7
Похоже, Дане надоело сидеть и лицезреть погрузившегося в пучину размышлений господина писателя. И мальчик потянулся к стоявшему рядом с койкой ружью - подростков всегда манят смертоносные игрушки, и Даня исключением не был.
Кравцов отреагировал непроизвольным резким жестом, мгновенно оборвав размышления. Некоторые рефлексы застревают в подкорке навсегда. И при нужде моментально просыпаются. Когда кто-то тянется к твоему оружию, например.
- Извините, - смутился Даня. - Можно посмотреть?
Дробовик не был заряжен. Но Кравцов переломил его, заглянул в патронник - и потом протянул мальчику. Тоже не то рефлекс, не то закоренелая привычка: свой ствол заряженным в чужие руки не давать. Никому. Никогда.
Даня приложил приклад к плечу, прицелился в видимую лишь ему цель за окном. Лицо стало жестким, собранным. Не детским… Поставил оружие обратно в угол со вздохом:
- Да уж, не рогатка…
Пресловутое орудие, кстати, и сейчас торчало у Дани за поясом. Похоже, он не расставался с ним никогда. Кравцов кивнул на рогатку:
- Не прибедняйся, мощная штука, шагах в десяти стальным шариком не хуже пули с ног свалит… Сам делал? На вид почти как заводская.
- Сам, - подтвердил Даня. И тут же без перехода, добавил: - Адка совсем другая стала… В последние два дня.
Интересно… Ада стала другой значительно раньше - когда начали бесследно исчезать воспоминания обо всем, связанном с пентагононом. В последние два дня они с Аделиной не встречались.
- Поясни, - сказал Кравцов. Против желания прозвучало это жестко, по-военному, коротким приказом.
- Да не знаю я… Не такая - вот и всё. Взгляд порой… ну, будто не видит ничего… Спросишь о чем-нибудь - глядит, как бы и нет тебя. Потом - щелк! - включилась словно. Да, еще пару раз ночью слова бормотала. Странные, не русские, не английские, не… в общем, не слышал языка похожего… А вчера за обедом сидела - и тоже… отключилась. Я смотрю: вилкой по скатерти чертит - вот так! - быстро-быстро…
И Даня показал, как именно: изобразил пальцем на поверхности стола контур невидимого пятиугольника.
Вот оно что… Приближается 18 июня - и, похоже, к девушке стали возвращаться воспоминания. Пока смутные, пока неосознанные. Но, возможно, смертельно опасные для Твари - Аделина успела собрать массу литературы и узнать массу информации о пентагононе - до внезапного своего беспамятства. Значит…
- Подожди пару минут, я быстро, - сказал Кравцов и вышел из сторожки, доставая на ходу мобильник.
Звонить Чагину при мальчике не хотелось - а позвонить необходимо. Появились конкретные и реальные задачи для его оперативников, не приученных бороться с потусторонним. Взять в плотное кольцо Гнома. И - под плотную охрану Аделину. А еще плотно прочесать заросли кустарника в долине Славянки - там, судя по всему, до сих пор существовал вход в катакомбы. Многочисленной команде седоголового вполне по плечу.
Если с засевшей под Поповой горой сущностью оперативными методами не потягаешься - то с людьми, ставшими орудиями Твари, это сделать можно…
И тут казавшийся очевидным план дал глубокую трещину - и рассыпался на обломки. Чагин на связь не вышел.
Прямой его номер, сообщенный Кравцову, не отвечал. Оказался в "мертвой" для мобильной связи зоне?
Господин писатель позвонил по второму телефону - на пульт оперативного дежурного "Рапиры". По словам Чагина, тот при помощи рации мог связаться с шефом, находящимся где угодно…
Дежурный спросил, кто звонит. Дежурный попросил "подождать минутку".
Кравцов подождал - минутку. Затем вторую. Затем третью… Секунды мелькали на экранчике "моторолы", сливались в минуты… Кравцов матерился - сначала мысленно, затем вполголоса. Даня выглянул из вагончика, увидел стоявшего с трубкой Кравцова, юркнул обратно. Наверное, лицо у господина писателя было в тот момент не самое ласковое.
Когда двадцатая первая минута ожидания истекала - дежурный объявился в эфире. Извинился: связаться с шефом нет никакой возможности. Попробуйте позже.
Черт побери! В такой момент… Кравцов постоял недолго в растерянности. И вновь почувствовал то, что не давала заметить злость в минуты ожидания - чужой враждебный взгляд. Взгляд из развалин.
Он поспешно вернулся в бригадирскую.
"Не будь дураком! - пропищал знакомый голос Летучего Мыша. - Используй мальчишку и его команду!"
Кравцов резко обернулся - в ту сторону, откуда, казалось, доносился писк. Обернулся, почти уверенный - под потолком бригадирской висит гигантский нетопырь. Никого…
Даня посмотрел на писателя удивленно - никаких посторонних голосов мальчик явно не слышал. Галлюцинация… Замечательно…
Ладно, совет в любом случае толковый. Иначе - хоть разорвись - повсюду не успеть.
- Мне нужна твоя помощь, Даниил, - сказал Кравцов, впервые назвав мальчишку полным именем.
- А мне ваша, - не смущаясь, заявил Даня. - Бартер?
- Ты о чем?
- Я о Гноме. Надо это дело закончить. А мы не знаем как.
- Так ведь и я о нем же… Правда, не только о нем.
Кравцов быстро и четко объяснил задание: пятерка не должна спускать глаз с Гнома. И с Аделины. О любых изменениях в обстановке немедленно сообщать ему на мобильник. Заодно поговорить со спасовскими сверстниками: может, кто-нибудь в своих играх обнаружил ход, ведущий под землю?
- Что за ход?
Кравцов пояснил приблизительное местонахождение норы.
- Сами разыщем, - пообещал Даня. - Гном, не знаю уж отчего, сидит сейчас тише мыши: на работу да в магазин выходит, и всё. Борька за домом его с утра приглядывает - так тот даже на двор не вылазит. А Пещернику лишь сказать, что рядом целое подземелье - носом землю рыть будет. Найдем нору эту, не сомневайтесь.
- Главное, внутрь не суйтесь… Там лабиринт, в десять минут заблудится можно. И еще одно, Даня… Все это ненадолго - скоро делом займутся серьезные взрослые люди. Тогда вы без споров уходите - и не путаетесь у них под ногами. Договорились?
Он ожидал споров и возражений, но Даня кивнул:
- Договорились.
Многозначительная улыбка мальчика, сопровождавшая последнюю реплику, не внушала особого доверия к обещанию…
Но спорить и убеждать было некогда - еще немного, и Кравцов опоздает на похороны Пашки-Козыря. Кроме Наташки, там непременно должны оказаться и люди Чагина, ее охраняющие - и можно попробовать через них связаться с шефом.
Кравцов понятия не имел, что никто и никак вдову бизнесмена Ермакова не охраняет. Что все люди "Рапиры" брошены на тщательную подготовку иной операции. И что он сам для этой операции опасная помеха - устранить которую лучше всего в самый последний момент.
8
Женя Маркевич проследил посредством бинокля, как из сторожки писателя ушел мальчик, как сам Кравцов вышел спустя несколько минут, уже переодевшийся, как сел в машину и уехал.
Дальнейшее Маркевич сделал бездумно, словно автомат, выполняющий заложенную кем-то программу. Связался с экипажами машин - те начали слежку. Доложил Чагину - тот приказал: пост не покидать, быть готовыми ко всему… Затем седоголовый выдал еще несколько инструкций и переподчинил Жене несколько мобильных групп.
Конечный замысел шефа не был ясен, но главное Маркевич понял: в "Графской Славянке" намечается грандиозная операция. А на базе их с Хлорофосом подвала разворачивается временный штаб первого ее этапа.
И некоторые детали рождали самые мрачные подозрения о сути задуманного Чагиным.
Шеф убьет его, подумал Женя о Кравцове. Вернее, раньше или позже отдаст приказ Хлорофосу. Если ничего не случится - то позже, перед самым началом. Потому что спустя недолгое время всем станет уже не до смерти писателя.
9
Домик был не то чтобы сельский, но и не городской - одноэтажный, на две типовых квартиры с изолированными выходами на улицу. Газ, телефон, водопровод, центральное отопление. Вокруг небольшой участочек, но никаких грядок - сирень, акация, кусты шиповника. Таких безлико-одинаковых домишек предостаточно стояло в поселке Торпедо. Имелись, впрочем, и типовые многоэтажки.
Дверь на звонок Алекса распахнулась сразу, никто не спрашивал: "Кто? Зачем?"
Он шагнул внутрь. Хозяйка машинально отступила.
- Здравствуй… - сказала Аделина. В голосе - ни волнения, ни удивления.
И странное ее спокойствие сломало весь сценарий, продуманный Алексом. По его расчетам, девушка должна была ужаснуться его появлению, и крикнуть, что его ищут, ищут за совершение нескольких убийств… И весь дальнейший разговор должен был проходить на сильных эмоциях - когда логика уступает им место, можно попробовать убедить одним напором… И Алекс рассчитывал убедить ее. Уговорить, доказать: что бы она ни собиралась делать с вновь обретенным кулоном, без помощника не обойтись. Без него, Алекса. Иначе… Иначе его ждала незавидная судьба гильзы от выстрелившего патрона - сделавшей свое дело и никому не интересной. Валяться под ногами, ждать, когда наступят и раздавят. Ему ясно дали понять - эта служба последняя. Исполнишь - и свободен.
Алекс сильно подозревал, что свободным ему оставаться недолго… И хорошо подготовился к разговору с Адой.
Но она не ужаснулась.
Не крикнула.
Равнодушное "Здравствуй…" - и всё.
Повисла пауза. Алекс не знал, что сказать. И стал действовать без слов: молча запустил пальцы в нагрудный карман, молча потянул за цепочку, молча извлек кулон… Одевать опасное украшение на шею он больше не собирался. Но без того на горле чувствовалась невидимая петля - готовая в любую секунду натянуться и задушить. И пару раз уже сжимавшаяся - когда Алекс предпринимал попытки свернуть с дороги, ведущей к поселку Торпедо.
Золотой пятиугольничек раскачивался крохотным маятником. Аделина молчала.
Потом произнесла-таки два слова:
- Что это?
Глава 2
17 июня, вторник, день
1
Гроб - роскошный, палисандровый, с серебряными (или весьма похожими на них) рукоятками - предстояло опустить в могилу не на веревках. Но на специальном приспособлении, плавно и бесшумно. Понимать надо, кого хоронят…
Там, на двух выступах пресловутого механизма, во время прощания и отпевания стояло последнее обиталище Пашки-Козыря. Процедура растянулась - оплачено все было опять же по высшему разряду: кроме батюшки, присутствовали диакон и небольшой хор певчих… Музыканты духового оркестра (судя по форме и нашивкам - курсанты военно-морского училища) переминались чуть в стороне, ожидая своего выхода.
И Кравцов отошел в сторону. К Наташе Ермаковой, которую он по привычке до сих пор называл Архиповой, было не подступиться. И уж тем более не поговорить с ней. К вдове выстроилась целая очередь солидных людей в солидных костюмах. Коллеги-бизнесмены, надо полагать.
К некоторым из них подходил распорядитель похорон - молодой человек в элегантнейшем костюме, один из Пашкиных заместителей, - и вполголоса говорил что-то. После чего выражение уместной скорби сменялось на лицах слушателей неприкрытым изумлением. Кравцов догадывался о причине (успел перекинуться парой-тройкой фраз с Натальей до начала церемонии). В права наследства она вступать не собиралась - и наверняка именно эта новость приводила бизнесменов в наблюдаемое состояние…
- Леонид Сергеевич?
Кравцов обернулся. Рядом стоял Мельничук. На похороны подполковник переоделся в штатское - и Кравцов не заметил его в преизрядной толпе собравшихся.
- Отойдем, поговорим? - предложил Мельничук. - Здесь дело, похоже, затягивается…
Они отошли подальше, под сень буйно цветущих черемух. И поговорили о другом деле - об уголовном. Которое тоже грозило затянуться.
- Пулю интересную извлекли эксперты из покойного, - сказал подполковник. - Неправильную … Вы разбираетесь в оружии, Леонид Сергеевич?
- Приходится разбираться… Специфика выбранного жанра. Хотя, конечно, не эксперт.
- Так вот, на первый взгляд патрон пустили в ход самый стандартный. Пуля калибра 7,62. Не пистолетная, не автоматная, - винтовочная, от обычной мосинской трехлинейки. Ствол, из которого пуля вылетела, не слишком древний, - поскольку до модернизации тридцатого года нарезки у трехлинеек точили чуть под другим углом.
Кравцов кивнул. Уж на таком-то уровне в предмете обсуждения он разбирался. Но уточнил:
- Так в чем же неправильность? Насколько я знаю, под этот патрон наделали предостаточно снайперских винтовок. Плюс охотничьи карабины - с хорошей оптикой работают не хуже боевых систем.
- Все правильно, - согласился Мельничук. - Всё так… Неправильность в самой пуле. Эксперты ничего не могут понять. Судя по тому, как снизу, в донце завальцована оболочка, пуля сделана - самое позднее - в сорок седьмом году. А то и раньше, в войну. Потом заводская технология на этой операции изменилась.
Подполковник замолчал. Вопросительно смотрел на Кравцова. Предлагал озвучить напрашивающийся вывод? Ладно, озвучим.
- Значит, вы были правы. Работал не киллер - те с древними и ненадежными боеприпасами связываться не станут. Кто-то из своих, из спасовских. Достал из тайника от деда унаследованную винтовку, и…
Подполковник поднял руку, остановив рассуждения Кравцова.
- Повторяю: дело не в стволе, а в пуле! Технология старая, но судя по тому, как окислилась оболочка, - сделали патрон несколько недель назад. Полтора месяца - максимум.
- Идеальные условия хранения? - неуверенно предположил Кравцов. А в памяти тут же всплыла картинка: освещенный светом факела подвал и поблескивающий на каменном столе немецкий патрон. Новенький, будто вчера сделанный… Но как рассказать подполковнику об этаком местечке с идеальными условиями хранения?
- Да нет, не хранился тот патрончик, залитый смазкой, - ее микроследы, как ни обтирай, все равно останутся. На воздухе лежал, и окислялся, как положено. Но очень недолго… Версия одна: на уцелевшем от демонтажа оборудовании кто-то незаконно шлепает патроны. Да что-то не верится - за столько лет не тут, так там уж засветились бы эти пульки…
Подполковник вновь замолчал. Поглядывал на собеседника, словно ждал: сейчас господин писатель возьмет да и объяснит все загадки и неясности.
Но Кравцов ничего не объяснял. Чтобы поверить в то, что он мог сказать, стоило пожить недельку-другую в самом центре пентагонона - большого, нанесенного на карту. Посмотреть многосерийные ночные кошмары, имеющие обыкновение сниться в этом месте. Совершить экскурсию в подвал Летучего Мыша - существующий где угодно, только не в нашем времени…
Мельничук, так и не дождавшись ответа, неожиданно сменил тему:
- Скажите, вы ведь знакомы с Сергеем Васильевичем Дибичем?
Кравцов мысленно поперхнулся. С трудом выдавил:
- Н-нет… С Сергеем Васильевичем незнаком…
Он действительно был знаком - если это можно назвать знакомством - с другим Дибичем. С Иваном Ильичем. Вернее, с существом, выглядящим как гигантская летучая мышь - и разговаривающим порой голосом штабс-ротмистра…
- Знакомы, Леонид Сергеевич, знакомы… Но, очевидно, знаете его под псевдонимом Архивариус. Так вот, вчера вечером Архивариуса пытались убить. Застрелить. Вам не кажется, что с вашими знакомыми подобные происшествия случаются слишком часто?