Затем, почти в торжественной обстановке, помощник воеводы выписал девять свитков… да всего девять, остальные до того момента не дожили. Предъявителю этого свитка в городище полагался почет и уважение… это в моральном плане, в материальном же, полагалось пятьсот ноготков золотом и жеребец из княжеских конюшен, хотя, как сказал Тарин, если бы выжило больше десятка, то отделались бы просто жеребцами. Обоз в городище собирался выдвигаться только завтра к обеду и мы, покинув шатер воеводы, завалились все вдевятером у телеги с водой и уснули.
Глава 29
Проснулся сам, никто нас не будил, не осмелились… Я уже более-менее научился ориентироваться во времени по солнцу, и судя по его местоположению на небе, сейчас часов одиннадцать утра. Кое-кто тоже проснулся и копошится с вещами собирая снаряжение, Талес, вытряхнув содержимое двух ранцев что-то перебирает, Тарин еще спит.
- Что-то потерял? - подсел я к Талесу, с полным котелком чистой воды из бочки на телеге, к слову из колодца в городище, сушняк одолевал.
- Уже нашел, - ответил он, еле разжав опухшие губы.
- Красавец! - посмотрел я на него с сочувствием.
- Ерунда, заживет, а вот два зуба жалко…
- Я что хотел спросить… - оглянулся я по сторонам и убедился что лишних ушей нет, - куда ты теперь, и что собираешься делать.
- Ты знаешь что…
- Один не справишься.
- Попробую.
Да уж, характер у парня, княжеский одним словом…
- Сгинешь в одиночку.
- Что ты предлагаешь?
- Блюдо мести нужно подавать холодным, - вспомнил я старый фильм.
- Еще немного… и моя месть протухнет и начнет смердеть.
- Талес, у меня тоже есть счеты к… в общим я еще не знаю точно к кому, но обязательно выясню, но знаю точно, что люди эти имеют непосредственное отношение к знати Трехречья и власти. Мы можем объединить наши усилия, но для начала нужно вытащить одного хорошего человека с угольных копей.
Талес посмотрел на меня, нет, не зло, а как-то колюче что ли, закрыл верхний клапан ранца, закончив складывать свои вещи и резким движением затянул кожаный шнурок на крючке-замке.
- Я помню, что обязан… хорошо… я помогу тебе, но просить тебя помочь мне я не могу и не буду.
- Гордость не позволяет? - хмыкнул я.
В ответ Талес промолчал.
- Тогда наймешь меня, - улыбнулся я.
Талес поднял глаза, тоже хотел улыбнуться, но застонал и схватился за губы.
- Это будет смертельно опасно, - ответил он через минуту, - рискованно… и скорее всего бессмысленно.
- По большому счету Талес, любая месть бессмысленна, а вот восстановление справедливости очень даже имеет смысл.
- Ты хочешь сказать, что готов рисковать жизнью за справедливость?
- Готов, во всяком случае, у меня на ближайшее время именно такие планы, и они совпадают с твоими. И мне и тебе для осуществления этих наших планов нужны союзники, скажем откровенно, но двойне хорошо, если у союзников совпадают цели.
- А Тарин?
- Что Тарин?
- Он тоже союзник?
- Лучшего союзника чем Тарин, ты не найдешь во всем княжестве… Он один раз уже спасал жизнь твоему отцу, он предан ему, даже мертвому… и из-за людей которые виновны в смерти твоего отца он потерял все… близких людей, земли и будущее и Род.
- Давай вернемся к этому разговору, когда прибудем в городище… люди просыпаются уже.
- Хорошо.
После обеда в городище отправилось три длинных фургона, которые повезли тело погибшего походного воеводы, четверых раненых икербов, которых нашли на поле боя и нас восьмерых… Да, уже восьмерых, во сне, судя по всему от внутреннего кровотечения, умер еще один наш, из ополчения. Всех других погибших сожгут на плато, и наших и икербов… тут так, полное уважение и прощение погибшему в бою, мертвым воинам нет позора и по местному верованию, Большая Луна примет их всех одинаково, и те, кто с остервенением и ненавистью вчера бился на плато, после смерти стали братьями навечно…
Солнце уже шло к закату, когда мы подъезжали к городищу. Нас остановил для проверки разъездной княжеский дозор, с ними в компании также были двое из судейской стражи. Но когда поняли, откуда едет наш обоз, и кто его пассажиры, попросили разрешить сопроводить нас до городской площади, это было для них большой честью. По прибытию в городище икербов сразу увели куда-то, тело походного воеводы переложили на открытую телегу и увезли в здание Совета Хранителей, где его собирались кремировать по какому-то "воеводскому" обряду. Ну а нас расположили в казармах регулярного княжеского войска. Долговязый вояка проводил нас и сказал, что мы можем оставаться в расположении неделю, это у них что-то вроде периода реабилитации, наверное. Обещали трехразовое питание в придачу с почетом уважением, а завтра у нас предстояла встреча с князем ну и собственно получение от него всяческих вознаграждений, и моральных и материальных. Когда мы расположились в казарме, долговязый повел нас в баню. Всю одежду долговязый сказал отдать двум толстым теткам на стирку и ремонт, что мы с превеликой радостью сделали. Плечо к слову начало "дергать", что ничего хорошего не обозначало, в пути я перевязывался пару раз конечно, но рана однозначно воспалилась, мизинец и безымянный пальцы постоянно немели. После бани немного отпустило, но я все равно пожаловался местному лекарю в казармах, который пытал меня почти час, предварительно напоив какой-то гадостью. Он снял швы, промыл рану, нова зашил и засыпав ее каким-то порошком наложил повязку… кровищи снова натекло.
- Завтра утром придешь, а сейчас иди, и выпей чего покрепче… будет болеть, а выпьешь, то хоть поспишь спокойно.
Зелье что дал выпить мне лекарь, кроме не сильно обезболивающего эффекта, изрядно замутило сознание и я на "автопилоте" пришел в казарму.
- Есть у нас что-нибудь впить покрепче? - спросил я Тарина тяжело опустившись на топчан.
- Есть, - ответил за Тарина Талес и протянул мне флягу покойного Сагала.
- О, то что нужно, - ответил я и приложился несколько раз.
В казарме кроме нас восьмерых никого не было, "все ушли на фронт" как говориться, в соседней казарме располагалась городская стража, но и она была полупуста, только иногда с той стороны доносился смех и голоса. Мы втроем сидели чуть в стороне от других ополченцев, и у нас была возможность поговорить.
- Тарин, а далеко эти угольные копи? - тихо спросил я, еще раз приложившись к фляге и передал ее ему.
- Прилично… но если конными, то на пятый день доедем. Это на юге, почти на границе.
- Ты был там?
- Да, еще когда служил при славном князе… отвозил туда разбойников на каторгу.
- Охраны много?
- Под сотню.
- Да… многовато, - задумался я.
- Мы купим твоего Вараса… Грешат там этим, и бывает что продают в рабство каторжан.
- О как. А что, не проверяют те же хранители как их подопечные поживают?
- А как проверишь? - улыбнулся Тарин, - был, был да сгинул, может на копях привалило, может другие каторжане забили за пайку, да углем присыпали… всякое там случается.
- И что, вот так приедем и скажем а продайте-ка нам кузнеца Вараса?
- Нет конечно, деньги есть, купим пару халатов вон в старом городище побогаче, да сойдем за купцов, попросим показать тех кто покрепче и из недавно осужденных и выберем три человека вместе с Варасом.
- Зачем три то?
- По одному не продают… жадные.
- Ясно.
- С жеребцами то что делать будем?
- А что?
- Как что, а кормить, поить, обиходить? Много забот с ними.
- А, вот ты о чем.
- Моего можно продать и на фураж и фургон выменять, - вступил в разговор молчавший до этого Талес.
- Решил значит… ты снами?
- Нет… просто, он мне не пригодится.
Я обратил внимание, что Талес немного замкнулся и что-то там себе думает.
- Эй, княжий сын… а что это ты удумал, - наклонился к нему и тихо спросил Тарин
- Завтра к нам князь Палей пожалует и, я поквитаюсь с ним.
- Ну и дурак… Сомневаюсь что получится, охранители у него ловкие и глазастые, сгинешь бесславно как убивец и разбойник, опозорив при этом память об отце своем.
- Может это единственная возможность за всю мою жизнь… что бы отомстить, - обиженно ответил Талес.
Тарин оглянулся на сидящих в дальнем углу казармы других ополченцев и тихо, но как-то более чем настойчиво начал выговаривать Талесу:
- Вот ты княжьих кровей, а ума у тебя как у стряпухи на постоялом дворе, хоть храбрости и удали не занимать… Убив Палея ты не отомстишь, ты просто обесчестишь себя и свой славный Род, тебя или охранители сразу убьют или потом с позором казнят. Это судьба сына славного князя Васлена?
Талес молчал, сопел и слушал, а Тарин продолжил:
- Лишить их всего… власти, денег и чести, рассказать людям правду о смерти Васлена и вернуть себе то, что принадлежит по праву Рода княжеского. Вот какой должна быть твоя месть!
Тарин откинулся на стену, и раскурил трубку, которую он плотно набивал, пока делал внушение Талесу.
- Как же мне это сделать?
- Нам Талес, нам… Надо только подождать и сделать все с умом.
У Талеса пару раз чуть вздрогнул подбородок, он отвернулся и уткнувшись в соломенный матрас суть слышно почти простонал:
- Сагал…
- Думаю, что и покойный Сагал поддержал бы Тарина, - похлопал я по плечу Талеса.
Он снова сел развернувшись к нам и сказал:
- Хорошо… Двадцать лет ждал, подожду еще немного.
- Вот это другое дело, это разумно, - сказал я и потряс флягой, на дне еще плескалось, и я протянул ее Талесу, - расскажи нам свою историю.
- … Сагал рассказывал, - поморщился Талес, сглотнув крепкую настойку, - что отец… после того как княжна умерла переживал, что не будет наследника Рода. Потом он полюбил дочь купца солевара, мою мать… Но сами понимаете, как могла отнестись княжеская знать к их отношениям, которые они скрывали несколько лет, а потом когда я родился Васлен объявил всем, что собирается жениться, но никто не знал на ком. Тогда Палей и Талий, два брата, старого богатого рода, которым по решению совета Хранителей могла перейти власть отравили отца вином. Отец был сильным… он умер не сразу, а может и яд был слабым, и он уже умирая, признался Сагалу, что у него уже есть сын, т. е. я и попросил обо мне позаботиться и воспитать. А потом воевода поднял мятеж, не поверив в смерть отца…
- Ну дальше я знаю, - кивнул Тарин.
Алкоголь на пару с "анестезией" возымел просто убийственный эффект, голова совсем отяжелела, я прилег на топчан и меня как выключили.
Глава 30
Ужас… было ощущение, что я вчера намешал водки, пива и еще черт знает чего. Болела голова, и сильно мутило. Открыв глаза понял, что еще не рассвело, у входа в казарму горела лампадка на свет которой я побрел, прихватив котелок. Зачерпнул воды из небольшой бочки у входа и вышел на улицу. Свежо… сразу начало знобить. Деревянное строение "туалет типа сортир" находилось у высокого деревянного забора, метрах в ста от казармы, сделав несколько больших глотков я побрел к нему. После экстренной чистки желудка полегчало, и я пошел обратно…
- Что друг, перебрал? - раздался голос сзади.
- Угу… - ответил я, и не оборачиваясь пошел дальше.
- Подожди, посвечу, а то нос расшибешь, - догнал меня караульный с большим масляным фонарем.
- Да не… - хотел было я отказаться и поблагодарить, но вовремя сообразил, что я хорошо вижу в темноте, а вот это знать не нужно окружающим, - Да, не плохо было бы.
- Ты ведь из ополченцев, ну что с Ровного Камня вернулись?
- Угу…
- Много их было?
- Кого?
- Ну икербов.
- Не считал, вроде в два раза больше.
- Хм… а тут люди говорят две тысячи их было.
- Нет, - улыбнулся я, начинающим обрастать небылицами результаты нашего похода, - сотен шесть их было, не больше.
- А… - хотел что-то еще сказать караульный.
- Спасибо что проводил друг, - хлопнул я его по плечу и вошел в казарму.
Умывшись и одевшись, я сел у входа под лампадкой и принялся править точильным камнем лезвие меча. Интересно… ни сколов ни глубоких зазубрин, постарался кузнец. Ничего, потерпи немного Варас, скоро будешь свободен.
- Разреши посмотреть твое оружие? - спросил подошедший ополченец, высокий и крепкий парень с зашитым порезом на лице и повязкой на глазу.
- Вот, - согласился я, и протерев смоченной лампадным маслом тряпкой лезвие протянул ему меч.
- Ого, легкий какой… Хартской ковки?
- Да.
- Очень дорогой, такой целого многодворца стоить может.
- Да он дорого стоит, можно сказать, он для меня бесценен.
- Я видел, как ты бился, ты очень быстрый… научи меня.
- Что ты, - хохотнул я, не скрывая удивления, - мне самому еще поучиться бы.
- Ты еще вот так ногой пинал икерба, - смешно изобразил он подобие прямого удара ногой.
- Ага, было.
- Научи… я заплачу.
- Вот чудак человек… не учу я никого, уж извини друг.
- Жаль…
- Встретишь еще своего учителя.
- Нет, сейчас вернусь домой в посад, и матушка уже не отпустит меня никуда, я один кормилец теперь, отец и старший брат там, на Ровном Камне остались. Я в войско княжеское хотел податься, но разве теперь возьмут меня, такого увечного, без глаза то.
- Зачем тебе?
- Так я семье лучше помогу… в войске кормить будут, одевать… а жалование я бы матушке и сестрам отдавал.
- Попроси сегодня князя, думаю, не откажет он в просьбе герою.
- А что… верно, - расцвел в улыбке парень, - и попрошу!
Когда рассвело, в казарму пришел долговязый, что вчера возился с нами и сказал, что после завтрака князь Палей пожалует, и просил из казармы никуда не отлучаться. По дроге на кухню, я быстро сбегал к лекарю на перевязку. Он снял повязку предварительно залив ее какой-то жидкостью, пару раз придавил шов, убедившись в отсутствии гноя, замазал рану густой кашицей, явно растительного происхождения и снова наложил повязку.
Вернувшись после завтрака в казарму, обнаружили на лавке у входа стопку одежды, чистой и отремонтированной. Мы втроем в отличии от остальных, не собирались тут пробыть весь "реабилитационный" период и принялись укладывать вещи и снаряжение.
- Вы ведь наемники? - спросил подошедший к нам сорокалетний высокий мужик, который как я заметил вышел из битвы как и Тарин, т. е. без ранений… рассеченная бровь не счет.
- Да, - ответил Тарин без особого желания завязывать знакомства и укладывая вещи в свой баул.
- Я Туск свободный охотник. Неплохо стреляю, хорошо мечом владею… Хочу к вам попроситься, мой друг и помощник пал в битве, теперь я один.
Тарин повернулся к охотнику, и внимательно посмотрел на него.
- Найди себе другое занятие, зачем тебе это? Жизнь наемника отличается от жизни охотника.
- И чем же? - улыбнувшись спросил Туск.
- Добыл зверя, продал и вернулся домой к бабе под бок… А у нас жизнь другая…
- Верно, только баба моя померла десять лет назад от горячки болотной, а дом мой у Желтого озера… был, давно когда-то.
Тарин посмотрел на меня вопросительно, на что я ответил:
- Помощь нам конечно не помешает, но ты решай.
- Туск, иногда у наемников такие заказы… ммм… как тебе сказать…
- Я понимаю.
- Мы обсудим и решим, - сказал Тарин, - к обеду.
- Хорошо, - ответил Туск, - отошел к топчану где лежали его вещи и начал переодеться в чистое.
- И что ты думаешь на счет этого охотника Туска? - спросил Тарин подсев со мне на топчан.
- Как боец он наверняка хорош. Возьми его в помощники с испытательным сроком.
- Это как?
- Ну до первого момента, когда мы поймем, что он нам не нужен.
- Хм, а дело говоришь Никитин. Хорошо, на обеде к себе за стол его позовем.
На улице началась какая-то суета, несколько раз проиграли в рог и в казарму влетел запыхавшийся долговязый, осмотрел нас, пересчитал и выдохнув объявил:
- Князь Палей! - и снова выбежал.
Я обратил внимание, что для всех, кроме нас троих и к слову Тукса, прибытие князя было очень торжественным моментом. Вошли трое сурового вида вояки, в одинаково одетых с короткими мечами и в кожаных доспехах. Осмотрелись, затем один вышел и вернулся сопровождая четверых… Первым шел князь Палей, увидев его я еле сдержал улыбку, потому что напоминал он Обеликса из кино, точнее актера, который его играет, т. е. Депардье, практически один в один. Высокого роста, просто огромный живот, редкие волосы из под кроличьей шапки, большой нос картошкой, отекшее лицо и мешки под глазами… да уж, не на пользу ему вероятно управление Трехречьем. Одежды на нем дорогие, кожаная кираса с нашитыми медными квадратами, и короткий меч с явно золотой рукоятью и ножны - произведение ювелирного искусства, не оружие, а экспонат выставки. Следом за ним важно ступал какой-то вояка, за воякой в сером плаще и серых же одеждах шел мутного вида мужик, на груди круглая бляха на цепочке… Хранитель, и рисунок вон на бляхе мне знаком. Позади семенил явный слуга с какой то шкатулкой, все время оборачиваясь назад и подгоняя двоих парней лет по шестнадцать, которые несли носилки типа "сундук".
- Приветствую вас воины Трехречья! - сказал князь остановившись, и приложив правую руку к груди еле заметно поклонился, - вашей победой вы не пустили икербских волков в предгорья и не дали им осквернить и ограбить земли княжества.
- Приветствуем тебя князь Палей, - ответили все хором и поклонились.
Князь подошел к каждому и внимательно посмотрел в глаза.
- Я решил лично отблагодарить каждого, - он развернулся и кивнул слуге со шкатулкой.
Слуга быстро отдал команду парням что стояли позади и они поднесли сундук поближе к нам, стало понятно, то это вовсе не сундук некое подобие бюро. Слуга открыл крышку, и приготовил свою "канцелярию" развернув узкий свиток и приготовившись что-то писать.
- Назови свое имя, - обратился князь к крайнему ополченцу.
- Касен, сын Влака.
- Дарую тебе Касен годовое жалование сотника княжеской стражи, и жеребца…
Слуга вписал имя в свиток, достал из шкатулки увесистый кожаный мешочек, шустро подбежал и сунул это в руки награжденному, потом быстро вернулся на место и развернул следующий свиток. Так процедура повторялась пока князь не дошел до Тарина.
- Назови свое имя…
- Тарин…
- Кто твой отец Тарин?
- Я сирота князь, можно записать как Тарин наемник.
- Наемник? Вот видите господин старший хранитель, наговариваете вы на наемников, а они за земли княжеские кровь свою льют, - обратился князь к мутного вида мужику нахмурившись, - Прими Тарин наемник годовое жалование сотника княжеской стражи, и жеребца…
У меня появилась возможность относительно легализоваться записываясь в ополчение как Никитин сын Кегра, охотника из земель у Желтого озера и сейчас я назвал свое выдуманное имя второй раз, теперь у меня будет на руках бумага с княжеской печатью. Земли у Желтого озера вне княжеской власти, так что проверять никто не пойдет.