- Рада, что тебе лучше, - проговорила Розмари, косясь на полыхающие огни.
Джо убрал руку с ее бедра и врубил первую передачу.
- Что происходит? - спросил Джо через окно. Полицейский, пропустивший машину к воротам гаража, сгорбился и ответил:
- Убийство, больше ничего не знаю. Люблю вас, Розмари!
Они поехали по спиральному спуску - вниз, вниз, вниз. Джо остановил машину перед охранницей в форме, та обошла вокруг "альфа-ромео", нагнулась и отворила дверцу со стороны Розмари:
- Здравствуйте, Розмари. Вы так хорошо выглядите!
- Спасибо. - Опираясь на руку охранницы, Розмари вышла до смешного низкой, подчеркнуто спортивной машины.
"Странно. Казалось бы, мужчина в летах…" Прочитав вышитое на груди имя, она сказала:
- Спасибо, Киша. - И показала наверх. - Вы ничего не знаете о…
У Киши округлились карие глаза, она наклонилась к Розмари.
- Убита женщина, - сказала она. - В вестибюле, в бутике. Столько кровищи!
У Розмари перехватило дыхание.
- Где, говорите? - Энди, наполовину выбравшийся из своей щели" смотрел вверх. Розмари протянула ему руку.
- В бутике, - ответили они с Кишей хором. Он выпрямился, нахмурился.
- Что случилось? - спросил Джо, стоя по другую сторону машины.
- Женщину убили, - ответила Киша, обходя вокруг капота "альфа-ромео". - В бутике. А в чьем, не знаю.
- Хочу подняться, - проговорила Розмари. - Энди, ты иди прямо к себе, прими что-нибудь и ложись в постель. Очень плохо выглядишь. У тебя есть что-нибудь от желудка?
- Ничего, и так оклемаюсь, - сказал он. Она дотронулась до его лба, подержала ладонь, глядя в сторону и хмурясь. Он стоял неподвижно, смотрел на нее.
- Температуры нет. - Розмари опустила руку, посмотрела ему в лицо. - Но все равно, прими два аспирина. Чай у тебя хоть найдется? Завари или закажи внизу.
- Ты и правда была на высоте. Даже и не такую добрую публику проняло бы.
- Похвала мастера, - улыбнулась она. - Дорогого стоит, мерси. Сделай, как я сказала.
Она проводила сына до двери с табличкой "Вход только по служебным пропускам", поцеловала в щеку. Он провел карточкой в пазу электронного замка. Джо встал у косяка и удерживал дверь, пока Энди с помощью карточки вызывал лифт.
В кабине Энди повернулся к матери и шоферу.
- Малыш Джо, спасибо за "колеса", - сказал он. И улыбнулся матери.
Дверные створки капсулы сомкнулись.
- Ну и вечерок, - вздохнула Розмари. - Я с ног валюсь.
- Я тоже, - кивнул Джо.
Они взялись за руки и пошли к лифтам.
- Такая медленная езда - просто убийство, - сказал он. - Чудовищно действует на нервы.
- Интересно, кто она, эта бедная женщина? - Розмари содрогнулась.
- Завтра узнаем. Интересно, в чьем бутике это случилось? Торговцам такая известность только на пользу.
Джо дотронулся до кнопки вызова лифта. Они поцеловались.
- Ты молодчина, - сказал он.
- Спасибо. И спасибо за то, что нас возил. А за царапину прости.
- Ну вот, напомнила!..
Выйдя из кабины лифта, Розмари увидела Луиса - он сидел за конторкой, прижимал к уху телефон, давил на кнопки и отрицательно покачивал головой.
- Такое впервые, - пожаловался он Розмари, кладя телефон и вставая. - Все линии заняты. Это правда? Убийство в модной лавке?
- Я не видела, - сказала она. - Говорят, женщина. Он перекрестился.
- Вы ко мне пустили Джуди Харьят? - спросила Розмари.
- Дэннис передавал, но она еще не показывалась.
Секунду Розмари непонимающе смотрела на него, затем сказала: "Спасибо", повернулась и пошла по коридору, доставая карточку из ридикюля.
- Вы ее еще ждете?
- Да! - крикнула она и прибавила шагу.
Она вошла в номер и направилась в гостиную, к автоответчику.
Ни одного сообщения.
Розмари взяла телефон, набрала номер Джуди. Закрыла глаза, выслушала запись. Открыла глаза.
- Джуди, это Розмари. Если ты дома, отзовись… это важно. Джуди? Пожалуйста, возьми трубку.
Ожидание.
Она положила трубку. Сбросила плащ на стул, оставшись в спортивной хлопчатобумажной фуфайке со значком "Я люблю Энди" и джинсах.
А может, внизу - Джуди? Может, по дороге на нее набросился маньяк?
Или она каким-то образом попала в один из остановленных поездов метро? Или, что вполне вероятно, застряла в лифте у себя дома? Опаздывает мисс Пунктуальность… Ничего, с минуты на минуту объявится с типичным городским "ужастиком" наперевес. И сегодня это будет вполне в порядке вещей.
Розмари решила узнать городские новости - и по радио, и по телевизору. Громкость установила на минимальную.
Прислонясь к оконной раме, она глядела вниз, на крыши легковушек, автофургонов, машин "скорой помощи" в водоворотах красного, белого и янтарного света. Ну и вечерок, черт бы его побрал.
Глава 13
Жителям Нью-Йорка - и постоянным читателям таблоидов, и тем, кто лишь косится на газетные киоски, - выпадают изредка милые деньки, когда два ведущих издательства выпускают свою продукцию под одинаковыми заголовками. Одним из таких деньков был вторник двадцать первое декабря, и его передние полосы-близнецы могли бы украсить чью-нибудь коллекцию.
И не только одинаковые заголовки являли собой образчик "склочного, вульгарного стиля", позволившего обеим газетам дотянуть до порога нового столетия, но и сами сенсационные факты на каждой из этих первых полос подавались в одинаковом порядке - двумя маленькими врезками наверху. Слова во врезках были разные, но мы же не верим в чудеса, верно?
Чудовищное преступление, дело рук безумца, свирепое нападение на несчастную женщину совершено с причудливой театральностью; а что за декорации?! Такое здание, такой отдел известной торговой фирмы! Просто мечта издателя бульварной газеты. Заголовок сам себя предлагал на серебряном блюде:
"КРОВАВЫЙ ПИР В "ТИФФАНИ".
Большой, черный, в три строки.
Передовицы и по содержанию не слишком отличались. В одной сообщали, что собаки, учуявшие залах неостывшей крови, - веймарские гончие обитателя апартаментов на одном из верхних этажей; другая утверждала, что это волкодавы владельца здания.
Но таблоиды сходились в том, что обнаженная жертва лежала на центральном прилавке бутика; руки были вытянуты вдоль туловища, как у пациента на операционном столе, - если верить одной передовице, или, согласно другой, как у жертвы, предназначенной варварскому богу.
Оба репортера упоминали семь столовых ножей и нож для колки льда. Один писал, что вокруг покойницы лежали и другие предметы кухонной утвари; другой их перечислил. Первый упомянул о незначительном ограблении - пропало несколько браслетов, часы, дешевая штамповка.
Обе статьи дополнялись одной и той же фотографией в блеклых газетных цветах. Снимок был сделан с помощью телеобъектива и передан по компьютерной сети. Он показывал жертву сбоку; там, где нужно, изображение было расплывчатым. Убитая лежала на стеклянном прилавке, заполненном дорогими блестящими товарами и испещренном потеками крови. Серебряные рукоятки ножей были обведены белым. Различались несколько ложек и вилок, а на заднем плане - ветки остролиста.
Согласно обеим газетам, к минуте их выпуска злополучная жертва оставалась неопознанной. Судя по внешности, ей лет двадцать и она уроженка Индии; длинный тонкий нож для колки льда вошел ей в красное, размером с десятицентовик, пятно на лбу.
Только когда помощники коронера закончили осмотр места происшествия и приготовились убрать труп, кто-то предположил, что убитая - индианка, та самая цыпочка Энди. Наверняка утверждать это невозможно, даже коридорные не возьмутся, ведь на людях она почти все время носила вуаль. Да и не так уж редки в Нью-Йорке индианки, особенно в гостинице с международной клиентурой. Но ведь Энди снимает здесь пентхаус, и у покойницы подходящий возраст, так что, может, кто-нибудь ему звякнет?
В полночь Розмари позвонила портье и спросила, не опознана ли еще убитая. Портье попросил ее не покидать номер, к ней поднимается Энди.
Чертовщина номер два. Или уже номер три?
Энди явился на взводе, на втором дыхании и в смятении. Да какое там смятение - он был в ярости, в бешенстве. Попадись ему только этот безумный убийца!
Он посвятил Розмари в то немногое, что удалось выяснить. Никаких сомнений, поработал кто-то из своих. Убийца - или убийцы - не только знали, как обезвредить охранную сигнализацию в магазине, им было известно, где расположен пульт управления шторами, они даже пронюхали (хотя это лишь предположение, возможно, им просто повезло), что в начале девятого, сразу после закрытия бутика, весь его персонал ушел готовиться к похоронам одного из сотрудников, умершего в этот день.
Утром начнется опрос персонала гостиницы и магазина, постояльцев, сотрудников расположенных в башне фирм, владельцев апартаментов и их гостей. Полиции предстоит опросить тысячи людей.
Розмари плакала, жалея Джуди - такую молодую, умную, решительную во всем, кроме своих отношений с Энди. А еще на душе кошки скребли - на пороге двухтысячного года, несмотря на Рождество, несмотря на Энди, несмотря на грядущее зажжение свечей в центре города, считающегося столицей цивилизованного мира, одинокая женщина все еще не может быть уверена в собственной безопасности.
Вполне понятно, что Энди в ярости - Джуди была ему не чужой.
К трем ночи Розмари наконец задремала, но перед этим успела подумать: что имела в виду Джуди, когда говорила: "Прочитаешь в апреле или мае"?.. Энди в гостиной по телефону описывал кому-то место преступления, употребляя словечки наподобие "запредельное безумие". И кипел при этом так, словно держит за горло настоящего убийцу. Господи, да если это способно ему помочь…
- Дело рук чертовой театральной гильдии!
В девять пришел Джо с газетами и коробкой пышек - побыть с Розмари, пока Энди с Уильямом и Полли не вернутся из муниципалитета, где у них назначена встреча с мэром, комиссаром полиции и представителями масс-медиа. Вести машину Энди попросил Мухаммеда, так что Джо был свободен.
Очевидно, Энди всю ночь "просидел на телефоне", говорил с главными попечителями "БД". Они опасались, что известия о Джуди - его Джуди, злополучной жертве преступления - на рассвете по всему миру разнесут желтые газеты и телепередачи (спасибо невероятной, безумной, запредельной театральности убийства) и средства массовой информации упомянут Энди и ядро "БД" в таком неприятном контексте, что за неделю, оставшуюся до Зажжения, многие от них отвернутся. В частности, мусульмане правого крыла. И аманиты. И тогда вместо запланированного полного трансцендентального единения получится нечто рваное и убогое.
Энди не сомневался, что убедит мэра и остальных до первого января не разглашать имени убитой. Им тоже нужно безупречное Зажжение, ведь в подготовку празднования Рождества вложено немало труда и денег. Уильям подыскал веский аргумент на тот случай, если кто-то заартачится, Полли, ветреная вдова сенатора штата и судьи по наследственным делам и опеке, запаслась компроматом на всех.
Потягивая черный кофе из чашки с гостиничной эмблемой, Розмари в тонком ирландском свитере из натуральной шерсти стояла и глядела на десять паршивых овечек, отделенных от своего стада. Поделом вам, вшивые ублюдки. Она составила из них слово "LOUSETRASM", а потом - "LOSTMAUSER". Проблема немецкого солдата.
- Почему семь ножей? - проговорила она.
- Спроси убийцу, когда его найдут. - Джо сидел на диване, на коленях - газета, на носу - модные узкие очки, рука - на подлокотнике дивана.
Розмари, держа чашку обеими руками и хмурясь, повернулась и медленно пошла в сторону прихожей.
Джо медленно следил поверх очков за ее приближением.
- Присядь.
Она остановилась, глянула на другую газету, что лежала на кофейном столике. Отрицательно покачала годовой:
- Думают, они такие умные… Мерзкие, гнусные шакалы! Да как их не тошнит от самих себя? Позор!
- В "Тиффани" тоже так считают. Розмари вышла в прихожую. Остановилась.
- Почему именно "Тиффани"? - спросила она. - Там ведь неудобно - много народу, кругом уйма полицейских. Почему не магазинчик поменьше, на другой стороне вестибюля? И почему вообще бутик?
- Милая, - Джо перевернул страницу, - бесполезно задавать такие логичные вопросы такому извращенцу. Или извращенцам. - Он тяжело вздохнул.
Потягивая кофе и хмурясь, Розмари медленно пошла обратно к столику для скрэббла, там; повернулась к Джо.
- Скажи, там еще что-нибудь было? Кроме ножей?
- Угу, - ответил он. - На снимках вилки и ложки. Погоди-ка…
Джо полистал газетные страницы, смачивая; палец слюной.
Розмари подошла к нему, поставила чашку на журнальный столик, пальцами, точно расческой, провела по голове.
Невнятно бормоча, Джо пробежал глазами колонку и прочитал вслух:
- "Еще он утверждает, что на теле жертвы и вокруг были и другие предметы кухонной утвари".
- Что именно? Сколько?
- Не сказано.
- Может быть, в "Тайме"… - Она огляделась.
- Побереги силы, - сказал о". - Вот, страница девятнадцать, статья "В бутике убита женщина".
- Ну так посмотри.
Джо отложил газету, опустил ногу на пол, наклонился к Розмари и уперся локтями в колени. Со спортивной майки улыбался Энди.
- Рози, - произнес Джо, - Джуди мертва. И совершенно не важно, сколько ложек было вокруг нее. Психи, что с них взять! Им необходимо, чтобы все устраивалось так, как они себе навоображали. Дорогая, пожалуйста, не зацикливайся. Пользы не будет.
- И все-таки посмотри, сделай одолжение, - попросила она. - Не хочу прикасаться к этой гадости. Он тяжело вздохнул и взял другой таблоид:
- А по мне, довольно бойкая газетка.
- Ну еще бы. - Розмари ждала.
- Сукины дети, - сказал Джо. - Вся посуда в одном стиле. В эдвардианском. Одиннадцать ложек, столько же вилок.
- Одиннадцать. - Она постояла неподвижно. Затем повернулась и пошла к столику.
Джо смотрел на нее.
Розмари помешала косточки и замерла, постукивая по одной из них ногтем и глядя в окно.
- Ты, случайно, не знаешь ее второе имя?
- Имя Джуди?
Она повернулась и кивнула.
- Я даже не знал, было ли оно у нее, - произнес Джо. - Так все-таки объяснишь, какое это имеет значение?
- Здесь, в выдвижном ящике, телефонный справочник, - сказала Розмари. - Может, вместо второго имени там инициал… Харьят. Ха, а, эр, мягкий знак, я, тэ. Уэст-Энд-авеню.
- Ее инициал может иметь какое-то значение? - проговорил он, глядя на Розмари.
- Огромное.
Джо глубоко вздохнул, протянул руку, выдвинул ящик, вынул толстую манхэттенскую телефонную книгу в бордовой обложке.
- Почему я сейчас кажусь себе доктором Ватсоном? - пробормотал он.
Розмари ждала.
Джо нашел букву "X", полистал. Розмари следила за ним, стуча ногтем по косточке скрэббла.
- Такая фамилия только одна, - сказал он, придерживая очки. - Харьят Дэ. Эс.
Она протянула руку над цветами, резко растопырила пальцы; Джо поймал косточку, посмотрел на нее, на Розмари.
- Как тебе это удалось?
- Я чокнутая, - сказала она. - У меня бывают видения.
Она повернулась и пересекла комнату. Постояла, разглядывая майоликового Энди на телевизоре. Все видит и сам на виду…
Повернулась кругом и сказала:
- Одиннадцать ложек.
Джо с набитым ртом, держа в руке белую дугу пончика, смотрел на нее.
- Одиннадцать вилок. Семь столовых ножей. Один нож для колки льда. Что все это значит? Джо судорожно сглотнул:
- А что все это значит?
Она подошла к нему поближе:
- В "Тиффани".
- А что, там они особенные?
- Возможно. Возможно, в других магазинах посуда из нержавеющей стали или алюминия. В "Тиффани" - серебряная.
Розмари сцепила руки на затылке.
- Тридцать предметов, - сказала она, глядя на Джо запавшими глазами. - Тридцать серебряных предметов.
У него отпала челюсть, изо рта вывалились крошки.
Она шагнула к нему.
- Тридцать серебряных вещей. На теле Джудит Эс. Харьят. И внутри.
Часто моргая, Джо отложил недоеденный пончик. Она подступила еще ближе.
- Джудит Эс. Харьят. - Склонилась над розами, поворошила их. - Джудитэсхарьят.
- Иуда Искариот?
Розмари кивнула.
Они смотрели друг на друга.
- Подозреваю, что при рождении ей дали другое имя. - Она выпрямилась. Закрыла глаза, положила ладонь на лоб, повернулась. Медленно пошла по широкому кругу.
Глядя на нее, Джо спросил:
- Эта правда? Насчет видений?
- Иногда бывают. - Розмари не останавливалась, не убирала ладони со лба, не открывала глаз.
Джо смотрел на нее, подпирая нижнюю челюсть тыльной стороной ладони.
Она остановилась и повернулась к нему, перевела дыхание.
- Ей понадобилось имя с индусским звучанием, - сказала Розмари. - "Вассар-колледж", кафедра языка хинди. Она там научилась всему необходимому. Она умница, храни Господь ее душу. И любит… любила игры в слова, головоломки. - Розмари постояла несколько секунд, часто моргая, плотно сжав губы, стиснув руки. - Она вышла на Энди. Хотела раскопать компромат на него и на "БД", выставить их мошенниками, а его… шарлатаном, что ли?.. Все мы знаем, на кого он похож, поэтому она взяла имя Джудит Эс. Харьят, Джуди Харьят. Должно быть, надеялась, что никто не обратит внимания, да так оно и вышло. Наверное, собиралась провести здесь не больше месяца, но Энди ее очаровал… - Розмари откашлялась, - и она влюбилась в него. Не смогла выйти из образа. Она говорила, что Энди ее сглазил. Дура я, дура, могла ведь уже тогда все связать.
- Что связать? - оторопело спросил Джо.
- Готова спорить с тобой на что угодно, - сказала Розмари, нагибаясь и выбирая пончик, - что на самом деле она Элис Розенбаум. Все сходится. Должно быть, патологоанатом, или кто там проводил вскрытие, уже знает.
- Господи, да о чем ты? - спросил Джо. - Кто такая Элис Розенбаум? Никогда не слышал этого имени.
- Может, слышал несколько лет назад, да забыл. - Розмари, оттопырив локоть, поднесла ко рту пончик, откусила. - Я сама его услышала недели две назад, когда просматривала видеоархивы Пи-би-эс. Один из моих братьев в средней школе встречался с девочкой по имени Элис Розенбаум и ссорился из-за нее с нашим отцом, вот я и запомнила. А Элис Розенбаум из архива Пи-би-эс - член "Бригады Эйн Рэнд", та самая, которая вела похищенный поезд. Очевидно, она была неравнодушна к поездам.
- Джуди… параноик-атеист? Розмари кивнула: