…сменяясь пейзажем тропического острова. Точнее, отретушированного тропического острова. Океан с нереально аквамариновой водой, сияющий белый песок, жаркое, но не обжигающее солнце, сочные зеленые пальмы, дающие глубокую прохладную тень… Волны лениво накатывали на берег и так же лениво отступали. В тени одной из пальм стояли два шезлонга, и в одном из них возлежала Дама в купальнике, попивая коктейль. Она казалась совсем молодой – не больше двадцати лет – девушкой.
– Где это мы? – хмуро спросила Грета.
– На улице моих фантазий, – ответила Дама, отпивая коктейль из бокала. – Думаю, вы заглядывали сюда, когда блуждали по моему Городу.
– Нет. – Грета переступила с ноги на ногу: песок оказался обжигающе горячим. Опустила глаза и не удивилась, увидев на себе купальник вместо привычной одежды. – Не заглядывали. Были за другими дверями. Белый медведь, картина Босха…
– О! – Глаза Дамы блеснули. – Удивлена, что вы вообще оттуда выбрались. Улица моих ночных кошмаров – не самое уютное местечко. – Она вновь глотнула коктейля. – Не хочешь присоединиться?
Грета неуверенно устроилась на пустом шезлонге.
– Где моя одежда? – хмуро спросила она.
– Допустим, я взяла ее постирать, – смеется Дама. – Да расслабься, ты же в зеркале! Разве есть кого стесняться перед зеркалом? А я и есть зеркало. Я все о тебе знаю… Ну не хмурься, представь, что мы просто две подружки, болтающие на пляже…
– Я не люблю ходить на пляж…
– Знаю. Я все о тебе знаю, – повторяет Дама с какой-то странной нежной интонацией, но Грета решает не обращать на это внимания.
– Не хочу я с тобой болтать, – намеренно грубо произносит Грета. – Ты собиралась со мной поговорить о судьбе моих друзей, вот и разговаривай!
– Нет, я собиралась поговорить с тобой о твоей судьбе. О том, что будет с тобой…
– И что же со мной будет?
– А будет то, что ты выберешь, – говорит Дама и отпивает через соломинку из высокого бокала с многослойным коктейлем. На голове ее сама собой возникает широкополая шляпа от солнца, а бикини меняет форму и цвет на еще более вызывающие. – Кстати, не хочешь выбрать напиток?
Мелькнула дурацкая мысль: "А вдруг она хочет меня отравить?", но Грета прогнала ее. Это слишком нелогичный поступок даже для такого непредсказуемого создания, как ее собеседница.
– Не хочу я ничего пить! – на всякий случай все же отказалась Грета и тут же пожалела о своих словах, поскольку в горле пересохло и пить действительно очень хочется. – И нечего прикидываться моей подружкой… Слушай, не знаю, врал нам Вергилий… или как его там, но я ведь тоже всякие сказки читала. Я назвала тебя по имени, и ты теперь должна что-то для меня сделать. Разве нет?
– Не хочешь как хочешь, – Дама еще раз отпивает из бокала и откидывается на спинку шезлонга. – Знала бы ты, до чего смешно, когда непосвященные рассуждают о законах, по которым существуют магические реальности… К твоему сведению, в этом мире я вовсе не обязана соблюдать никаких правил. Они сковывают меня только снаружи, когда я выхожу из зеркала. Однако из уважения к традициям, а также… просто потому, что сегодня мне так хочется, сделаем вид, что мы находимся не в зеркале, а перед ним… Итак, по правилам этой сказки – когда она с нажимом произносит слово "сказка", сарказм в ее голосе так и сочится – тот, кто вызвал меня, используя магию имени, имеет право задать мне один вопрос, но за это обязан дать мне один честный ответ. После этого он может один раз чего-то пожелать или попросить о чем-то, но взамен он должен чем-то равноценным пожертвовать. Как тебе правила игры? Готова сыграть?
– Готова, – бурчит Грета, – иначе это никогда не кончится…
– А тебе хотелось бы, чтобы все быстрее кончилось? – удивляется Дама. – Обычно все стараются оттянуть свой ужасный конец… Прости за неуместный профессиональный юмор. Если готова, задавай свой вопрос. Только учти, что разговариваешь с зеркалом. Я не отвечаю на вопросы типа "когда упадет индекс Доу-Джонса" или "имеют ли массу безмассовые частицы". Я могу ответить тебе только на вопрос, касающийся тебя самой… Девушки твоего возраста обычно спрашивают, скоро ли они выйдут замуж… или ответит ли им взаимностью соседский юноша…
– Почему я? – выпаливает Грета.
– Уточни… – Дама с интересом и каким-то напряженным вниманием смотрит на Грету.
– Ну, в смысле, почему ты выбрала меня? Ты сказала, что играла с нами. Я и сама теперь это понимаю. Все, кто раньше попадал за зеркало, были сразу лишены тел и оказывались прямиком в резервуаре Дерева. Вергилий очень удивился, что мы не потеряли тела, значит, это какой-то исключительный случай… И потом – мы же все время были в твоем мире, в твоих воспоминаниях, значит, ты могла появиться там и остановить нас в любой момент. Но ты появлялась всегда только в конце, когда мы уже узнали все, что должны были, и не столько прогоняла нас, сколько подгоняла двигаться дальше… Ты могла поймать нас в любую секунду, но позволила пройти до конца, увидеть твою историю.
– Не буду отрицать, – улыбнулась Дама, – но почему ты думаешь, что это связано с тобой? Может быть, мне понравился Алексей… или Борис… или я хотела поиграть с Иеронимусом и мне просто была нужна наживка…
– Нет, я так не думаю! Что касается ребят, то ты легко допустила, чтобы они растратили свое сияние. Кроме того, я наблюдала за ними – ты точно ни с кем, кроме меня, не говорила мысленно! И даже твоя битва с Вергилием… то есть Иеронимусом… Теперь мне кажется, что на самом деле ты в любой момент могла быстро и легко победить его – это же твой мир! – но ты специально разыграла спектакль… получается, что для меня. Чтобы я захотела получить от тебя магические способности. И я их захотела. И честно скажу, мне даже понравилось. Понравилось чувствовать себя нужной и особенной… Ну и, наконец, самое очевидное. – Грета невольно улыбнулась: – Ты сидишь на пляже, попивая коктейли, со мной, а не с кем-то из ребят, стало быть, дело во мне… Но почему ты выбрала меня для своей игры? Почему именно я?..
Дама еще ближе наклоняется к Грете, всматривается в ее лицо, проводит рукой по волосам:
– Да, я не ошиблась в тебе… Ты задала правильный вопрос и даже почти сама отгадала ответ на него. Конечно, все это был спектакль для одного зрителя – для тебя! Я хотела, чтобы ты поняла, где находишься, кто я, почему стала такой, какая я теперь, что я могу и чем владею… Но самое главное – я хотела показать тебе, кто такая ты на самом деле. В своем рассказе ты ошиблась только в одной, но самой главной детали – я не давала тебе никаких магических способностей. Я лишь создала ситуацию, в которой они смогли раскрыться. Они были у тебя всегда! Ты не знала об этом, хотя тебя с детства тянуло ко всему мистическому и непонятному, скрытому от глаз обычных людей…
– Значит, ты искала меня нарочно? – сощурилась Грета.
– Нет. Это счастливая случайность, но я умею ценить подарки судьбы и легко меняю свои планы. Когда вы вызвали меня в галерее, я собиралась просто пополнить резервуар душ… Однако выйдя из зеркала, я сразу почувствовала, что в комнате находится кто-то необычный, кто-то, подобный мне. Более того, природная сила твоего дара была просто удивительной, учитывая, что ты никогда не пыталась его развивать и тренировать. И я захотела помочь тебе. Вот почему ты здесь, и вот почему я разговариваю с тобой. Потому что ты такая же, как я! Потому что, если ты захочешь, ты сможешь остаться здесь, стать моей ученицей, и мы будем вместе править этим миром!!!
– Не понимаю… Да нет, ерунда… Этого не может быть, – растерянно говорит Грета. – Я же видела твое воспоминание. До того как Бруно сделал для тебя зеркало, у тебя уже были эти способности и ты от них страдала – на тебя переходили все беды других людей. Но со мной-то все в порядке! Я не такая, как ты!!!
– Да, ты не такая… добрая и отзывчивая, какой была я. Ты одиночка. Ты не любишь людей. Тебе плевать на них. Ты не любишь никого, кроме себя, и никого, кроме себя, не жалеешь. Ни к кому не привязываешься… И не вздумай на меня обижаться. Как там у вас говорят? "На зеркало неча пенять, коли рожа крива". Грубо, зато честно. Тебе никто не нужен, поэтому чужую боль ты не принимала близко к сердцу. Именно поэтому твои способности не раскрылись раньше и не повредили тебе.
"Одиночка… Никого не люблю… На всех плевать… – думает Грета. – Да, это правда. Я такой была… Но теперь уже нет!" – мелькает неожиданная мысль, и вместе с ней в памяти всплывают лицо Бориса, привязанного к столбу на горящем помосте, летящее к нему зеркальце, крик "Я люблю тебя!"… От этого воспоминания она краснеет. "Потом, – думает она. – Я разберусь с этим потом… Если это потом у нас будет…" Вслух она говорит:
– Допустим. Допустим, у меня есть способности. Но тебе-то я зачем? Зачем тебе учить меня, да еще и обещать разделить со мной здешнее… э-э-э… королевство? И зачем мне соглашаться на такую учебу? Единственный твой ученик, с которым я знакома, лишился головы…
– Но не погиб. – Дама сделала многозначительную паузу. – Я не убила его. А ведь, поверь мне, вечное заточение в Дереве было самым мягким наказанием для этого предателя. Иеронимус узнал от меня о своем даре и научился его использовать, но так и не смирился с этим до конца. Все-таки в нем оставалось слишком много от бывшего инквизитора, который отправил на костер сотни женщин-медиумов. Он был благодарен мне – и ненавидел себя за это чувство. Поэтому он решил уничтожить меня – слабый человек, низшая карта. Не каждая душа выдержит такое испытание, но ты не такая. Ты не слаба, ты равная мне. Или… или даже сильнее меня. Что касается учебы, – тут Дама развела руками, – тебе ведь все равно придется учиться. Теперь, когда твои способности проснулись, это только вопрос времени. Если не я, то рано или поздно тебя найдут люди из Гильдии зеркальщиков. Посулами или угрозами убедят присоединиться к ним, соблюдать скучные правила, ограничивающие свободу. А надо мной их запреты не властны. Я могу обучить тебя всему, что умею, – и разрешенному, и запрещенному, и такому, о чем они там у себя даже и понятия не имеют.
Грета задумалась.
– Все равно не понимаю, – проговорила она. – Зачем тебе ученица?
– Я отвечу. Но вначале посмотри.
Дама подула в сторону моря, и в небе над ним пробежала рябь. От горизонта до горизонта раскинулась яркая радуга. Небо рассекли сотни длиннокрылых птиц. Они пели, и пели так чудесно, что к горлу подступали слезы. Солнце разделилось на несколько солнц, которые закружились, как деревянные лошадки на карусели. Из песка под ногами прямо на глазах тянулись, закручиваясь, зеленые стебли; они росли и крепли, миг – и рядом закачались пышные кусты; на них появились белые благоухающие цветы. Ветер осыпал лепестки, взвихрил и понес их по берегу, и ветви согнулись под тяжестью плодов – ярких и сочных, красных, желтых и оранжевых.
– Что скажешь? – небрежно спросила Дама.
– Потрясающе, – восхитилась Грета. – Какая красота…
– На улице моих фантазий возможно что угодно, – пояснила Дама. – Зависть берет? Не завидуй. Да, я хозяйка этого мира. Да, он живет по моим законам. Но я не могу выйти наружу, в физический мир, и соединиться со своим возлюбленным… А ты… ты так на меня похожа. Впервые увидев тебя, я была поражена. У меня… – тут Дама, в свою очередь, смущается и краснеет, – никогда не было дочери. Я была слишком молода до того, как попала в зеркало. Я знаю, как любить мужчину, – и люблю его всю мою жизнь! – но наблюдая внешний мир через зеркала, я много раз думала, каково это – любить своего ребенка, кого-то, кого ты воспитал, кто похож на тебя… Я не могу иметь дочь, самое большее – ученицу. Но я могла бы относиться к ней, как к дочери… Я могла бы относиться так к тебе! Ты так на меня похожа… – и в этот миг голос Дамы больше похож на мольбу.
Грете на секунду становится жалко ее. Девушку, сгоревшую на костре. Женщину, обреченную на вечную, но бесплодную любовь. Потом она вспоминает о другом облике Дамы, и ее пробирает дрожь.
– И какой ценой? – спрашивает она тихо. – Я тоже должна буду вылезать из зеркала и убивать людей? Или ты доверишь мне пост главной надсмотрщицы в лагере, где ожидают убоя украденные тобой души? Может, я и не очень люблю людей, но пока еще не готова убивать их в промышленных масштабах вместе с приемной мамочкой и приемным папочкой из шестнадцатого века…
– Довольно! – в голосе Дамы звучат одновременно разочарование и угроза.
Сама Дама и весь пейзаж вокруг мгновенно преобразилась. Шезлонг исчез. Из воздуха соткалось черное платье. Привычная одежда Греты тоже вернулась. Тайком ощупав карманы, девушка убедилась, что зеркальце осталось на месте. Разноцветные птицы и райские кущи пропали; солнце склонилось к горизонту, на волнах, словно полоса рассыпанного риса, заплясала яркая дорожка света.
– Время истекает. Ты и так задала уже много вопросов, пора делать выбор. Каково твое желание и какую жертву ты готова принести ради его осуществления?
Грета понимает, что это ритуальная формула, и старается сформулировать свой ответ как можно четче, чтобы его нельзя было неправильно интерпретировать или намеренно исказить:
– Я желаю, чтобы ты отпустила и перенесла меня и моих друзей обратно в наш Мир-перед-Зеркалом. За это я готова пожертвовать своими магическими способностями – я отказываюсь от них отныне и навсегда… как бы сильны и могущественны они ни были.
Дама качает головой:
– И все-таки ты оказалась глупой и слабой девчонкой… Ты могла бы сказать: "Я желаю стать твоей ученицей и править этим миром. А в жертву готова принести своих друзей", – и это был бы ответ, достойный моей приемной дочери, и это было бы исполнимое желание… Ты также могла бы сказать: "Прекрати убивать людей и отпусти все души, которые ты раньше украла, а взамен возьми мою…" ("О боже, – думает Грета, – я ведь и правда могла их всех спасти, почему же мне это даже в голову не пришло?..") И это было бы действительно благородное, хотя и неисполнимое желание, – продолжает Дама ледяным тоном. – Я бы это поняла. Но ты поступила как ограниченная дура, эгоистка и к тому же трусиха. Ты испугалась своего дара и поспешила от него избавиться. А потом ухватилась за первое, что показалось тебе дорогим, – за этих никчемных людишек, и захотела их спасти… Что ж, слушай мой ответ, и да будет так. Я выполню твое желание и перенесу тебя и твоих друзей обратно в Мир-перед-Зеркалом. Но я не принимаю твою жертву! Твои способности проснулись. Тебе с ними жить. И я уверена – они еще приведут тебя ко мне. Рано или поздно они раскроются в полную силу – и уничтожат тебя, медленно изъедят тело и душу, словно черви. Ты сама будешь умолять спасти и учить тебя. А я еще подумаю, разрешить ли тебе учиться…
Сверкает молния. С потемневшего неба доносится первый громовой раскат.
– Посмотрим, – говорит Грета, глядя, как песок темнеет от крупных капель дождя.
– Посмотрим, – вторит ей Дама, взмахивая рукой…
…и они снова оказываются в будуаре-воспоминании, где время словно остановилось. Друзья стоят там же в тех же позах.
– Путешествие окончено, – говорит Дама. – Вы больше не развлекаете меня, и вам пора домой. Прощай, девочка.
Дама поднимает руки, вокруг которых начинают собираться знакомые жгуты голубого сияния, и резко выбрасывает их в сторону друзей, стоящих перед зеркалом. Бьют молнии, возникает запах озона, воздух резко холодеет. Синий вихрь подхватывает их, и спиной вперед они влетают в зеркало… Нет, не в зеркало – это какой-то длинный и извивающийся зеркальный туннель, стены которого мчатся мимо них, набирая скорость… это какая-то червоточина… нора безумного кролика… полет без конца… И вдруг резкая остановка. Головокружение. Темнота.
Потрескивая, включаются лампы дневного света. Четверо друзей обнаруживают себя лежащими в знакомых позах на полу в комнате галереи перед зеркалом, с помощью которого они так недавно (а кажется, что с тех пор прошла целая жизнь!) с глупой беспечностью вызвали Пиковую даму.
– Ничего себе! – с шумом выдыхает Алексей.
– Ребята, поверить не могу, неужели мы вернулись? – Вера смеется, вскакивает и начинает кружиться по комнате.
– Посмотрите на часы, – говорит Борис. – Получается, нас не было всего один час? Всего один?
Грета пожала плечами:
– Я уже ничему не удивляюсь.
Сунула руку в карман джинсов и с легкой печалью отметила, что зеркальца там не оказалось. "Что ж… Все возвращается на круги своя", – подумала она. Подобрала лежащий на полу планшет, попыталась его включить, но ни на какие нажатия кнопок он не реагировал. Экран оставался темным и мертвым. "Ну вот, теперь я еще и планшет Максу должна", – подумала она, и эта мысль почему-то показалась ей такой нормальной, что она даже улыбнулась.
Борис приподнялся на локте:
– Кстати, Гретка, как тебе это удалось? Что ты ей сказала?
Грета хочет ответить, ей так много надо ему сказать… Но в этот момент свет снова меркнет, и в зеркале появляется Дама:
– Молодые люди, не стоит так торопиться… Вы случайно ничего не забыли? – И в руке ее возникает все тот же злосчастный планшет. – Вы сами сделали этот талисман якорем, добровольно повесив его на Дерево. Теперь при помощи его я призываю вас обратно!
Голос Дамы гремит, сопровождаемый адскими завываниями неожиданно поднявшегося вихря, который, как в воронку, начинает затягивать их души обратно в зеркало. В то время как четыре тела, вновь обмякнув, падают на пол, четыре голубых светящихся силуэта взлетают, кружась по комнате, пытаются зацепиться за какие-то предметы, но вихрь неумолимо тащит их к Даме.
– Ты нарушила обещание! – кричит призрак-Грета сквозь вой ветра.
– Вовсе нет, – улыбается Дама, и ее мысленный голос звучит у Греты в голове: "Я его исполнила, ведь я перенесла вас сюда. Только я не обещала не возвращать вас обратно. И про якорь ты забыла. Слаба ты еще, девочка, играть в такие игры…"
А вихрь гудит, крутит и треплет их, подталкивая к открывшемуся входу в зазеркалье. Грета видит, что еще совсем чуть-чуть, и друзья пересекут границу миров. Что же делать? "Я упускаю что-то важное… – билась мысль, – но что?.. Она что-то такое говорила мне на пляже…"
Рано или поздно твои способности проснутся по-настоящему. И повредят тебе, если ты не научишься ими управлять.
"Значит, я смогу обойтись и без зеркальца?.. Я смогу!" – "Не сможешь! Если у тебя и были магические способности, они остались по ту сторону. Это конец!"
– Грета, сделай что-нибудь! – кричит ей призрак-Вера; поток вихря проносит ее мимо зеркала, где улыбается Дама, а снизу Верино тело, неловко подогнув ногу и разметав руки, пялится на эту свистопляску остановившимися мертвыми глазами.
– Ты же умеешь… ты умеешь колдовать! Помоги! Прикажи ей уйти!