- Ни одного духа. Ты, похоже, всех распугал. Даже каменщики расползлись. А раньше здесь было очень неспокойно. Я заранее приготовила несколько формул, чтобы разгонять гранитных вагров, но применять их не к кому. Не то чтобы я жаловалась… - Она невольно замедлила шаги, прислушиваясь. - Но это очень странно.
- Зато экономит время, - ответил Сагюнаро.
- Да. Ты прав, - согласилась девушка, но было видно, что ей не по себе от этой вынужденной пустоты вокруг.
Склон холма остался позади, беглецы ступили под кроны огромных грабов. Их стволы напоминали колонны, стоящие в огромном сумрачном зале. Лунный свет пробивался сквозь густые ветви. Торжественную тишину не тревожил ни один звук. Даже ночные птицы молчали.
Спутники ускорили шаг, стараясь как можно быстрее увеличить расстояние, отделяющее их от Румунга.
Постепенно грабовый лес начал взбираться на новый склон. Подножия деревьев утонули в густом кустарнике. Робкая стайка разноцветных светлячков брызнула в стороны яркими пятнами, увидев приближающиеся фигуры. Издали долетел прерывистый заунывный вой. Шиисан почуял запах хокаю, который показался ему отвратительно-едким. Горный дух не обратил внимания на людей, продолжая бродить вверх-вниз по обрыву, треща сучьями.
Сагюнаро прибавил шаг, пока опасное существо не передумало и не решило увязаться следом. Неизгоняемый мог идти, не останавливаясь, всю ночь, но Нара постепенно начала отставать и спотыкаться.
- Извини, - наконец сказала она, задыхаясь. - Эта тварь тянет из меня силы.
Может быть, через несколько недель шима окреп бы и давал ей возможность сутками не ощущать голод и усталость. Но пока дух, совсем недавно связанный с человеком, пил энергию из девушки, ничего не давая взамен.
- Далеко до твоего убежища?
- Нет. Уже совсем близко.
Лес стал гуще. Колючие заросли сплетались непролазными стенами. Под ногами путались длинные плети травы. Воздушные корни спускались с ветвей и норовили уцепиться за одежду. Сагюнаро уже подумывал, не вызвать ли меч шиисана, чтобы начать прорубать дорогу. Но Нара остановилась, огляделась и довольно вздохнула.
- Здесь.
Заклинатель не видел ничего, кроме переплетения стеблей и стволов густого кустарника. Но девушка показала на узкую дыру в живой стене у самой земли. Опустилась на колени, а затем ловко, словно ящерица, нырнула в нее. Сагюнаро протиснулся следом, обдираясь о колючки и шипы.
Древесный коридор выводил прямо в развалины, бывшие когда-то небольшим храмом.
Разбитые строения из черного гранита, покрытые барельефами и заросшие ползущими кустарниками. Здесь было полно змей - недовольно шипя, они скользили прочь от опасности, которую излучали две человеческие фигуры, крадущиеся между валунов. В белесой паутине, растянутой поперек оконных провалов, замирали жирные пауки, похожие на растрепанные комки полосатого меха. Лианы раздвигали камни построек, спускаясь с деревьев живыми канатами. По ним тоже ползал кто-то беспокойный, с множеством ножек и резким, тревожащим запахом.
Беглецы остановились в комнате с частично обвалившимися стенами. Крышей служило переплетение ветвей железного дерева. Плиты на полу потрескались и разошлись. Острый запах прелой листвы, непрерывного гниения и влажной почвы лежал здесь на всем толстым одеялом.
Сагюнаро с неожиданным интересом прошелся вдоль стен, изучая старые барельефы, сохранившиеся кое-где. Обостренное зрение заклинателя позволяло ему различать самые мелкие детали картин. На них духи - смесь шима и горных хаюров - возводили города и раскалывали горы, отделяя землю, весьма напоминающую очертаниями Аканэ, от огромного материка. Им помогали люди. Они были втрое меньше потусторонних сущностей и выглядели рядом с ними словно дети.
- Руам говорил тебе, что раньше наши территории были гораздо более обширными? - Нара села на пол и устало вытянула ноги.
- Да, - отозвался он, переходя к следующему барельефу. - Руам рассказал про катастрофу.
Нара вытащила из сумки флягу и показала спутнику.
- Хочешь пить?
- Нет, спасибо.
Сагюнаро стряхнул паутину, наклонился ниже, чтобы лучше разглядеть сложный рисунок.
- Говорят, многие духи, с которыми мы встречаемся теперь, - это те самые переродившиеся во время катастрофы маги и люди, - сказала девушка, тоже взглянув на изображение.
- Готов поверить, - отозвался он, рассматривая толпу шиисанов, изображенную на пороге пещеры.
- Ты не боишься? - спросила Нара, наблюдая за ним, и уточнила: - Себя.
- Боюсь, что совсем перестану контролировать неизгоняемого. - Сагюнаро отвернулся от изображений духов и опустился на пол рядом с девушкой. - И превращусь в нечто вроде меча-людоеда под именем Эпэтаму. Который вырывался из своих ножен и сам убивал врагов.
- А чтобы успокоить, его надо было кормить камнями, - подхватила Нара.
Значит, она тоже читала эту легенду. Впрочем, в библиотеке храма было много историй о легендарных героях, мечах, духах и заклинателях, все они читали одни книги.
- Я тоже боюсь перестать быть собой. - Девушка повела плечами, словно невидимый и пока еще крепко спящий шима, привязанный к ней, давил на спину. - Никогда не думала, что все так плохо закончится. Впрочем, моя карьера мага и началась не очень хорошо.
- Расскажи, - попросил Сагюнаро с искренним интересом.
Она улыбнулась в ответ, и ее худое лицо с полосами пыли на лбу и щеках стало очень привлекательным, озаренное этой приветливой улыбкой. Хотя та тут же погасла, стертая воспоминаниями.
- Я родилась в Варре. У родителей была маленькая лавочка на Торговой улице. Иногда они уезжали за товаром, и тогда меня отдавали пожить к дяде в пригород столицы. Там я и увидела в пять лет своего первого духа… духов. И это оказалось так страшно, ты себе представить не можешь.
- Могу. Продолжай.
Уже знакомым жестом она убрала короткие волосы за уши, снова повела плечами, и рубашка, когда-то бывшая белой, натянулась на ее сгорбленной спине.
- Двое детей. Мальчик и девочка. Я вошла в комнату, а они сидели на моем футоне и улыбались. Такими жуткими застывшими улыбками, похожими на оскалы. Смотрели на меня и перешептывались, не открывая рта, мерзко хихикали. Потом они исчезли и появились во время ужина. Сели напротив, а дядя и тетя их не видели, но все спрашивали, куда я смотрю. - Нара усмехнулась невесело, подтянула колени к груди, обняла их обеими руками, словно пытаясь защититься от своего прошлого. - Спустя какое-то время в комнату вошла женщина. Высокая, худая, одетая во все черное, с такой же улыбкой. Она подошла, пошарила под столом, достала три тарелки. Две отдала детям, а последнюю поставила передо мной. И сказала: "Ешь, девочка, ты, наверное, голодная". На тарелке лежали отрезанные человеческие пальцы.
Нара замолчала и посмотрела на Сагюнаро.
- Модбки, - произнес он тихо в ответ на этот выразительный взгляд.
- Да. Пожиратели человечины, - кивнула она и продолжила рассказ, глядя на свои колени. - Я закричала. Меня долго не могли успокоить. На следующий день позвали заклинателя. Он изгнал духов, и он же забрал меня в орден. - Она тряхнула головой, отгоняя жуткие воспоминания, и произнесла жестко: - Иногда я спрашиваю себя - почему все мои подруги видели милых игривых бибов, смешных домовиков или юрких анагато - защитников полей. А моими первыми существами оказались омерзительные, кошмарные твари?
Она прикусила нижнюю губу, несколько мгновений размышляя о чем-то, затем спросила:
- А твой первый дух, Сагюнаро?
- Женщина. Молодая и прекрасная.
- Когда ты увидел ее впервые?
- Она всегда была рядом, пока я жил дома. Сколько себя помню. С самого раннего детства. Сидела возле моей постели, когда я был ребенком, пела колыбельные, рассказывала истории, учила…
- Чему?
- Если уронишь в темноте маленькую вещь - ее непременно надо найти, иначе кто знает, кто поднимет потерянное. Нельзя вскакивать и бежать зажигать свет, если во время сна из-под твоей кровати раздается шуршание и шепот. Не надо открывать дверь ночью, когда слышишь громкий стук. Нельзя оглядываться, если окажешься после захода солнца один в лесу и тебе почудится, что за тобой кто-то идет…
Нара смотрела на него с легким удивлением. Конечно, ее в детстве никто не учил подобным вещам.
- Рассказывала, как с помощью десяти свечей вызвать духов умерших предков, учила играть с призраком так, чтобы он меня не поймал, объясняла, как приручить кладбищенского духа-пса, что делать в течение шести дней, чтобы вызвать Хранителя ключей, который перевел бы меня в мир духов.
- И ты это делал? - прошептала девушка с изумлением.
- Кое-что, - признался Сагюнаро. - Было интересно и жутко. Но я воспринимал все как захватывающую игру. До тех пор пока мой брат в ужасе не прибежал к отцу и не рассказал, что из моих комнат доносятся странные голоса, стук и завывания ветра в тихий день. Мне велели прекратить делать то, что я делаю. И я прекратил. - Сагюнаро посмотрел на свою левую ладонь и крепко сжал пыльцы в кулак. - Знаешь, Нара, иногда я думаю, что становлюсь шиисаном не из-за своей ошибки в день духов. Я был одержим призрачным миром с самого рождения. И он затянул меня в конце концов. В отличие от Рэя, который всегда прекрасно отделял реальность от потустороннего, пространство духов от пространства людей. Ему ничто не мешало учиться, развлекаться, тренироваться и всегда сохранять ясную голову. А моя жизнь была наполнена тайными шорохами, смутными тенями, неясными звуками. Я блуждал среди мистических откровений, а он сражался. Поэтому Рэй прошел испытание, а я - нет.
Он помолчал, чувствуя на себе напряженный, взволнованный взгляд девушки.
- …Я понятия не имел, что мою ночную гостью не видит никто, кроме меня. И когда начал говорить о ней, домашние стали очень странно смотреть на меня. Поползли слухи, отец пытался пресечь их, но люди продолжали перешептываться и строить версии одна другой нелепее. - Сагюнаро покачал головой, а Нара выразительно приподняла темные брови, ожидая продолжения.
Заклинатель помедлил, вспоминая прошлое, которое сегодня, в отличие от мутных дней в подземелье, стало особенно ярким.
- Отец пытался скрыть мой дар. Но в конце концов слухи дошли до ордена. Меня забрали.
Сагюнаро замолчал. Спутница также не говорила ни слова, не спросила, что за дух жил рядом с ним, и заклинатель был благодарен ей за это.
Они слушали, как шумит лес, шуршат змеи и вздыхают старые камни. Темнота вокруг начала постепенно сереть. И густые ночные запахи стали сменяться острыми утренними. Мгновения, когда происходят странные вещи, а духи и призраки переходят из одного мира в другой, становясь видимыми для людей. Сагюнаро вспомнил проблеск алых глаз в темноте, очертания белой фигуры, тихий напевный голос, рассказывающий о смельчаке-крестьянине Хэйдзиро, развесившем сети до восхода солнца, чтобы наловить дроздов. И обнаружившем в них целую стаю живых человеческих голов вместо птиц. Больше он никогда не охотился в этих местах в запретные часы. А маленький Сагюнаро, услышавший эту жуткую историю, всегда ждал рассвета со смешанным чувством опасения и жаркого любопытства. Боясь и желая увидеть нечто невероятное.
- Что ты будешь делать, когда… если мы сумеем скрыться? - тихо спросила Нара, обрывая его воспоминания. - Думаешь, заклинатели Варры не пожелают помогать нам?
- Последний заклинатель, с которым я встретился, пытался убить меня, - ответил Сагюнаро.
- Тогда почему мы бежим?
- Потому что человеческого в нас больше, чем потустороннего. Во всяком случае, я надеюсь на это.
Секунду она не двигалась, осмысливая его слова, затем вытащила из кармана карту, сложенную несколько раз, и бережно расстелила на полу.
Сагюнаро прижал небольшим камешком тонкую бумагу и с интересом склонился над рисунком. Впервые он видел столь подробное изображение Агосимы. К сожалению, не всей. Только небольшой кусок горной части. Но здесь был отмечен каждый пик, все озера, реки и маленькие деревушки, теснящиеся вокруг тропы, ведущей в Румунг.
- Сейчас мы тут. - Нара приложила палец в центр зеленого массива леса, подступающего к городу.
- Я узнаю эти озера. - Сагюнаро указал на три синих круга среди вершин.
- Глаза гор, - отозвалась девушка, прочитав названия, написанные мелкими буквами.
- Мы останавливались на ночь возле них. И, насколько я помню, шли вот так. - Он провел по бумаге, указывая их давний путь. - Тропа тянулась по этим холмам, спустилась в ущелье - вот оно. Затем поднялась на склон. А здесь, не так далеко от него, - перевал, о котором говорила наша проводница, Имари. И он нарисован, в отличие от дороги, где мы шли с Рэем и Гризли. Похоже, о ней действительно не знают.
Нара одобрительно улыбнулась, еще раз внимательно изучив отрезок пути, который им придется пройти:
- Да. Отличный маршрут. Лучше, чем тот, что планировала я.
- Даже если не смогу точно сориентироваться на месте, - продолжил Сагюнаро, - шиисан узнает тропу.
- Как он это делает? - с профессиональной заинтересованностью заклинателя спросила девушка. - Как ты вообще ориентируешься в пространстве, когда преображаешься?
- По запаху, звукам, потокам воздуха, с помощью осязания… - Еще он хотел упомянуть о разной степени боли, но в последний момент передумал, чтобы не вызывать потока лишних вопросов и ненужной жалости.
- Интересно, - задумчиво произнесла Нара, бережно сворачивая карту. - В смысле, еще никто не мог посмотреть на мир глазами шиисана, не будучи шиисаном.
- Похоже, мне повезло, - тихо рассмеялся Сагюнаро.
- Да, мне тоже, - весело ответила девушка, стараясь поддержать его оптимизм. - Расскажу тебе потом, как чувствует себя связанный с шима. Ну что, идем?
- Ты отдохнула?
- Да.
Вряд ли это было правдой. Ее движения утратили прежнюю уверенную легкость, девушка старалась держаться бодро, хотя заклинатель видел, что она лишь пытается убедить его и главное - себя, будто полна сил. Но он не мог ей помочь.
- Надо идти, - повторила Нара, провела ладонями по вискам, посмотрела на Сагюнаро, и вдруг по ее лицу, осунувшемуся от усталости, мелькнула тень беспокойства, взгляд, обращенный на спутника, стал тревожным.
- Что? - спросил он.
- У тебя кровь по лбу течет, - сказала она напряженным голосом.
Он быстро поднял руку, мазнул по коже, посмотрел на пальцы, испачканные красным. Кости левой руки заныли, ладонь свело от привычной боли.
- Ты кого-то почуял? - Девушка начала оглядываться, пытаясь понять, откуда может появиться угроза.
- Нет.
В разрушенном здании и его окрестностях по-прежнему не было ни одного духа. Ни опасного, ни нейтрального, ни безвредного. Но Сагюнаро ощутил всплеск беспокойства. Не своего. Шиисану захотелось оказаться как можно дальше от этого места. Еще никогда он не изъявлял подобных желаний.
- Уходим. Быстро. - Сагюнаро подхватил сумку девушки и поспешил к выходу.
Нара бросилась за ним.
- Думаешь, нас обнаружили?
- Не знаю, - он первым нырнул в узкий коридор среди кустов. Выбрался наружу, выпрямился в полный рост, и тут же на него упал дождь. Стена воды хлынула с неба, пробивая бреши среди ветвей, срывая листья, потекла мутными потоками по земле и связала одержимого по рукам и ногам, словно канатами. Шиисан взвыл, застилая глаза болью, взорвавшейся в голове. Попытался рвануться прочь, но водная стихия держала его очень крепко.
- Сагюнаро! - воскликнула такая же промокшая Нара, появляясь рядом с ним. - Идем. Скорее! Дождь смоет все следы.
- Это не дождь, - ответил он с трудом. - Каждая капля - сеть. Я не могу двинуться.
Вода текла по лицу, смывая кровь, превратила одежду в мокрые тряпки, струилась по костяному клинку. Казалось, она прошивала тело одержимого насквозь длинными стрелами, падающими с крон деревьев в землю. И он, нанизанный на струны дождя, не мог даже пошевелиться.
- Я не знаю такого заклинания! - крикнула Нара с яростным отчаянием. - Я не знаю, как его отменить! И я не понимаю, на кого оно действует, на человека или на шиисана в тебе.
- Не важно. Уходи одна.
- Нет!
- У тебя есть карта. Ты знаешь дорогу.
- Я тебя не оставлю!
- Беги. Иначе схватят нас обоих. Доберись до храма заклинателей! Расскажи обо всем.
- Я не могу…
- Ты выжила в день духов. И должна выжить сейчас. Уходи, пожалуйста.
Она смотрела на него сквозь дождь, и ее отчаянный взгляд прожигал его глаза, почти ослепленные водой. Нара должна была понимать, что другого выхода нет, но не могла сдвинуться с места, словно ее тоже связало заклинание, пленившее шиисана.
- Иди!
Она закусила губу, потом стремительно шагнула вперед. Крепко обняла Сагюнаро, так что он успел почувствовать сквозь ледяную, мокрую одежду жар ее тела, так же быстро отпрянула и растворилась в стене воды.
Одержимый остался один. Шиисан больше не вырывался, зачарованный шумом дождя и непрерывным потоком, омывающим его тело. Он не знал, сколько времени продолжался этот плен, полностью слившись с игрой стихии. Час, два, сутки… не было ни мыслей, ни желаний, ни чувств.
А потом из пелены ливня бесшумно выдвинулась черная колесница, похожая на гигантское насекомое. Капли срывались с ее вороненого обода, влажно блестел купол крыши.
Сагюнаро смотрел, как она медленно приближается к нему, покачиваясь на неровностях земли, подгребая тяжелыми лапами мокрые листья.
Маги не стали выслеживать и ловить беглецов по всей Агосиме. Просто накрыли окрестности Румунга мощным заклинанием и пришли к связанному пленнику.
Дождь закончился так же внезапно, как и начался. Тишина упала на одержимого, спеленав толстым, влажным коконом, день погас, мгновенно повернувшись против своей оси и показывая всему миру черную изнанку. И даже зрение шиисана не могло пронзить ее.
…Когда беглец начал приходить в себя, то ему показалось, что он все еще висит в пещере неизгоняемых. Болели вывернутые руки, по лицу текла кровь, склеивая волосы, одежда промокла и прилипла к коже. Сагюнаро с трудом поднял голову, но вместо духов увидел перед собой Руама и еще трех магов, наблюдающих за ним со сдержанным интересом.
Он рванулся вперед и понял, что его запястья и лодыжки оплетены ремнями, растянутыми между деревьев. Из глубоких порезов на предплечьях струилась кровь.
Реальность была ничуть не лучше постоянного кошмара. Не обращая внимания на его попытки вырваться, Руам читал длинное монотонное заклинание. На земле было начертано несколько символов, они то светились, то гасли, превращаясь в тусклые пепельные полосы.
- Если не получится в этот раз, убей его, - бросил, проходя мимо, один из магов.
Подле Руама стоял человек. У него было бледное лицо с тонкой вязью татуировки по левой половине, сложнейшее переплетение линий. Черную одежду - длинный балахон - покрывал причудливый белый рисунок.
Незнакомец смотрел на Сагюнаро с интересом, чуть склонив голову набок, словно никогда не видел ничего забавнее - человек, истекающий кровью, подвешенный на веревках. Заклинатель на миг прикрыл веки, а когда поднял их, увидел, что тот стоит рядом. Его бледные, словно выцветшие глаза внимательно рассматривали пленника.
- И долго ты собираешься это терпеть? - спросил он. При этом его губы не шевелились, насмешливый, глухой голос прозвучал у Сагюнаро в голове.