- Ой, ну что вы девочки! - рассмеялась Сусанна. - Самшат очень влиятельный и богатый человек. У него не один ресторан, а сеть по всей Сирии, а еще у него два брата, у которых тоже свой весьма процветающий бизнес.
- Ага? А дома сказать слабо было?
- Сюрприз! - хохотнула женщина. - Хотела, чтоб вы обалдели…
- Удалось.
- Но как-то неуютненько. Мужички здесь неоднозначные.
- Это слуги, они будут следить за вашей безопасностью. Кровь здесь у всех горячая, восточная, а вы в их традициях нули. Вот чтоб недоразумений не было и сильно ретивые граждане не наскакивали на красавиц из далекой России, приставлены мальчики, которые и проследят, и подскажут, и уберегут от нескромных глаз, рук и желаний. Завтра в город поедем - они нам очень пригодятся.
- Руки? Глаза? - удивилась Женя.
- Охрана!
- Я и сегодня в состоянии почтить своим посещением пару лавок, - бросила Надежда.
- Сегодня отдыхайте. Вечером к тому же ужин в кругу семьи. Со знакомством, так сказать.
- Со свекровью?
- Да, - заверила, улыбнувшись хитро. - Ждет, мечтает лично познакомиться с моими сестрами. Вы ведь - сестры?
- Не родные…
- Но для меня роднее родных!… Как комнаты? Понравились?
- А то! Шутишь?
- А это особенно, - Женя с улыбкой погладила коттоновый костюмчик, провела по облегающему грудь топику. - Качество - лучше не встречала.
Сусанна потрогала пальцами край футболочки и кивнула:
- Да, мягонькая… Я рада, что подошло и по вкусу!
- Мне тоже, - заявила Надежда, показывая ей легкий зеленоватый костюм, почти как Женин. - Восточное гостеприимство?
- Как же иначе? Вы самые дорогие гости в этом доме!
- А есть еще гости? - спросила Женя.
- Нет, это я к слову. Может, к бассейну пойдем? Искупаемся, фруктами побалуемся и зеленым чаем?
- Можно, - согласилась Надя, а Женя поморщилась:
- Сумки надо распаковать, а не охо-ота-а-а…
Сусанна рассмеялась:
- Понимаю, устали. Сейчас позову слуг, они распакуют. Кстати, почему Кенжап не проследил за этим?
- Мы попросили. Я лично не люблю, когда в моих вещах роются…
- Какое роются? - возмутилась женщина. - Прелести наличия слуг. Короче, подъем! Быстро за купальниками и к бассейну в шезлонги, а я отдам нужные распоряжения и буквально через десять минут присоединюсь, - объявила приказным тоном. Встала и вышла, а подруги переглянулись и скорчили друг другу рожицы:
- Мадам Бен-Хаджар! Еще не жена, но уже госпожа!
- Как быстро люди портятся, просто …
- Завидно? - хихикнула Надежда.
- Угу, как же! Интересно. Вот ведь плакала о несчастной любви, понурая ходила, где деньги взять на дубленку думала, а сейчас погляди: звезда Востока! В глазах блеск, осанка королевы, одежда…
- Одалиски! И тон прапорщика, - прыснула от смеха Надя. - В чем-то ты права, но я, как бы ни изменилась Сусанна, надеюсь, наших отношений перемены в ее характере не коснутся.
Женя задумалась:
- По-моему это как раз дело десятое, главное, она счастлива, и это видно издалека.
- Дай Бог… Переодеваться-то будем?
- О! Правда, надо поторопиться, а то госпожа Бен-Хаджар будет зело недовольна и отправит на гауптвахту, - встала Женя, от души потянулась, радуясь, что все довольно хорошо складывается и у подруг, и у нее.
- На ближайший базарчик, - засмеялась Надежда, скрываясь в своей комнате.
Евгения быстро переоделась в голубенький купальник, геройски откопав его в сумке. Покосилась на кинутые на постель вещи и мысленно махнула рукой: потом уберу. Пошла к Наде, завязывая лямки лифчика на ходу. Заглянула к ней:
- Слушай, мне давно интересно, но спрашивать у Сусанны как-то неудобно.
- Чего? - поправляя бретельки, спросила девушка.
- Я о вероисповедании. Она же христианка, а он мусульманин, как они вместе-то?
- Понятия не имею, - бросила Надежда, подхватывая подругу под руку. - Во-первых, это не наше дело, во-вторых, если родичи Самшата согласились и благословили его на союз с иноверкой, значит, вопрос, что ты задала, уже не актуален.
- Да? Вообще-то ты права, - задумчиво протянула Евгения. - Сирия не Ирак, фанатиков, конечно, везде хватает, но прогрессивно мыслящих тоже. Да, наверное, этот вопрос уже давно решился.
- Наверняка, - плюхнулась в шезлонг Надя. - Обалдеть! Я в шезлонге, на краю бассейна! В Сирии! Мама!
Женя села рядом, но на стул и продолжила рассуждения, в пылу раздумий поедая засахаренные фрукты с вазы на столике:
- Здесь люди не так консервативны и более терпимы к другим вероисповеданиям. Высок процент армянского населения - христиан.
- Это ты откуда знаешь? По лицам прочла?
- В инете для малоразвитых писано.
- А-а.
- Ага! А если судить по обстановке в доме: кондишены, интерьер спален, ну и так далее, то Самшат больше тяготеет к западному образу жизни…
- Держи карман шире, - хмыкнула Надя, напялив на нос солнцезащитные очки. - И кончай политученье, дома вся эта ерундистика надоела. Дай отдохнуть от болтовни.
- Это не болтовня, а просвещение тебя, отсталой.
- Можно, я неучем поживу две недели?
- Не получится. Ты находишься на территории исламского государства, твоя самая любимая подруга выходит замуж за мусульманина.
- Новости, - фыркнула Надя.
- Не новости, но предупреждение об особенностях общения с представителями других традиций. Вечером ужин с мадам Мегерой, не забыла?
- А мне-то что?
- Да и мне тоже ничего, но Сусанну подводить не стоит. Да и вляпываться в истории неохота.
- Ты уже вляпалась. В переводчика, - хихикнула девушка. - Горячий персидский скакун! Как он жарко смотрел на тебя, а?! Не взгляд - зажигалка!
- Ну-у, так и знала, говорили о религии перешли на личности!
- Нет, Женя, признайся, ничего мальчишечка.
- Ничего, - кивнула. - Если далеко.
- Вот, Борисова! - выставила палец Рыжова. - Об этом и речь! Запомни, выучи наизусть и четко следуй инструкции: не смотреть, не улыбаться, глазки не строить! А то будут неприятности.
- Это ты мне? Я что, на больную похожа? - возмутилась Евгения. - Ты себе это скажи!
- Женя, ты понятия не имеешь, до чего арабы дурные в плане секса. Они готовы на все ради банального траха. Темпераментные, сладострастные и абсолютно невменяемые.
- Какие познания, - хохотнула девушка. - Это ты по собственному опыту?
- Да, я между прочим прошлой весной в Турцию летала…
- На два дня!
- Выше головы хватило! Шагу ступить не давали, озабоченные!
Из зарослей за спинами подруг вынырнула Сусанна и, сев в свободный шезлонг спросила:
- О чем спор?
- О менталитете местных самцов.
- Кто-то приставал? - удивилась она.
- Вот! - теперь уже Наде выставила палец Женя. - Человек удивлен подобным предположением! Значит, здесь такого нет, это тебе не Турция.
- Ой, не рассказывай сказки! …
- Серьезно, кто-то приставал? - выгнула бровь Сусанна.
- Ага, к Наде. Прошлой весной, - хохотнула Женя.
- Тьфу, Борисова! Я тебе о чем говорила?! Нет, Сусанн, ты глянь на нее! Я ей о небе, она о земле.
- А что случилось-то? - нахмурилась женщина.
- Пока ничего, слава Богу, голова на месте еще. Поэтому и втолковываю, чтоб поздно не было!
- Ты перестанешь ребусы загадывать или нет?
- Я о Хамате, переводчике…
- О ком? - наморщила лоб Сусанна.
- О Хамате! Ну, посмотрел, ну, подышал, а Надька вот разоряется, словно мы уже согрешили! - бросила Женя недовольно, но не оттого, что подруги развили неприятную ей тему, а потому что от одного упоминания имени Хамат Жене стало жарко и на душе волнительно. И что с ней происходит, она понять не могла.
Евгении в принципе не нравились мужчины восточного типа. Она чуралась любых восточных наций. С их представителями ей приходилось общаться не раз и по долгу службы и по домашним обязанностям. Последнее случалось настолько часто, что чаще просто не бывает - из-за рынка, что был расположен неподалеку от редакции, как раз Жене по дороге домой. Покупая фрукты, зелень, девушка не раз смогла убедиться во всех тех отрицательных качествах, что приписывали доброхоты восточным темпераментам. Навязчивость ‘абреков’, переходящая в немотивированную злобу, агрессию и злопамятность, порой не только возмущала, оскорбляла до глубины души, но добавляла отвратных красок в общий портрет восточных мужчин. А сколько она слышала печальных историй о их вероломстве, хитрости, подлости, мстительности? О том, как они похищают понравившихся женщин, отправляют в свои гаремы, бросают с детьми, врут, используют. Нет, статьи и рассказы очевидцев она фильтровала как любую другую информацию - профессиональная привычка, но все равно создала определенное мнение, свое собственное, основанное на собственном опыте, и хорошо, что малом, косвенном. И жила по принципу - это есть, поэтому помни и не лезь в чужие монастыри. Действительно, кому хочется стать жителем гарема, предметом сексуального домогательства, мести, злости, добровольно залезть под пяту темпераментного и агрессивного гегемона?
- Благодарю покорно! Ты мне чужие фантазии не приписывай, если у него что не в порядке с взглядом и головой, то у меня пока последняя на месте и работает, - заявила хмуро.
- Вот за что я тебя люблю! - объявила Надежда. - За твое здравомыслие.
- Я вам не мешаю? - обиделась Сусанна.
- Нет, сиди, - милостиво махнула ладонью та.
- Ах, так?!
- Давай ее проучим? - предложила Женя. - Зазнайка!
Девушки с криком за руки стащили подругу с сиденья и, не удержавшись втроем, бухнулись с визгом в бассейн.
Хамат прошел в апартаменты гостей, постоял у стеклянных дверей, поглядывая на разместившихся с краю бассейна девушек. Палец обрисовал на стекле силуэт Жениной фигурки, сидящей к нему спиной:
- Эжен… Евгения…
В покои заглянули служанки, и парень, хмуро посмотрев на них, вышел. Зашел к себе, переоделся и, прихватив полотенце, поспешил к бассейну.
Девушки с визгом и смехом играли в догонялки, поднимая фонтанчики веселых брызг: Женя и Сусанна. Надя же лежала в воде, зацепившись за поручень, и бултыхала ногами. Она первой увидела парня и одарила его настороженным взглядом.
Хамат кинул полотенце на кресло и нырнул в воду. Надя метнулась к подругам, толкнула Сусанну, шепнув в ухо:
- Ваш переводчик ненормален! Он здесь, в бассейне!
Женщина нахмурилась и огляделась, не понимая о чем речь. Женя же насторожилась, глядя на лица девушек, и взвизгнула, когда из-под нее, проведя ладонью от стопы до груди то ли специально, то ли случайно, вынырнул смеющийся Хамат.
- Хамат! - шлепнула по воде. - Напугал!
- Извините.
Девушка сказала бы ему, да не тот случай и не тот человек. Свяжись - неизвестно, чем дело кончится. С ним вообще не знаешь, как общаться: улыбнулась - теперь липнет, а скажи что-нибудь, где гарантия, что не обидится, злобу не затаит или еще больше приставать не начнет? Девушка благоразумно промолчав, отплыла от парня, вылезла из бассейна и, взяв полотенце, вытерлась, повернувшись спиной к компании.
Надя же задумалась: ее занимала одна странность - слуга залез в бассейн к госпоже. Это о чем говорит? О демократических взглядах господ, о том, что парень не простой слуга и может себе позволить вольности или что совсем от пыла голову потерял? А впрочем, что ей-то до того? Парень-то, похоже, не ее головная боль. Взгляд девушки проследил за взглядом Сусанны и Хамата. Она приветливо смотрела на него:
- Мы завтра в город собрались - ты понадобишься.
- Да, - ответил, не спуская пылкого взгляда с Евгении, которая вытиралась его полотенцем, не подозревая об этом.
- И сегодня ужин.
- Буду.
- Спасибо. Ты незаменим. Нам было бы трудно без тебя, девочки совсем не знают языка.
Женя кинула полотенце на место и прошлепала к шезлонгу мимо купающихся. Хамат проследил взглядом за ее ножками, мысленно проведя по ним ладонью, стряхивая капли влаги, посмевшей задержаться на коже вместо его ладони.
Надя, видя взгляд парня, поняла, что у Жени образовался нешуточный ухажер. Девушка поплыла к лестнице и пошла к подруге, следом вышла из воды и Сусанна. Последним вышел Хамат, ничуть не смутившись тем, что выгнал компанию из воды. Взял влажное полотенце и дождавшись взгляда Евгении, медленно накинул его себе на плечо, щедро улыбнувшись ей, пошел прочь.
Женя вздохнула, глядя ему в спину: черт! Надо же такую красивую фигуру иметь?! Стройный, гибкий, сильный, мышцы литые, а не дряблые и не перекаченные, и как ни посмотри - все в самый раз, в норме, в золотых пропорциях. Хоть портреты пиши или скульптуру делай!
Че-ерт!
- А мальчишечка непрост, - заметила Надежда, беря стакан с апельсиновым соком со стола.
Женя вздрогнула от ее голоса, очнулась и встретилась с внимательным взглядом Сусанны. Она улыбнулась ей:
- Нравится?
- Боже упаси! - фыркнула, передернув плечами, и тоже потянулась за соком. - Если только как экспонат. Экземпляр элитный, ничего не скажешь, - и поспешила сменить тему. - Родители твои когда приедут?
- В смысле?
- В прямом. Свадьба же скоро. Или ты их не пригласила?
- Нет, серьезно? - удивилась Надя, подсела к Жене, пытливо уставившись на Сусанну. - Они против, да? Или эти?
- Никто не против, просто… - женщина замялась, поерзала в шезлонге и, вздохнув, покаялась. - Мы уже поженились.
Подруги переглянулись и дружно возмутились:
- А почему мы не знали?! Зачем мы тогда летели сюда?!
- Отдыхать, развлекаться, - засмеялась Сусанна. - Не обижайтесь, девочки, свадьба была очень скромной…
- И скоропостижной. Я обиделась! - заявила Женя, вперив очи в небо: это что получается? Они с Надей тащились в неизведанные дали, чтоб не огорчать подругу, помочь с хлопотами перед свадьбой, короче, выполнить свой долг, а он и не нужен был. Фыр-р!
- Девочки, от меня это не зависело…
- Свекровушка, лапушка? - сообразила Надежда.
- Да, и Самшат не захотел больше ждать. Потом у них по определенным канонам не в любое время можно жениться, нужно определенный день подобрать, а он раньше, чем думали…подобрался.
- Хм!
- Ну не обижайтесь, девочки. Подумаешь, не были на свадьбе…
- Правда! - возмутилась Надя, пожав плечами и состроив Сусанне злую мину.
- Ну, Наденька, Женечка! Ну, простите!
- Могла б телеграмму дать или позвонить, мы бы с работы не срывались, не летели через полконтинента в Богом забытые места, - процедила Женя.
- Почему Богом забытые? - не поняла Надя.
- Козьи тропы вспомни.
- Девочки, я поэтому и не сообщала, потому что знала - не поедете. Вас же вытащить куда - проблема. А так все замечательно: две недели лишь для нас, лишь на развлечения, базарчики, достопримечательности, а не хлопоты. Экскурсию устроим, съездим в Алеппо, посмотрим, как наносят рисунки на ткани, делают украшения, чеканят. Сфотографируемся, в оливковые рощи сходим. Я сама еще нигде толком не была, у Самшата бизнес и все некогда. Одну, понятно, не отпускает, а с вами, пожалуйста, слова не скажет…
- Переводчик даже уже нанят, охрана, - прошептала себе под нос Надя, разглядывая оранжевый сок в стакане. Женя вздохнула, услышав ее, Сусанна же ничего не заметила, продолжала оправдываться:
- Ваш приезд - подарок Самшата к свадьбе - мне. Ну, ведь всем только хорошо от этого, а не плохо. Украсите мой медовый месяц и сами хоть проветритесь, порадуете себя, любимых.
- Медовый месяц тебе муж украшать должен, - буркнула Женя. - И вообще, молодым в этот период положено без гостей обходиться, довольствуясь обществом друг друга.
- А у нас… медовый месяц уже закончился, - смущенно улыбнулась Сусанна, предвидя повторный всплеск негодования.
- Ах, вот как?! Уже медовый месяц закончился! И кто ты после этого, Заранян, а?!
- Ваша подруга, а на подруг не обижаются, им все прощают.
- Столько никто не простит, - упрямо пробурчала Евгения, бухнув стакан со остатками сока на стол.
- Так, значит, можно уже подарки вам отдать? - сделала неожиданный вывод Надя.
- Ага. Предлагаю за ужином.
- Чтоб свекровь порадовалась?
- И это тоже. Ну, мир!
- Да ну вас, - махнула ладошкой Женя, не чувствуя, впрочем, ни особой обиды, ни недовольства. А вот беспокойство внутри себя ей не нравилось, как и его причина. Была бы свадьба, некогда было бы прохлаждаться, на пустяки размениваться, глупостями голову забивать, а две недели безделья и томного существования могут такой крен в голове дать, что потом до старости не выправишь.
- Не дуйся, Женечка, ты просто устала от перелета. Иди, поспи, отдохни до ужина.
- А и, правда, пойду-ка в вотчину кондиционеров, полежу… Наказание тебе мадам Бен-Хаджар, придумаю, кару лютую! - заявила, уже шлепая босыми ступнями по кафелю в сторону своих комнат.
- Не мучайся, Женечка, все равно не получится - ты добрая!
Долетело ей в спину.
Глава 3
- Женя вставай! - потрясла ее за плечо подруга. - Ужин через двадцать минут.
- Как через двадцать? - ужаснулась девушка. - Ты с ума сошла! Почему раньше не разбудила?
- Сама проспала.
- Ну, вот, - всплеснула руками девушка, села, сонно хлопая ресницами: мозг еще спал и выдавал мысли медленно. - Надо же одеться, накраситься…
- Зачем? - зевнула Надежда и взъерошила волосы. - Так пойдем. Расфуфыриваться не перед кем. Атмосфера вполне демократичная. Переводчики вон вместе с хозяйками купаются, и ничего, хоть бы слово поперек. А уж нам тем более не скажут, даже если прямо в пижаме за стол сядем? - качнулась и опять зевнула.
- Думаешь? - потерла глаза Женя и нахмурилась. - Одно из твоего спитча не поняла: причем тут какие-то переводчики? Их толпа? Усилили Хамата стройными рядами гуманитариев, пока я спала?
- Не в курсе, мне просто не понравилась его фамильярность, - бухнулась на постель рядом с Женей.
- И ты мне, еще не проснувшейся, решила изложить претензию?
- Ну, а, правда, чего он к нам в бассейн полез?…
- А почему нет? Он раб, что ли? Прокаженный?
- Нет, Жень, - мотнула головой, прогоняя дремоту. - Когда я была в Турции…
- Ты была там два дня, - напомнила ей девушка. - А жужжишь о том два года.
- Пусть, - согласилась и выставила палец перед глазами Борисовой. - Но! Знаешь, какая там муштра слуг? Если хоть слово поперек, если хоть взгляд чуть недобр, если улыбка неприветлива - только скажи об этом, и его вон попрут. Да там не то, что в одном бассейне купаться нельзя, задеть случайно пальчиком, салфеточкой, капельку на тебя капнуть, пылинку уронить!
- Сирия не Турция.
- А разница?
- Слушай, - поморщилась Женя. - Что ты привязалась, а? Что тебе этот Хамат? Влюбилась, что ли? - Поднялась, потянулась, мысленно соображая, чтоб такое приличное, строгое, но демократичное, на семейный ужин надеть?