- Сядьте на стул. - Валерия указала ему рукой на стул в викторианском стиле. - Я хочу, чтобы вы кое-что знали. Перед вашим приходом я приняла большую дозу успокоительного, чтобы Он не мешал мне. Мой муж умер несколько лет назад, и это, как вы изволили выразиться, ужасная трагедия. Но трагедия не в том, что он умер, это я бы пережила с большим удовольствием, а истинная трагедия в том, что он после смерти продолжает сохранять власть надо мной. Мой муж был сущий дьявол. Никто здесь не знает об этом, потому что он тщательно это скрывал. Он очень заботился о том, чтобы у него была безупречная репутация. Видите всё это, - она обвела рукой дом. - Он занимался тёмными делишками, потом разбогател, и мы переехали сюда. Он специально выбрал этот дом на отшибе, чтобы быть подальше от людских глаз. Он не хотел, чтобы люди видели, как он издевается надо мной. Это было у него в крови. Стоны и мольбы жертв доставляли ему особое удовольствие. Чего только он со мной не вытворял! - Валерия закрыла лицо руками. - Я ненавидела его, я желала ему смерти. Он приводил домой самых грязных оборванцев, которые оказывали ему услуги, и расплачивался с ними моим телом. Это были грязные извращенцы. Он заставлял их проделывать это со мной на его глазах, а сам спокойно курил сигару. Он приводил сюда отъявленных проституток, причём выбирал самых отверженных. Он заставлял меня ублажать их вонючие тела. Господи! Я не могу больше говорить! - Она подняла на священника заплаканное лицо. - Поверьте, падре, это был ад! Я молилась, чтобы дьявол забрал его к себе. И он это сделал. О! Если бы я знала тогда, что дьявол ничего не даёт просто так! Лучше бы я умерла сама! В тот день он слишком много выпил, и начал приставать ко мне. Но от него так несло перегаром, что я не выдержала, и толкнула его. Он упал и стукнулся головой о камин. Он умер мгновенно. Я не испугалась и не расстроилась. Крови почти не было, удар пришёлся в висок. Я оделась, вышла на улицу, и пошла к подруге. Там я немного поболтала, и попросила её мужа проводить меня, так как уже стемнело. Он охотно согласился, и мы пошли. Как ни в чем не бывало, я открыла дверь, весело болтая. Я пригласила его выпить рюмочку, за компанию с моим мужем. Он ни о чём не подозревал, и легко согласился. Мы вошли, и я включила свет. Тело лежало на полу возле камина, и каждому здравомыслящему человеку было ясно, что мой муж мёртв. Я закричала. Я бросилась на тело, умоляя его не оставлять меня. Видимо, я чересчур хорошо сыграла роль, и Он снова услышал меня. И с тех пор не оставляет ни на минуту. Но тогда мне казалось, что всё удалось, как нельзя лучше. Мой провожатый вызвал врача, и тот констатировал смерть. Вскрытие показало, что он был очень пьян, и умер от кровоизлияния в мозг. Меня никто не обвинял, да и в чем я была виновата? Всё почитали нас образцовой парой, муж очень заботился, что люди думали именно так. Я старательно изображала безутешную вдову. Полагаю, мне это удалось.
Я собиралась уехать отсюда, как позволят приличия. Но всё вышло иначе. Вскоре после того, как его похоронили, я услышала голос. Это был Его голос. Он шептал мне ужасные вещи, он сводил меня с ума! Я поняла, что муж не оставил меня, я поняла, что он во мне. Понимаете - во мне! Всё стало ещё хуже, чем было. Тайком от всех я начала шляться по барам в поисках сомнительных знакомств. Он выбирал всякое отребье, которому я отдавалась за гроши. Я позволяла им делать с собой всё, что угодно, пока он не насытился. Он смеялся надо мной. Он вновь наслаждается тем, что делает. Падре! Он может заставить меня делать всё, что угодно! Вы обязаны мне помочь! Временами я не ведаю, что творю. Моё тело не принадлежит мне. Мой разум, как в тумане. Я не знаю, где он, а где я. В последнее время мне кажется, что я и сама начинаю получать от этого удовольствие. Я знаю, именно этого он и добивался - чтобы я окончательно погубила свою душу. В моменты просветления я пыталась покончить с собой, это страшный грех, падре, я знаю, - Валерия подняла руку, - не перебивайте меня! Но в последний момент что-то или кто-то всегда мне мешали, и я оставила эти бесплодные попытки. Я не хочу жить для него, падре, я предпочла бы умереть для себя, но он и это не позволяет мне. Прошу вас, падре, начните свой ритуал! - Валерия отошла в угол комнаты, и взяла себя руками за горло, будто почувствовала боль.
Священник слушал её, не перебивая. Он и верил, и не мог поверить. "Она сумасшедшая нимфоманка, - подумал он, - ей нужен не священник, а психиатр". А вслух он сказал:
- Сейчас, дочь моя, принеси мне воды.
Валерия ушла. Священник открыл книгу на нужном месте, и приготовился начинать. Через мгновение Валерия вошла в комнату, и священник почувствовал в ней едва уловимую перемену. Он шла, грациозно качая бёдрами, а её роскошная грудь слегка колыхалась в глубоком декольте. В руках она несла два фужера.
- Падре, я подумала, что вам лучше выпить. Это взбодрит вас. - Он протянула священнику фужер.
Он хотел отказаться, но взял его и отпил глоток. Напиток обжёг горло, и священник закашлялся. Валерия подошла к нему совсем близко. Он чувствовал её тяжёлое дыхание, и странный запах, исходивший от её тела. Валерия сделала приличный глоток из своего фужера, и поставила его на стол. Её тугая грудь упиралась прямо в священника, и он почувствовал необычайное возбуждение. Он сделал попытку немного отстраниться.
- Дочь моя, подожди… сейчас я прочту молитву… - промямлил он.
- Молитву? - Валерия захохотала. - Ну, если так нужно… можешь читать. - Она облизнула ярко-красные губы языком, показавшимся священнику жалом змеи. - Послушай, отец, я слышала, ритуал нужно выполнять обнажёнными… - Священник не успел оглянуться, как она скинула платье, и предстала перед ним совершенно голой. Она схватила голову священника обеими руками и впилась губами в его губы. Свет померк у священника в глазах. Валерия тесно прижималась к нему, и он ощущал все изгибы её стройного тела. Он хотел говорить, но горло издавало только нечленораздельные звуки.
- Отец мой, - Валерия тяжело дышала, её дыхание становилось зловонным, похожим на дыхание хищника, но священник не чувствовал этого, - сдаётся мне, что ваша сутана здесь совершенно лишняя. Я покажу тебе, падре, что такое настоящая страсть… - С этими словами она взяла его за воротник и с силой дёрнула в разные стороны. Она была очень сильной, и сутана упала к ногам священника.
И тут случилось ужасное. Он переступил через сутану и обнял Валерию. Им овладела такая страсть, которой он не испытывал никогда в жизни. Валерия лизнула его языком в лицо, как животное, а он в ответ, рыча, как дикий зверь, укусил её за ухо. Она прыгнула ему на спину, а он упал на колени. Они визжали и катались по полу, переплетясь телами, пока она не оседлала его, как наездница необъезженного жеребца. Священник почувствовал нестерпимую боль, когда его член вошёл в её лоно. Там было жарко, как в доменной печи. Он извивался под ней, но она ничего не замечала. Потом боль отступила, и он ощутил неземное блаженство. Из его горла вырвался крик, и Валерия удовлетворённо улыбнулась. Священника трясло, как в лихорадке. Валерия хохотала, как безумная.
- Любишь ли ты меня, падре? - Валерия сидела на нём, доставляя боль и наслаждение.
- Люблю… люблю… - он мог лишь стонать.
- Где же твой Бог, падре? - Она наклонилась к нему, её волосы упали ему на лицо, полностью загораживая свет. Он видел только её огромные, чёрные глаза, в глубине которых уже не мог заметить страдание. - Правда, твой Бог не смог бы подарить тебе такого блаженства? Такой святой боли? Ну?! Где он?!
Губы священника распухли, но он прошептал:
- Ты мой Бог… Ты дала мне всё… - и с этими словами канул в небытие.
Валерия встала с него, губы её скривились от отвращения, и она отвернулась.
На теле священника очутилась невесть откуда взявшаяся огромная чёрная кошка, потом оттолкнулась от него и с громким мяуканьем выпрыгнула в открытое окно…
Валерия оделась. Она старалась не смотреть в сторону распростёртого на полу голого мужского тела с широко раскрытыми от ужаса глазами. Она принесла жидкость темно-зелёного цвета в стакане и вылила священнику в рот. Он сделал вдох. Валерия забормотала что-то, потом вытянула руки в сторону тела и исторгла резкий гортанный крик. Тело священника поднялось на ноги и уставилось на неё невидящими глазами. Она повернулась и медленно пошла к выходу. Священник пошёл за ней. Они вышли за ворота. Валерия увидела машину священника и нахмурилась. Но потом внезапная догадка осенила её, она открыла дверцу со стороны водителя, подошла к священнику и что-то резко сказала ему. Он сел на водительское сиденье и завёл мотор. Валерия села рядом. Снова приказ, и машина тронулась с места. Они проехали несколько минут, и дорога начала забираться в гору, круто обрывавшуюся к морю. Машина остановилась, Валерия вышла, открыла дверцу водителя, что-то сказала ему, и закрыла её. Машина взревела, дёрнулась с места, пробила ограждение, и полетела вниз с обрыва… Валерия смотрела, как она, кувыркаясь, летит, ударяясь о каменные выступы. Внизу машина загорелась, а когда пламя охватило её всю, раздался взрыв… Валерия повернулась и пошла обратно.
Дома женщина бросила одежду священника в камин, и села напротив в глубокое кресло. В воздухе витал лёгкий запах серы. Ей стало холодно, и она набросила на плечи шаль. Поворошила угли в камине, следя за тем, чтобы одежда полностью сгорела. У неё начинался приступ мигрени. Валерия закрыла глаза, руки её бессильно упали на колени. Она не шевелилась, а из уголков её закрытых глаз показались слёзы. Они медленно вытекали на её ставшие бледными щёки, и бесшумно капали на глубокое декольте…
Священнику показалось, что он пробыл без сознания несколько секунд. Вдруг его тело стало лёгким и гибким. Он хотел встать, но почему-то приземлился на четыре конечности, которые были чрезвычайно пружинистыми. Он хотел открыть рот и что-то сказать, но с удивлением услышал, что издаёт только мяуканье. Он испугался и побежал. Окно было открыто, он легко прыгнул туда, и оказался в саду. Кошки жалобным мяуканьем приветствовали его. Он ответил им. Потом страх снова охватил его, и он забрался на дерево, подивившись, как хорошо это у него получается. Там он устроился на толстой ветке, свесив вниз лапы. Ему стало спокойно, он закрыл глаза и уснул, подумав напоследок, что завтра он проснётся в своей постели, и забудет весь этот кошмар. Он испытывал стыд от того, чем обернулся ритуал изгнания дьявола, но отбросил эти мысли. Он хотел спать. Постепенно все воспоминания испарились из его головы, а проблемы и страсти этого мира перестали его волновать… Утром он вместе с другими пушистыми собратьями побежал на звуки человеческого голоса, и с удовольствием попил свежего молока из миски…
Гибель священника наделала много шума. Обугленное тело нашли в машине, упавшей с обрыва. Никто не мог понять, зачем ему ночью понадобилось ехать в горы. Валерия целую неделю мучилась с приступом лихорадки. Когда она пришла в церковь, то выглядела бледной и похудевшей. Только глаза сияли ярче прежнего на белом лице. Новый священник, ещё совсем молодой, читал проповедь, когда его взгляд упал на глубокое декольте Валерии… Он смутился и отвёл глаза. Когда проповедь закончилась, он услышал низкий грудной голос за своей спиной: - Постойте, падре. Мне нужно с вами поговорить…
Кукольный театр
Они дружили, сколько себя помнили, с тех давних пор, когда начали ходить в школу. Два мальчика и две девочки. Ирэн, Лора, Борис и Вадим. В детстве они жили в одном дворе и ходили в одну школу. Но потом Лору и Бориса родители перевели в другую, потому что их семьи были очень обеспеченными и могли позволить водить детей в нечто более престижное, а Ирэн и Вадим остались в прежней. Но это не помешало их дружбе, и встречаться они не перестали, проводя вместе почти всё свободное время. У них было одно общее увлечение - пантомима, которой они занимались в студии.
Время шло, дети закончили школу, Лора с Борисом поступили в респектабельные институты, а Вадим с Ирэн решили делать театральную карьеру. Их включили в труппу театра со своим номером, который пользовался успехом у зрителей. Все признавали их пару очень многообещающей и перспективной. Лора с Борисом к тому времени оставили занятия пантомимой, так как учёба в институте отнимала много времени. Но при всей занятости друзья всё равно находили время для общения, и, как и прежде, охотно проводили время вместе. Они пристально следили за успехами друг друга и по-своему переживали, если у кого-то из них что-то шло не так. Хотя переживать по большому счёту было не за что: жизнь их текла гладко, и редко омрачалась печальными событиями. А если небольшая тучка и закрывала солнце, которое светило, она быстро улетучивалась, не оставив на чистом небосклоне и следа.
Так всё и шло своим чередом, как положено в жизни. Лора с Борисом закончили институты и объявили друзьям о скорой свадьбе. Жизнь Вадима и Ирэн проходила среди репетиций, гастролей, декораций, но и они решили не отставать и тоже объявили о своём решении пожениться.
Две роскошные свадьбы были сыграны в один день, и пары выглядели очень счастливыми. После торжества Лора и Борис отправились в новый загородный дом, подаренный им родителями, а Вадим и Ирэн в небольшую съёмную квартирку недалеко от театра. Но это, пожалуй, единственное существенное различие между ними. Никто никогда не замечал в их отношениях зависти или корысти. Да и разве дело в богатом доме? Жизнь Ирэн и Вадима была полна событиями, насыщена искусством, и считать себя неудачниками у них не было никакого основания. Ирэн была влюблена в то, что она делала. Каждое движение доставляло ей самой столько удовольствия, в ней было столько грации, что публика не уставала смотреть, как она извивается на сцене, словно змея, в чёрном обтягивающем трико и с зачёсанными назад волосами, которые делали лицо полностью обнажённым.
Но и после того, как они приобрели семейный статус, молодые люди продолжали встречаться, хотя и не так часто, как прежде. Их союз казался нерушимым и способным перенести любые невзгоды.
В это самое время Вадим неожиданно для всех увлёкся изготовлением кукол. Он немного остыл к пантомиме, в отличие от Ирэн, которая по-прежнему пылала страстью. Но страстью Вадима стали куклы. Он самозабвенно мастерил их, раскрашивал и одевал, у него было множество самых различных кукол на любой вкус. Скоро у него стали их покупать за вполне приличные деньги, а потом и заказывать. Вадим сократил присутствие в театре до минимума, полностью отдавшись куклам, и Ирэн пришлось искать нового партнёра. Но она не осуждала мужа, потому что считала, что нет большего счастья, чем заниматься любимым делом. А любимое дело у всех может быть разным. Что с того, что Вадим не любит пантомиму так, как она? Какое это имеет значение для их отношений? Она всегда будет самозабвенно любить мужа, что бы ни случилось. Она родилась, чтобы встретить его и полюбить, это Ирэн знала совершенно точно. Вадим - её судьба, а кто из смертных в силах отказаться от своей судьбы? Он - её плоть и кровь, они вросли друг в друга корнями, и разлучить их, значит убить. И брачная клятва со словами "пока смерть разлучит нас" была для неё не пустым звуком. Именно смерть и только смерть могла разрушить их священный союз. Только её принимала Ирэн в качестве разлучницы и соперницы. В любом случае Ирэн знала: Вадим всегда останется единственным мужчиной в её жизни.
У обоих пар пока не было детей, так как они были ещё молоды и хотели вкусить всё удовольствия жизни и насладиться сполна преимуществами юности.
Так шли годы. Ирэн играла на сцене, Вадим мастерил кукол, став самым известным и престижным кукольным мастером, Лора занималась их общим с Борисом хозяйством, Борис работал в конторе отца, собираясь перенять у него дела, когда придёт время.
Однажды Вадим на какой-то праздник смастерил для каждого из их компании кукол-близнецов. По одной кукле он оставил у себя, а других отдал друзьям, сказав, что хочет всегда иметь перед собой напоминание о каждом. И добавил, что в свою очередь хочет, чтобы у них тоже было постоянное напоминание о нём.
Ирэн тоже получила куклу и сразу влюбилась в неё. Она брала её с собой во все поездки, чтобы не забывать любимого мужа. Уже одно то, что его руки делали эту куклу специально для неё, наполняло Ирэн восторгом и благодарностью. Она помнила, что её точная копия находится перед глазами Вадима, и верила, что это часть её осталась там, возле него.
Но Вадиму стало мало просто мастерить кукол. Ему было грустно видеть, что они сидят без дела, в то время как могли бы рассказывать людям истории. Этих историй скопилось много в голове Вадима, и он жаждал отпустить их на свободу. Поэтому он задумал открыть кукольный театр, где куклы могли бы время от времени поведать зрителю занимательную историю. Он собирался делать это не ради денег, так хотела его душа, и Ирэн горячо поддержала его. И вскоре Вадим начал репетировать свой первый спектакль. Он репетировал его необычайно долго, но Ирэн не торопила мужа. Ведь это был его первый самостоятельный спектакль в жизни, и Ирэн прекрасно знала, что именно первые шаги бывают самыми трудными.
Наконец Вадим объявил о премьере. Но, увы, в назначенную дату ни Ирэн, ни Борис не могли прийти на спектакль. Ирэн уезжала на гастроли с театром, а Борис должен был срочно отбыть по делам фирмы. Из всех друзей только Лора была свободна и могла поддержать Вадима в этот знаменательный для него день. Но казалось, что Вадим вовсе не был огорчён. Сама постановка так увлекла его, он был так переполнен своим спектаклем, что отсутствие близких не могло омрачить его радости. Он умолял Ирэн не переживать по этому пустяковому поводу и спокойно ехать на гастроли. Он сказал ей по секрету, что её копия, кукла, задействована в этом спектакле, как и все остальные куклы-близнецы. Вадим уверил жену, что у спектакля, как он чувствует, будет большой успех, и она ещё успеет увидеть его. И Ирэн уехала. Уехал и Борис.
В назначенный час только Лора пришла в театр, чтобы посмотреть на творение Вадима. Она увидела на сцене близнецов тех кукол, которых Вадим подарил им когда-то. Это были главные персонажи пьесы, изображавшие четырёх друзей. Сначала Лоре показалось, что Вадим решил рассказать историю их жизни, и очень удивилась. Она не видела, что может быть интересного в их жизни, если рассказывать её со стороны? Но она быстро поняла, что ошиблась. Возможно, Вадим и решил использовать их образы для вдохновения, но история была совершенно другая.
Даже пугающе другая, сказала бы Лора. В этой истории бедный мальчик любил богатую девочку, а богатый мальчик бедную девочку. Но они никогда не признавались в своих чувствах, скрывая их, насколько это возможно. Бедный мальчик прекрасно знал, что богатая девочка ему не пара и им не суждено быть вместе. К тому же богатая девочка не выказывала к нему особого расположения, предпочитая ровню. Зато бедная девочка смотрела на мальчика влюблёнными глазами, не замечая ничего вокруг, и он покорился судьбе. Богатый мальчик также ничем не выдавал своих чувств, зная, что его родители будут категорически против. Он тоже плыл по воле течения, а оно несло его прямо в объятия богатой подруги. Так и распределились пары, так и сыграли свадьбы. Казалось, все забыли о детских чувствах и вполне счастливы в браке.