Он не знал, сколько времени пролежал, пялясь в потолок, но если бы женщина не брызнула ему в лицо воды, а потом не напоила горячим чаем, он, наверное, так и остался в прошлом, цепляясь за него как за спасательный круг - там была она, живая. Любящая и любимая.
- Как вы? - спросила Лидия Константиновна, включая свет. Бройслав поморщился и с трудом сел, чуть не расплескав себе на грудь чай.
- Пейте! - приказала. - Он на травах, вам нужно. Понятия не имела, что вы настолько впечатлительны.
В голосе слышалось осуждение, но Энеску на то было плевать. Он понял самое главное - он был прав в том, что не сдавался и искал единственную. И теперь точно знает, какая она и как ее узнать.
- У меня родимое пятно, - с трудом шевеля языком, показал гадалке руку. - Это от стрелы. Я держал Исвильду, и в мою руку вонзилась стрела. Пронзила ей сердце. Она умерла на моих руках. И я с ней… Значит, у нее наверняка есть родимое пятно на спине… Исвильда… Меня звали Оррик… Только кем я был: бриттом, кельтом?… Неважно.
- Вы вспомнили даже имена? - удивилась женщина.
- Такого в вашей практике не бывало?
- Нет, признаюсь. Обычно вспоминают фрагменты жизни, но имя никогда, тем более чужое.
- Ее. Она не чужая.
- Видно, вы действительно любили ее.
Бройслав промолчал: к чему говорить и о чем, и так все ясно. Он дотянулся до одежды и начал вяло натягивать на себя рубашку.
- Странное ощущение. Я словно еще там.
- Выпейте чай. Вернетесь в гостиницу или туда, где вы остановились, обязательно ложитесь спать. Вам нужно восстановиться, иначе могут произойти сдвиги в психике.
- Я высплюсь в самолете, обещаю. А сдвиги мне не страшны, я даже рад немного повредиться умом, слишком уж я был нормальным. Невелика цена за знания, согласитесь. Благодарю.
- Я бы на вашем месте ругалась.
- Глупости, - надел пиджак, встал и, пошатываясь, побрел в коридор, слабо соображая, что делает. Очнулся уже у зеркала и вспомнил - плата. Но, к сожалению, при нем лишь мелочь, с три тысячи долларов, не больше, однако есть кредитные карты. Вытащил одну на сто тысяч. - Ничего, что так? - протянул женщине. Та демонстративно сложила руки на груди.
- Я ничего с вас не возьму.
- Не привык быть должником.
- А вы им и не станете. Обещайте, что найдете ее - это и будет ваша плата.
- Вам что до того? - нахмурился, не понимая.
- Если вы настолько связаны, то скорей всего ей так же плохо без вас, как вам без нее. Но вы теперь знаете, отчего злитесь, совершаете неправильные поступки, отчего ожесточились, а она нет. Помогите ей.
- Рассказать, что мы были вместе в прошлой жизни? - криво усмехнулся мужчина. - Извините, но меня действительно примут за ненормального…
- А она поймет, если вы найдете именно ее, - заявила женщина твердо. Бройслав промолчал: в этом заявлении был здравый смысл.
Он вытащил всю мелочь, что у него была, положил на тумбочку в прихожей и кивнул женщине:
- Найду, не сомневайтесь. Благодарю, вы помогли мне. До свидания.
И вышел из квартиры.
Бройслав долго стоял во дворе дома Лидии и смотрел в небо, грея свою ладонь как раз там, где виднелось небольшое родимое пятнышко.
Охрана переглядывалась, не понимая, что с хозяином, но потревожить его не решалась.
- О-о, Галина! - всплеснула я ладонями, делая вид, что изумлена и рада ей. - Леонид! И вы здесь. Ах, как мал шар земной! - села, закинув ногу на ногу напротив них, и взяла конфету из вазы на столике. Самолет уже набрал скорость и можно было шалить всласть. Что я и сделала: сунула в рот конфету и скривилась, выплюнув ее под ноги Гарика. - Гадость какая! Принеси что-нибудь съедобное, - и переключилась на парочку, что сидела в обнимку и мило ворковала… до моего явления. Моя физиономия не вызвала у них удивления, но особо бурной радости тоже.
- Вы же позже улетать собирались, Леонид, - сказала, очищая банан. - А вы, Галина, насовсем с милым в шалаш или на каникулы?
- Навсегда, - тихо ответила она с раздражающей меня улыбкой: милой и незлобивой. Курица!
- Как же Родина?
- Причем тут Родина?
- Ну, вы же покидаете ее и предаете, между прочим. Вы вообще в курсе, что Ленчик у нас агент. Как я. Правда, я не похищаю людей, как похитили меня, и не использую их, как используют вас.
- Вам плохо? - озадачила меня вопросом женщина. Да, - было бы правдой, но вместо этого я рассмеялась:
- Что вы! Мне лучше всех, уж лучше вас, точно. У меня нет жениха, который меня использует и выкинет, как вас.
Леонид улыбался, грея руку Галины, и женщина даже ресницами не повела на мой выпад.
- Витислав не агент…
- Ах, он не агент! Но и не Леонид. Здорово! А кто он, извините?
- Прекрасный человек.
- "Розовый фламинго, дитя заката"!.. - заблажила я, с трудом сдерживаясь, чтобы не запустить в лицо этого "фламинго" банановую шкурку. - Вы не поняли, Галя? - качнулась к дурочке. - Вас вытащили из России, чтобы использовать и далеко не в супружеских целях.
- Ты неправа. Если это намек на профессию Гали, - открыл, наконец, рот Леня-Витислав.
- Я знаю, что нужно было Витиславу, знаю, кто он. Он все рассказал давно, - заверила женщина.
- И что именно поведал вам потрепанный Дон Жуан?
- Отчего ж "потрепанный"? - возмутилась Перетрухина.
Как она за него вступается-то! Завидно даже! - перекосило меня.
- Галя станет моей женой, а не работником. Никто не заставит ее делать, что ей не по душе, - сказал Витислав так, что и не усомнишься.
- Она может поверить - я нет, - и уставилась на Галю. - И не верю, что вы будете хранить тайны, не сольете им информацию. Ведь за ней, а не за вами они охотились. Я даже могу с точностью до девяносто процентов сказать, что именно их интересовало. И еще вопрос: вас не беспокоит, что в эту аферу втянули и меня, причем если вы по собственному желанию рванули за иностранным принцем, то я к вам в компанию не просилась!
- Но ты сама согласилась познакомиться с моим другом, - вставил мужчина.
Ах, вот в чем дело. Вот какой романс он пропел влюбленной лапушке Галочке!
Я бросила шкурку от банана прямо в вазу с россыпью маленьких леденцов и они фонтаном брызнули из нее наружу.
- А ничего, что я не девочка с Тверской?! Ничего, что в гроб ложить себя не просила?! Ничего, что знать не знаю вашего друга и не желаю быть игрушкой ни в ваших, ни в его руках?! И не буду! - заверила, не скрывая дикой злости, от которой любой другой послабже нервами скончался бы на месте.
- А кто тебя спрашивает, милая? - протянул Гарик, облокотившись на край дивана за спиной Винислава.
- В гроб? - нахмурилась Галя.
- Да!! - отшвырнула я вазу.
- Дергаться будешь, положу опять, - предупредил Гарик, недобро сверкнув глазами, только мне плевать было на его предостережение.
- Она шутит, - попытался успокоить любимую влюбленный "фламинго".
- Я похожа на фантазерку?! Ничего, Галя, вы еще поймете, с кем связались, и открытия вас не порадуют!
- Неврастеничка, - пожал плечами Гарик.
- Диплодок!
- Кто? - нахмурился.
- О, мое интеллектуально продвинутое дитя, кроме шекспировских драм, энциклопедии смерти и прайса оружия, существует еще масса другой познавательной литературы!
Гарик кивнул, сонно глядя в сторону, и шагнул ко мне явно не для того чтобы погладить по голове.
Зря, когда кошка сердится ее, лучше не трогать. С умом у нее в такие минуты плохо, а гнева столько, что в тротиловом эквиваленте сходна "малышу".
Я без раздумий располосовала ему лицо и взбрыкнула так, что он полетел на своих ребятушек. Схватила фужер и, разбив о стол, выставила осколок:
- Только подойди!
Глупо, триста раз глупо! - билось в голове, но в пылу гнева предостережения не котировались, и мозг выдавал пустые советы.
Галина застыла, в ужасе глядя на меня. Леонид - Витислав спокойно, как на актрису, задействованную в интересном спектакле.
Гарик поднялся вместе с охранниками, оттер с лица кровь, с удивлением посмотрел на свои окровавленные пальцы, потом на меня и качнул головой.
- А ты дура, однако.
И в этот момент мне в шею впилась игла. Я успела ударить локтем в живот тому, кто подкрался ко мне со спины и, развернувшись, въехать ногтями в лицо, желая выткнуть глаза.
- Ваня! - порадовалась и тут же огорчилась, понимая, что промахнулась, а что фейс попортила - ерунда.
И рухнула, как подкошенная: опять снотворное вкололи! Я им что, слон, что ли?!!
- Зачем сдалась эта ненормальная Ориону?
- Аббасу сгодится.
Услышала сквозь туман и мысленно взвыла: только не этот аллигатор!
В семь утра Бройслав прямым рейсом вылетел из Москвы домой.
Глава 19
Я открыла глаза и, щурясь от света, попыталась сообразить, где нахожусь. Не самолет, точно, - это была небольшая комната помпезного стиля в бело-позолоченных тонах. Из окна, справа, видно небо, кипящее облаками. Слева шкаф и зеркало, в которое можно рассмотреть мою помятую физиономию с всклоченными волосами, край постели с грудой подушек, на которой я лежу поверх пледа в одежде. Видно, как принесли меня, так и кинули.
А что там было?
О-о! - я застонала, сев, и сжала голову руками: ой, дура! Надо же так бездарно отдаться эмоциям! Но последнее, что я слышала, мне все равно не нравилось - Аббас для меня как красная тряпка для быка.
Я покосилась в окно - решеток нет. Огляделась - камер слежения не видно. А вот это уже вам минус, мальчики. Мерси, конечно, за приятное времяпровождение, и даст Бог, отплачу как положено, от души и с процентами, но позже - мне, по-моему, пора, загостилась.
Я легко вскочила, размяла мышцы, скинула кардиган и осторожно выглянула в окно.
- Ничего себе! - присвистнула непроизвольно - всю ширь горизонта на всю видимую местность занимал парк с фонтанами, беседками, прудом и наверняка конюшней, кортом и еще чем фантазия гиганта финансов одарила. Неслабо дядя живет, с размахом. Уважаю.
И открыла окно: как кто живет - дело третье - мне о себе думать надо.
Внизу виднелся широкий балкон, тянувшийся почти до угла, цветы в огромных горшках, столик, кресла. Чуть левее виднелось крыльцо с подъездом к нему, аллейкой, розарием, а сверху видны были башенки из светлого камня.
Прикинув масштаб, занимаемый зданием, я поняла, что попала в огромное поместье, из которого буду выбираться несколько часов, если не сутки. Еще бы знать, в каком направлении двигаться. Что прямо, что слева, что справа - никаких ориентиров, ни единого признака города, станции, вообще, внешнего мира с его суетливой цивилизацией. В этом зоопарке было тихо, так что уши закладывало, и спокойно настолько, что в пору было в летаргию впадать. Вместо этого я вылезла из окна и встала на карниз. Потихоньку продвигаясь, достигла края балкона, еще чуть-чуть и можно прыгать. Рискованно - екнуло в груди.
- Crezi!! - рявкнуло рядом - из окна высунулся незнакомый мне охранник и начал выть в рацию, поднимая тревогу. Некстати. Времени на раздумья не было, и я спрыгнула на балкон. Побежала и, уже завернув за угол, увидела выбегающего навстречу Гарика, оравшего в рацию:
- Спускайте собак! Оцепляйте здание!
Тут он заметил меня и замер, я в ответ тоже застыла. Пара секунд и он рванул ко мне, я от него. Навстречу мне мчались двое парней - пришлось вспрыгнуть на перила и как акробатке по канату фланировать по нему.
- Стой ты, дура!! - разбирало Гарика. Парни же без затей решили нейтрализовать меня, не сообразив, что это опасно. Один замахнулся - я увернулась, перепрыгнула его руку и носком туфли в лицо отправила "Брюса Ли" на отдых под пальму в горшке. Но тут второй подсек меня.
Я сорвалась с перил и рухнула бы вниз, не перехвати меня за руку Гарик благодаря счастливой случайности и хорошей реакции. Я висела и смотрела ему в глаза и видела его, а словно не его, а того из видения в гробу. Как сон, наваждение, чувство повторения ситуации. Может, снилось?
В расширенных зрачках мужчины плескалось то же непонимание, что и в моих глазах. Мы оба будто почувствовали одно, прикоснулись к одному и связались с чем-то за гранью понимания.
- Держись, - процедил он сквозь зубы и подтянул меня вверх. Я зацепилась за перила и с помощью Гарика встала на балкон. Мужчина тут же толкнул меня в комнату, под охрану набежавших мальчиков-шкафов.
Я огляделась, прикинула, что противиться смысла нет, и села на широкий письменный стол, бесцеремонно отодвинув какие-то папки.
- И что дальше? - спросила Гарика, который тяжело дыша, рассматривал меня как осьминог устрицу.
- Убил бы! - прошипел.
- Что мешает?
- Это ты без меня проделаешь. Сама.
- Не люблю харакири, оно для мазахистов в самый раз, а я девушка нормальной ориентации, ласку люблю без применения подручных средств.
- Хочешь ласки - не изображай Никиту, а то я тебя только пулей приласкать смогу.
- Ой, ой, какие мы кровожадные. Объяснять, дяденька, надо, прежде чем хватать и всякую гадость колоть, я вам не кролик подопытный. Девушка я нервная, давления не переношу. Нужно что, сказали бы, в гости по-нормальному пригласили.
- Тебя пригласишь, - прошипел недовольно.
В зале появился Лейтенант и, вскользь глянув на меня, бросил Фомину:
- Сейчас подойдет.
Я уставилась на него с желчным прищуром.
- Хорошо выглядишь, - бросила, довольная абстрактной картинкой царапин на его физиономии. Мелочь, а приятно.
- Дура ты, - тот лишь качнул головой и вышел.
Иди, иди, пасюк, встретимся!
- Объяснения-то будут или нет? - уставилась на Гарика - его личико меня меньше радовало - две бледных линии на скуле. Прононс, а не стиль, могла бы ярче разрисовать раз уж за дело взялась. Нет, эмоции всегда мешают, портят любые начинания.
- Сейчас хозяин придет и ответит на твои вопросы, - спокойно сказал мужчина, и, прислонившись плечом к балконным дверям, замер в ожидании.
Ладно, дядя, - принялась изучать свои пальцы, понимая, что ничего кроме ожидания мне не остается. Сломанный ноготь будил желание с кем-нибудь поквитаться, а ожидание усиливало зуд пройтись ногтями по всему составу местной стаи. Если только здесь появится Аббас, я так и сделаю.
Одно мне особенно не нравилось - сплоченность мальчиков и спокойствие Гарика.
Завидно - мне бы в эту стаю.
Только где она - моя?…
Запиликала рация в руке охранника. Он передал ее Гарику:
- Хозяин.
- Какого черта у вас происходит?! - услышала полный надменности мягкий баритон. Мне тут же привиделся бенгальский тигр - если б он умел говорить, уверена, имел бы именно такой голос.
- Гостья нервная.
- Так утихомирь!
- У тебя лучше получится. Ждем.
- Я только прилетел!
- Тогда мне придется снова вколоть ей снотворное. Это уже опасно, Орион. Лучше встреться с ней и поговори. Будет хоть ясно, куда ее. Не нравится мне девка.
- Хорошо. Сейчас подойду.
- Ок.
Интересно будет посмотреть на вожака стаи. Если правда тигр, возможно и сговоримся.
Я немного успокоилась и начала выстраивать карандаши на столе от скуки, делать из бумаги самолетики и отправлять их в полет по зале - места много: "летите, голуби, летите-ее".
Бройслав кинул рацию в руки охранника и уставился на него:
- Где Витислав, Ник?
- Он на гостевой половине… с подругой.
- Развлекается, - кивнул с ядовитым прищуром Энеску.
- Просил не беспокоить.
- А ты побеспокой. Пригласи их к завтраку. Сейчас разберусь с этой агенткой и подойду.
- На нее тоже прибор?…
- Обойдется, - отрезал и нажал кнопку стеклянного лифта.
Через полминуты Бройслав уже шагал по коридору третьего этажа.
Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда бумажный самолетик, дав круг по зале, пролетал мимо. Он воткнулся в грудь вошедшего мужчины и рухнул на пол, но я тут же забыла о том, потому что увидела того, кто его сбил.
Мне показалось, я сошла с ума. В голове стало тихо, а сердце в груди буквально захотело выпрыгнуть навстречу ему. Я могла поклясться, что вижу его в первый раз, и с той же уверенностью дать клятву, что знаю его века. Эти глаза с надменным прищуром, эти губы и волосы, мощную фигуру, манеру чуть склонять голову набок.
Я забыла, где нахожусь, кто я, и во все глаза смотрела на него, чувствуя головокружение и странное желание рухнуть в обморок, как девственница, зажатая кавалером на балу. Во рту стало сухо, горло перехватило, и перед глазами поплыл туман, сквозь который я видела лишь его.
Мужчина хмуро посмотрел себе под ноги на рухнувший самолетик и недобро уставился на Гарика:
- Больше занятий не нашли?
И двинулся ко мне. Поступь ленивая и уверенная, рука в кармане брюк, небрежный взмах кисти, приказывал лишним удалиться. Шаг, еще и вдруг уставился на меня, начал бледнеть, останавливаясь. Зрачки стали огромными, держу пари, как и мои. Мы смотрели друг на друга и, наверное, очень были похожи на полоумных.
Я не знаю, что происходило, а может, уже произошло, но мне до слез стало больно и сладко, глаза защипало, стало душно, и губы сами вопреки рассудку прошептали то имя из галлюцинации:
- Оррик…
Да, как ни тяжело признать это, но я сошла с ума. Передвижение в гробу все же оставило свой отпечаток на моей психике и играло разумом, как ребенок мячом - на какой-то миг я была уверена, что вновь вернулась в тот мир, в далекое и грубое средневековье, в котором его убили, и тем лишили меня не только жизни - души. Но она вернулась вместе с ним и забилась как птица в окно, требуя бежать навстречу…
Я рванула ворот кофты.
Бройслав еще сомневался - она ли, но, услышав имя из страны прошлого, потерял всякие колебания.
Мужчина в пару стремительных шагов оказался рядом и, заглянув мне в глаза, ощупал взглядом с головы до ног, словно не верил, что я это я. В его глазах слилось в одно все то же что одолевало сейчас меня: непонимание, радость, нежность, печаль, счастье и укор. Рука, не касаясь, обвела мой силуэт и замерла в воздухе у моей щеки, будто не смела прикоснуться.
- Как ты меня назвала? - прошептал он.
- Оррик… - еле слышно выдохнула я и тряхнула волосами: прочь наваждение, что за ерунда! Очнись, идиотка, что ты говоришь, какой Оррик?!
Лицо мужчины дрогнуло, глаза зажмурились и он… рассмеялся.
Я очнулась от его глуховатого счастливого смеха и попыталась отодвинуться - по всему видать, этот экземпляр еще ненормальнее, чем я.
Мужчина тут же схватил меня, удерживая, а в глазах появился испуг:
- Куда?
- Руки убери, - процедила, решив стать грозной, но злости не хватило - ее вообще не было, и голос дрогнул. Мужчина улыбнулся, взгляд потеплел, а ладонь накрыла мою щеку, зарылась в волосы.