- У меня на левой ладони странное место есть, - в нерешительности начала Маша. - Если близко к человеку поднести, я им тепло вижу. Ну, не вижу - чувствую. Когда темный цвет - человек или больной, или злой. Правда, тут я ошибаюсь. Еще в школе об этом одному парню рассказала, так он всем растрезвонил, что я чокнутая. Знала бы ты, как надо мной издевались. Даже кличку приклеили - "чумак". Я с тех пор ни с кем об этом не говорила. Хотя нет, вру. Гургену сказала, что у него на груди черное пятно, а он наплел мне, что у него врожденный порок сердца, что ему жить осталось недолго. Я, дура, и поверила. Жалела его. А он просто подонком оказался. Это душонка у него черная.
- Вот не думала никогда, - удивилась Варя. - Ты с виду совсем другая.
- Барби?
- Прости, Машуль, - искренне воскликнула подруга. - Нет. Совсем нет.
- Не извиняйся, - остановила та ее. - Это мне у тебя прощения нужно попросить.
- За что?
- Я ведь когда тебя увидела в первый раз, то сразу определила в покойники.
- Как это?
- Почти год ждала, чтобы появился кто-то из дайверов такой комплекции. Ты же видела, какое там отверстие на эсминце. Только ребенок пролезет. А приезжали в основном кабаны. Такие, что руку в ту чертову дырку не просунут, не то, что самому протиснуться. А тут вижу: девчушка как раз подходит. Она остановила жестом Варю, пытавшуюся что-то сказать.
- Наивная и доверчивая. Ничего не боится. Попробовала тебя бросить на сорока метрах - выкарабкалась, одну в коридоре на пароме оставить - выжила. Я и рискнула. Прости меня, пожалуйста. Этот клад у меня перед глазами стоит. Во сне вижу. Только о нем и думаю. Без денег отсюда не убежишь. А мне еще отомстить надо.
Маша говорила урывками, редко и глубоко вдыхая прохладный ночной воздух.
- Да никто из инструкторов новичка вроде тебя от себя на двадцати метрах не отпустит. Мужики здоровенные гибнут. Глубина ошибок не прощает. А я что только с тобой не делала. Ты как заговоренная, ей богу. А когда Самих сказал, что пойдем за Черную дыру, тут я не выдержала. "Судьба", - думаю. Все тебе и выложила. Ты хоть понимаешь сама, что ниже сотни метров была? Да в этой дыре столько народу потерялось, что и концов не находили. Ушел и не вернулся. Давно уже перед погружением в Черную дыру все дайверы расписку дают инструкторам, снимая с них всякую ответственность. Молчи, знаю, что ты об этом ничего не знала. Это моя вина. Да ты и с кислородом-то в первый раз погружалась. Я знаю! И еще на двух "спарках". А с "синглом" в пролом лазить? Это только ненормальный может. Все знала и послала девчонку на верную смерть.
Голос дрогнул, было слышно, как она всхлипывает.
- Прости меня Христа ради! Когда ждала тебя у той чертовой дырки в днище эсминца, молилась всем святым. Только бы вернулась. Готова была век на Самиха горбатиться, лишь бы ты вернулась.
Маша по-детски размазала тыльной стороной ладони сопли и шмыгнула носом.
- Скажи, что прощаешь меня. Прямо сейчас. Что хочешь, сделаю, на нож за тебя полезу, только прости. Не могу с этим жить. Даже "барби" не спасет.
- Ну что ты, успокойся, - Варя обняла сильные вздрагивающие плечи. - Тут и прощать-то нечего. Сама полезла, самой и отвечать.
Она порывисто обняла подругу обеими ручонками за голову и притянула к себе. Щупленькая грудь, как у подростка, почувствовала горячие влажные щеки.
- Успокойся, я тебя прощаю. Совсем-совсем. Драгоценная находка была забыта. Варя стояла на коленках на скамейке около раскаявшейся красавицы, прижимая ее к себе. Она нежно гладила золотистые локоны и что-то приговаривала. Тихо и ласковое. Ах, женщины, кто еще на свете может так понять и успокоить близкого человека. Великая сила доброты и всепрощения дарит спокойствие и малым детям, и грозным мужчинам. Пройдя полсвета в походах и лишениях, они стремятся преклонить колени перед той, что верно ждет и любит. Чье тепло нежных рук они помнят в дальних странах. Чей шепот ночной порой они всегда хранят в сердце. Великая сила любви, что может сравниться с тобой!
Амиль внимательно вглядывался в зеленоватый экран радара, сверяясь с картой. Он не первый раз вел катер и даже бывал в этом районе, но раньше всегда рядом был опытный Самих. Теперь же он сам был капитаном. Ситуация еще усложнялась ограниченной видимостью в ночи и нежелательностью встречи с пограничниками. Хотя особых строгостей те обычно не проявляли, но сейчас любая проверка могла окончиться катастрофически. Амиль прижимал катер максимально близко к коварным изгибам берега, изображая судно, возвращавшееся домой. Конечно, выйти на середину залива было бы намного безопаснее, но тогда катер, идущий на большой скорости, привлек бы внимание пограничников с обеих сторон. Он рисковал, но риск был оправдан. Амиль докажет этой русской красавице, что он настоящий мужчина и способен управлять не только катером, но и большой семьей. С одной стороны, не вовремя маленькая русская затеяла эту авантюру, с другой стороны, если им повезет, и они найдут клад, на вырученные деньги он выкупит катер Самиха и станет, наконец, капитаном. О, он еще всем покажет!
Амиль уже не первый час был за штурвалом, да и волнения прошедшего дня оставили свой след. Он устал. Глаза слезились от напряжения, а огромное количество выпитого кофе взвинчивало и без того напряженные нервы. Он несколько раз так близко подходил к рифам, что было слышно, как днище катера чиркало по кораллам. Уже перевалило за полночь, и усталость все сильнее наваливалась на неопытного капитана. Даже полчаса передышки помогли бы ему справиться с нагрузкой, но останавливаться было нельзя. Он договорился по телефону с дальним родственником по материнской линии, что приедет с русскими туристами на один день. Тем взбрело в голову посмотреть какой-то монастырь или храм, он толком не понял. Однако те платят хорошие деньги, и ему не хотелось бы упускать таких богатых клиентов. Да и всего-то нужна машина на один день. Родственник, услышав обещанную сумму за аренду машины, сразу согласился, не задавая лишних вопросов. Он уже ждет их у маленького причала на окраине города. Если повезет, то они сумеют проскочить незамеченными. Только бы Аллах не оставил его в этот трудный час.
Амиль очень надеялся, что Всевышний воздаст ему по заслугам, ведь более набожного и правоверного мусульманина еще поискать. Даже распутнику Самиху и то многое сходило с рук. Правда, до последнего случая. Но он, Амиль, всегда соблюдал строгие предписания Корана и теперь молит всевышнего о помощи. Что ему стоит помощь правоверному, искренне верящему в величие и справедливость владыки мира. Ну, самую малость - дойти незамеченным до пристани, доехать засветло на машине к забытому всеми храму, откопать клад и вернуться домой. Кто знает, что может случиться по пути с остальными. Кроме Марии, конечно. Пусть они останутся вдвоем. И катер, и сокровища будут принадлежать им.
Бусама не выпускал бинокля из уставших рук, Когда сон преодолевал его волю и старался закрыть ему глаза, арапчонок поднимался из удобного кресла и прохаживался по капитанскому мостику. Узкий и не приспособленный для долгого наблюдения мостик был скорее бутафорским, но выбора не было. Не первый час их катер несется в темноте среди острых рифов, и только он, Бусама, способен отвести в сторону опасность. Его зоркий взгляд и раньше выручал команду. Самих всегда просил парнишку выйти вперед с биноклем и помочь. Только его кошачье зрение могло распознать в темноте небольшие буруны и пену в опасных местах. Карта картой, но никто не может пройти опасные участки без впередсмотрящего.
Это все ради маленькой русской. Вар-р-ра покорила пылкое сердце, и он докажет ей, на что способен. Бусама сразу поверил словам русской, которая рождена быть великой. Неслучайно Аллах сделал так, что они встретились, нашли шкатулку и теперь едут откапывать клад. Это судьба. Всемогущий решил вознаградить его за упорный труд и покорность. Теперь у Бусама будет много денег, он построит большой роскошный дом и возьмет Вар-р-ру в жены. Она не зря появилась на их катере, ее направила великая рука Осириса.
Впереди что-то мелькнуло. Едва уловимое очертание. Бусама напрягся. Вот. Еще раз. Это рифы! Он постучал в стекло капитанской каюты, где Амиль склонился над экраном локатора. Когда тот поднял голову, Бусама показал три пальца, обозначавшие риф, и направление опасного места. Новоявленный капитан кивнул и взял чуть правее. Они давно работали в паре и понимали друг друга без слов. Хотя это было лишь необходимостью. Дружеские отношения меж ними так и не сложились. И не потому, что была разница в возрасте. Скорее всего, потому, что Бусама побаивался Амиля. Тот был очень целеустремлен и щепетилен в вопросах карьеры. Он всегда знал, чего хотел, и как этого добиться. Вот и теперь смерть Самиха не смутила будущего шкипера. Он будто только этого и ждал. Без лишних вопросов занял каюту мертвого босса. Не обсуждая ни с кем, как поступить, выбросил его обнаженное тело за борт. Окровавленное, оно сразу привлекло внимание акул. Бусама видел, как треугольные плавники морских хищниц взметнули буруны в месте падения тела. Теперь никто и никогда его не найдет. Одежда несчастного была сожжена, никаких следов не осталось. Амиль лишь объявил, чтобы все повторяли его версию - Самиха забрал человек в черных очках, назвавший себя Кармалем. Конечно, звучит сомнительно, но иного варианта у них не было.
Бусама всю вину за случившееся переложил на Амиля, успокоив себя тем, что тот старший и в случае чего за все ответит. Он же ничего не видел и не слышал. Все время был на кухне. Он возьмет за руку маленькую русскую, и каждому станет ясно, что эти два любящих и добрых сердца не в силах причинить кому-то зло. Они непременно отыщут сокровища, о которых так искренне говорила Вар-р-ра, и на причитающуюся им долю будут жить долго и счастливо.
- Амиль, дорогой, - человек небольшого роста и худощавого телосложения показался в свете фонаря на дощатом причале. - Я уже заждался.
Он приветливо помахал рукой, приближаясь к борту катера.
- Аллаху было угодно, чтобы ты навестил нас. Рад, очень рад тебя видеть.
Блеснули маленькие черные глазки и густая щетина на скуластом лице. Он ловко закрепил швартовые в темноте, будто только этим занимался всю свою жизнь.
- Я попросил джип у соседа под свое честное слово. Все, как ты хотел. Может быть, заглянешь с друзьями на чашку чая? Дедушка был бы очень рад. Он давно никуда не выходит.
- Спасибо, дорогой Фарид, но времени совсем нет, - Амиль ловко перепрыгнул на пустынный причал и уже обнимал родственника. - В следующий раз, непременно. Так и передай дедушке Махамудди.
Он специально говорил по-арабски, чтобы подчеркнуть пренебрежительное отношение к туристам.
- Эти русские хотят увидеть гору на восходе и в этот же день вернуться в отель. Что с них взять? У богатых свои причуды.
Он уже помогал сойти на дощатый настил причала девушкам, тихо бормоча по-английски об осторожности.
- Располагайся в каюте капитана и загляни в холодильник. Мы вернемся до обеда.
Амиль незаметно сунул в руку родственника несколько купюр.
- Тебе удалось раздобыть карты местности?
- О чем ты спрашиваешь, дорогой Амиль, - черные глазки опять блеснули. - Все, о чем ты просил, в джипе. А может, возьмете проводника, я здешние края как свои пять пальцев знаю. Места в джипе хватит.
- Спасибо, дорогой Фарид, но я и так злоупотребляю твоим гостеприимством. Отдохни в каюте. Уже поздно.
- Мы правда уже в Иордании? - шепотом спросила Варя, когда Амиль помогал ей сесть в высокий джип.
- Конечно.
- А пограничники и таможня?
- Они в аэропорту и у королевского дворца, - улыбнулся араб. - А мы на окраине Акабы. Это маленький частный причал в тихом районе. Тут даже полиции нет.
Мощный двигатель джипа позволял не снижать скорость на подъемах и грунтовых участках дороги. Яркий свет фар сначала безразлично уставился на ровную ленту асфальта. Когда же машина свернула на грунтовку, его пятна нервно заметались впереди, отыскивая дорогу среди ухабов и рытвин. Пустыни всегда были верными стражами эти мест. В незапамятные времена властелином таких стран был тот, кто владел дорогой. Даже современные мощные джипы с кондиционерами и дополнительными топливными баками бессильны перед молчаливыми пустынями. Любые запасы рано или поздно заканчиваются, а пустыни вечны. Любой покидающий дорогу с оазисами и колодцами рискует на нее никогда более не вернуться. Тысячелетиями умелые караванщики проводят грузы из одной страны в другую по нескольким известным только им дорогам. А если кто-то решил построить себе дом или возвести храм в стороне от такого пути- значит, он ищет уединения, и не стоит нарушать его покой без спроса.
Более трех часов понадобилось искателям сокровищ, чтобы добраться до одного из самых удивительных мест в Иордании - города Петры, столицы существовавшего здесь около двух тысяч лет назад Набатейского государства. Расположенный на пересечении торговых путей город был не только богатым и могущественным в те времена. По сути это была неприступная крепость. К нему через ущелье в горах вела единственная дорога, которую мог охранять небольшой отряд. Да и сам город состоял из выдолбленных в скалах зданий. Даже храм. Очень давно кочевники обнаружили удобные пещеры в горах и останавливались здесь на отдых, а позже начали их обживать. Умелые и трудолюбивые камнерезы на протяжении веков создавали уникальный город. Он сохранился и до наших дней, но теперь это музей. Днем толпы туристов заполняют выдолбленные в красновато-розовых скалах помещения с богатой историей, а по ночам город погружается в безмятежный сон, вспоминая прошлое.
В стороне от загадочной Петры находятся заброшенные древние могильники. Они были давно разграблены. Лишь песчаные бури были редкими посетителями оскверненных мест. Именно сюда направлялся джип, рыскающий по грунтовым дорогам в предрассветной прохладе. Оставив машину у обломка скалы, преградившего дорогу молодые люди поспешили наверх. Тут не было ни тропинок, ни туристических маршрутов, даже ветер редко наведывался сюда. Давно разграбленные и разрушенные могильники представляли собой черные дыры высоко в горах, наполовину занесенные песком и стертые из памяти временем. Лишь солнце хозяйничало здесь, выжигая любой намек на жизнь.
Причудливые силуэты обломков скал уже начинали проглядывать в полумраке, когда луч фонарика идущего впереди Амиля остановился перед отвесной стенкой. Осмотревшись, молодые люди поняли, что здесь очень давно никого не было. Казалось, и время остановилось здесь, размышляя о чем-то или заблудившись в странных горах. Амиль достал карту и посветил на нее фонариком.
- Нам нужно подниматься направо, вот к этой вершине, - твердым голосом произнесла Варя. - Там, в пещере, и должен быть могильник дочери Хатшепсут.
Трое ее спутников удивленно переглянулись, но спорить не стали. Обходя возникшее препятствие стороной, они все больше уставали и выбивались из намеченного графика. Впереди, повесив фонарик на грудь, двигался Амиль, за ним - девушки, замыкал группу Бусама, на спине которого был рюкзак с собранным еще на катере снаряжением. Конечно, здешние горы не были слишком высокими и не требовали специальной подготовки от скалолазов, но отсутствие опыта и ночное время делали задачу очень трудной. Карабкаясь все выше и выше, четверо молодых людей начали снижать темп. Сказывались усталость бессонной ночи, крутой подъем и незнакомая местность. Лишь маленькая русская была похожа на моторчик, который просто подталкивал идущего впереди Амиля. Тот делал вид, что тщательно выбирает дорогу, освещая ее фонариком, на самом деле он просто устал. Постепенно уверенность в легкой добыче улетучивалась в нем, заменяясь раздражением.
В отличие от других гор, воздух здесь был таким же сухим, как и в пустыне, не было и намека на туман. Пошел второй час их пешего подъема, и с каждым шагом сомнения в целесообразности этой затеи крепли. Постепенно верхушки окружавших гор стали проявляться, будто всплывая из темноты. Так иногда из глубин истории появляются на свет упоминания о событиях давно минувших лет. Мелькнут и вновь скрываются во мраке прошлого. И только счастливчики, оказавшиеся в нужное время в нужном месте, могут увидеть это. Так произошло с молодыми искателями приключений, странным образом встречавшими рассвет на забытой богом горе, хранившей прах дочери одной из самых необычных цариц древнего Египта.
- Давайте отдохнем, - взмолилась Маша. - Ну, хоть десять минут.
- Я бы тоже осмотрелся немного, - тут же поддержал ее Амиль.
- А куда мы вообще так торопимся? - Бусама уже плюхнулся на рюкзак, что тащил от самой машины.
- Ну что вы, осталось совсем немного, - не сдавалась Варя, но, увидев страдальческие выражения на лицах спутников, остановилась. - Ладно, привал.
- Вот не думала, что у тебя столько энергии, - восхищенно отозвалась из полумрака Маша.
- Если бы ты знала, что нас ждет, ты бы тоже рвалась вперед.
- Самое время рассказать.
- Хорошо, - Варя тоже присела на выступ скалы, благодарно кинув Бусама, который заботливо накинул ей на плечи свою куртку. - История очень интересная.
Дочь великого фараона Тутмоса I и царицы Яхмес, Хатшепсут, была сводной сестрой и женой прославленного завоевателя Тутмоса II. Он оставил после смерти огромное и сильное государство своему наследнику Тутмосу III, сыну от младшей жены Исиды. Поскольку тот был еще очень мал, Хатшепсут была назначена регентом будущего правителя. Но, будучи сильной личностью, в чьих жилах текла кровь основателя династии, Хатшепсут вскоре провозгласила себя единственной и полноправной владычицей Египта. Это было неслыханно, поскольку по всем писаным и неписаным законам фараоном мог быть только мужчина. Тем не менее, она проявила незаурядные способности руководителя и военачальника. За пятнадцать лет ее правления границы Египта были значительно расширены, от Персии на востоке, до Сомали на юге. Хатшепсут умело плела дворцовые интриги, избегала покушений и раскрывала заговоры против себя, вела успешные и многочисленные войны с непокорными племенами, захватывала новые земли, обогащала казну, строила новые храмы и дворцы, при ней расцвели поэзия и живопись. Историки особо отмечают ее заслуги в создании новых видов цветов, оранжерей и садов. Обладая незаурядными способностями и энергией, Хатшепсут успевала везде, написав одну из самых ярких страниц в истории Египта.
До сих пор покоряет взгляды туристов и специалистов ее заупокойный храм, название которого можно перевести как "священнейший из священных". На портике этого великолепного сооружения изображена легенда о ее рождении. Один из сильнейших богов Египетского пантеона Амон Ра принял облик земного отца Хатшепсут Тутмоса I и проник ночью в спальню его супруги, царицы Яхмес. После ночи божественной любви на свет появилась великая правительница Египта. Конечно, это было сделано с целью закрепить ее власть, поскольку жрецы роптали. По приказу Хатшепсут ее всегда изображали в мужской одежде и даже с накладной бородкой. И все же ни божественное происхождение, ни мужеподобное обличие, ни великие победы не смогли сломить предрассудков, что фараоном может быть только мужчина. Даже самый величественный храм, который она строила "во славу отца своего Амона Ра" не помог задобрить богов.