Алекс захрипел, свалился с кровати. Попытался разорвать удавку - на вид тоненькую и слабую. Тщетно. Пальцы никак не могли подцепить глубоко вдавившуюся в горло цепочку. Алекс катался по полу, движения становились всё слабее и слабее. Картинка, стоящая перед глазами, побагровела. В ушах что-то звенело - как туго натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть.
Но не лопнула… В самый последний момент - Алекс уже перестал двигаться - натяжение цепочки ослабело. Ничего вокруг он не видел - перед глазами мелькали яркие фантомные пятна и складывались в странное видение.. Странное, но вполне понятное.
- Понял… - почти беззвучно шептал Алекс посиневшими губами. - Всё понял… Не надо больше…
Через четверть часа он вышел из квартиры - чтобы никогда сюда не вернуться. Вышел в старой своей одежде, напрочь позабыв про очки без диоптрий. В одном кармане лежал пистолет, в другом скальпель. Надины деньги и драгоценности остались нетронутыми… Прощальной записки Алекс не написал. Ни к чему.
2
- Странно вороны сдохли, - сказал Даня. - Все разом… Что за эпидемия такая?
Кравцов кивнул молча - изрядно устал. Выкопать могилу на несколько сотен птичьих трупиков - это вам не хомяка похоронить… Однако оставлять их разлагаться на солнышке хотелось еще меньше. Через день к сторожке без противогаза не подойти будет.
Птицы лежали в могиле мерзкой серой грудой. Но господин писатель не спешил забросать яму землей.
- Ничего не чувствуешь? - спросил он у мальчика.
- В каком смысле?
- В смысле запаха…
- Не-е-ет…
- Вот-вот… Больше полусуток на жаре - и совсем не пахнут. И ни одна муха к ним не подлетает. Они не просто сдохли странно. Они и сейчас более чем странные… Ладно, зарываем.
Несколько минут они молча работали - Кравцов сбрасывал землю лопатой, Даня ногами. Постепенно над засыпанной ямой образовался холмик - точь-в-точь как над человеческой могилой. Даже размеры примерно совпадали.
Несколько раз Кравцов ловил искоса брошенный взгляд мальчишки. Казалось, тот хочет что-то сказать - и не знает, как начать. Пришлось взять первую подачу на себя.
- Пошли ко мне, - сказал Кравцов, утоптав землю и прикрыв холмик аккуратно срезанными пластами дерна. - Кофе попьем - спал очень мало, глаза слипаются. Или ты чай предпочитаешь? И поговорим заодно.
Глаза и в самом деле слипались - и от недосыпа, и от долгого вглядывания в экран компьютера. Прочитав на рассвете свой (или таки чужой?) рассказ, повествующий о разрушении церкви и кровавом эксперименте оберштурмбанфюрера Кранке, господин писатель немедленно начал стучать по клавишам - и стучал почти все утро со скоростью заправской машинистки. Ползущего по экрану текста не видел, перед глазами стоял вечерний пейзаж долины Славянки - в котором отчего-то не хватало Поповой горы… Пейзаж, увиденный глазами человека в старинном мундире с широкими малиновыми обшлагами. История, разворачивающаяся в мозгу и на экране, не завершилась в том же месте, что и сегодняшний сон - на сей раз всадники доехали до цели своего путешествия.
И тут всё оборвалось - стоявшая перед мысленным взором картинка исчезла, словно киномеханик остановил проектор и заявил: "Усё, кина не будет…" Кравцов, снедаемый любопытством: чем всё закончится? - попытался было продолжить сам . Неуверенно касаясь клавиш, написал одно слово, второе, третье… И не поверил написанному. Слабо, бледно…
Тогда он вышел на улицу - прогуляться, размять ноги. Вдруг да вернется вдохновение (или неслышный голос рукокрылого сказочника?). Не вернулось. Зато при ярком свете Кравцов увидел, сколько мертвых ворон валяется вокруг дворца. Именно вокруг - внутри здания он не обнаружил не одной. Заодно не обнаружился и ход, ведущий в апартаменты Летучего Мыша. Никакого не было - даже засыпанного. Кравцов не удивился.
Последовавшие полтора часа он посвятил похоронным работам. А потом пришел Даня…
Когда они с мальчиком подошли к невысокому крылечку вагончика, Кравцова вновь посетило подзабытое ощущение - не повторявшееся с самого визита на Чертову Плешку: будто в затылок устремлен чужой, недобрый взгляд. Взгляд поверх прицела. Устремлен из графских развалин.
Чувство было резким, неожиданным, острым. Кравцов с трудом удержался, чтобы не броситься ничком на землю, предварительно отшвырнув Даню с линии огня.
3
Прицельные нити поползли влево - и перекрестье их сместилось с затылка Кравцова на коротко стриженую голову Дани.
- Может, всё-таки их того? Для гарантии? - спросил человек с винтовкой. Спросил, не отрываясь от оптического прицела.
- Нет!! - отрезал Женя Маркевич (пожалуй, резче, чем требовала ситуация). Потом чуть сбавил тон: - Приказ ясный: только если к писателю придет кто-то из тех троих.
Женя говорил уверенно, жестким командным тоном, - но никакой уверенности он не чувствовал. Впервые за годы службы в "Рапире" у Маркевича не было уверенности, что приказ необходимо выполнить. Чувство тягостного недоумения, впервые появившееся во время вчерашнего разговора с седоголовым, усиливалось и усиливалось.
Мужчина и мальчик вошли в вагончик. Дверь закрылась.
- Жаль… - вздохнул снайпер. - Сдается мне, что я пацана уже видел - и как раз с девкой из тех троих, из списка… Может, не сама пошла, а его прислала? Вокруг никого, положил бы я их обоих аккуратно на крылечке - и свалили бы мы отсюда без шума и пыли. Теперь поздно… Окошко у него на другую сторону.
Он вынул СВД из проема подвального окна, подогнул сошки, аккуратно положил оружие на подстеленную мешковину. И повторил:
- Жаль… Будем торчать хрен знает сколько в развалинах этих…
Маркевич ничего не ответил. Отошел в дальний конец небольшого подвального помещения, на скорую руку расчищенного от обломков. Сказал несколько коротких кодовых фраз в портативную рацию. Снайпер чутко прислушивался - но реакцию невидимого собеседника на доклад не расслышал.
На посту они были вдвоем, и еще четверо бойцов дежурили чуть в отдалении, в двух машинах - под неказистой внешностью детищ отечественного автомобилестроения скрывались мощные форсированные движки. Если бы объекту вздумалось куда-то прокатиться, оторваться от посменного наблюдения шансов у писательской "нивы" практически не было.
Одна машина - серая "Волга" - заняла позицию неподалеку от автобусной остановки, как раз посередине между графскими развалинами и проходной фабрики "Торпедо". Вторая - "девятка" с помятым крылом - стояла на склоне Поповой горы, там, где от шоссе отходил ведущий к графскому парку проселок.
Главной задачей механизированных постов было засечь всех, кто пешком или на транспорте направится в сторону развалин и вагончика - засечь и доложить по рации Маркевичу. Но серый "Лендровер-Дискавери", недавно проехавший по шоссе, к руинам не направлялся. Просто катил себе мимо - разве что медленнее, чем ездят обычно такие джипы. И ничем не привлек внимание наблюдателей: машина как машина, даже таблички "За рулем инвалид!" - и те исчезли с лобового и заднего стекол.
Зато наметанный взгляд Архивариуса сразу оценил обстановку…
"Дискавери" проехал дальше, скрывшись из виду, и припарковался неподалеку от сельского магазина. Архивариус нажал на кнопку устройства, внешне выглядевшего как автомагнитола. Но музыка из колонок не зазвучала. На деле прибор позволял плотно сканировать эфир и мгновенно засекать любой радиообмен на УКВ-волнах, происходящий поблизости.
4
- Приехали, чувак! Вон твой кооператив, слюнявь баблос! - заявил водитель. Был он молодой, огненно-рыжий и на редкость наглый - заломил три сотни за отнюдь не дальнюю дорогу.
Алекс внимательно осматривал окрестности - вспоминал, под какой из куч строительного мусора остался его тайник с добытыми в Ижоре номерами.
- Чё застыл, чувак?! - Нетерпеливые нотки в голосе водилы сменились угрожающими. - В борзянку играешь?! Ща-ас… - Он потянулся за чем-то, спрятанным под водительским сидением…
"Баблоса" Алекс не имел и досадливо отмахнулся рукой от нахала. В руке был зажат скальпель.
Парень захрипел. Скосил глаза вниз, уставился на металлическую ручку, торчавшую из-под нижней челюсти. Темная венозная кровь не хлынула струей - выплескивалась из раны неохотными толчками. Водитель попытался было ухватиться за скальпель - и промахнулся. И второй раз промахнулся. Наконец попал - но слабеющие пальцы соскользнули с окровавленного металла. Другая рука продолжала судорожно стискивать электрошокер, извлеченный-таки из-под сиденья - между штырьками с треском мелькали разряды…
Тайник обнаружился быстро, и Алекс забрал его содержимое. Впрочем, совсем захоронка не опустела - возить с собой мертвого пассажира Алекс не собирался. Как и в первый визит на пустырь, дело обошлось без ненужных свидетелей.
Номера на "пассате", сменившем владельца, тоже сменились на новые. В качестве бонуса к машине приложились готовый телефон и барсетка, где хватало пресловутого "баблоса". Алекс сомневался, что успеет всё потратить…
Он набрал по памяти телефонный номер. Долго слушал длинные гудки - но никто так и не поднял трубку. Значить это могло все, что угодно… Или в квартире, откуда Алекс спешно унес пентагонон, оставив труп невезучего Карлссона, действительно никого нет. Или хозяйка не желает подходить к телефону.
Второй номер он помнил хуже - и несколько раз ошибался, попадая не туда. Потом правильно угадал последнюю цифру - в трубке зазвучал голос Аделины: "Алло… Говорите… Да говорите же!"
Алекс нажал кнопку отбоя. Отлично. Долгие поиски не грозят. Путь лежит в поселок Торпедо. Но стоит поспешить.
5
Кравцов достал рулон с полки, развернул. Ткнул пальцем в одну из вершин изображенного пятиугольника. Уточнил, не сомневаясь в ответе:
- Этот остров?
Даня с любопытством разглядывал план и ответил не сразу. Наложенную на Спасовку и окрестности геометрическую фигуру мальчишка оценил сразу.
- Вот оно что… Без карты и не понять… И озеро, значит. И "Воронье гнездо"… А здесь что?
- Чертова Плешка, - коротко пояснил Кравцов. И сказал снова: - Остров тот самый?
- Тот… Но откуда Гном всё знал? Про пятиугольники? Не все же он сам придумал?
Кравцов пожал плечами. Он и про себя-то не мог сказать, откуда вдруг узнаёт некоторые вещи, превращающиеся затем в ровные строчки компьютерных файлов. Спросил:
- И какой размер у того пентагонона? Деревянного, на острове?
- Ну-у-у… Сторона примерно… - Даня развел было руки, показывая длину стороны, но потом объяснил проще: - Точно как тот, что в нашей квартире валялся. Один к одному. Вы ведь его видели.
- Аделина рассказала?
- Не-а… Она вообще про ту штуку - молчок. Мне ни слова. Сам догадался. Когда повесть вашу прочитал.
Да-а-а… Свои жесткие триллеры он писал никак не для тринадцатилетних пацанов. Вот и пойди, угадай: где и чем отзовется-аукнется твое печатное слово, размноженное в тысячах экземпляров? Кравцов в который раз вспомнил, как Даня недрогнувшей рукой свернул шею истошно вопившему вороненку - в глазах ни малейшего следа жалости, лишь полная уверенность в своей правоте. Ни тени сомнения… Кто и на каких весах взвесит, насколько виноват в этом писатель Кравцов? Да и виноват ли?
- Расскажи еще раз про все, что видел на острове. С любыми, самыми мелкими подробностями - какие только вспомнишь.
Даня начал повторять рассказ - добросовестно стараясь припомнить все мелочи.
Кравцов слушал вполуха… Главное понял сразу: ничего, напоминающего набор из пяти ножей причудливой формы, мальчишки не нашли. Что, впрочем, ни о чем не говорит. Ножи недолго принести на остров в последний момент перед… Перед жертвоприношением - если принять на веру надиктованный Летучим Мышем (собственным больным воображением?) рассказ о кошмарной судьбе рядового Ибароса. И жертвоприношение откроет дорогу чему-то по-настоящему страшному - на фоне которого вся нынешняя бесовщина покажется детскими шалостями.
Насколько понимал Кравцов - пентагонон лишь ключ. Неодушевленный предмет. Но способный загадочным образом преломлять мысли и подсознательные желания людей - и претворять их в нечто материальное… В нечто, опровергающее порой законы природы.
Но не всех людей. Некоторых. И нелюдей тоже… Кое-кто умеет пользоваться бронзовым артефактом осознанно - и страшно даже представить, сколько чужих жизней ушло в уплату за это эмпирическое умение. Покойный Ворон, например, умел…
А дилетант Кранке совершил огромную глупость - отыскал-таки тщательно замаскированную замочную скважину и решил, что сможет открыть запертую темницу без ключа - взломать наспех слаженной отмычкой. Взломать и?.. Надеялся использовать непредставимую мощь заточенного? В любом случае его ошибка оказалась роковой и последней…
Или у оберштурмбанфюрера не было иного выхода? Вполне могло оказаться, что ключ-пентагонон остался за линией фронта, в осажденном Ленинграде. Пылился, к примеру, в запасниках музея Истории религии и атеизма… Теперь уже не узнать.
Даня продолжал рассказывать - но Кравцов не слышал и не понимал ни слова.
Предстояло решить главное, и решить быстро - времени остается все меньше. А именно - что предпринять?
Решение на первый взгляд представлялось очевидным - и это настораживало. Ворон вышел из игры. Сашок, пожалуй, тоже. Аделина лишилась своей так нужной кому-то девственности - и тоже перестала интересовать пресловутого "кого-то"… И рвущееся наружу НЕЧТО двинуло в ферзи пешку, до сих пор скромно державшуюся позади. Гнома.
Впрочем, хватит недомолвок. "Кто-то", "нечто"… Стоит дать имя заточенному, пытающемуся изнутри, сквозь крохотные щелки и отверстия, найти человека, способного широко распахнуть дверь темницы.
Не мудрствуя лукаво, Кравцов окрестил неведомого узника коротко, в стиле заглавий своих романов: Тварь, Просто Тварь. С большой буквы.
Плевать, кто она такая, эта Тварь… Неизвестно как очутившееся здесь порождение иных миров? Параллельных? Космических? Какая разница… Последний уцелевший представитель неимоверно древней, дочеловеческой разумной расы Земли? Или природное явление, каким-то образом обретшее псевдопсихику?
Неважно. Да хоть демон из старой доброй преисподней… Задача не классифицировать Тварь. Задача проще и конкретней: найти и уничтожить. Потому что ТАКОМУ рядом с людьми не место.
Легко сказать: найти… уничтожить…
Ладно, задача-минимум: запереть Тварь понадежней, крепко заткнув все ведущие в наш мир щелки. Хотя, конечно, паллиатив и полумера…
…Кравцов не замечал, что Даня перестал рассказывать: мальчик сидел, маленькими глотками пил давно остывший чай, посматривал на погрузившегося в глубокую задумчивость господина писателя.
А тот продолжал сомневаться: больно уж легко все складывается. Известен день - единственный день в году, когда Тварь по непонятным причинам проявляет наибольшую активность. Предположительно известно место жертвоприношения: остров на болоте. Известен, тоже предположительно, исполнитель: Гном.
Не так уж сложно нанести удар, сорвать задуманное Тварью (если вообще она способна думать) - и выиграть как минимум год, чтобы попробовать во всем толком разобраться.
Да нет, не год. Больше. Пожалуй, жизнь ее (если она вообще живая) состоит из циклов, больших и малых. На пике малого, годичного цикла может она немногое - лишь малые капли бушующей в непредставимых безднах энергии вырываются наружу - капли опасные, но неуправляемые. Попавшие под них люди гибнут сами или убивают других. Но есть и более длительные циклы. И близится кульминация одного из них.
Браво, господин писатель! Сюжетная канва видна - и достаточно непротиворечивая. Осталось придумать, как привести героя-протагониста к хеппи-энду.
С этим сложнее. Кто сказал, что у Гнома действительно имеется ключ? Настоящий, не деревянная имитация? Имеется и появится на сцене в последний момент?
Нет никакой гарантии, что очередная пешка двинута в ферзи не с целью отвлекающего маневра. Что остров - не ложная цель, призванная прикрыть настоящую. Что какой-то из игроков, уже списанный со счетов, не вступит в партию с новыми силами…
Возможен и еще один вариант. Наподобие того, как порой высаживали в Отечественную десанты, форсируя крупные реки: если полку или батальону, отвлекавшему внимание, посланному на убой, - удавалось-таки свершить невозможное, зацепиться за берег, окопаться, - на плацдарм немедленно перебрасывались основные силы. И отвлекающее направление удара становилось основным - совершенно неожиданно для противника.
Сомнений не вызывает единственный факт - в одиночку тут не справиться. А Даню и его друзей следует держать как можно дальше от этой истории. Не детское дело…
Не беда, есть союзник - профессионал, знающий всё о тайных, невидимых миру схватках. Знающий всё, кроме сомнений. Имеющий личные причины ненавидеть Тварь. И, похоже, поверивший в ее существование. Чагин.
Кравцов не догадывался, что именно в этот момент седоголовый говорил в рацию:
- Седьмой, в планах корректировка. Если к "сторожу" придет "объект-2", пусть все сделает сам. Не мешайте. Подстрахуйте издалека, если надо - доправьте. Как понял, Седьмой?
Женя Маркевич ответил после секундной, почти незаметной паузы:
- Понял так: "объект-2" пропускаем, даем сделать дело. При нужде доправляем. Вопрос: что потом с "объектом-2"?
Чагин не раздумывал ни секунды:
- Ничего, пусть уходит. Продолжайте дежурство. До связи. Отставить! Дай-ка рацию Хлорофосу…
Маркевичу захотелось шарахнуть о стену черную коробочку с выдвижной антенной. Чтобы - вдребезги. Но он сдержался - жестом подозвал снайпера, носившего именно это неординарное прозвище…
Хлорофос слушал внимательно - на лице ни удивления, ни сомнения. Привык не удивляться любым приказам.
Женя прикусил губу. Несмотря на уверенный тон начальника, сомнений не оставалось: шеф спятил. Потому что "объектом-2", которого надлежало пропустить, а затем дать преспокойно уйти, в их словаре кодовых фраз именовался Сашок Зарицын - убийца Чагина-младшего. А "при нужде доправить" - контрольным выстрелом в голову - предстояло писателя Кравцова.
6
Архивариус слышал весь разговор Чагина с подчиненными - но не понял ни слова. Слов как таковых и не было - писк, меняющийся по громкости и высоте. Цифровая кодировка речи, наверняка с шифрацией-дешифрацией. На аппаратуре для связи "Рапира" не экономила…
Конечно, любой шифр можно расколоть и настроить соответствующим образом дешифратор - но нет времени обращаться специалистам таких дел.
Но и без того ясно - ничего Архивариусу не примерещилось, "Графская Славянка" обложена плотно. Неважно, просто ли орлы из "Рапиры" охраняют писателя или занимаются "ловлей на живца", - в любом случае Кравцову ничего в данный момент не грозит.
Можно заняться другим делом. Попытаться выяснить, отчего все-таки Чагин отдал приказ о ликвидации? Как ни ломал голову Архивариус, возможных причин тому не видел. Крепло подозрение: действительно самодеятельность нижних чинов… Но и у нее должна быть причина…