Она не хотела писать длинное письмо. Так, пару строчек о том, что находится в городе, что приехала одна на несколько дней. Что просит ее принять этим днем у себя в отчем доме, часам к пяти. Что скучает по братьям и отцу.
Сложила записку в конверт и поднялась из-за стола. Дворецкий обещал тотчас ее отправить по адресу.
– Госпожа, я забыл предупредить, что вчера от модистки пришли коробки с вашим заказом. Я распорядился, чтобы их отнесли к вам в комнату.
– Очень хорошо, – она похлопала его по плечу, – в таком случае я пойду к себе, а ты проследи, чтобы обед принесли как можно скорей. Я ужасно голодна.
– Слушаюсь.
В комнате уже растопили камин. Немного пахло дымом. Дарья хлопотала у шкафа, раскладывая привезенные вещи и напевая песенку себе под нос.
– У нас отличное настроение?
Дарья выпрямилась и посмотрела на хозяйку. Ее лицо сияло. Такой, как сейчас, она ее еще ни разу не видела.
– Я так мечтала побывать в городе. Так хотелось вдохнуть этот воздух. И этот день настал. Мне очень здесь нравится. Вот бы остаться навсегда!
– Навсегда не получится, но мы будем часто сюда приезжать.
Евгения остановилась у дивана, заваленного коробками, котомками и пакетами. В круглых коробках лежали шляпки. В пакетах – кружевное белье, корсеты, перчатки. Сапожки и туфли стояли под столиком. Но Евгения потянулась к самым большим коробкам, в которых лежали модные платья.
Голубые, розовые, лиловые с кринолином и волнами. С драпировками из органзы. Больше всего ей понравилось кремовое платье с коралловым корсетом из итальянского хлопка и кружевом. Глубоким декольте и низко опущенными рукавами. Длинная и пышная юбка в пол. О таком платье она могла только мечтать.
Ведь раньше ничего подобного у нее не было. Семья жила скромно, не позволяя ничего лишнего. Теперь, когда она вышла замуж за барона, это стало реальностью.
Когда Дарья справилась с багажом, баронесса приказала ей разложить новый гардероб в соседнем шкафу.
В дверь постучали. Лакей принес обед. Осторожно разложил тарелки и приборы на столике. Сказал, что письмо уже отправлено, поклонился и покинул покои.
– Очень хорошо, – Евгения расположилась на кресле, обращаясь к Дарье, – значит, мне следует приготовиться для визита к матери. Какое платье выбрать?
– Выберете то серо-голубое, с серебряной сеткой.
– У него открытое декольте, а мне нужно с глухим лифом. Дай-ка посмотреть то бархатное, что с длинным рукавом.
Дарья раскрыла пакет и извлекла наряд. Пока та расправляла складки, Евгения налила черного чаю в чашку и сделала глоток.
– Да, отлично, – кивнула служанке, – отложи его. Еще выбери сапожки в тон и простые украшения. Я должна выглядеть элегантно.
Пока Дарья возилась с гардеробом, Евгения придвинула к себе тарелки и начала обедать. Чем занять себя в эти дни, она пока не знала. Возможно, прогуляется по городским улицам. Посетит лавку вдовы Блохиной, что торговала картинами и книгами. Она давно не бралась за чтение. Хотелось почитать что-нибудь романтическое, красивое, про любовь.
Сразу после обеда баронесса сменила дорожное платье на бархатное. Служанка уложила волосы короной, оставляя длинную прядь у виска.
Когда все было готово, Евгения поднялась с кресла и уж было направилась к двери, как в нее постучали. Дворецкий оповестил, что внизу госпожу ожидает взрослая женщина, которая назвалась ее матерью.
Евгения сначала даже не поверила. Вышла за дверь и направилась к лестнице. Внизу в холле стояла женщина в простенькой шляпке и шерстяном пальто. При звуке торопливых шагов женщина обернулась.
– Доченька, я так рада тебя видеть.
Остренькое личико с тонкими морщинками у серых глаз. Легкий румянец от мороза на щеках. Такая же наигранная улыбка и театральные манеры. Мать нисколько не изменилась за это время.
При виде дочери она подошла к лестнице и подняла руки навстречу. В глазах блестели слезинки, словно она действительно по ней соскучилась.
Зная свою мать, Евгения неторопливо спустилась вниз и улыбнулась в ответ. Так же наигранно и театрально обняла за плечи, демонстрируя, что все замечательно и хорошо.
Захар сошел с лестницы и застыл в ожидании распоряжений. Евгения хотела уж было попросить его приготовить чаю, но мать ее опередила. Развязала тесемки шляпки, сняла пальто и вручила дворецкому со словами:
– Принеси-ка нам, любезный, кофе с коньяком. Обожаю именно такой. Да поживей. Господа не привыкли ждать.
Дворецкий перевел вопросительный взгляд на Евгению. Девушка незаметно кивнула в ответ.
– Маменька, об этом можете не волноваться. Пройдемте в гостиную, там поговорим.
Женщина сдвинула тонкие бровки, глядя, как дворецкий направился в коридор правого крыла.
– Не очень-то он расторопный. Совсем у вас тут слуги отбились от рук. Надо бы с ними построже.
– Всенепременно, – пропела Евгения, беря мать под руку. – Итак, рассказывай.
Они вместе прошли через длинный коридор и вошли в светлую гостиную. Евгения села на кожаный диван у окна. Мать заняла кресло напротив.
С самого начала она крутила головой, рассматривая внутреннее великолепие особняка, оценивая дороговизну старинных картин, диковинных вещиц, расставленных повсюду, дорогой персидский ковер и, громко цокнув языком, издала свой вердикт:
– Живешь во дворце, дочка. Мне только мечтать о таком.
Мать была, как всегда, в своем репертуаре. Евгения уже давно привыкла к такому ее отношению к вещам. Она мягко перевела разговор в иное русло:
– Как там папенька, как братья?
– О них можешь не беспокоиться: с тех пор, как барон оплатил наши долги, мы и бед не знаем. Отремонтировали дом, отстроили новую конюшню, даже купили собственный экипаж. Стали не хуже других аристократических семей жить. А то нищенствовали как бескровные крестьяне.
Она вздернула подбородок. В ее манерах теперь царила уверенность в себе и своем положении. Появилась черта держать себя несколько высокомерно. Словно произошедшие переменны были целиком и полностью ее заслугой.
– Отец твой вместе с братьями отправился путешествовать. Он давно мечтал об этом. Я целиком поддержала его в этом желании. Свежий воздух, влиятельные знакомства и новые открытия – как раз то, что нужно для него сейчас.
В гостиную вошел лакей с подносом, на котором были расставлены кофейник, вазочка с сахаром и две чашки. Маменька замолчала, наблюдая за ним. У нее было такое выражение лица, словно она ожидала от него оплошности.
– Можете идти, – кивнула Евгения, когда тот расставил чашки. – Итак, маменька, еще какие новости?
– Этой весной планируем всем семейством отдохнуть на море. Пока еще не решили, в каком именно городе, но уверены, что на Черном море.
Щебеча, она взяла кофейник и наполнила чашку. Бросив сахару, размешала и попробовала на вкус.
– Недурно, однако в доме у графа Семенова кофе с коньяком намного вкусней. Коньяка больше кладут.
Наблюдая за этим спектаклем, Евгения откинулась на подушки, думая о том, что они с матерью были совершенно разными людьми. Только некая схожесть во внешности, разрез глаз и форма носа. В остальном – ничего общего.
– Дочка, ты меня слушаешь?
– Да, конечно.
– Я говорю, как удачно все-таки я тебя выдала замуж. Барон очень щедрый мужчина и даже обаятельный. Лучшей партии для тебя было не найти.
Евгения взглянула на свои тонкие пальцы, пряча лукавый взгляд:
– Прежде чем отдать меня за него, ты много о нем знала?
– Да, я навела о нем кое-какие справки, но все, что меня волновало – это его положение в обществе и финансовое благополучие. Об остальном я не беспокоилась. Ведь у каждого из нас есть прошлое, и то, что он был дважды женат, меня нисколько не смутило. Как и прежде, считаю, что мы с отцом сделали правильный выбор.
– Скажи мне, ты бы отдала меня за него, если бы узнала, что у него имеются некоторые склонности к насилию? Что боль и унижение доставляют ему удовольствие?
Мать пожала плечами:
– Убеждена, что личные качества мужчины, его привычки и склонности не играют никакой роли при заключении брака. Ведь мы, женщины, способны приспособиться к ним, принять и подчиниться.
В сказанном не приходилось сомневаться. Мать и мысли не допускала, что может быть иначе. Наверное, так мыслили многие женщины, но только не Евгения. Она всегда считала, что мужчина и женщина должны быть похожи внутренними мирами, схожими по мировоззрению и взглядам на привычные вещи, искренне любить друг друга и наслаждаться этой любовью.
Мать допила свой кофе и со стуком поставила чашку с блюдцем на столик. В этот момент встрепенулась, как будто вспомнила что-то очень важное, и придвинулась ближе:
– Этим вечером в театре обещают модное представление. Молодая труппа с постановкой "Уголино" по пьесе Полевого. Насколько мне известно, там будет вся высшая знать Екатеринбурга. У меня есть лишний билетик на всякий непредвиденный случай. Желаешь присоединиться к нам?
– Кто еще с тобой пойдет?
– Да так! Моя близкая подруга, София. Ты помнишь ее, такая миниатюрная брюнетка с противной родинкой на кончике носа.
Девушка вдруг подумала о том, что совершенно не против развеяться этим вечером. Тем более, что никаких планов на этот день, кроме встречи с матерью, не было.
– Да, я пойду с вами.
– А где барон? Он отпустит тебя?
– Барон остался в усадьбе, ему нездоровится. Отправил меня в город, чтобы немного развеялась.
– У него что-то серьезное?
– Нет, обычная простуда, – Евгения одарила мать невинной улыбкой. – За него не стоит беспокоиться. Думаю, через пару дней он выздоровеет и приедет в город.
– Пусть скорей поправляется. Ну-с, мне пора.
Мать поднялась с кресла. Расправила складки платья и направилась к двери. В холле их уже ожидал дворецкий. Евгения облокотилась о перила лестницы, наблюдая, как матушка завязывает ленты шляпки.
– В котором часу начало спектакля?
– В шесть. Прошу тебя приехать вовремя. Терпеть не могу, когда люди опаздывают.
Захар накинул ей на плечи пальто и учтиво распахнул входную дверь. Мать и дочь сдержанно попрощались. Как только дверь за ней закрылась, Евгения расслабленно вздохнула и направилась к себе. Прежде чем отправиться в театр, ей следовало столько всего успеть, а времени оставалось не так много.
Глава 14
На углу улиц Вознесенская и Главный проспект этим вечером выстроилась вереница экипажей. Несмотря на ветер и снег, светские мужчины и женщины спешили попасть на премьеру спектакля.
Евгения вышла из кареты и, укутавшись плотней в шубу, поспешила ко входу. Внутри толпилась вся аристократия города. Мужчины ухаживали за дамами. Словно в предвкушении праздника, женщины щебетали и смеялись. Где-то в глубине здания слышались звуки. Оркестр настраивал инструменты.
Евгения ненадолго остановилась перед высоким зеркалом. Скинула с головы капюшон и оглядела прическу. Белокурые локоны были собраны вверх элегантным валиком. Шпильки с жемчугом, словно крупные снежинки, украшали волосы. В ушах – длинные серьги с рубинами и мелким жемчугом.
Рассматривая собственное отражение, она заметила матушку, которая махнула ей рукой. Девушка еще раз оглядела собственное отражение и поспешила к матери.
Та стояла рядом с Софией, своей подругой. Обменявшись приветствиями, они вместе направились в гардероб. Приведя себя в порядок, наконец, всей троицей они вышли в холл.
Тетушка Софи вынула веер и стала нервно им обмахиваться, при этом стреляя глазками по сторонам. Матушка ей что-то шепнула, и та громко рассмеялась в ответ.
Евгения купила программку и встала в сторонке, молча оглядывалась. Мимо проходили взрослые мужчины во фраках под руку со своими молоденькими спутницами. Парочки мило обсуждали предстоящий спектакль.
Прозвенел звонок. Люди потянулись в зал занимать свои места. Матушка с подругой засеменили в партер. Места были в пятом ряду. Женщины устроились и повернулись к Евгении, словно неожиданно вспомнили, что она здесь:
– Милая, будь уверена, тебе здесь понравится, – шепнула София.
– Да, я надеюсь, – подтвердила матушка. – Ведь сегодня будет играть лучшая актриса их всех, Евдокия Иванова. Лично я считаю ее неподражаемой. Такая игра, как у нее, не может не понравиться.
Свет погас и все стихло. Представление началось тихими звуками музыки. Матушка с подругой замерли, словно неживые. Занавес медленно распахнулся и драматическое представление началось.
Время быстро пролетело. Во время антракта они решили оставаться на своих местах. Когда пьеса закончилась и актеры принимали цветы, Евгения с удивлением обнаружила, что прошло два часа. Ей показалось, что представление длилось всего сорок минут.
Пока женщины потянулись в гардероб, она решила воспользоваться моментом и немного прогуляться по театру. Евгения прошла немного вперед и застыла у колонн. К ней навстречу шел Сергей.
Мужчина был одет в элегантный черный фрак. Под ним – белая сорочка и шейный платок. Изыскано и дорого. Сергей смотрел на нее и улыбался хищной улыбкой. Как будто он знал, что и она будет здесь.
Его взгляд скользнул по ее телу, задержался на груди и остановился на лице. Евгения поблагодарила Бога, что этим вечером выбрала платье, скрывающее полностью ее декольте. Еще не хватало, чтобы граф заметил уродливые кровоподтеки на шее.
– Добрый вечер, Евгения, – он взял ее руку и коснулся губами кончиков пальцев.
Стало тяжело дышать. По коже пробежала стайка мурашек. Все ее тело затрепетало. Евгения не ожидала его так скоро увидеть и потому была совершенно не готова к этой встрече.
Мужчина выпрямился и, не отпуская руки, посмотрел ей в глаза:
– Ты одна сегодня?
– Да, барону нездоровится. Хотя со мной матушка.
Он будто бы ее не слушал:
– Этим вечером в доме Васильевых бал-маскарад. Желаешь составить мне компанию?
– Да, – не моргнув глазом, ответила она, улыбнувшись.
– В таком случае едем.
Они вместе вернулись в холл. Но матери с Софией и след простыл. Женщины оставили ее одну в театре, видимо решив, что она и сама доберется до дома. Тем было лучше для нее.
Граф под руку с Евгенией покинули театр. У входа стояла карета, запряженная четверкой вороных коней.
Сергей помог ей сесть внутрь, сел напротив, захлопнул дверцу, и карета медленно тронулась. Их колени соприкасались. Эта близость одновременно пугала и будоражила. Его карие глаза внимательно следили за ней, ничего не упуская.
В конце концов она откинулась на подушку и посмотрела на него в упор. Между ними проскользнула искра. Становилось жарко от его откровенного взгляда.
Евгения понимала, почему женщины сходили по нему с ума. Граф был темпераментным мужчиной, способным разбудить в женщине бурю эмоций одним только движением бровей.
Сергей в свою очередь смотрел на нее, не в силах поверить, что эта женщина снова с ним. Такая сдержанная и прекрасная. Она никогда не узнает, как действует на него ее взгляд. Иногда она держит его на расстоянии, не подпуская к своему сердцу. Но чаще в ее глазах мелькал столь откровенный призыв, что все его тело напрягалось от невыносимого желания.
Каждый раз, глядя на нее, он задавался вопросом, какой она окажется на ощупь. Нежная, теплая и податливая, казалось ему. От этих мыслей он почувствовал возбуждение. Тяжело вздохнул и отвернулся к окну, восстанавливая самообладание.
Карета свернула с Вознесенского проспекта на Малаховскую улицу и остановилась. Граф первым вышел на улицу и помог Евгении спуститься. Они стояли у кованой ограды каменного особняка.
Внутри в высоких окнах горел свет, слышалась музыка и громкий мужской хохот.
– Кажется, веселье в самом разгаре.
Сергей взял ее за руку, и они вместе двинулись к порогу дома. На входе стоял дворецкий, который распахнул дверь. Внутри лакей принял у них верхнюю одежду, и они вместе направились к рядам вешалок выбрать маскарадный костюм.
Поскольку остались только костюмы крокодила, медведя, пирата и кардинала, то граф остановил свой выбор на морском разбойнике. Пока его не было, Евгения встала у зеркала и надела простую черную маску из кружев. Это было самым идеальным для ее белокурых волос.
Ее темно-шоколадный наряд с высоким воротником, длинными рукавами и широкой юбкой в пол соответствовали маскараду как нельзя кстати. Она походила на королеву из сказки.
К ней сзади подошел пират и обнял за талию. Оказавшись в кольце сильных рук, она повернулась и посмотрела на него оценивающим взглядом:
– Кажется, вы решили, что теперь я ваша пленница? – И она лучезарно ему улыбнулась.
Сергей поправил черную шляпу с полями и подмигнул правым глазом, поскольку второй закрывала повязка. На плечах у него красовался длинный плотный плащ, а под ним – широкий пояс с кинжалом.
Он окинул ее восхищенным взглядом и поцеловал руку:
– Моя королева, я присягаю вам на верность!
– Ловлю тебя на слове, – промурлыкала Евгения, беря его за руку. – Теперь, думаю, мы готовы к этой ночи.
Они вместе застыли перед высокой дверью, которую тотчас распахнули два лакея. Перед ними открылся огромный зал с тремя сияющими люстрами. В воздухе царил смех и веселье. Мужчины и женщины скользили по паркету, танцуя вальс. Похоже, здесь собралась вся аристократическая молодежь Екатеринбурга.
У стен стояли лакеи с подносами с легкими закусками. У некоторых – наполненные бокалы с шампанским.
Сказочные персонажи были повсюду. У окна Черный маг тихо беседовал с Кикиморой. Чуть дальше Снежинка, обмахиваясь веером, шепталась с розовощекой Матрешкой.
Такое ощущение, что Евгения попала в нелепую, но веселую сказку. Из толпы отделился Зеленый дракон с Белой вороной и направился к вновь пришедшим.
У Дракона из пасти выглянуло мужественное лицо с усами и бородой. Мужчина протянул руку и поздоровался с графом. Белая ворона весело защебетала, размахивая полупустым бокалом с шампанским:
– Добро пожаловать к нам на бал. Мы очень рады друзьям. Располагайтесь, скоро заиграет кадриль. Чуть позже состоится торг. Все собранные средства мы раздадим в пользу детских приютов. Так что приглашаю присоединиться. Обещаю, будет весело.
Хозяин и хозяйка проследили, чтобы пират и его спутница взяли по бокалу с шампанским, после чего, громко смеясь, удалились.
– Мне кажется, они так и не поняли, кто именно к ним пришел, – поделилась мыслью Евгения.
– Так и есть. В этом вся прелесть маскарада.
Сергей обнял ее за талию, и они вместе смешались с толпой. Несколько глотков холодного шампанского, веселая музыка и сильные руки графа пьянили. Лакей забрал бокалы, и Сергей закружил ее в танце в ту же секунду.
В тот миг она позабыла обо всем на свете, смеялась и веселилась как девчонка. Рядом с графом это было сделать легко. С ним она чувствовала себя свободной.
Когда вальс закончился, они вместе двинулись к колоннам. Как и обещали хозяева бала, в самом углу залы начался аукцион.
Там выставили некое возвышение, куда встала Белая ворона. Туда же подошла женщина с корзиной, наполненной апельсинами.
– Дамы и господа, – начала она, – мы начинаем наш аукцион. Первый лот, обратите внимание, стоит всего один рубль. Итак, кто первый?
Из толпы поднялась рука. Ворона ткнула в ту сторону деревянным молотком: