7
"Ну и видок у меня, - подумала Ада. - Вполне можно остаться тут, посреди поля - в должности вороньего пугала…"
Такая самооценка ни в малейшей мере не была заниженной. Туфли исчезли с ног, перемазанных грязью до невозможности, - но времени и обстоятельств пропажи Аделина не помнила. Подол платья прибрел совершенно сюрреалистичный вид в результате плотного контакта с клыками собаки и гвоздем, торчавшим из забора. Верхняя часть пресловутого предмета одежды сохранила первоначальный покрой, но приобрела камуфляжную, бело-земляную окраску. Лицо, подозревала девушка, выглядит не лучше - зеркальца, чтобы убедиться, у нее не оказалось. На щеке саднит свежая царапина. Руки измазаны землей, ногти обломаны…
Но она победила!
Стоило подумать, что делать дальше. Чтобы победа не превратилась в поражение. Аделина оглянулась - вдалеке, там, где она вбежала на пахоту, машина Алекса больше не виднелась. Значит, сумел выбраться из ловушки… Много лет зная его упрямство, преодолевающее любые преграды, Ада не сомневалась: так просто Алекс не отступится. Продолжит охоту любыми способами.
У нее же выбор дальнейших действий был невелик. Либо рискнуть и уходить, либо остаться тут, посреди поля, дожидаясь темноты. Не самый лучший вариант - даже если Алекс не придумает за это время, как до нее добраться. Солнце ещё не начало катиться к закату, проторчать тут придется долго. Ада уже чувствовала сильную жажду, а несколько часов без воды, на солнцепеке… Не выдержит.
Значит, надо выбираться. Тоже рискованно… Местность здесь отнюдь не гладкая - где-то понижается, где-то повышается - дальние края поля не видны. Со стороны шоссе поле обрамляет линия плотно растущих деревьев - лесозащитная полоса. Машина Алекса может скрываться где угодно, притаившись в любой складке местности или за теми же деревьями. Может незаметно подъехать к тому месту, куда будет выходить Аделина.
Она долго всматривалась, обводя глазами периметр поля - но нигде не увидела знакомый силуэт "пассата". Придется рискнуть.
План действий Ада выбрала оптимальный. Поле не было геометрически правильным прямоугольником. Скорее напоминало искаженный дельтоид - один угол выдавался длинным, сильно сужающимся выступом. Туда она и направится - неторопливо, сберегая силы. Забирая влево , делая вид, что собирается выйти к шоссе. Если Алекс купится на этот маневр, если устроит засаду именно там - она выиграла. Потому что побежит - изо всех сил, как можно быстрее - направо!
Ей придется преодолеть часть самой короткой стороны треугольника - Алексу же надо будет объехать две длинных. Причем особо он не разгонится: разбитые тракторами грунтовки - с грязью, не просыхающей в глубоких колеях даже летом - никак не для "пассата" с его низкой посадкой.
…Все получилось, как и было задумано. За одним исключением: сберечь силы не удалось. Ноги вязли в рыхлой земле. Солнце палило. Поле казалось бесконечным. Но лишь казалось… Стена деревьев - всё ближе и ближе. Уже можно разглядеть, что это березы, посаженные двойным рядом. "Пассата" не видно. Затаился за кустами, кое-где заполнившими промежутки между деревьями? Еще полсотни шагов -и хватит… Близко подходить не стоит… Алекс мог восстановить форму - а у нее уже не та резвость… Еще двадцать шагов… Еще десять… Пора!
Ада круто развернулась и побежала. Ожидала, что за спиной взревет двигатель, и разъяренный Алекс понесется в объезд.
Тишина… Неужели отступился, бросил погоню? Или она в чем-то ошиблась?
Край поля, куда она стремилась, приближался. Место удобное - если все-таки придется вновь потягаться с машиной. Купы деревьев и кустов, груды вывезенных с поля камней, поросшие диким малинником…
Но ей не хотелось начинать все сначала. Хотелось добраться до Поповки, где-то она рядом, может даже вон за теми деревьями, Аделина никогда не подходила к деревушке с этой стороны, но в общем направлении ошибиться не могла… А уж там у кого-нибудь должен быть телефон… Хотя бы сотовый…
Она добежала. Мягкая, подающаяся земля закончилась. По ногам захлестала трава. Аделина сбавила ход - и через несколько секунд увидела "пассат", спрятанный за крохотным, полуразвалившимся сарайчиком.
Девушка застонала… И вновь круто сменила направление. Бежала туда, где заросли мелколесья были гуще. Туда машина не сунется, и…
- Быстро бегаешь, - широко улыбнулся Алекс, поднимаясь на ноги. В руке его что-то блеснуло - небольшое, но явно опасное.
Идиотка!!! - мысленно взвыла она. - Полная дура! Шарахнулась от машины, не поглядев, есть ли кто внутри! А хитрый Алекс поставил "пассат" в качестве пугала и точно рассчитал, куда метнется напуганная дичь…
Первый Парень шагнул из кустов - неторопливо, уверенно. Сказал, по-прежнему улыбаясь:
- В жизни не драл такую потную и грязную мочалку… Даже любопытно…
Теперь она разглядела: в руке у него скальпель. Страшнее уже не стало… Алекс медленно приближался - Ада так же медленно отступала. Потом бросилась наутек - нацелившись в узкий разрыв между зарослями дикой малины.
Алекс не побежал следом - пошагал столь же спокойно и уверенно. Прошел тем же разрывом между колючими кустами и увидел неподвижно застывшую девушку. '
Под ногами Аделины был обрыв - совершенно отвесный, со скальными выходами. Впереди, в сотне метров, - другой, похожий. По дну каньона змеилась узкая ленточка речки Поповки. Неподалеку, из-за изгиба русла, доносился звонкий смех, детские голоса, - и казалось, что те звуки доходят из другого мира… Нормального мира.
- Прыгай, - посоветовал Алекс. - Повезет - останешься жить. Калекой.
Она не прыгнула. Не оборачиваясь, расправила цепочку кулона - и надела его на шею.
Через секунду жесткие пальцы вцепились ей в плечо, отдернули от обрыва. Удар! - девушка согнулась от резкой боли в солнечном сплетении. Еще один, носком ботинка в коленную чашечку, - и она рухнула на земле.
- Ноги сломаю - не будешь бегать, - сказал Алекс.
Сказал с видимым равнодушием - хотя внутри нарастало возбуждение. Не такого он хотел, думал, что с Адой всё получится иначе, чем со спасовскими подстилками… Но выбирать не из чего. А для начала надо вбить - в самом буквальном смысле вбить - в девку мысль: если поднимешь руку (или ногу!) на Первого Парня, - будет больно. Очень больно.
И он приступил к экзекуции. Опыт дрессировки мочалок Алекс имел богатый. Тут главное не входить в раж, не лупить, позабыв обо всем на свете… Калечить не надо. Надо лишь заставить ползать и извиваться от дикой, сводящей с ума боли. Тогда потом, когда учеба закончится, что с мочалкой ни делай, - покажется ей за счастье.
…Тело в когда-то белом платьице корчилось на земле. Пожалуй, хватит, решил Алекс. Вновь, второй раз за сегодня, расстегнул молнию брюк.
Скомандовал, подойдя поближе:
- На колени! Быстро!
Подчинилась… По лицу девушки катились слезы - и смешивались с каплями крови. Распухшие от ударов губы подрагивали - и подрагивание это возбудило Алекса сильнее всего.
Он положил ладонь на ее грязные, спутанные волосы - почти ласково. Другой рукой поднес к лицу Аделины скальпель.
- Приступай, чего ждешь? - Ладонь слегка надавила на ее затылок.
Распухшие губы начали приоткрываться - шире, еще шире…
- Глубже, глубже забирай, не мамкину сиську сосешь, - приговаривал Алекс.
По лицу его расплылась довольная ухмылка. В следующую секунду он завопил - так, что каньон откликнулся гулким эхом и смолкли ребячьи голоса за излучиной. Оглушенная акустическим ударом Аделина рефлекторно сглотнула.
Скальпель упал на траву. Вопль не стихал. Алекс сделал шаг назад, другой… Между пальцев, вцепившихся в ширинку, хлестала кровь. На джинсах быстро ширилось красное пятно. Алекс смотрел на Аду не отрываясь - и не закрывая изломанного криком рта - словно боялся опустить глаза и увидеть, что она с ним сделала. И медленно пятился…
Вопль смолк резко и неожиданно. Алекс накренился назад, оторвав наконец руки от промежности, пытаясь ухватиться за воздух… А затем рухнул с обрыва.
Аду стошнило. Потом она увидела, что ей только что пришлось проглотить, что вылетело сейчас у нее изо рта, - и ее стошнило еще раз. И еще. И еще… Пустой желудок извергал лишь капли обжигающей рот слизи, но судорожные конвульсии не прекращались.
Подойти к обрыву и заглянуть вниз Аделина смогла нескоро…
Алекс Шляпников лежал внизу, на острых каменных обломках, усеивающих дно каньона. И не шевелился.
8
- Дай мне сигарету, - попросила Наташа, когда они с Кравцовым вышли из "нивы" у сторожки.
Он посмотрел удивленно, протянул пачку. Наташа неловко вынула сигарету, неловко прикурила от поднесенной зажигалки. И тут же уронила…
Кравцов обернулся с нехорошим предчувствием. Перед ними стоял Сашок. С обнаженной катаной в руке.
Пауза тянулась несколько бесконечных секунд. Затем Сашок шагнул вперед. И заговорил…
"Он совсем разучился говорить с людьми в своей каменной могиле…" - мелькнуло в голове у Кравцова. И он ощутил нечто вроде несвоевременной жалости к Сашку.
Действительно, речь того особой связностью не отличалась:
- Не соврал ведь тогда Козырь… Башмаков, значит, не износивши… Не со мной, так с небось с другим… Ножичками кидаться, да?.. А теперь вот… Не Динамита надо было…
Он говорил что-то еще, обличающе указывая на них катаной, - Кравцов уже не слушал. Напряженно искал путь к спасению. И не видел такого пути. Замок на двери не отпереть - попросту не успеть. Ни до ружья, ни до тревожной кнопки сигнализации не добраться… Надо дать уйти хотя бы Наташке… Но выйдя с голыми руками против меча, можно выиграть пару секунд, не больше… И ничего подходящего под рукой… Хоть бы обрезок трубы, хоть бы палка…
И тут он увидел . Увидел палку Ворона, так и лежавшую там, куда он ее запихал - между днищем вагончика и фундаментом. Но Сашок стоял к палке гораздо ближе…
- Беги! - толкнул Кравцов Наташу. А сам потянулся рукой во внутренний карман - вроде бы украдкой, но так, чтобы Сашок заметил…
Наташа от толчка вышла из оцепенения, сделала шаг назад, другой…
- Беги же!!!
Сашок на блеф с пустым карманом не купился - огибая по дуге Кравцова, ринулся на Наташу.
Пш-ф-ф-ф-ф! - ударила ему навстречу коричневая струйка. Кравцов успел увидеть красно-желтый баллончик в руке Наташи… Глаза тут же наполнились слезами, в нос и горло вонзились тысячи крохотных зазубренных иголочек… Кравцов выдернул палку из-под вагончика и обернулся к противнику.
Тому досталось куда больше - Кравцова зацепил самый краешек струи. Сашок слепо махнул катаной в сторону Наташи - мимо. Махнул еще раз - снова мимо. На третьем его замахе Кравцов с размаху врезал тяжеленной палкой по предплечью Сашка. Кость сломалась с сухим треском.
9
- Э-э-э, - изумился Хлорофос, не отлипая от прицела. - Да тут не доправлять, тут работать придется…
Недовольство в его тоне не прозвучало. Наоборот - радость и предвкушение любимого дела. Он снял винтовку с предохранителя, что-то поправил в своей оптике, снова приник к окуляру. Женя Маркевич увидел, как профиль снайпера стал сухим, напряженным. Рот приоткрылся, язык быстро облизал верхнюю губу. Женя, знавший Хлорофоса не первый год, понял: сейчас прозвучит выстрел.
Выстрел не прозвучал. Вместо него раздался негромкий хруст - рукоять пистолета опустилась на затылок. Маркевич ухватился за ноги, оттащил обмякшее тело напарника от амбразуры. И сам занял его место. Цевье СВД хранило еще тепло рук Хлорофоса. И было чуть-чуть влажным. Женя брезгливо скривился…
К удивлению Маркевича, схватка, которую он почитал законченной, - продолжалась.
Причем удивление - мягкий эпитет.
Женя знал достаточно о ранах и травмах, и о том, какое действие производит выпущенная прямо в лицо струя из перцового баллончика, чтобы понимать: ТАКОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Если даже шок от боли в сломанной руке сразу не отправит человека в беспамятство - любые резкие движения исключены. Не говоря уж о такой мелочи, как зрение, надолго выведенное из строя жгучим аэрозолем…
Такого не могло быть - однако происходило. "Объект-2" переложил катану в левую руку - правая болталась ненужной обузой, сгибаясь в лишнем месте. Дикая боль, которая неизбежно должна была возникнуть при этом в трущихся обломках кости, - не возникала. Или Зарицын не обращал на нее внимания.
"Анестетики?" - неуверенно подумал Женя, и тут же отмел мысль. Ерунда, доза потребуется лошадиная, никто не станет обезболивать все тело перед схваткой, не зная, куда может угодить удар…
Струя аэрозоля произвела на Зарицына не большее впечатление, чем аналогичная струя воды: отплевался, проморгался, - и всё. И теперь настойчиво пытался прикончить писателя.
Маркевич не был снайпером-профессионалом. И нуждался в секунде-другой для прицеливания… Но он никак не мог улучить момент для верного выстрела - чтобы поразить одного из схватившихся мужчин, не зацепив другого.
Обманув противника хитрым финтом, катана взлетела в воздух - и рухнула вниз невидимым глазу ударом. Женя понял, что она играючи перерубит подставленную палку, а затем - голову писателя. И что через секунду на ногах останется лишь Зарицын…
Маркевич задержал дыхание и плавно выбрал слабину пуска.
10
Фехтованием писатель Кравцов никогда в жизни не увлекался. А вот драться на палках в юности доводилось… Но доставшееся в наследство от Ворона орудие мало подходило для такого дела. Оказалось излишне тяжелым - похоже, внутри действительно скрывался мощный металлический стержень. Сокрушительному первому удару это помогло - а потом только мешало.
Сашок левшой отнюдь не был. К тому же левый глаз его прикрывала повязка. И поначалу это уравняло шансы. Но лишь поначалу. Все попытки Кравцова развить успех: выбить меч или сломать вторую руку, - Сашок с трудом, неловко, но парировал. И сам атаковал - размашистыми боковыми ударами. Не слишком быстрыми, поначалу неуклюжими, но достаточно сильными. Кравцов успевал подставлять палку, "снимать" удары, переводить полет смертоносной стали в другую плоскость…
Катана со свистом разрезала воздух. Кравцов медленно отступал. Наташа следила за схваткой расширившимися глазами - но больше не делала попыток вмешаться.
Удар, удар, удар… От палки отлетали щепки. Долго так продолжаться не могло. Сашок явно осваивался, действуя непривычной рукой. Стоит ошибиться или хотя бы споткнуться - и всё. Конец.
Кравцову показалось, что он сможет дотянуться, достать концом палки кисть руки, сжимающей катану… И он попытался. Сашок, похоже, ждал именно этого. Клинок мгновенно, словно не подчиняясь инерции, изменил траекторию - и обрушился сверху. Кравцов чудом успел подставить тяжеленную палку - с тоскливым чувством, что она сейчас разлетится пополам. А затем - тоже пополам - разлетится его голова.
Сталь столкнулась с деревом - и отскочила. Сила удара отшвырнула писателя назад. Сашок бросил удивленный взгляд на катану - на лезвии появилась свежая зазубрина…
Кравцов тут же воспользовался его секундной заминкой - попытался достать колющим выпадом в грудь… Во многом это был жест отчаяния - палка не шпага, и ее резиновым набалдашником не больно-то кого заколешь…
Сашок отмахнулся почти небрежно, и…
И тут произошло странное. Глухой хлопок. Палка в руке Кравцова сильно дернулась назад. Сашок тоже дернулся, катана бессильно опустилась… Удивленный Кравцов не успел воспользоваться его замешательством и нанести решающий удар - противник свалился ему под ноги.
На губах Сашка показалась кровь. На левой стороне груди набухло кровавое пятно - небольшое, с рваным отверстием в центре.
Недоумевая и подозревая какой-то подвох, Кравцов следил за неподвижным противником. Окровавленные губы шевельнулись - и замерли…
Кравцов, уже догадавшийся в чем дело - и ошеломленный своей догадкой, - перевернул палку. В новеньком резиновом набалдашнике появилось небольшое отверстие. Кругленькая аккуратная дырочка… В ноздрях Кравцова до сих пор стоял жгучий аромат перца - но он не сомневался: из дырочки наверняка тянет кислым запахом сгоревшего пороха…
Наташа издала невнятный звук, показала рукой ему за спину. Кравцов обернулся. От развалин к ним бежал человек в камуфляжной форме. Выражение лица бегущего отражало одну-единственную эмоцию - сильнейшее удивление…