– Хорошо, – пожала я плечами. – Я наелась зеленых яблок и неспелых слив, искренне полагая, что они созрели. Чес слово, снаружи они смотрелись довольно аппетитными! Знаете, у нас на лестничной площадке живет сорокалетняя дама. Так вот, снаружи она, когда наштукатурится, нанесет боевую окраску, напялит на себя дизайнерские тряпки, очень даже ничего, а внутри – вся больная. У нее радикулит, отит, воспаление бронхиальной астмы, подагра, нет, подагра это тот же радикулит, или не тот, подагра все-таки это подагра…ангина и непроходимость желчевыводящих путей!
Я собрала все болезни, которые знала.
– Непроходимость чего? – поморщился король.
– Детка, – не дала мне рта раскрыть герцогиня, – тобой бы заменить нашего министра по внешним сношениям, уж очень складно говоришь. Вроде все правильно, а ничего не понятно. Что произошло? Одним словом, дорогуша.
– Диарея! – торжественно объявила я, приседая перед королем.
– Диарея? – повторил он, пораженно, и растянул диарею по слогам, прислушиваясь к звучанию нового слова. – Ди-а-ре-я. Прекрасно. Диарея, м-да.
– И даже хуже, – усугубила я, – мелена!
– Ме-ле-на, Мелена, – воодушевился король. – Когда у меня родятся дочери, я назову их Диареей и Меленой!
Бедные принцессы, первое слово обозначает понос, второе – кровавый понос. Парни будут им говорить: "Приятно познакомиться, миледи-засранки".
– Это плохие имена, – догадалась герцогиня, внимательно глядя на мое безмятежное личико с наивно хлопающими глазками.
– А мне они нравятся, тетушка! – авторитетно заявил король и встал. – Но ближе к делу. Гельм ждет.
– Рыжий тоже здесь, – вздохнула я.
– Он тебе не понравился? – азартно подался ко мне король.
– Отчего же, – пробубнила я, – приятный мужик. Лапает классно, того и гляди, убьет.
– Он ей понравился! – обиженно провозгласил король.
– Она врет, – прищурилась герцогиня. – Детка, ты должна сказать нам правду. Мы с чистым сердцем печемся о твоем благе. Король Гельм, твой жених, ждет согласия на продолжение церемонии.
– Она согласна! Согласна! – заорала мачеха, пряча меня за свою спину. – Лишь только приехала, только о нем и твердила, какой импозантный, какой обходительный, какой умопомрачительный…
– Он ей понравился, – грозно проскрипел зубами король.
– Да она от него без ума! – брякнула мачеха.
– Неужели я ошиблась? – герцогиня подошла ко мне, обойдя мачеху, и рукой подняла мой подбородок. – Скажи правду, хитрая бестия! Тебе нравится Гельм?
– Нисколько, если честно, – выдохнула я.
Вдруг, они и, правда, пекутся о моем благе?
– Я не ошиблась. Ваше величество!
– Тогда церемонию продолжим через час! В твоем доме, лесничий. Жди короля Гельма.
– О, какая честь для меня, для нас, для Талии, – заскулил папаша Грэм.
Король вручил мне туфлю и пошел к двери. Кроме себя он больше никого не видел.
Следом за ним вышла герцогиня. Я устало примостилась на подоконнике, следя за отбытием процессии. Все получилось, как нельзя хуже! Я не понимала, чего они от меня добиваются – король с герцогиней. Должен ли мне нравиться Гельм, не должен – результат один – церемония состоится. Тогда зачем было спрашивать?!
– Где будем встречать короля Гельма? – беззаботно поинтересовался Микки.
Я на грани нервного срыва, поблизости ни одного приличного психолога, а он шутит!
– У меня есть для него сюрприз, – и он подмигнул мне, – жди!
Микки вышел, закрыв за собой дверь, а я снова повернулась к окну, где король с герцогиней рассаживались по разным каретам. Что ж, великую честь они оказали скромному семейству лесничего, значит, им приспичило выдать меня замуж за соседа-Завоевателя. Золушке повезло больше. Без всяких рассуждений к ней заявились с потерянной туфлей, она достала из кармана вторую, и дело сделано, помолвка состоялась. А тут не дали опомниться, сразу грозят брачной церемонией. Я может быть феминистка и мужененавистница! А меня об этом не спросили, лишь поинтересовались моими чувствами к жениху. Что я могу чувствовать к здоровому рыжему мужлану?! Что я вообще могу? Эй, там, наверху! Зачитайте мне мои права! Только, пожалуйста, Альдагиру к этому мероприятию не допускать, а то она опять все перепутает. Нормальные феи должны догадываться, когда девушка мечется и не знает, кого загадать в женихи.
– Смотри, что у нас есть, – торжественно изрек Миканиэль, вернувшись с платяным мешочком.
– Фу, как воняет, – поморщилась я, смутно представляя его содержимое.
– Дохлая крыса. Я попросил Бониэля, он сходил на конюшню и зарубил одну из них. Между прочим, ради тебя он караулил ее все утро!
– Крыса?! Дохлая! А-а-а-а-а!
Я отскочила от него и бросилась к двери.
– Талия Грэм! – грозно прокричал мне брат. – Сейчас же вернись обратно и возьми эту несчастную жертву, ради твоего блага закончившую жизнь слишком рано. Или поздно, она была больной и старой, раз не убежала от сонного Бониэля.
– Это обязательно делать? – поморщилась я, подходя ближе к нему.
– У нас нет другого выхода. Мы должны встретить короля со всеми подобающими аксессуарами. Скажешь, что это твоя новая туалетная вода, без которой ты даже спать не ложишься.
– А, я знаю такую фирму, у нее все туалетные воды такие… Фигурально выражаясь. Микки, ты думаешь, это сработает?
– Сработает план по отвращению от тебя Гельма-Завоевателя. Если он сам откажется брать тебя в жены, то мы будем не при чем. Мы должны подвести его к этому разумному решению мирным путем.
– А если не получится?
– Тогда знай, что есть два брата, готовые за тебя постоять.
– Спасибо, Миканиэль! – всхлипнула я, – ты такой замечательный!
Захотела броситься в его объятия, но остановилась, зажав нос.
В этот момент за окном раздался скрип тарантаса.
– Священник, – нахмурился Микки, вручая мне мешок с крысой. – Привяжи к подолу нижней юбки и ходи с ним.
Я успела вовремя, мачеха привела толстого смешного священника в гостиную залу. Пажи, приехавшие с ним, затащили постамент с алтарем и прочие декорации будущего торжества, сделанные из картона, слюды и искусственных цветов. Цирк прямо, а не бракосочетание!
Ну, ничего, хотят они цирк, я им его устрою!
– Какая прелесть, – радовалась мачеха, глядя на импровизированный алтарь. – Падре, дорогой, вот она! Наша невеста, будущая королева.
Падре почмокал пухлыми слюнявыми губами, пробормотал неприличное слово, или мне все же это показалось, пощупал меня за талию, заглянул в рот, когда я пыталась сказать, что не невеста я, а мимо проходила, обошел пару раз вокруг, но даже носом не повел!
– Какая мерзость, – зато прошептала мачеха, когда священник осматривал мой тыл, – зачем ты стянула мои лучшие духи?! И перемешала их со своими! И еще с чем-то! Какой ужас…
Падре благополучно вернулся к исходному положению и уставился на мачеху.
– Какой успех, – поправила она себя. – Я говорю, падре, какой успех, что наша девочка выходит замуж за такого титулованного господина! Нет, что-то так воняет, сил нет… Вы не чувствуете, святой отец?
– На все воля небес, – торжественно произнес гнусавым голосом священник и поднял глаза к потолку.
– У падре насморк, – охотно пояснил один из пажей. – А у нас, к сожалению, нет. Венки оплачивать будете?
– Какой кошмар! За венки из нашего кармана?! Нет, без них обойдемся. Уверена, Его величество ценит скромность и простоту.
– На все воля небес, – прогнусавил падре и достал из кармана рясы молитвенник.
Раскрыл его и выгреб оттуда щепоть табака, который запихнул в многострадальный нос, вдохнул, крякнул от удовольствия и чихнул.
– А если у короля хронический танзелит? – испугалась я.
– На все воля небес, ч-хи! Ч-хи! Гнусный табак, тухлым мясом воняет.
– А-а-а-а, вы тоже что-то чувствуете? – обрадовалась мачеха. – Дорогой! – она обратилась к вошедшему супругу. – Не находишь, что здесь чем-то отвратительно пахнет?
Папаша Грэм отмахнулся от нее и бросился помогать пажам устанавливать конструкции.
– Силы небесные, какая вонь! – поморщился Эдберг, переступивший порог гостиной. – Добрый день, леди Грэм, сэр Грэм, падре. Король Теобор послал меня к вам в качестве свидетеля. Добрый день, Талия, Миканиэль… Гельм, как я вижу, еще не прибыл?
– Я и вас не ждала, – фыркнула я и отвернулась от него.
– Фу, – вскричал он, – немедленно проветрите помещение!
И герцог недобро покосился на священника, тихо обзывая его старым пердуном. Как нехорошо, а еще принц называется! Божий одуванчик даже глазом не повел, наоборот, закрыл их и принялся повторять про себя молитвы, беззвучно шевеля губами.
При Эдберге наша идея с дохлой крысой, диареей и прочими шалостями показалась мне невообразимой глупостью. Я подошла к нему и прямо спросила:
– Рудольф… Ваше высочество! Скажите честно, насколько хорошо вы знаете короля Гельма?
– Довольно хорошо, чтобы утверждать, что эта невыносимая вонь, леди Талия, ему понравится.
Ага, догадался, значит.
– Ладно, скажите тогда, а чего он терпеть не может?
– Того, чего вы добиваетесь от всех мужчин королевства.
– Я чистая наивная девушка, что вы такое говорите?!
– Подумайте, Тали, подумайте. У вас совсем мало времени. Но так и быть, я подскажу. Завоеватель собственник, и готов глотку перегрызть за свое добро.
– Ничего не поняла. Но я его собственностью не буду!
– Давайте, давайте, дети мои, – перебил нас священник, – подходите к алтарю, берите свечи. На все воля небес. Начинаем церемонию!
И он подтолкнул нас с Эдбергом, путая его с женихом.
Эдберг сжал мою руку и рванул вперед.
Обожемой! А мне-то что делать?! Как реагировать на этот его порыв? Я растерялась, зато среагировала мачеха.
– Какой пассаж! – прокричала она, становясь между нами и алтарем. – Жених не этот, а другой!
– На все воля небес, – вздохнул священник, обращаясь к Миканиэлю. – Давайте, давайте, молодой человек, берите руку невесты, не затягивайте церемонию. У меня еще два отпевания и одни крестины.
Миканиэль схватил мою вторую руку и зло зыркнул на герцога.
– Это тоже не тот, – испугалась мачеха.
– Где же жених?! – заволновался священник. – И чем так воняет?!
Я стояла и тихо млела от того головокружительного успеха, который свалился на меня сейчас. Трое мужчин ради меня были готовы сделать шаг в пропасть – жениться на мне. Пропасть и я понятия разнозначные, ну, те, кто знает мой характер, понимает, о чем я говорю. Король, герцог и просто умопомрачительный парень были готовы надеть на себя брачные оковы немедленно, не раздумывая, прямо сейчас. Кстати, что-то короля не видно. Обидно будет, если я ошиблась в третьем мужчине. Все-таки приятно, когда поклонников больше чем один.
О, что я говорю?! На кой фиг мне рыжий король?! Чтоб у него по дороге сюда лошадь околела, чтоб его разбил паралич, чтоб на него свалилась кара небесная! Чтоб…
– Его Величество король Гельм-Завоеватель!
Убила бы этого пажа.
День восьмой. Продолжение. Настоящая Синяя борода этот рыжий Завоеватель
Те же и король.
Так бы написали в сценарии комедии положений. Но на моих глазах комедия превращалась в трагедию. Я слушала тяжелые шаги, под которыми жалобно стонала деревянная лестница, и пыталась сообразить, что не любит мой нареченный жених. Загадка Эдберга не давала мне покоя, и я каким-то десятым чувством понимала, что она единственный шанс на спасение от навязываемого брака.
Папаша Грэм кинулся встречать дорого гостя и столкнулся нос к носу с собственным сыном. Бониэль предстал перед нами вооруженным до зубов, тренировался, парень, перед грядущей войной нещадно. Но неизвестно, будет ли эта война или воины короля Теобора просто воздух сотрясают оружием.
– Вы в курсе, что за мной идет король-Завоеватель? – поинтересовался он, разглядывая толпу собравшихся на мое бракосочетание.
– А то, – хмыкнула я, – только его и ждем.
И вывернулась из рук Эдберга и Миканиэля. Мало ли что, вдруг этот кретин ревнив, как Синяя борода. Не к добру будь помянута эта история. Вот только не надо запихивать меня в эту страшную сказку! Своих ужасов хватает, так подумала я, глядя на вошедшего в зал Гельма. И еще я подумала, что что-то важное промелькнуло в моей голове. Промелькнуло слишком быстро, чтобы я могла зацепиться за интересную мысль и использовать ее в свою пользу.
У рыжего верзилы намечалось отличное настроение. Он лыбился как дите перед карамельным петушком на палочке. Конечно, я сладкая курочка, но сожрать себя никому не дам. Гельм пристально вгляделся в меня, я понадеялась, что не опознает, нахмурился, по его щекастому лицу пролетела видимость мыслительного процесса, после чего он шагнул на меня, я резво отскочила назад. Он вперед, я – назад, так мы довальсировали до падре. Я спряталась за его священной спиной, а Гельм остановился с озадаченным видом.
– Какая прелесть! – объяснила ему мачеха. – Девица вас стесняется, Ваше величество! Добро пожаловать в наш дом, где для вас открыты все двери…
И бла-бла-бла, бла-бла-бла…
Гельм повернулся в ее сторону, сопоставляя услышанное с увиденным, и вспомнил о правилах хорошего тона. У меня возникла временная передышка, я выглянула из-за спины и взглядом смерила расстояние от падре до дверей. Словно поняв мои намерения, на входе тут же нарисовался папаша Грэм. Ну, ничего, получит он у меня по заслугам! Возьму и расскажу мачехе, что я у него не одна. Нас, побочных детей любвеобильного лесничего, много! Конечно, я не знаю, сколько, но, полагаю, для мачехи интересен сам факт.
После того как присутствующие выразили королю свое почтение, а он уважил их, воцарилась пауза. Король нюхал воздух в глубокой задумчивости.
– Отмэнно пахнэт лошэдьми, – наконец-то изрек он, коверкая не родной язык, с удовольствием принюхиваясь к дохлой крысе.
– Наша девочка прекрасная наездница, – принялась прыгать перед ним мачеха. – Она и лошади фактически одно целое!
Я и лошади?!
– Мокрэя псинэ, – гадал король, – одурэющий аромэт.
– Какое совпадение, Талия и псина – одно целое!
– Тетушка, – выглянула я из-за плеча падре, не в силах больше терпеть это издевательство над своим светлым образом, – сбавьте обороты!
– Э! – обрадовался Гельм, – Мэя кэрэлева!
– На все воля небес, – резонно заметил падре и повернулся к алтарю.
Только не это! Только не это! Что делать?
Моя душа заметалась по телу в поисках крыльев, чтобы выпорхнуть отсюда и улететь, куда глаза не глядят.
– Ваше величество, дамы и господа, – торжественно изрек Эдберг, подходя ко мне, – объявляю брачную церемонию открытой!
Предатель!
– Леди Талия, перед тем, как вас объявят супругой короля Гельма-Завоевателя, можете попрощаться с родными, близкими и друзьями.
Это что, похороны?!
– По старшинству я первый, – вздохнул Эдберг.
Дальше случилось невероятное: он подошел ко мне, обнял за талию, нагнулся и крепко поцеловал в губы. Я стояла как парализованная, готовая бесплатно ездить на общественном транспорте – инвалидом, не в силах ответить на его пылкий поцелуй. Герцог на мгновенье отклонился от меня, подмигнул и опять приник к моему рту.
Представьте себе, что вы целуетесь на лобном месте, где ждет палач и наточенная гильотина! Рыжий верзила заскрипел зубами, папаша Грэм обессилено сел на порог, Бониэль схватился за шпагу, Миканиэль ревниво шагнул к нам. Мачеха охнула, упала в кресло, перекладывая тяжесть своего тела на его спинку, и оно перевернулось вместе с ней. Но никто даже не обратил внимания на ее вопль и опрокинувшийся ворох юбок, из-под которого взмыли вверх две ноги в розовых кружевных панталонах.
Падре зашептал молитву, прося небеса вернуть невесте хоть каплю ума.
Ничего не помогло.
– Кто следующий?! – довольно воскликнула я, когда Эдберг отступил от меня с удовлетворенным видом.
Без лишних слов ко мне подошел Миканиэль. Целоваться с братом? Но, если признаться честно, разве он мне брат? Во всяком случае, фамилия у него точно не Архипов. Он целовал властно, настойчиво, требовательно. Я раскрепостилась и обняла его за шею, он привлек меня ближе к себе…
– Бониэль, – кивнул герцог, – теперь твоя очередь!
– Этэ чтэ такоэ?! – прорычал король Гельм, сжимая кулаки.
– Это? – невинно пожал плечами Эдберг, – старинный народный обычай, Ваше величество. Невеста должна перецеловать всех знакомых мужчин перед первой брачной ночью.
– Я нэ позволэю!
– А кто тебя спрашивать-то будет? Раз так решил народ, надо выполнять, – хмыкнула я и подтянула к себе изумленного Боню.
Видимо, это был первый в его сознательной жизни поцелуй. Целоваться бравый парень не умел! Пришлось за столь короткий срок научить его. Думаю, он остался мне благодарен.
– Достэтэчно!
– Отчего же? – заявила я, показывая пальцем на пажей, поднимающих мачеху. – Я еще с ними знакома! У-у-у-у, ядреные перцы, кто хочет поцеловать будущую королеву?!
Ха! Я поняла замысел Эдберга. Гельм не ревновал, нет. Ревнуют, когда любят. Он же бесился из-за того, что его собственность пошла по рукам.
Пажи встали в очередь, и я подарила каждому из них свой нежный чмок. Надеюсь, они запомнят этот день навсегда.
– Эх, прощай, молодость, – прослезилась я, – была не была! Давайте по второму кругу!
– Кур-кур-кур, – зациклило рыжего властелина с перекошенным от бешенства лицом. – Кур-ти-зэнкэ!
– Что вы сказали, Ваше величество? – напрягся Эдберг.
– Онэ куртизэнкэ! – Гельм выхватил кинжал из ножен и шагнул на меня.
Пажи в испуге разбежались, но передо мной тут же плечом к плечу встали братья.
– Честь сестры – наша честь! – решительно отчеканил Бониэль.
– К ней – только через нас! – провозгласил Миканиэль.
Я всхлипнула, такого от них, честно говоря, не ожидала.
– Братики, милые, спасибо вам! Я вас сейчас зачмокаю!
– Сновэ?! – впал в ярость король Гельм, решив начать драку.
– Ваше величество, – дипломатично остановил его Эдберг, хватая за руку, – мне думается, что в данной ситуации лучшим вариантом стал бы отказ от церемонии…
– Дэ! Дэ! Дэ! – как на базаре завопил тот. Так, насколько я знаю, кричат восточные мужчины перед тем, как развестись с женой. Только они кричат "нет". Но Гельм оправдал мои надежды, – я на неэ нэ жэнюсь!
– Обожемой! Неужели это правда! Король, как я рада! Дайте я вас расцелу…
– У-у-у-у-у-у! – взревел он как раненый бегемот. – У-у-убью!
– Не стоит даже пытаться, – резонно заметил Эдберг. – Не дадим.
– Убивать за поцелуй? – хмыкнула я. – Настоящая Синяя борода этот рыжий Завоеватель.
И на всякий случай приняла стойку боевого хомячка. Самое большое, на что способна, вообще-то я драться не умею.
– Господи! – изменил своей присказке испуганный падре, спрятавшийся под алтарем, – снизойди до этого дома и не дай разгореться международному конфликту!
– Позднэ! – бросил ему повернувшийся к выходу король. – Я обэвляю вэйну!
И ушел, громко хлопнув дверью.
– Какой невоспитанный молодой человек! – возмутилась мачеха, глядя на то, как дверь слетела с петель и прихлопнула папашу Грэма. – Дорогой, ты жив?