Управление полиции, которое теперь располагалось в возведенной из стекла и гранита башне нового дворца правосудия, радовало глаз - не сравнить с растрескавшимся линолеумом и краской пятидесятилетней давности в старом здании. Только вот у Солиса все еще не было отдельного кабинета. Как и большинство следователей, он занимал отгороженную кабинку со стенами, достаточно высокими и толстыми, чтобы снизить шум до уровня, позволяющего общаться по телефону - и только. Никакого уединения, необходимого для конфиденциальной беседы. По этой причине Солис предпочитал встречаться где угодно, главное - не в кабинете. Он встретил меня в вестибюле с папкой в руках, и мы прошли пешком по крутому уклону Черри-стрит до кафе "SBC" над Сиэтлским книжным магазином детективного романа.
"SBC" находилось всего в одном квартале от моего офиса, и я пожалела, что Солис не догадался назначить встречу у меня. По крайней мере я бы успела выпить чашку нормального кофе. Солис выбрал угловой столик подальше от входа.
Я заговорила первой:
- Я еще не успела пообщаться с участниками проекта. Пока у меня был только один разговор, который мог бы вас заинтересовать - с Фиби Мейсон из "Старого опоссума", и, насколько я понимаю, ее вы уже допросили.
- Да.
- Вы разговаривали с Амандой Лиман?
Солис чуть наклонил голову и приподнял бровь.
- Да, недолго.
- Она упомянула происшествие в понедельник? - Солис промолчал. - Во время нашей недавней беседы Фиби Мейсон рассказала, что в понедельник, когда в магазине были только Марк, Аманда и один покупатель, имел место небольшой инцидент. Фиби при этом не присутствовала. Сведения из вторых рук: она лишь пересказала все со слов Аманды или Марка, но, возможно, это важно.
- Продолжайте.
- По словам Фиби, Марк расставлял книги возле кофейного аппарата в задней части магазина и общался с покупателем, а Аманда была за кассой. Предположительно одна из кошачьих горгулий с камина была скинута на книжную полку, где Марк расставлял товар. Она задела тяжелую книгу, та ударила Марка в грудь и свалила его на пол. Покупатель тут же покинул магазин. Я видела горгулью, на подставке есть свежий скол.
- Значит, вы полагаете, что покупатель столкнул горгулью на голову Луполди?
- Фиби утверждает, что горгулья взлетела сама - так ей сказали - и что покупатель в страхе выбежал.
Рот Солиса удивленно дернулся.
- Летающие горгульи? Звучит не очень убедительно.
- Да уж. Патологоанатом нашел на груди Марка какие-нибудь синяки, которые могла оставить упавшая книга?
Солис задумчиво побарабанил пальцами по лежащей перед ним папке. Улучив момент, я отхлебнула кофе.
- Да, нашел. Сначала мы подумали, что это след от какого-то механизма, с помощью которого была убита жертва, но позже выяснилось, что синяки на теле появились неделей раньше. Надо будет расспросить Аманду Лиман об этом происшествии.
- И займитесь поиском покупателя.
Он едва заметно кивнул и опустил взгляд в чашку.
- Если он был.
- Если никакого покупателя не было, существует два варианта: или горгулью на Марка столкнула Аманда, или горгулья слетела сама.
Солис покачал головой.
- Или книга просто упала.
- Тогда зачем приплетать горгулью?
Он задумался.
- Интересный вопрос. Как думаете, Аманда Лиман способна на хладнокровное убийство?
Я прищурилась, стараясь вспомнить точную обстановку в квартире Марка. Инстинкт подсказывал мне, что да, но я хотела понять ход мысли Солиса.
- Почему именно убийство? - спросила я. - Почему не несчастный случай? Марк славился своими тщательно продуманными розыгрышами. Предположим, Аманда просто хотела разыграть его в ответ, но что-то пошло не так.
Солис замолк, и я заметила, что на этот раз вокруг него уже нет яркого ореола, лишь холодная пустота - признак сдерживаемых эмоций. Он взял папку и заглянул внутрь. Снова закрыл и положил обратно на стол. Потом заговорил с бесстрастным видом:
- Марка Луполди подняли и отшвырнули на расстояние в пять футов с силой, которой хватило, чтобы расколоть затылочную часть черепа и переломить позвоночник и большую часть ребер. Однако нет никаких признаков борьбы. Его застали врасплох и убили очень быстро. Он был в отличной форме, абсолютно здоров. Чтобы поднять молодого человека его роста и отшвырнуть, нужна невероятная сила. Например, взрывная волна. Но признаки взрыва отсутствуют. Аманде Лиман просто не хватило бы силы на подобный бросок. Предположительно крепкий мужчина смог бы это сделать - но лишь предположительно. Допустим, было использовано некое механическое приспособление. Чтобы собрать, а затем разобрать устройство, не оставив никаких следов, нужны железные нервы. Если Аманда Лиман после разрыва отношений с Луполди копила злобу, долгие месяцы скрывая ее под личиной дружбы, и планировала его убийство, ее хладнокровию можно только позавидовать. И вот еще что меня тревожит. Всеми любимый молодой человек найден мертвым в собственной квартире. Будь это взрыв газа или передозировка, дело бы закрыли как несчастный случай. Будь это разбойное нападение или бытовая ссора - трагедия, конечно, но мы бы скорее всего сразу нашли преступника. Непонятно, что могло обладать подобной убийственной мощью - и тем не менее у нас на руках труп. Мистика. А я не люблю мистику. Ей место в книгах и в телевизоре. В прошлом году в Сиэтле было совершено тридцать четыре убийства. Плохой год. Половину из них раскрыли в течение нескольких дней, в ходе простейшей рутинной работы, на раскрытие остальных ушли месяцы: исполнители похвастались друзьям, проговорились знакомым, сами сознались или были сданы информаторами. Никакой мистики. И вот на тебе. - Он окинул взглядом папку и постучал по ней кончиками пальцев.
- Не в ваших правилах делиться информацией… Что вы хотите взамен?
- Мне нужен список участников проекта, который вы расследуете.
- Почему бы вам просто не спросить Такмана?
- Потому что до сих пор вы не сообщали мне, кто ваш клиент.
Я отвесила себе мысленную затрещину.
- A-а… Я пока не уверена, что наши случаи связаны.
- Не важно, в чем вы уверены, а в чем нет, мисс Блейн. - Его голос оставался спокойным и тихим, но ореол вновь замерцал сердитым оранжевым. - Я должен опросить всех и каждого, кто мог знать жертву достаточно хорошо, чтобы желать ему смерти. Мотив - вот ключ к этому преступлению, а вовсе не случай или приступ гнева.
Я закусила губу. У меня не было никаких причин придерживать список, но я еще толком не приступила к собственному расследованию и не испытывала ни малейшего желания разбираться с перепуганными свидетелями.
- Мне понадобится несколько дней, чтобы первой всех опросить. Они пока не знают о гибели Марка - по крайней мере не должны, - и я бы хотела задать кое-какие вопросы до того, как узнают.
Он смерил меня изучающим взглядом.
- Понедельник. Даю вам время до понедельника.
Я покачала головой.
- До утра вторника. Сегодня пятница, и полдня уже прошло. Опросите пока остальных сослуживцев и членов семьи, а я займусь этими ребятами.
- Я бы предпочел провести время с собственной семьей.
- Да ладно вам, Солис. Я же вас знаю: во время серьезных расследований вы работаете без выходных.
Он вздохнул и пробурчал:
- Ладно. До утра вторника.
Я вытащила из папки список и замерла в нерешительности.
- У меня только один экземпляр.
- Я перепишу себе.
Положив список на стол между нами, я утащила папку Солиса, пока тот переписывал данные. Солис даже не поднял глаз.
- Не знаю, зачем это вам. Предварительный отчет о вскрытии никак не связан с вашим делом.
- Я ведь ищейка, совать нос в чужие дела - моя работа. Можете подать на меня в суд.
- Не искушайте.
Я пролистала отчет, но не узнала почти ничего нового - все важное уже было мне известно из собственных впечатлений и из рассказа Солиса. Криминалисты провели эксперименты, чтобы выяснить, не могли ли Марка сбросить с откидной кровати, но угол не совпал. В отчете упоминался продолговатый треугольный синяк на груди, кровоподтек поменьше, на левом плече, полученный примерно тогда же, а также непонятные старые отметины на предплечьях. На фотографии были видны неглубокие вмятины, расходящиеся от точки примерно в четырех дюймах от запястья по всей руке. Никаких следов самозащиты; под ногтями - обычная грязь. Состав высохших пятен на простыне указывал, что накануне у Марка была интимная близость с женщиной. Больше ничего интересного. Я бегло просмотрела длинный список предметов, найденных в квартире - от велосипеда с нетронутым замком до содержимого шкафчика ванной и ящиков кухонного шкафа. Снова ни одной зацепки.
Солис вернул мне список участников проекта, получив назад свой отчет.
- Солис, у меня для вас подарок.
- Вы слишком щедры. Интересно, что вы потребуете в качестве оплаты.
Я улыбнулась.
- Об этом позже. Теперь вы знаете, в чем заключалась работа Марка в проекте: он фальсифицировал паранормальную активность во время сеансов. Остальные участники были не в курсе, но научный коллектив знал.
Казалось, Солис задумался, и оранжевое мерцание стало угасать.
- Это интересно.
- Да. Я тоже так подумала. - Я допила кофе и встала. - Теперь, когда вы получили что хотели, я бы тоже желала кое-что узнать.
Он вопросительно поднял глаза.
- На меня уже один раз наорали зато, что я скрыла гибель Марка. И ладно бы за дело, но выслушивать подобное ради вашей секретности… Нет уж, увольте. Могу я, наконец, упоминать в разговорах о том, что Марк мертв?
Он кивнул и пожал плечами.
- Конечно.
- Спасибо. Мне пора на работу. Думаю, еще увидимся.
- Вероятно.
Когда я уходила, Солис глубокомысленно сощурился и стал изучать свои документы.
Обратно в офис я пошла пешком, буквально проталкиваясь сквозь самый настоящий затор из призраков. Пайонир-сквер явно готовилась к Хеллоуину: до праздника оставалось две недели, и духи об этом знали. Постепенно я даже начала их различать, хотя не представляла, кем они были при жизни, и, честно говоря, меня это мало волновало. Большинство представляли собой своеобразные витки воспоминаний: жалкие создания, они могли существовать, лишь снова и снова прокручивая некий сюжет из своей прошлой жизни. Другие, немногие, обладали сознанием и действовали самостоятельно. Когда-то я ими интересовалась, но быстро заметила, что подобное любопытство частенько выходит мне боком, и интерес как-то сам собой угас. Если им что-то понадобится, сами меня найдут, решила я и стала их избегать, как многие избегают слишком шумных соседей или назойливых родственников.
Я зашла в свой крохотный офис, окна которого выходили на край многоэтажного гаража, не имеющего исторической ценности. Автоответчик мигал. Все сообщения оказались номерами телефонов, переадресованными с пейджера. Сделав мысленную пометку поскорее решить вопрос со связью, я села и набрала сотовый Такмана.
Такман был явно не в духе.
- Что такое?
Я затараторила с нарочитой веселостью - специально, чтобы его позлить.
- Здравствуйте, доктор Такман. Простите, что беспокою. Я только что из полиции, разговаривала о Марке Луполди.
- О, ради Бога! Он в тюрьме? Поэтому он пропустил сеанс? Безмозглый сукин…
Я оставила веселый тон.
- Нет, Такман. Луполди не в тюрьме. Он мертв.
Из трубки доносилось дыхание Такмана и голоса студентов на заднем фоне. Ответил он не сразу.
- Когда это случилось?
- В среду днем.
- До сеанса, который он пропустил?
- Да. В отчете сказано, смерть наступила днем, около двух. Примерно за час до сеанса.
Голос Такмана по-прежнему был напряжен.
- Что произошло? Это как-то связано с проектом?
Я не собиралась откровенничать с Такманом - судьба юноши была ему безразлична, этого типа волновало одно: как смерть Марка затронет его лично. Судя по недавнему прошлому, он не умел держать язык за зубами и наплевательски относился к чужому мнению. Вряд ли он мог резко исправиться.
- Понятия не имею. Он был убит в собственной квартире - жуткое зрелище, кстати. Когда я приехала, копы собирали улики, но я мало что могу вам сказать. К тому же скоро у вас самого возьмут показания.
- Что? Почему?
- Стандартная процедура при расследовании умышленного убийства. Допросят всех знакомых Марка, которые могли знать, почему он был убит или кто убийца. Поскольку в последнее время проект занимал в его жизни важное место, полицию интересует каждый, кто как-то с этим связан. Не пугайтесь, допрашивать будут всех знакомых, от членов семьи и сослуживцев до бомжей, которых он когда-то подкармливал. Так работают копы. В этом мы с ними похожи: когда им нужна информация, они задают вопросы, и тоже не любят, когда им врут. - Я замолчала, давая Такману время переварить услышанное. - На вашем месте я бы отменила воскресный сеанс.
- Абсолютно исключено.
- Почему?
Он принялся терпеливо объяснять:
- Поскольку все идет к тому, что группа скоро распадется, важно сделать как можно больше, не прерывая процесс. И вы ни в коем случае не должны прекращать расследование - работайте в обычном порядке. Пока проект продвигается, на вас не будут обращать особого внимания. Но стоит остановить эксперимент, и группа разделится, отвлечется на вас или на Марка, вместо того чтобы сосредоточиться на работе. Я не могу этого допустить. Следующий сеанс пройдет, как запланировано. Вы не должны сообщать участникам о смерти Луполди, пока я не найду способ преподнести им новость с минимальным вредом для проекта. Теперь вы понимаете?
- О, я-то понимаю, а вот вы, боюсь, нет. Вас вот-вот втянут в криминальное расследование, которое ведет один из самых цепких и упертых в своем деле следователей. Вместо сердца у него айсберг, при этом он очень умен и очень не любит, когда ему вешают лапшу на уши. Если он решит, что вы сознательно скрыли факт смерти Луполди от участников программы и сотрудников, то задастся вопросом, почему, и рано или поздно докопается до причины. И в отличие от меня ему плевать на ваши научные успехи. Если вы не собираетесь отменять сеанс и сообщать группе о том, что произошло с Луполди, будьте готовы объяснить ваше поведение. Я работаю на вас и, если вы настаиваете, вынуждена подчиниться, но настоятельно рекомендую подумать о том, как это будет выглядеть в глазах полиции.
- Мисс Блейн, у вас вошло в привычку читать мне лекции, и меня это крайне раздражает.
- Подозреваю, вас раздражает любой, кто не позволяет собой помыкать. Я пытаюсь выполнить свою работу и уберечь вас от необдуманных действий, которые могут навредить проекту. А уж прислушиваться к моим советам или нет, дело ваше.
Было слышно, как он кипит от злости.
- В воскресенье я проинформирую группу. А пока работайте, ищите злоумышленника.
Только я собралась дать ему достойный ответ, как он повесил трубку.
Я обзвонила других участников проекта, застав лишь двоих: Дейла Сталквиста и Кена Джорджа. По голосу я узнала в Джордже художника, нарисовавшего портрет Селии, а в Сталквисте - светловолосого, средних лет бизнесмена. Джордж собирался уходить, сказав, что согласен на короткую встречу в субботу утром. Сталквист любезно выделил мне последний час своего рабочего времени при условии, что я буду у него в офисе через десять минут. Шикарный Коламбия-центр находился примерно на таком же расстоянии от Пайонир-сквер с ее пыльным очарованием, что и дворец правосудия, только вверх по холму. Я сказала, что сейчас буду, и помчалась к выходу.
Глава одиннадцатая
Коламбия-центр - самое высокое здание в Сиэтле. Оно вздымается над Пятой авеню подобно трем столбам застывшей лавы, по странному капризу вулкана сплавленным в один обсидиановый пик. Наперекор господствующим ветрам изгибы здания, словно черные паруса, обращены к заливу Пьюджет-саунд. Это оплот многомиллиардных корпораций и топ-менеджеров. Некоторые называют его самым бесстыдным выпячиванием эго на Тихоокеанском побережье, и, вероятно, в этом есть доля правды. Два верхних этажа занимает самый дорогой бизнес-клуб в городе - клуб "Коламбия Тауэр" - переплюнувший даже уважаемый "Вашингтон Атлетик". Дейл Сталквист встретил меня внизу, в холле из красного камня.
Сталквист оказался одним из тех высоких, светлокожих блондинов, которым в кино всегда достаются роли нацистов или викингов. Несмотря на мой немаленький рост плюс высоченные каблуки туфель "на выход", которые я специально надела для этой встречи, я все равно уступала ему в росте.
Сталквист смотрел на меня сверху вниз, скосив глаза к узкому, похожему на птичий клюв носу.
- Так, - прогремел он, пожимая мне руку, - давайте поднимемся наверх. В клубе можно спокойно пообщаться с глазу на глаз.
- Хорошо, - согласилась я, втайне надеясь, что заплатит он.
- Итак, - сказал он, когда мы поднимались в лифте, - вы, значит, одна из аспиранток Такмана?
- Нет, мистер Сталквист. Я частный детектив.
- Правда? Не знал, что они существуют на самом деле. Как интересно. Никогда бы не подумал… Вы не похожи на сыщика.
- Да, я выше, чем Богги.
Он рассмеялся.
- И гораздо симпатичней.
Я, конечно, считаю себя привлекательнее Хамфри Богарта, и тем не менее до эталона мне далеко. Сталквист явно пытался меня подкупить грубой лестью - только вот непонятно зачем. Наверное, он бы и дальше морочил мне голову, если бы как раз в тот момент, когда он открыл рот, лифт не остановился на семьдесят четвертом этаже.
- О! Мы на месте… Прошу, - добавил он, жестом пропуская меня вперед, в неброскую роскошь нижнего вестибюля "Коламбия Тауэр". Сталквист отметился у большой, сделанной из красного дерева стойки регистрации гостей, попросил меня сделать то же и увлек в салон - впрочем, я успела заметить небольшую табличку, благодарящую гостей за соблюдение дресс-кода. Джинсы здесь не котировались. Может, и к лучшему, что я не успела постирать одежду, и плевать на счет из химчистки.
Ничего не скажешь, вид отсюда открывался умопомрачительный, даже несмотря на накрапывающий дождь. Широкая прозрачная стена из сплошного стекла выходила на залив. Стекло огибало даже внешний угол; небольшой участок, за которым находились служебные помещения, был специально затемнен чуть сильнее. Внизу, у подножия сиэтлских холмов, плескались холодные волны, которые закат окрасил в розовые и оранжевые тона, а на западе взрезали облака белоснежные острые пики Олимпийских гор. Несмотря на тонированное стекло, казалось, стоит сделать шаг, и я воспарю над чудесным пейзажем, невесомая и свободная. Не лучшее место для тех, кто боится высоты.
Было уже четыре часа, в салоне становилось довольно многолюдно, и к моему облегчению, все места за барной стойкой с видом на панораму оказались заняты. Впрочем, нас усадили за двухместный столик, с которого открывался все тот же вид - если слегка повернуть голову. Я выбрала место с обзором похуже, и Сталквист, как истинный джентльмен, не мог со мной спорить: садящееся солнце светило в лицо ему, а не мне. Пускай я при любом освещении вижу куда больше, чем Сталквист, зачем отказываться от старомодного преимущества?