– Кто такие Шерлок Холмс, Замарашка и Спящая красавица? – небрежно поинтересовался Миканиэль, глядя на то, как я старательно перед зеркалом привожу себя в порядок.
Не слишком приятно, когда привлекательный парень, внезапно оказавшийся не братом, появляется сразу после сна в твоей комнате. Еще неприятней, когда ему приходится открывать душу. Но ведь это Миканиэль! Он и без того сегодня узнал слишком много, так стоит ли скрывать сущую мелочь?
– Все эти лица литературные персонажи, выдуманные герои. Но моя история с перемещением очень схожа с историей Золушки, а Светка повторяет историю Спящей красавицы.
– Что случилось с Золушкой?
– Ничего особенного, Микки. Бедная девушка случайно попала на бал и влюбилась в принца, потеряла туфельку, по ней он ее нашел и женился.
– Ничего общего с тобой.
– Думаешь? Туфелька была хрустальной, и фея ей помогала.
– Схожесть деталей лишь подчеркивает разницу между тобой и Золушкой.
– Да, мы разные, потому я здесь.
– Вторая сказка?
– О-о-о, там все намного печальнее. Злая колдунья заколдовала принцессу, и она проспала целый век, окруженная колючими зарослями, не дававшими приблизиться к ее роскошному дворцу. Но один принц пришел и поцеловал ее, от чего красавица проснулась.
– Ничего похожего! Зарослей нет, приходи, кто хочет. Поцелуй принца ее не разбудил. Холмс?
– Он не при чем, к слову пришелся.
– Спрячь, – Микки кивнул на пузырек. – Если ты не станешь перемещаться обратно в свой мир из-за подруги, то в ближайшее время он тебе не пригодится.
Из-за подруги? Я поняла, он хотел, чтобы я осталась ради него.
– Как тебя зовут на самом деле?
– Таша. Талия. Наталья.
– Таша, – повторил Микки, спрыгивая и направляясь к двери. – Таша хорошо звучит, как мелодия старьевщика, у которого постоянно заедает шарманку.
Он зацепил меня, ожидая, что я привычно уколю его в ответ. Но я сдержалась.
– Микки, – я остановила его за рукав. – Не злись, пожалуйста.
– Я не злюсь.
– Не правда.
– Правда. Отчего, по-твоему, я должен злиться? Ну, хочет девушка последовать примеру сказочной героини и выскочить замуж за принца. Пусть выскакивает. Эдберг примет тебя с распростертыми объятиями. Вот только герцогиня, да и Теобор, вся их дружная семейка… Впрочем, я злюсь, ты права. Должен тебе признаться, что Эдберг заметно отличается от своих родственников. Раньше он мне казался хорошим парнем.
– Что изменилось?
– Все. Ты изменила наш мир, желая этого или не желая. Ты изменила меня, мое отношение к происходящему. Никогда не думал, что моим жгучим желанием будет схватить шпагу и кого-нибудь убить!
– Только не это, – испугалась я, все больше цепляясь за него, как за последнюю надежду.
– Не волнуйся, я умею держать себя в руках.
Он резко повернулся и привлек меня к себе. Сейчас мы с ним поцелуемся, пронеслась в голове приятная мысль, отчего сделалось нестерпимо страшно и жутко тоскливо.
Это у мужчин все легко и просто. Девушки, когда их целует парень, искренне полагают, что он делает это не просто так, а со смыслом. И, млея от его бесконечной нежности или наоборот, стремительного напора, прогнозируют дальнейшие отношения. Пару месяцев цветочно-конфетный период, затем подадим заявление в загс, через месяц свадьба…О, как мало времени для того, чтобы подписать пригласительные подружкам и прикупить белое платье! После свадьбы медовый месяц. Здесь главное, чтобы жених оказался не липовым. Некоторые после свадьбы решают, что припечатали штампом не только свой паспорт, но и молодую жену, и начинают жить прежней жизнью – валяться на диване перед телевизором… Микки не станет этого делать, он не знает, что такое телевидение. А если узнает?! Прикольные мысли в девичьей голове во время поцелуя, не правда ли?
Не правда. Такая парочка мыслишек лишь проскользнула, и в мозгах воцарилось полное блаженство с ожиданием грядущего счастья. Микки плюнул на себя и стал держать в руках меня. Бережно и нежно, словно хрустальную туфельку. Он поцеловал мои спутанные волосы. Какие тут мысли? В голове порхали сплошные бабочки удовольствия, я сама была готова лететь на пламя мотыльком, чтобы сгореть вместе с ними в огне любви. Любви?! Я его люблю?! О, да. Я его люблю.
– Микки, – прошептала я, отклоняясь. – Мы не должны этого делать.
– Почему?
Так прошептал, что мурашки дружными стадами пробежали по телу. А это плохой признак, очень плохой! Что будет дальше?! А-а-а, я знаю! Давайте, просила я мозги, включайтесь и запускайте защитный механизм.
– Вам всем только одно от девушек надо! – брякнула я.
Сработало безотказно.
– Я не такой как все, – заявил Микки, отступая от меня на шаг. – И я докажу тебе это, Таша.
– Только не надо кровопролитий, – попросила я, пытаясь задержать его.
Зачем держала? Инстинктивно! Чтобы мое находилось рядом со мной! Но чтоб не целовал, иначе я за себя не ручаюсь.
– Я учту твое мнение при случае, – хмыкнул Микки, повернулся и ушел.
– Не такой как все? – обомлела я от его признания. – Надеюсь, он говорил не про сексуальную ориентацию?!
– Знаешь, – дверь распахнулась, и он вернулся. – Я тут кое-что забыл.
Микки подошел ко мне, крепко обнял и поцеловал. Наш поцелуй завершился так же внезапно, как и начался.
– Запомни, солнце, – бросил мне Микки, уходя. – Им всем от тебя только одно надо! И не кидайся в объятия других мужчин. И не смей с ними целоваться.
– Ты собственник! – поразилась я. – Как Гельм!
– Гораздо хуже, – признался Микки и скрылся за дверью.
И я решила задержаться в этом королевстве теперь еще и из-за него. Как странно, что один единственный поцелуй так меняет окружающий мир. Если до этого момента все казалось мне довольно мрачным и невеселым, что к ужину я спустилась в прекрасном настроении, чем несказанно удивила домочадцев.
– Какая прелесть! Она улыбается! Я чего-то не знаю? – поинтересовалась мачеха, принявшая внушительную дозу успокоительного.
Я не стала доводить до ее сведения, что мы с Миканиэлем не так давно горячо целовались, чтобы не вызвать очередного приступа помешательства. Известно же, как мамочки рьяно охраняют своих сыновей от таких девчонок как я. Только им невдомек прописная истина, что хорошие мальчики любят плохих девочек. Потому что они разные! Мы, плохие девчонки, разные, от нас можно ожидать чего угодно, вплоть до большой и сильной любви. А инфантильным маминым дочкам, привыкшим подчиняться и заучивать советы старших, никогда не гореть и не зажигать любимых яркими звездами…
– Талия, ты передумала? – дотронулся до моей ладони папаша Грэм. – Послать за Гельмом?
– Я? Нет, что ты.
– Он не вернется, – разъяснил присутствующим политику соседского властелина Бониэль. – Я только что из королевской Академии, там объявлена повышенная степень готовности, все ждут, когда начнется война.
– А как она начинается, Боня?
– Тебе лучше бы этого не узнать, Талия. В королевский дворец прибывает всадник на черном коне и бросает к ногам нашего короля сокола, пронзенного стрелой.
– Давно ничего подобного не случалось, – со вздохом произнесла обслуживающая нас Эммануэль.
– Не бойся, Таша, – улыбнулся мне Миканиэль, – мы с тобой.
Боялась ли я? Я не знала. Как должна реагировать девушка, из-за которой начнется кровопролитие? Хотя по большому счету, это король Теобор с герцогиней виноваты во всем произошедшем. Нечего было подставлять меня королю Гельму! Они ведь заранее знали мой непримиримый характер. Из-за него меня и выбрали! Другое дело, что они хотели этой войны, они инициировали ее мной.
Таким образом, я попыталась успокоить свою совесть, нашептывающую мне, что если бы я согласилась обвенчаться с Гельмом, то жертв могло не быть вообще. Я одна против гибнущих воинов?! Но нет! Король Теобор до такой степени хочет войны, что нашел бы другую причину ее разжечь. Нет, я ни в чем не виновата. Моя совесть чиста.
– Какой кошмар, – заломила руки мачеха. – Как будем спасаться?
– Женщинам нужно ехать в дальнюю провинцию, – угрюмо заметил папаша Грэм. – Сборы начнете сразу после ужина, карету я приказал заложить к ночи. Дорогая, тебе с Эммануэль и Талией будет не страшно…
– Со мной?! Я не поеду! Я отсюда никуда не поеду! Из-за меня все началось, мной пусть и закончится.
– Тебе лучше поехать, Таша. Так будет безопаснее.
– Микки, ты ничего не понял? Я не оставлю Светку! И тебя…
– Она не поедет, па. Мы с Бониэлем берем ее под свою защиту.
Папаша Грэм горестно взмахнул рукой, мачеха возмущенно фыркнула, Эммануэль посмотрела на меня восторженно, как на героиню.
– Я отправлюсь с армией, – пожал плечами Бониэль, – рассчитывай на себя, брат.
– Какое потрясение! – мачеха кинулась обнимать Бониэля. – Сынок! В армию! Там убивают…
Я всхлипнула. Блин, Боню жалко!
– Не переживай, – Микки сжал мою ладонь. – Я с тобой. Все будет хорошо. Ты мне веришь?
– Верю.
День девятый. О-о-о-о, что это была за битва! Так бы смотрела и смотрела!
Как все предполагали, объявление войны состоялось посредством гонца враждебной стороны, бросившего к ногам короля Теобора пробитую стрелой ворону. Сокола пожалели или поблизости не оказалось ни одной приличной птички, история умалчивает. Тем менее, король Теобор был очень доволен этим обстоятельством и вместо того, чтобы бросить гонца в казематы, велел принять его как дорогого гостя.
Бониэля призвали в казармы, в коих намечалось грандиозное выступление на рубеж, где стекались силы противника. Папаше Грэм королевский паж принес уведомление о том, что Их величества больше в услугах лесничего не нуждаются, ибо охота у них открылась куда более привлекательная, чем стрельба по зайцам. Следующим днем мы погрузили папашу Грэм с мачехой и Эммануэль в карету и отправили в долгое путешествие подальше от линии фронта.
Сборы их стали мучительными и опасными для жизни окружающих. Мачеха приказала Эммануэль захватить все ее приличные платья, а ведь это ни много, ни мало целая гардеробная комната. Бедняжка всю ночь вязала неподъемные узлы, которые затем не поместились в карету. Ее заблаговременно набил ящиками с оружием папаша Грэм. Они поссорились. Мачеха ругала супруга, что тот везет с собой черти куда свои страшные игрушки, папаша Грэм возражал, – если вдруг придется отбиваться, так будет чем. И в свою очередь ругал жену за то, что она будто бы собралась не в деревню к родственникам, в глушь, Саратов, то есть, в отдаленную провинцию, а словно в новый дворец, чтобы вертеть там хвостом, шлейфами платьев, то есть. Мачеха принялась собственноручно вытаскивать из кареты ящики, и тогда папаша Грэм выстрелил в воздух из своего ружья.
В королевских казармах тут же приняли этот звук за недружелюбный и перенесли выступление войска с трех часов дня на пять утра. Из-за чего Бониэль не смог проводить родителей, отправившись раньше времени воевать. Зато я махала им вслед платком, от души поливая его слезами. Кто знает, вдруг больше не увидимся? Миканиэль обнимал меня за плечи и сжимал в руке револьвер, который дал ему для обороны отец. Про приличия забыли, вообще-то меня нельзя было оставлять с мужчиной одну. Но эта сторона вопроса, как и все остальные нас не волновала.
После отъезда родственников мы вскочили на коней и поскакали в особняк, где спала Светка. Я решила, что останусь жить там, пока ее не разбужу. Миканиэль согласился нас охранять, бросив дом, из которого уносить-то было нечего, кроме оставшихся посредине гостиной узлов. Развешивать платья мачехи обратно на вешалки я не стала. Еще чего не хватало! Есть заботы посерьезнее тряпья. Кстати, Микки посоветовал мне переодеться в костюм пажа и спрятать волосы под берет. Я так и сделала, благо в Светкином доме костюмов пажей было много.
А вот их самих – ни одного!
Король забрал охрану из Светкиного гнезда, и я в который раз обрадовалась, что приехала так вовремя. Подруга спала, как ни в чем не бывало! Сладко посапывая, переворачиваясь с одного бока на другой, бормоча какие-то непонятные выражения. Ей снились сны! Наверняка, широкоформатные 4D с голливудскими звездами в главных ролях!
Пока меня мучила совесть, а она опять стала меня домогаться, что вся эта кутерьма из-за меня, Светка Кольцова получала удовольствие! Я была готова ее убить! Но сначала собиралась разбудить. Час продолжительных тормошений с редкими перерывами на отдых ничего не дал. Целовать Светку больше никто не спешил, обещанное золото никому не досталось, мужчины разуверились, и поток желающих будить Кольцову поцелуем иссяк.
Я металась между ней и кухней и не знала, что делать. Элементарно хотелось есть!
Война войной, а обед по расписанию, как говорила моя бабушка.
Но в особняке еды мы не нашли. Тогда Миканиэль сгонял домой и привез оттуда волшебную кастрюлю, упорно варившую свежую манную кашу. Куда девалась несвежая каша, я понятия не имела! Но после всех тревог и волнений тарелка с дымящейся манкой казалась необыкновенной вкуснятиной. Мы поели рядом со Светкой, чтобы она проснулась от приятного запаха еды. Но что еда для Кольцовой! Она пересидела на стольких диетах, что научила бы голодать отъявленного обжору. Хорошо, что Микки захватил из дома напиток из цикория, схожий по аромату с кофе. Светка, поймав носом струйку, неспешно поднимающуюся над чашкой, тяжело вздохнула.
– Кофеманка, – улыбнулась я, обрадованная тем, что хоть что-то она соображает. – Что с тобой делать, не знаю. И подсказать некому.
– Разве? – усмехнулся Микки и протянул мне телефон Альдагиры. – Как-то не встретились мы с ней на сеновале. Расскажи, что это такое.
– Знаешь, Микки, это такая хрень…
В нескольких словах я описала, зачем нужна вещица, и как с нею управляться. Но Миканиэлю потребовалось более глубокое знание предмета: откуда поступает сигнал, как выглядит микросхема… Он засыпал меня вопросами, а я ни на один не смогла адекватно ответить. Откуда я знаю про сигнал?! Не о нем я думаю, когда звоню бабуле. И вообще, современная девушка слишком мало знает о достижениях своей современности. Когда вернусь, предложу организовать курсы повышения уровня знаний попаданок, чтобы те не позорились неосведомленностью перед представителями других миров.
– Але, я слушаю, – пропищала трубка голосом Альдагиры, когда я нажала зеленую кнопочку на ее номере. – Че надо?
– Алька, это Таша-Замарашка. Мы попали в переплет, и ты должна нам подсказать, как действовать дальше.
– Мы? Нравится мне это мы. Ты с братом?
– Да, мы тут втроем…
– Лечу к вам на крыльях любви!
Представляю ее разочарование, когда она увидит, что третий не Бониэль, а Спящая красавица.
Ждать фею пришлось недолго. Она быстро обнаружила подмену и обиженно застучала по мраморному полу ножкой, обутой в изумительной красоты атласную босоножку со стразами и жемчугом. Я рассмотрела ее прикид. Легкая лазоревая туника в стиле греческой богини с кушаком из жемчуга, не доходившая ей и до колена, вот бесстыжее существо, идеально сочеталась с жемчужными босоножками.
– Распродажи начались, Архипова, – хмыкнула она, выставляя ножку вперед. – Прикинь, оторвала всего за пятьсот рэ. Смотрятся на все пять тыщ. Столько и стоили, у них на обратной стороне подошвы есть ярлык…Завидуешь?
– Нисколько. Вернусь и накуплю кучу таких босоножек!
– Когда вернешься, лето закончится. А куда ты дела пузырек, который тебе герцогиня дала?
– Дома оставила, в бельевом шкафу.
– До чего ж ты не оригинальна, Золушка двадцать первого века!
– Почему это? – обиделась я. – Могла бы в морозилку спрятать, но здесь холодильников нет!
– Привет, парниша, – она прошла мимо меня на Микки. – Вызывал? Интересуешься?
– Ага, – ерничала я, – вызывал. Интересуется почасовой оплатой.
– Замарашка, не вредничай!
– Здравствуйте, Альдагира, – иронично прищурился Миканиэль. – Выглядите потрясающе, удивлен, что вы все еще на свободе.
– Это в каком смысле? – поразилась она.
– В смысле мужчин, спокойно проходящих мимо такого обольстительного существа.
– У-у-у, ты какой! Все замечает и правильно излагает. Учись, Архипова. О-о-о, – пригляделась фея, – да он в тебя влюблен! Так нечестно! Что, и ты тоже?! Нашли время! Завтра от этого королевства не останется камня на камне, а они собираются налаживать личные отношения!
– Ничего мы не собирались налаживать, – пробурчала я.
Одно дело, когда сама знаешь, что влюблена, ну и он знает, и совсем другое, когда недалекое существо трезвонит об этом на каждом углу.
– Завтра не останется камня на камне? – заинтересовался Миканиэль, напряженно вглядываясь в лицо фее.
– Я проболталась, да?! – она зажала рот рукой. – Мне нельзя предсказывать будущее множества людей, тогда оно может измениться и пойти не тем путем.
– Ничего не изменится, Альдагира, – встряхнул ее Микки, – если ты скажешь нам о планах правителей. Просто об их планах.
– И политической ситуации в целом, – добавила я и тут же мотивировала. – Ты же хочешь спасти Бониэля?!
– Бониэль, да, – вздохнула фея. – Только ради него. Завтра состоится грандиозное наступление объединившихся войск султана, наследного принца Фредерика и Гельма-Завоевателя против короля Теобора.
– Когда они успели объединиться?!
– В каждом приличном королевстве живут свои маги, – фыркнула Альдагира. – И если Теобор думает, что колдовать так, как это делает герцогиня, никто больше не умеет, то он сильно ошибается. К тому же султану не понравились сестры Брэмс. Мне бы они тоже не понравились! Девицы сидят в обнимку и постоянно плачут.
– Бедняжки, – пожалела я.
– Это султан бедный, так промахнуться с лучшими женами, – хмыкнула фея.
– А Лаурина чем не угодила принцу?
– Он ею доволен, но против Императора не пойдет.
– Значит, Император узнал правду?
– А я на что? Я ж за тебя пекусь, Архипова! Ты мне практику подписала, а до сих пор сидишь в сказке! А если меня проверят? То-то. Это она Спящая красавица?
Фея кивнула на Светку.
– М-дя-я-я. Никаких у нее шансов. Слишком пухлая и обтекаемая. А так ничего, мордочка симпатичная.
– Некоторым толстушки нравятся, – обиделась я за подругу. – Вон Гельм постоянно пытался меня ущипнуть! И не находил за что.
– Убью скотину, – процедил сквозь зубы Микки, сжимая кулаки.
– Наубиваешься еще, красавчик, – подмигнула ему Альдагира. – Короче, времени у вас мало. Забирайте соню и вперед, в горы! Ты, я вижу, парень рисковый, но учти, мне Архипову нужно сберечь, во что бы то ни стало. Она моя подопечная. Советую выбрать пещерку с драконом, чтобы больше никто к вам не сунулся.