- Я понимаю, что вы люди образованные, тактичные. Языки иностранные знаете - вам неудобно никого обременять, - произнесла она, потуже запахивая полы халата. - Но это для него не составит большого труда. Зачем вам тратиться где-то там, на стороне? Нынче же везде дерут три шкуры. А Женька свой - возьмет не дорого.
- В следующий раз мы обязательно обратимся к вашему сыну. Но сейчас я сам уже все исправил, - ответил я. Мне, в самом деле, удалось прикрыть крышку багажника. Впрочем, неплотно и не до конца. Но теперь, по крайней мере, она самопроизвольно не поднималась наверх.
- Ну, вам виднее.
Нет, это было настоящее чудо! Мне даже не верилось, что Варвара уходила с моего участка. Казалось, что она вот-вот решит возвратиться к нам для продолжения беседы.
- Исчезаем скорее отсюда, пока у нее не изменилось настроение, - тихо проговорил я.
Мы взялись с Дианой за руки и едва ли не галопом помчались к дому.
- Еще бы минуту-другую и я бы совершила второе убийство. Задушила бы просто эту Варвару, - запыхавшись, выпалила Диана на веранде и налила себе полную рюмку виски.
- Это нам совсем ни к чему, - отреагировал я. - Мало нам возни с одним трупом.
- Валя, я согласна с тобой. Закапывать труп Артура у тебя тоже нельзя. Твоя разлюбезная соседка его выроет, усадит за стол и начнет вместе с сыном Женькой отпаивать водкой. Самое удивительное, я уверена, что от ее болтовни он оживет как миленький. Еще и в магазин за новой бутылкой побежит.
- И сигаретами.
- Разумеется. Как же им обойтись без курева? Ровно, как и без песен с плясками? - хмыкнула Диана. - Нет, Валя, труп нужно прятать в любом другом месте.
- В том-то и дело, - кивнул я. - Вот что, спрячем его где-нибудь в лесочке.
- Отличная идея, поедем.
- Куда? На дворе уже смеркается.
- Разве? По-моему, еще светло, - несмело возразила она.
- Смеркается, смеркается. Недолго, и начнет темнеть. В лесу ничего не различишь. Опять же, после недавних дождей развезло все проселочные дороги. Если не заблудимся, то наверняка увязнем в грязи.
- Но почему бы нам не рискнуть?
- Давай лучше не будем.
Я сумел уговорить Диану перенести нашу поездку на завтрашнее утро. Потом дал снотворную таблетку и положил спать в смежную комнату на кушетку - к счастью, у меня нашлась смена свежего постельного белья. Безусловно, можно было бы воспользоваться моментом и примоститься где-нибудь подле Дианы. Но, увы, это был вовсе не тот момент, которым стоило бы воспользоваться.
Я и Ирина Труба
Я вернулся на веранду, разместился в дядином румынском кресле, сохранившим тепло Дианы, и, не удержавшись от соблазна, выпил рюмку виски.
Событиями сегодняшнего дня я был основательно выбит из привычной колеи. Сейчас мне требовалось собраться с мыслями и решить, как наилучшим образом выйти из сложившейся ситуации. Правда, меня все еще не покидала надежда, что удастся убедить Диану заявить об убийстве мужа в милицию. Но надежда - весьма слабая и призрачная. Скорее всего, мне завтра придется ехать с ней в лес и зарывать там труп Артура. Перспектива не радостная. Я не люблю, да и не умею рыть могилы. Однако буду вынужден это делать - отказать Диане я не мог. И, как следствие, превращусь в соучастника убийства.
Положение со всех сторон было скверное.
Впрочем, я сам втайне всегда мечтал, чтобы с Артуром случилось нечто подобное, и чтобы Диана осталась одна. И вот, пожалуйста, - мечта воплотилась в реальность!
Чисто машинально я взял яблоко. Но тут же кинул его назад, в корзину. От яблок у меня уже оскомина на зубах.
Да-да, оскомина. От кислого. Не съесть же мне всех плодов с моего дерева! Хоть лопни - не съесть!
Неожиданно я вспомнил о рассказе, который переводил сегодня днем. До появления Дианы, почти все в нем проистекало, как и у меня в жизни. Усмехнувшись, я подумал, что, возможно, у Блейна-младшего найдутся ответы на мои вопросы. Конечно, глупо и наивно было на это рассчитывать. Но я хотя бы на время отвлекусь от собственных мыслей.
Заглянув в комнату, я проверил, как спится Диане на моей древней кушетке. Оказалось, что на удивление спокойно и безмятежно. Затем, стараясь не шуметь, поднялся в мансарду. Чтоб не налетела ночная мошкара, закрыл на щеколду окно. Сел на стул, просмотрел на компьютере текст, переведенный ранее, и стал дальше читать рассказ.
И уже через несколько минут меня пробил холодный озноб, и затряслись руки. Что за чертовщина! Такого не должно было быть! Так не бывает! Снова события в рассказе развивались в точности, как у меня! Как в моей реальной жизни!
Суть коротко сводилась к следующему. Однажды, когда Гарри Стоун обедал и размышлял о превратностях человеческих судеб, к нему пожаловала его бывшая жена Мелисса. К ней он, кстати сказать, по-прежнему неравнодушен.
После недолгого общения, она принимается умолять Гарри ей помочь. Мелиссе нужно избавиться от трупа своего нечаянно убитого любовника. Труп любовника лежит в багажнике ее машины. Вот именно - в багажнике ее машины!
Стоун пытается уговорить бывшую жену сдаться властям. Но та упорствует и не соглашается с его доводами. Мелиссе представляется, что единственный выход - это спрятать его.
Во время разговора у Стоуна закрадывается сомнение в истинности ее слов. Не обманывает ли она его? Он желает сам взглянуть на покойника. Вдвоем они спускаются к автомобилю Мелисы, припаркованному у его дома, и она показывает ему скорченный труп своего незадачливого любовника.
Внезапно к Стоуну приходит его немолодая соседка Салли. Приходит она по какому-то незначительному поводу. Он старается быстрее закрыть багажник, но у него это никак не получается. Наконец Гарри с трудом захлопывает крышку багажника и кое-как выпроваживает свою надоедливую соседку.
Бывшие супруги возвращаются в дом и договариваются на рассвете следующего дня захоронить труп ее любовника. Для этого они выбирают сад заброшенного строения за городом. Стоун укладывает Мелиссу спать в комнате для гостей, садится в холле на диван и начинает размышлять над своим положением…
Здесь я прервал чтение. Довольно! С меня хватит! Иначе смело можно было паковать вещи и отправляться на длительное лечение в психиатрическую лечебницу. Я и без того весь уже истекал потом, противно ныло где-то внутри, под диафрагмой, и звенело в ушах.
Безусловно, что между мной и рассказом Блейна существовала какая-то непостижимая мистическая связь! Как еще объяснить все эти поразительные совпадения?!
Теперь я даже не знал, что пугало меня больше: реальная действительность или этот текст, воспроизводящий эту самую реальную действительность?
На веранде скрипнула входная дверь - и я, вздрогнув, чуть было не закричал от страха. Но моментально взял себя в руки. Кого мне, спрашивается, бояться в собственном доме? Грабителей? Призраков? Да у себя в доме я справлюсь с кем угодно!
Вероятно, это была Диана - решила прогуляться до биотуалета в сарае. Но как бы там на нее сверху не свалилась оцинкованная лейка, что висела на хлипком гвозде. Справа не наступила бы на открытую банку с краской, а слева не споткнулась бы о грабли или коробку с инструментами. Признаюсь, вина была целиком моя. Давно мне следовало перенести биотуалет в дом, чтоб не блуждать в потемках по естественным надобностям.
Вдруг снизу до меня долетело множество новых звуков: вскрики, ругань, возня, гулкие удары о стену. Затем - протяжные глухие стоны. И опять - удары.
Я буквально кубарем скатился по лестнице на веранду. Огляделся - и от представшего перед моими глазами зрелища обомлел и ужаснулся. В смежной комнате стоял каким-то чудом воскресший Артур Штукатуренко. Он был вполоборота ко мне. Артур стоял, склонившись над своей женой, лежавшей на полу в нижнем кружевном белье возле кушетки, и методично бил ее монтировкой по голове. Отчетливо слышалось, как трещал ее череп. Она конвульсивно дергала ногами и безуспешно пыталась загородиться руками от ударов мужа.
Я ринулся было на помощь Диана. Однако, очевидно, недостаточно быстро и решительно. Задержала пауза, вызванная шоком от картины происходящего. Не каждый же день бываешь свидетелем подобного зверства!
Артур заметил меня - развернулся и, покачиваясь, неторопливо двинулся навстречу. Его бледное, искаженное гримасой, лицо переполняла злость и ярость. Разорванная оранжевая рубашка болталась на одном плече, приспущенные штаны волочились по полу, налезая на босые ступни, и мешали ему идти. Он бормотал нечто нечленораздельное. Вид у человека, с красным университетским дипломом, был совершенно дикий.
Приблизившись почти вплотную, Артур занес надо мной свое оружие - окровавленную монтировку. Помедлил секунду, и обрушил ее на мою голову. Но в последнее мгновение я сумел уклониться, перехватил его руку и, изловчившись, вырвал монтировку. Потом примерился и сам с силой ударил Штукатуренко туда, куда накануне показывала мне его жена - в левый висок. Издав утробный звук, он скривился от боли, по-пьяному зашатался и упал.
Несколько долгих минут я стоял над его неподвижным телом, распластанным на полу в нелепой позе, и не мог даже пошевелиться. Соображал я очень скверно и туго, словно преодолевая густую вязкую пелену.
Усилием воли я стряхнул с себя оцепенение. Отшвырнул монтировку и подошел к Диане. Как и Артур, она была мертва. Кровь из ужасных ран, зиявших на голове моей подруги, перепачкала ее длинные каштановые волосы. На заострившемся лице Дианы застыла целая гамма чувств и переживаний - от животного страха до детской обиды. Вся она как-то съежилась и сделалась удивительно маленькой и жалкой.
Я стянул с кушетки пару простыней, прикрыл ими тела мертвых супругов Штукка и на негнущихся ногах поковылял на веранду. Здесь я вспомнил, что в моем холодильнике хранится бутылка "ржаной". Достал ее и отхлебнул водки прямо из горлышка. Это меня отрезвило, и я обрел способность сколько-нибудь здраво рассуждать. Сейчас мне нужно было понять, что же со всеми нами произошло.
Получается, что Диана не убила мужа, а только оглушила. Артур потерял на время сознание. Потом, придя в себя, вылез из багажника - благо, я неплотно прихлопнул крышку - пробрался в мой дом и, ослепленный чувством мести, накинулся с монтировкой на спящую жену. Я видел, насколько трагически это завершилось.
Ясно, что отношения между ними накалились до предела - и каждый был готов убить другого. Надо же, до чего довела их супружеская жизнь. Вот и женись после этого. Нет, холостяком быть гораздо спокойнее.
Далее, немаловажная деталь - в их семейные разбирательства случайно оказался замешан я. Мне пришлось убить Артура. Разумеется, я защищался. Принял, деликатно выражаясь, вынужденные меры самообороны. Но факт-то остается фактом! Я нанес мужу Дианы удар, вызвавший его смерть.
В дверь тихонько постучали - и меня чуть не разбил паралич. Кого еще там принесла нелегкая?!
Хотя так может оно было и к лучшему. Какая разница кто это: сотрудники милиции, госбезопасности или же члены клуба собаководов - мне было решительно все равно.
Но на веранду осторожно, боком, проскользнула служащая коммерческого банка - моя соседка, Ирина Трубникова. Она была взволнована и одета явно второпях.
- Валентин, вы дома? - спросила она.
В другой бы раз я обязательно иронизировал бы на этот ее чисто риторический вопрос. Но только не сейчас.
- Да, - хрипло отозвался я.
- Вы не видели моего кота?
- Видел. Утром.
- Где?
- На своем участке. Под кустом смородины.
- Понятно. Впрочем, Мурзик - это лишь предлог, - призналась Ирина. - Я услышала у вас какой-то странный шум. Времена нынче тревожные - кругом сплошные маньяки да террористы. А кроме нас двоих, в соседних домах никого больше нет. Все разъехались на будние дни. Я испугалась и решила… Ой, мамочки! Что это?! - заметила она в смежной комнате на полу тела, прикрытые окровавленными простынями, и, прижав ко рту ладошку, попятилась к выходу.
- Погодите, Ирина, - поспешно поднимаясь, попросил я. - Не уходите! Не надо!
- Хорошо. Но вы не приближайтесь ко мне.
- Не буду.
- Стойте, где стоите.
- Стою.
- Что с ними? - прошептала она и, указывая пальцем на мертвые тела, продолжала отступать к двери.
- Они того… лежат. Но не бойтесь, Ирина. Погодите. Сейчас я вам все объясню.
- Что случилось?
- Полный кошмар - иных слов и не подберешь. Понимаете, это - мои друзья, Артур и Диана. Супруги - Штукка.
- Какая еще штука?
- Нет никакой штуки. Это их фамилия - Штукка. С двумя "к" на конце.
- Запутали вы меня совершенно. Ладно, пускай будут Штуками, - согласилась Ирина.
- Ну вот, они были у меня в гостях. Мы сидели, разговаривали, пили виски, шутили. А потом они вдруг серьезно повздорили. Точнее, разругались насмерть. Будто с цепи сорвались. - Я, разумеется, врал. Но весьма близко к истине. Не обрушивать же на Ирину сразу всю правду. - Результат выяснения их отношений налицо.
- Результат - страшный. Но почему, Валентин, у вас все руки измазаны в крови? - с подозрением спросила она.
- Верно. Они у меня и впрямь - в крови, - посмотрел я на свои руки. - Дело в том, что я хотел оказать им медицинскую помощь. Естественно, прикасался к Артуру и Диане. Но я же не доктор, и ничем не сумел им помочь. Впрочем, доктор был бы уже тут тоже бессилен.
- А это что за железка валяется у вас на полу? - поинтересовалась Ирина.
- Эта? Что у порога? Обычная монтировка, - болезненно поморщившись, ответил я. - Да, обычная монтировка. Она же - орудие убийства.
- Неужели? Но странно, Валентин. Получается, что они убивали друг друга одним и тем же предметом?
- Ну, не совсем, - протянул я.
- Значит, не совсем. Но почему вы их не разняли? Не растащили? Почему не звали никого на помощь?
- Легко, Ирина, вам сейчас говорить. Почему не разнял? Не растащил? Не позвал? Но причина есть - я попросту не успел. Я был наверху, в мансарде, когда они сцепились между собой. Проверял свой перевод одного американского рассказа. Нет, честно. Я же не ожидал от них ничего подобного, - произнес я, несколько смущенный ее напором.
- Послушайте, к вам приехали гости, а вы идете проверять какой-то там свой перевод американского рассказа? С вашей стороны это, по крайней мере, невежливо.
- Так уж вышло.
- Валентин, ответьте откровенно: это вы их убили? - спросила она высоким звенящим голосом.
- Нет, не я! Да и зачем?! Артур и Диана мои давние друзья. Между нами всегда были добрые товарищеские отношения.
- Возможно, что и были.
- Ирина, во мне от природы нет никаких преступных наклонностей. Потом, у меня отсутствует мотив. От их смерти я ничего не выигрываю. Кроме разве одних неприятностей.
- Ну, мало ли, Валентин? - вскинула она искусно выщипанную бровь. - Я не знаю.
- Не существует никаких "мало ли". Советую тебе, Ирина, работать не в банке, а в милиции, - буркнул я, переходя в обращении к ней на "ты". Ситуация вполне это позволяла.
- Кстати, о милиции. Ты ее вызывал? - спросила Ирина, также переходя на "ты".
- Собирался им позвонить. Но, понимаешь, в моем доме произошло два убийства. Я - единственный свидетель. На кого, прежде всего, падет подозрение? На меня. А тебе самой известны методы сотрудников наших доблестных внутренних органов. Они добьются признания в том, чего ввек не совершал. Поэтому сначала мне хотелось немного отойти от случившегося.
Ирина подумала, покусывая нижнюю губу, и опустилась на краешек стула, стоящего ближе других к выходу. Всем своим видом показывая, что при малейшей опасности готова была убежать из моего дома.
- Эти твои друзья Штукки - иностранцы? - выдержав паузу, поинтересовалась она.
- Это как поглядеть. У Артура с рождения фамилия - Штукатуренко. У нее - Сотникова.
- Они были богатые?
- Скорее, состоятельные.
- Не обманывай, Валентин. Они были богатые. Наглые и бесцеремонные. Бедные бы никогда не позволили себе учинить такие безобразия в чужом доме, - фыркнула Ирина.
- Не скажи. Бедные бывают тоже еще те голубчики.
- Но чаще ими бывают богатые. Они считают, что им все можно. Что им все дозволено, - заметила она. - А эта женщина?..
- Диана, - уточнил я.
- Да, Диана. Она была твоей любовницей?
Я деликатно промолчал. Разумеется, обстоятельства нашего разговора обязывали к большей откровенности, чем обычно. Но не до такой же степени. В конце концов, Ирина не работала следователем прокуратуры и, что важнее, не была моей женой. Поэтому я вполне мог не отвечать на ее бестактный вопрос.
- Извини, Валентин. Но это бы многое прояснило, - зардевшись, произнесла она.
- Ладно. Мне, Ирина, от людей скрывать нечего. Отвечаю, как на духу, - нет, не была, - негромко, но решительно заявил я.
- Честно?
- Честно. А вот ее мужа убил - я. Клянусь, что не специально. Я спустился на шум с мансарды и увидел, как он этой железкой колотит Диану по голове. Ну, зверь зверем. Хотел ее защитить, но не сумел. Я был как под наркозом. Перед глазами у меня все мельтешило, - перевел я дыхание. - Артур первый набросился на меня. Ничего другого не оставалось, как стукнуть его самого этой монтировкой. Но, видно, стукнул я слишком сильно. Попробуй, рассчитай все тут правильно.
- Однако стоило бы, - назидательно проговорила Ирина.
- Не вышло.
- А жаль. Я сразу догадалась, что ты, Валентин, причастен к этим убийствам. Как минимум, к одному.
- Разве?
- Все было написано на твоем лице. Прости, но я прекрасно успела его изучить.
- Что ж, Ирина, поздравляю. Но, видимо, я чересчур простодушен, - пробормотал я.
- Не всегда. Периодами.
- И сегодня именно такой период. Весь день со мной творится нечто совсем невероятное, - с горечью усмехнулся я. - Обещаю, что обязательно вызову милицию. Но давай перед этим я тебе кое о чем расскажу. Ты не возражаешь?
- Нисколько, Валентин. Буду только рада.
- Но предупреждаю - это не выдумка. Не игра моего воспаленного воображения.
- Надеюсь.
Пожалуй, одним из главных достоинств Ирины было здравомыслие. Поэтому я сомневался, что она сразу безоговорочно поверит в правдивость моей истории. Но мне требовалось хоть с кем-нибудь ею поделиться. Не мог я хранить все это лишь в себе.
И я подробно рассказал Ирине о событиях сегодняшнего дня. О том, как ко мне нежданно-негаданно приехала Диана, с лежавшим в багажнике автомобиля, по ее убеждению, трупом своего мужа. Как упросила меня где-нибудь его спрятать. О том, как он очнулся, пробрался в комнату к спящей Диане и забил ее насмерть монтировкой. Как после я сам нанес этой же монтировкой роковой удар в висок Артуру. И, конечно, о той мистической связи, что прослеживалась между переводимым мною рассказом и моей реальной жизнью.
Внимательно выслушав меня, Ирина некоторое время молчала. Но по тому, как сверкали ее глаза, напрашивался вывод, что мою соседку эта история увлекла и заинтриговала.
- Ну, что скажешь? - не вытерпев, спросил я.
- Звучит, действительно, не слишком правдоподобно, - слабо улыбнувшись, ответила она.
- А я о чем тебе говорил? Бред - абсолютный! Но, клянусь, я не солгал ни на грамм.