо в скале и заканчивался ещё одной дверью. Многотонный блок со скрипом ушёл вниз, и взгляду открылось хранилище. Исида была здесь несколько лет назад, но тогда её провели совершенно другим путём, да и само хранилище выглядело гораздо ухоженней, чем сейчас. Каждый из артефактов хранился в отдельной ячейке. Везде присутствовали таблички с его названием, кем и когда был обнаружен. Отсутствовали только данные о хранительницах, что было достаточно странным явлением.
В ордене существовала традиция, которой следовали все, включая мать. Нашедшая реликвию автоматически становилась её хранительницей. Особенная связь между хранительницей и её реликвией – это не просто поверье, это доказанный столетиями факт. Например, она могла вызвать реликвию, где бы та ни находилась в момент вызова (исключая, конечно же, само хранилище), поэтому похищение столь ценных, сколь и опасных вещей становилось бессмысленным. Если хранительница погибала, то артефакт переходил к другой, той, которую выберет сама реликвия. Для этого проводился особый ритуал, и даже оранжевый плащ мог стать хранительницей истинного могущества. Такое никогда не случалось в истории ордена, но теоретически это было возможно. Исида, например, стала хранительницей семи мечей именно при проведении такого ритуала. Кодекс предписывал изучение предметов, поиск новых свойств и множество других возможных действий, если они не противоречили другим положениям кодекса.
Существовали реликвии, чьё изучение находилось под строжайшим запретом, и, как правило, их участь – быть погребёнными в хранилище на долгие и долгие века. И, конечно, существовало множество артефактов, у которых не было хранительниц, их хранительницей была Аннаа, а задолго до этого Хиэша. Ордену пришлось пойти на такой шаг после Войн Реформации, когда количество хранительниц сократилось в разы.
– Это место я называю гробницей, – Аннаа улыбнулась, – я и представить себе не могла, что реликвия из этой части когда-нибудь увидит дневной свет.
– А что это за место?
– Это, Сиана, закрытая часть хранилища. Кроме матери ордена здесь никого и никогда не было. За исключением строителей, конечно.
– А для чего мы пришли сюда?
– Всё очень просто. Сейчас первая дочь станет хранительницей одной уникальной вещи. А ты, Сиана, должна будешь помочь мне сделать так, чтобы это случилось.
– Провести ритуал? – скорее это было даже утверждение, а не вопрос.
– Да.
– А что это за реликвия? – вмешалась в разговор Исида.
– Кольцо Повелевающего Мёртвыми.
Это было сказано спокойным, обыденным тоном. Так, словно мать предложила им присесть, а не нарушить одно из уложений Кодекса. Причём наказание за нарушение данного пункта ничего кроме смерти не предусматривало. "Магия, управляющая плотью мёртвых созданий, или создающая их, находится под строжайшим запретом. Приговор за несоблюдение данного уложения – смерть. Приговор должен быть приведён в исполнение немедленно".
– Я никогда не соглашусь на нарушение кодекса, преподобная. Я не знаю, что заставило вас подумать об обратном.
– Я понимаю ход твоих мыслей, дочь. И поэтому должна объясниться. Хранение подразумевает изучение, но! Совсем недавно мне в руки попала очень старая книга, принадлежащая перу автора, чьё видение данного вопроса невозможно поставить под сомнение, – Аннаа протянула Исиде свёрток, – убедись сама.
– Шандар. Какая мерзость!
– Да. Это было читать нелегко. Особенно, учитывая некий художественный уклон. Он слишком любил описывать свои "победы". Открой. Глава девятая.
Исида перелистала небрежно ветхие страницы и, найдя нужное место, углубилась в чтение. "Природа данного явления изучена мною до конца, и теперь я могу сделать выводы об его происхождении. Любые магические предметы или заклинания это лишь способ проявления этого явления. Требуется минимум знаний и любой мёртвый организм. Чем большими знаниями обладает существо, тем большее количество организмов оно сможет поднять одновременно. Они не поддаются контролю, но с помощью определённых магических умений можно защититься от них. Существа крайне агрессивны и стараются атаковать все, что находится в зоне их прямой видимости, даже если они заняты поеданием жертвы. Не атакуют других подобных им существ.
Настоящая природа явления не имеет никакого отношения к магии – это сродни мору. Распространение его происходит без участия реликвий, а как заражение здорового организма организмом больным. Для распространения заражения не требуется убийства жертв, достаточно укуса. Я заметил, что максимальный отрезок времени, достаточный, чтобы здоровый человек превратился в такое существо, шесть часов. Подверженность данной "болезни" встречена у всех, встреченных мною существ, поэтому мор может стать неконтролируемым при его неправильном использовании".
– Достаточно. Я могу вкратце рассказать остальные заслуживающие внимания моменты, если, конечно, они вас заинтересуют. А заинтересовать должны, так как скоро вы столкнётесь с тем, что описано на этих страницах, – Аннаа указала на книгу.
– Мы отправимся в земли проклятых?
– Для вас это неожиданность?
– Нет. Но как мы туда попадём? Пройти через земли пекхотов сейчас будет если и не невозможно, то чрезвычайно затруднительно.
– Когда ты станешь хранительницей кольца, оно укажет тебе путь. Колыбель давно исчезнувшей цивилизации лежит в конечной точке вашего пути.
– Но кольцо…
– Нет. Это не принадлежит детям Сэга. Они воспользовались знаниями тех, кто был до них, – Исида и Сиана переглянулись, – для вас обеих это, бесспорно, новость. История становления нашей расы, скажем так, полна неточностей. В "Анналах" ордена много домыслов, а, иногда, встречаются и полностью искажённые факты. Существует мнение, что этот мир был создан не Сэгом. Согласно этой теории Шаэдар состоит из осколков уничтоженных цивилизаций, поэтому здесь можно встретить до сих пор множество несоответствий.
– Но легенды гласят обратное.
– Задайте себе несколько вопросов. Как может в мире магии существовать такая раса как пекхоты? Почему никто не вернулся из Ардаэра? Почему в нашем хранилище находится ряд реликвий без признаков нитей, но обладающих свойствами, которые кроме как магией не объяснить?
– И кольцо – одна из этих реликвий?
– Кольцо нет. Но и реликвией назвать его можно только с очень большими опущениями. Впрочем, смотрите сами, – Аннаа открыла одну из ячеек.
Кольцо Повелевающего Мёртвыми нельзя было назвать украшением. Ровные грани из тусклого металла, без приличествующих другим подобным предметам надписей, с россыпью грубо обработанных камней, на первый взгляд даже не драгоценных. Отталкивающая чем-то внешность, что тоже очень не похоже на действие реликвий, чьей задачей, как раз, было привлечение внимания. Сиана посмотрела в мир иначе. Одна едва видимая нить, обволакивающая металл, явно не могла говорить о присутствии какой либо мощи.
– И это оно? – хранительница явно была разочарована.
– Я же говорила о подобных вещах. Нитей нет, но действие, – многозначительная пауза матери была излишней. О нём мы знали отлично.
– Это очень слабая реликвия, почему её не уничтожили?
– О! Моя предшественница пыталась. Пыталась не единожды. Но все попытки, ни к чему не привели. Я не знаю, из чего оно сделано, но все более убеждаюсь в том, что работающий способ только один. И он как раз находится где-то рядом с пунктом вашего назначения.
– Местные жители, не задумываясь, отдадут свою и чужие жизни за эту вещь.
– Да. Ваше путешествие будет не простым. Особенно, учитывая малочисленность вашего отряда.
– Тогда миссия станет самоубийственной. Если, конечно, наша миссия состоит в устранении угрозы.
– Исида. Минотос показал нам возможное развитие событий. Без проклятых не обойтись в предстоящих битвах. Он лишь показал возможность выбора, который ты должна будешь сделать. Либо они за нас, либо они против нас. Я больше чем уверена, что Эсткарх, будь проклято его имя, уже послал к ним своих эмиссаров. Если на его стороне выступят их армии, то текущий баланс сил очень сильно изменится. Поэтому, в первую очередь, ваша задача убедить проклятых сразиться на стороне империи.
– Текущий баланс сил сохраняется только до момента полного открытия врат. Меедар их откроет, если уже этого не сделал. Тогда и проклятые нам вряд ли смогут помочь. А вот перейти на его сторону, это очень даже вероятно, – указывать матери, на допущенные ею ошибки, было неприятно для Сианы.
– А Таррагад?
– Вы считаете, что он тоже будет сражаться против Меедара?
– Почему, нет? Их армии многочисленны, но разрознены. Если Таррагад выполнит свою миссию, то тёмные будут вынуждены помогать ему.
– Ахерон станут защищать демоны? – Исида негодовала, – Проклятые? Это неприемлемо!
– Иначе Ахерон перестанет существовать. Перестанет существовать орден, а наши реликвии попадут к Меедару и его сестре. Вместе с нашими знаниями. Но это не самое страшное. Когда в мир придёт Недер…
– Дальше можете не продолжать, преподобная. Прошу прощения за мою несдержанность.