- Мой юный друг, - терпеливо произнес Дворжецкий, вертя руль, - машина ехала уже где-то за городом, оставив позади многоэтажки Северного жилого района, - думал ли ты когда-нибудь о том, почему господин Желязны написал целую эпопею именно о Янтарном королевстве?
- Желязны и кроме хроник Янтарного королевства много чего написал, - заметил Егор.
- Но его Эмбер, согласись, вещь особенная, - сказал Дворжецкий. - Так почему же именно Эмбер, а не что-либо иное?
- Да бог его знает, почему, - пожал плечами Егор. - Ну, придумалось у него так.
- А почему именно так придумалось? Не знаешь? Ex nihilo nihil fit, - сказал Дворжецкий по латыни и сам же перевел: - Из ничего - ничего не получится. Если Желязны написал про Янтарное королевство - столько написал! - значит в этом что-то есть. Скажу больше: в этом много чего есть. Наш друг Воронин это знает и держит в руках явное доказательство.
Воронин держал в руках меч.
- При всем моем уважении к вам и Роджеру Желязны, - я не могу признать это доказательством, - упрямо сказал Егор. - Это - всего лишь меч…
- Всего лишь?! - оскорбился Воронин и фыркнул.
- Очень хороший меч, насколько я могу судить, - поправился Егор. - Но он не подтверждает существование Янтарного королевства.
- О, господи! - почти простонал Дворжецкий. - Вот же Фома бестолковый!
Он ударил ногой по тормозам, и машина, заскрипев, резко остановилась. Воронин с Егором, как манекены, мотнулись вперед. Воронина от удара о лобовое стекло спас ремень безопасности. Егор же чувствительно припечатался грудью о сиденье Воронина.
- Полегче, - сказал Воронин. - Не дрова все-таки.
Дворжецкий, не ответив, вылез из машины, громко хлопнул дверцей, пребывая в явном раздражении, и отправился к воротам какого-то неказистого сооружения, сложенного из белого силикатного кирпича и чрезвычайно похожего на овощной склад. Как оказалось, это прежде и был именно овощной склад.
Воронин из машины не выходил, и Егор тоже остался на месте. Оба они смотрели на Дворжецкого, который ковырял ключом ржавую подкову навесного замка.
- Ну, ты его здорово достал, - сказал Воронин, глядя на порывистые движения Дворжецкого. Что-то там такое случилось с замком, он никак не желал отпираться, и Дворжецкий его тряс, бешено вращал ключ вперед-назад и ругался сквозь сжатые зубы.
- Может, стоит ему помочь? - предложил Егор, посочувствовав нервничающему Дворжецкому.
- Нет, - покачал головой Воронин. - Не стоит.
Он поставил меч вертикально между колен, вытянул до середины клинок и отпустил - клинок стремительно скользнул вниз, гарда звонко брякнула о край ножен.
- Вот уж не думал, что мой меч покажется тебе недостаточно убедительным доказательством, - задумчиво сказал Воронин, возвращаясь к прежней теме разговора.
- Меч - это меч, - сказал Егор. - Мне легче допустить мысль, что его доставили откуда-то из-за границы, а не из Янтарного королевства, описанного в фантастическом романе.
- Точно, из-за границы, - кивнул Воронин, снова бряцая оружием. - Из-за границы нашей реальности. Неужели ты ничего не почувствовал, когда держал меч в руках?
- Что-то почувствовал, - сказал Егор. - Не знаю, что это было.
- Магия, - сказал Воронин со значением.
Егор хмыкнул. Сомнения по-прежнему были сильны; ведь одно дело - читать увлекательный роман меча и магии о доблестных героях и о их славных подвигах, и срвсем другое - верить в то, что все это происходило и происходит на самом деле.
- Откуда у тебя этот меч? - спросил Егор. - Только честно.
- Оттуда. - Воронин ткнул пальцем в сторону склада. - Дворжецкий дал. И мне, и всем остальным.
- А он где взял?
- А ему дал Лабиринт.
Дворжецкий, наконец, справился с непослушным замком, отворил тяжелую скрипучую воротину, нырнул в черноту, спящую внутри склада, и исчез в этом мраке. Егору подумалось, что вот так, наверное, Дворжецкий и уходит в иную реальность. Через пару мгновений в складе зажегся электрический свет.
- Тебе нужно пройти Лабиринт, и тогда все сомнения отпадут сами собой, - сказал Воронин, открывая дверцу машины. - Пойдем - ты ведь ничего не теряешь, но можешь приобрести очень многое.
Егор подумал, что стоит хотя бы посмотреть на их пресловутый Лабиринт, и тоже полез из машины.
В первый момент Егор испытал разочарование.
Это как, скажем, с Моной Лизой. Знатоки восторженно восклицают: Ах, Мона Лиза! Ах, шедевр! А на картине - малосимпатичная тетка с лицом идиотки. И только со временем, присмотревшись как следует, начинаешь понимать, что знатоки были не так уж и неправы. Шедевр? Н-ну, не знаю… но какая-то загадка, определенно…
Так и тут.
- Это что, и есть Лабиринт?
Склад был совершенно пуст внутри, сплошное голое пространство площадью примерно в половину футбольного поля, освещенное лампами дневного света, прикрепленными к стропилам под шиферной крышей. Единственной примечательной вещью на складе был выложенный кафелем пол: на черном фоне белые плитки образовывали сложный узор, отдаленно похожий на мандалу, только здесь рисунок был асимметричный.
- Это - Лабиринт? - повторил Егор, как-то уже менее вопросительно и более изумленно.
Ни Дворжецкий, ни Воронин не ответили.
Разочарование быстро уступило место удивлению, а затем и восхищению. Некая сложная гармония открывалась в неправильных черно-белых узорах Лабиринта, и так трудно было отвести глаза, чтобы просто посмотреть на собеседников и задать другой вопрос.
- М-м, кто сделал это чудо?
- Я, - скромно ответил Дворжецкий.
- Да у вас талант, Всеволод Юрьевич, - сказал Егор, возвращаясь взглядом к чудесному узору Лабиринта.
- Нет, не талант, - сказал Дворжецкий. - Сверхъестественное вдохновение. Пожалуй, даже одержимость. Я один выкладывал эти узоры - больше суток, без перерыва. Я чуть не умер здесь…
Он замолчал и сделал знак Воронину.
- Вот - начало Лабиринта, - показал Воронин Егору. - Ступая только по белой линии, следуй за ее поворотами и - только вперед, пока не дойдешь до центра.
- И всего-то? - бесшабашно спросил Егор и смело ступил на начало узора.
Ничего не произошло.
Егор оглянулся на Воронина и Дворжецкого - оба они стояли с напряженно-серьезными лицами - и он опять ощутил острый укол скептицизма, вдруг почувствовал себя легковерным глупцом, которого разыгрывают два остроумных хитреца.
- Да ну, - махнул рукой Егор, намереваясь бросить всю эту дурацкую затею с посвящением в принцы Янтарного королевства. - Бред какой-то…
- Не сходи с Лабиринта! - заорал Воронин дурным голосом. - Только вперед!
Но Егор уже и сам ясно понял, что не может шагнуть в сторону или, тем более, назад. Одна только мысль об этом пугала до дрожи и мурашек по спине. Он попал под власть Лабиринта, и власть эта была велика, что там ни думай себе по поводу вымыслов Роджера Желязны. Единственный выход был - пройти весь путь до конца.
Егор медленно двинулся вперед. Идти было трудно; воздух словно загустел вдруг, уплотнился, превратившись в вязкий кисель, в резиновый клей, и приходилось всем телом, напрягая все мускулы, продавливать его упругое сопротивление. Дышалось тоже тяжело. Егор взмок от постоянного напряжения мышц, но упрямо, по-бычьи наклонив голову, пер вперед - шаг за шагом - только вперед.
На одном из поворотов Лабиринта Егор, чудовищным усилием скосив глаза, посмотрел в сторону стоявших у входа Дворжецкого и Воронина. Их темные фигуры казались нечеткими, размытыми и колеблющимися, словно виделись они сквозь слой раскаленного воздуха. А может быть, это просто пот заливал глаза и мешал смотреть.
Магическая или какая-либо иная, но сила у Лабиринта была, вне всяких сомнений.
Егор брел, едва переставляя ноги, и в его памяти, как будто сами собой, появлялись и пропадали разные фразы, цитаты и просто обрыки, представлявшиеся исполненными глубокого смысла. Вот, прямо сейчас: …не отвлекайся, не забывай, что нужно все время идти дальше! Не останавливайся, что бы с тобой ни происходило… Затем, через пару шагов, словно радиоприемник, перенастроенный на другую волну: …если твой путь впечатан мелом в асфальт, куда ты пойдешь, когда выпадет снег?.. Еще шаг, еще. …секрет заключается в том, чтобы постоянно идти вперед и не прекращать усилий, даже когда перестаешь двигаться… Боже, какая усталость! В-впер-ре-од! …мой путь длинней, чем эта тропа за спиной…
Неожиданно все кончилось. Слабый порыв прохладного ветра в разгоряченное лицо, и всякое сопротивление исчезло. Егор едва не упал ничком. Он расставил ноги пошире, но все равно чувствовал себя как моряк в хорошую качку, да еще и коленки тряслись.
- Поздравляю, - с улыбкой сказал Дворжецкий. - Теперь ты стал одним из нас.
А Воронин, сияя, показал Егору два больших пальца.
- И что теперь? - утираясь рукавом, хрипло спросил Егор. - Может, попросить Лабиринт перенести меня в какое-нибудь более приятное место? Он сможет это исполнить?
Дворжецкий и Воронин обменялись быстрыми тревожными взглядами.
- Не стоит, пожалуй, - мягко сказал Воронин Егору. - Ты лучше ножками своими, ножками шевели. Можешь смело ступать по узору, теперь Лабиринт ничего тебе не сделает.
- А мог бы?
- Вполне.
Первый шаг Егор сделал с опаской, будто на тонкий лед. Но теперь Лабиринт вел себя как обычный кафельный пол, однако, Егор знал, что он только притворяется.
Дворжецкий смотрел на Егора с непонятным выражением во взоре.
- А где же мой меч? - спросил у него Егор голосом хитрого мальчугана, которому взрослые за хорошие отметки обещали подарок.
- Будет тебе меч, - ответил Дворжецкий. - Ступайте оба на улицу и ждите там.
На улице Егор присел на нагретый солнышком капот жигулей, подставил лицо ветерку, утомленно вздохнул. После прогулки по Лабиринту он не прочь был и полежать, только полежать было негде.
Воронин остановился рядом, взглянул на Егора сочувственно - видимо, припомнив свой собственный опыт инициации; сказал:
- С этого момента твой статус изменился, и Ёсицунэ Минамото может пытаться убить тебя только вызвав на поединок по всем правилам бусидо.
- Ёсицунэ Минамото - это тот длинноволосый продавец из магазина Проспект? - уточнил Егор.
- Да.
- Ну, теперь я чувствую себя гораздо спокойнее, - с сильным сарказмом сказал Егор. - Выходит, все, чего я добился - что на меня не будут нападать исподтишка, а только после предупреждения.
- Это немало, согласись, - сказал Воронин. - Предупрежден - значит вооружен. Кстати, об оружии. Ты сам-то как думаешь, сможешь справиться с Ёсицунэ, если придется сражаться с ним на настоящих мечах?
- Наверное, - сказал Егор. - Он фехтует неплохо, но ограниченно. Только я не собираюсь с ним драться.
- Но он же убийца, - с горячностью сказал Воронин. - Он убил твоего друга. И тебя, безоружного, пытался убить.
- Да, пытался, - согласно кивнул Егор. - Но я-то не такой, как он. Я - не убийца.
- Боюсь у тебя невелик выбор, - сказал Воронин, хмурясь. - Либо ты, либо он.
- Да-да, - устало покивал Егор. - Должен остаться только один.
- Вот именно, - сказал Воронин. Кажется, он не уловил иронии.
Щель в приоткрытых дверях склада налилась малиновым светом, потом пурпурным - и внезапно безмолвно взорвалась бело-голубым, словно Дворжецкий там, внутри, запалил целую кучу магния.
- Что там происходит? - вяло поинтересовался Егор, наблюдая за дверью из-под полуопущенных век.
- Дворкин шаманит, - пояснил Воронин. - Добывает тебе меч.
- Потрясающие визуальные эффекты, - сказал Егор с явно чужими интонациями в голосе.
- Видел бы ты себя со стороны, когда шел по Лабиринту, - усмехнулся Воронин. - Вот тогда были эффекты…
- Сняли бы на видео, - сказал Егор. - А я бы потом посмотрел.
- Да пытались несколько раз на видео снимать, - сказал Воронин. - Ничего не получилось, одни помехи. И фотопленка здесь засвечивается.
Егора поразила неприятная догадка.
- Радиация, - сказал он, содрогнувшись.
- Радиация в пределах фоновой, - успокоил его Воронин. - Я проверял.
- Ф-фу, блин, - с облегчением выдохнул Егор. - А я уж испугался…
- Я тоже испугался, когда мне такая же мысль в голову пришла, - сказал Воронин. - Поэтому и таскался сюда с дозиметром.
- Слушай, а чей это склад? - спросил Егор. - В нынешнее времена такие помещения ценятся высоко и пустыми не стоят.
- Строение складского типа принадлежит гражданину Дворжецкому Вэ Ю, - скучным голосом сообщил Воронин. - Гражданин Дворжецкий Вэ Ю приватизировал данное строение по остаточной стоимости… не помню, какого числа, года четыре назад, короче. Наш уважаемый мэр всячески тому содействовал.
- Понятно, - сказал Егор. И задал еще вопрос: - А Вершинин, он кто в вашей иерархии?
- Оберон. - Воронин был краток, да это сообщение и не требовало дополнений.
- О! - сказал Егор.
- Да, - сказал Воронин.
Заскрипела отворяемая настежь дверь склада, и в дверном проеме показался изнуренный шаманством Дворжецкий. И вышел он не с пустыми руками.
- Ох-хо-хоюшки. С каждым разом это дается мне все труднее, - пожаловался Дворжецкий, подойдя к машине, и протянул Егору длинный, слегка изогнутый меч в ножнах, скромно украшенных тонким серебряным рисунком.
Егор соскользнул с капота жигулей, вытянулся перед Дворжецким во фрунт и бережно, обеими руками, принял меч из рук мага.
- Принц Мерлин, - торжественно объявил Дворкин, - этот меч - единственный в своем роде, другого такого нет. Теперь он - твой, береги его, пуще зеницы ока.
Егор молча поклонился. Затем он вытянул меч из ножен и для пробы взмахнул клинком - словно молния сверкнула и тонко пропел рассекаемый мечом воздух.
- Ух ты! - восторженно воскликнул Егор. Меч идеально лег в ладонь, пришелся кстати, словно новая часть тела, и вместе с ним пришло незнакомое доселе ощущение, невыразимое словами. Егор теперь прекрасно понимал ревность Воронина, передавшего ненадолго Грейсвандир в чужие руки, и был уверен, что свой меч он не отдаст никому.
- Есть ли имя у этого меча? - спросил Егор у Дворжецкого.
- Это твой меч, ты и дай ему имя, - сказал Дворжецкий.
Егор снова взмахнул мечом, выписав вокруг себя сверкающую смертоносной сталью восьмерку.
- Знаю, знаю, как его назвать. Сайдвиндер!
13
…Против кармы не попрешь.
Объединенными усилиями Дворжецкий и Воронин убедили Егора в том, что дуэли с Ёсицунэ Минамото ему ни в каком случае избежать не удастся, так что лучше раньше, чем позже…
Но за спиной Егора между Дворжецким и Ворониным состоялся короткий разговор, из которого следовало, что судьба, вообще-то, не так уж и жестока, и события могли бы развиваться иначе.
…По возвращении в город Дворжецкий повез Егора в спорткомплекс моторного завода, где и передал новоиспеченного принца Мерлина под присмотр другого принца - опытного и закаленного в боях мастера меча Бенедикта, он же Ерофеев Виктор Борисович, бывший тренер бывшего чемпиона городских соревнований по фехтованию Трубникова.
Егор, ни разу не встречавшийся с Ерофеевым за последние десять лет, тем не менее сразу узнал его - Виктор Борисович почти не изменился внешне, совсем не постарел, разве что стал еще суровее видом.
- Позанимайся с ним, - сказал Дворжецкий Ерофееву, кивнув на Егора. - Вспомни молодость.
- Хорошо, - сказал Ерофеев. И, когда Дворжецкий, попрощавшись, отправился дальше по своим таинственным делам, поприветствовал бывшего ученика: - Ну, здравствуй, принц.
- Здравствуйте, Виктор Борисович, - сказал Егор и переложил меч в ножнах из одной руки в другую, демонстрируя его как бы ненароком, - мол, а у меня вот что есть.
Ерофеев только усмехнулся снисходительно и сказал:
- Иди за мной.
Странно, день в разгаре, а в спортзале отчего-то не было ни одного человека. Только неофициальный, но полновластный хозяин этого места Ерофеев и его гость Егор.
Свет солнца, слегка перевалившего за полдень, вливался в большие окна, защищенные изнутри веревочной сеткой от шального волейбольного или баскетбольного мяча. Вдоль стен стояли желтые деревянные скамейки и пара гимнастических коней. В дальнем от входа углу, возле шведской стенки, с потолка свисал толстый белый канат, под ним ровной стопочкой были сложены изрядно потрепанные поролоновые маты.
Все, как раньше.
Почти.
Баскетбольные щиты были теперь не деревянные, как помнилось Егору, а плексигласовые. Но это мелочи, мелочи…
Из ностальгической задумчивости Егора вывел Ерофеев.
- Ты позволишь взглянуть на твой меч? - спросил он.
Егор помялся; с мечом расставаться не хотелось. Но он, хоть и не без душевных терзаний, все же подал Сайдвиндер Ерофееву - как же, учитель все-таки…
Ерофеев, всем своим видом выражая крайнюю степень почтительности к оружию, принял Сайдвиндер из рук владельца, выдвинул до середины клинок из ножен, посмотрел на руны, подставляя меч к свету под разными углами и пуская по всему залу яркие солнечные блики.
- Прекрасный меч.
У Егора потеплело на сердце. Он почувствовал гордость, словно меч, восхитивший истинного знатока, был изготовлен его, Егора, руками.
- Спасибо.
- Не за что, - сказал Ерофеев, возвращая меч Егору. Помолчал и предложил совершенно будничным тоном: - Сразимся?
- На мечах? Нет! - наотрез отказался Егор.
Ерофеев холодно усмехнулся и предложил другой вариант:
- У меня имеется несколько синаи для тренировок. Выбери себе один.
Он показал, где лежат синаи.
Егор с неохотой оставил Сайдвиндер и взял в руки бамбуковый меч. Ерофеев взял себе другой. Доспехов ни ученик, ни учитель надевать не стали. Сделав приглашающий жест, Ерофеев вышел на середину зала, взялся за рукоять синаи обеими руками, занес меч над головой и замер в совершенной неподвижности - он даже не мигал. Егор пожал плечами, тоже вышел на середину зала и принял соответствующую стойку напротив тренера.
- Ну? - спросил Ерофеев минуту спустя. - И долго ты собираешься так стоять?
- Сколько потребуется, - ответил Егор, копируя усмешку тренера.
Они простояли неподвижно еще минуту.
- Ну ладно, - сказал Ерофеев, делая левой ногой короткий шажок назад и заводя за спину левую руку. Синаи он теперь держал одной правой рукой - как шпагу или рапиру.
Егор тоже перешел в правостороннюю позицию en garde, готовясь отразить атаку тренера, - и все же едва не пропустил ее. Выпад Ерофеева был молниеносным, словно бросок рассерженной кобры. И только потому, что у бамбукового меча нет присущего тонкому стальному жалу змеиного изящества, и его легче удержать в поле зрения - только поэтому атака Ерофеева не удалась. Егор парировал удар и отступил в сторону.
- Неплохо, - сказал мастер клинка Бенедикт.
Дворжецкий довез Воронина до Кировского РОВД. Воронин не спешил выходить из машины.
- Так что, сегодня? - спросил он.
- Сегодня, - кивнул Дворжецкий. - Надо дать подтверждение клану Минамото. Я свяжусь с ними сам, а ты предупреди Джулиана, что все состоится по основному сценарию, и он остается на скамейке запасных.
- Белов будет огорчен, - сказал Воронин. - Он рассчитывал сам сразиться с Ёсицунэ, отомстить за смерть брата.