- Да будет так. Верный слуга, мой ученик, я оставляю тебя.
Существо, продолжая страшно ухмыляться, словно растворилось во тьме, и лишь улыбка его, как улыбка Чеширского Кота, повисла в воздухе. Потом и она исчезла.
Юноша с наслаждением повел плечами. Касание Главного Мастера! Из всего их народа, скитавшегося по Земле, укрывавшегося в горных пещерах или городских сточных канавах, из всех этих созданий лишь он один нес на себе прикосновение Главного Мастера! Сейчас его воля сконцентрировалась на человеке со змеей, который, как давно указал Повелитель, будет идеально соответствовать поставленной задаче. Внутренним взглядом он отыскал человека на мотоцикле, который уже приближался к дальней границе огромного города. "Иди ко мне", - послал молодой человек мысленный сигнал, потом нарисовал перед внутренним взором силуэт черного замка - очень похожего на его далекий собственный замок, - который примостился на утесе над Лос-Анджелесом. Он рисовал в уме карту-схему горной дороги, как вдруг за спиной его сверкнули фары.
Зашипев, Конрад стремительно обернулся. Человек на электрокаре окликнул его:
- Эй, мальчик, ты что здесь делаешь?
В то же мгновение охранник завопил от ужаса и надавил на педаль тормоза. Мальчик или юноша - его на месте уже не было, - он превратился во что-то большое, ужасное, которое подпрыгивало и взлетало в небо под шорох черных крыльев. Электрокар съехал с дороги, оставляя следы протекторов на недавно подстриженной траве газона. Мочевой пузырь охранника быстро опорожнился в штаны. Мертвой хваткой вцепившись в руль, охранник тупо смотрел прямо перед собой, зубы его стучали. Когда ему наконец удалось выбраться из электрокара и оглядеться по сторонам, он ничего не обнаружил, совсем ничего. Было совершенно тихо, мертвенно тихо, как в любое очень раннее воскресное утро в Диснейленде. Нервы охранника не выдержали, словно лопнула натянутая слишком сильно струна - он прыжком оказался снова в каре и помчался в обратном направлении, словно только что ему явилось нечто из самой преисподней.
2.
Кобра был почти не в состоянии смотреть прямо перед собой. Голова его напоминала наковальню в кузнице, по которой с грохотом ударял молот. Где-то в центре его мозга пульсировало багровое угасающее эхо голоса, который пару миль назад прогрохотал в его сознании: "ИДИ КО МНЕ!" Он услышал этот голос совершенно четко, до потрясения. Это было все равно что стоять перед грохочущими колонками у самой сцены в Аламонте на концерте "Роллинг Стоунз". Он мчался по Санта-Фе-фривей. Скорость держал чуть ниже 60 миль в час. И в этот момент его ударил Голос. От удивления он вскрикнул, его черный "чоппер" выскочил на полосу встречного движения, и только после этого Кобра снова овладел управлением. И вот, с ревом проносясь через темную сеть улиц Буэнос-Парка с оставшимся позади Диснейлендом, он почувствовал, что скоро ему понадобится новая порция кофе, виски, скорости или чего-то еще, только бы утихомирить гром, бушующий в его висках. Под веками тоже что-то словно горело, потому что когда он моргнул, то ему почудилась картина - вычерченный электрической голубизной на фоне темного неба силуэт какого-то здоровенного собора или еще какой-тo гадости в том же роде - здания с башнями, витражами цветных стекол в окнах, с дверями, похожими на 9-футовые плиты красного дерева.
Сейчас он двигался только на нервной энергии, потому что был в дороге уже десять часов подряд, за это время он проглотил всего один сэндвич и пару ампул амилнитрата, чтобы быть в состоянии действовать. Но сейчас ему было все равно, привиделась ли ему эта картина или это все было на самом деле. Вокруг проносились светлячки придорожных огней - янтарный дорожный знак или неоновая вывеска. Впереди небо отсвечивало тускло-желтым. Это означало конец его путешествия.
"Не может быть, - подумал Кобра, - оно только начинается, поглядим, что приготовила судьба для старины Кобры".
Внимание привлекло настойчивое подмигивание красной неоновой вывески справа от шоcce: "Милли - Отличная еда. Бифштексы. Завтрак круглые сутки".
"Попрошу-ка я яичницу и немного кофе, - подумал он и повернул на въезд, - чтобы эта дурацкая голова перестала звенеть. Может, заодно и деньжонок на дорогу немного раздобуду".
Бар Милли оказался кирпичной коробкой, выкрашенной в белый цвет, с нарисованными и растущими под окнами кактусами. На стоянке-пятачке перед зданием жирно и противно пахло тысячами застарелых бифштексов, банок чилийского перца и тарелок с яичницей, переданных через выщербленный пластиковый прилавок. У самого входа были припаркованы два старых "харли-дэвидсона", и Кобра задержался на минуту, осматривая их, и только после этого пошел к зданию. Оба мотоцикла имели калифорнийские номера, у одного на бензобаке была нарисована красная свастика.
Внутри бара вдоль низкого прилавка стойки шел ряд табуретов, а у дальней стенки имелся еще один ряд кабинок. За стойкой готовил пару гамбургеров пожилой человек, лицо которого напоминало смятую наждачную бумагу. О поднял голову, презрительно блеснув глазами, когда Кобра переступил порог, отстегивая ремешок своего черного шлема. Кобра уселся на один из табуретов в конце прилавка, где он мог в случае необходимости неожиданно и стремительно развернуться в сторону двери.
У стенки бара сидело двое парней. Они занимали одну из кабинок. Оба были одеты в кожаные жилеты мотоциклистов - один из выцветшей коричневой кожи, другой - из новенькой оливково-зеленой. Жилет из интендантского имущества армии. Кобра несколько секунд рассматривал их, пока старик-хозяин ходил вдоль прилавка, время от времени останавливаясь и сплевывая в специальную плевательницу. Два мотоциклиста в отдельной кабине представляли собой совершенные противоположности, словно два друга-каторжника. Маффи Джефф - плотный, широкоплечий, с вьющимися густыми рыжими волосами и бородой, которая спускалась почти до того места, где его здоровенный пивной живот демонстрировал обтягивающую футболку с надписью "Пошел ты к…" Второй был очень худой, трупно-бледный, полностью лысый, с золотой серьгой в мочке правого уха. Мотоциклисты, в свою очередь, рассматривали Кобру. В воздухе словно запахло электричеством.
- Тебе чего, приятель? - спросил старик за стойкой. Когда Кобра медленно повернулся и взглянул ему прямо в лицо, глаза старика расширились, словно он оказался в присутствии самой ходячей Смерти.
- Это ты Милли? - тихо спросил Кобра, протягивая руку за засаленной карточкой меню.
- Это моя жена. - Хозяин попытался хихикнуть, но у него получилось что-то вроде карканья. - У меня все это спрашивают.
- Ага. Ну вот что, Милли, как насчет ветчины с яичницей и чашки горячего крепкого кофе? И чтобы яичница была с глазками.
Старик кивнул и быстро отодвинулся. Он отнес странной парочке мотоциклистов заказанные ими гамбургеры, потом соскреб со сковородки жирные остатки бифштексов и разбил пару яиц, вылил содержимое на шипящую сковороду. Кобра наблюдал, как он работал, достав тем временем черствый глазированный пончик из-под пластикового прозрачного колпака, стоящего у стойки. Он принялся жадно его грызть - твердый пончик хрустел у него на зубах и вкусом напоминал пластмассу. И пока жевал, он вспоминал мощный глас, приказание, прозвучавшее в его сознании с такой силой, что мозг его едва не раскололся на части. Ему все еще виделся сияющий голубой силуэт собора, нарисованный словно электрической искрой на фоне черного неба. "Что за дрянь, что же это со мною было? - думал Кобра. - Дорожная лихорадка? Галлюцинации? Или голос Судьбы, зовущей с Запада?" Был ли это тот самый голос, который он слышал в духоте мексиканской ночи? Или в тяжком воздухе того техасского бара в пустыне, у шоссе? Что-то звало, тянуло его в Лос-Анджелес, он был в этом уверен, как во всем том, что видел и делал за двадцать лет жизни, за годы, проведенные вместе с мотоциклетными бандами, торговцами наркотиками и убийцами из Калифорнии или Флориды. "А может, - подумал он, - это вовсе и не судьба звала меня, может, - и он улыбнулся при мысли об этом, - может, это звала меня сама смерть? Да, воткнула в розетку линии, ведущей прямиком в мой мозг, штепсель своего телефона, костистым пальцем набрала номер: "Алло, Кобра, для тебя имеется дельце здесь, в Калифорнии, важное дельце, только ты можешь справиться с ним, только тебе я могу его доверить, так что заводи свой драндулет и являйся пода, а по дороге, может, кое-что и мне перепадет с твоей помощью, я тебя жду".
Да, так и было, наверное. И черт побери, какая разница между смертью и судьбой? Обе в конце концов вколотят тебя в одну и ту же яму, вырытую в земле.
Дрожащей рукой старик хозяин подтолкнул по стойке к Кобре приготовленную чашку кофе. Кобра посмотрел ему в лицо взглядом, которому могла позавидовать сама Медуза Горгона. Хозяин замер, словно окаменев на самом деле.
- Эй, старик, - сказал Кобра. - Я ищу одно место в ваших краях. Такое здоровенное здание вроде собора, церкви. С башнями, цветными стеклами в окнах и все такое прочее… И… я не уверен, но… оно как будто стоит на утесе или горе. Есть у вас тут что-то подобное поблизости, а?
- В пресвитерианской церкви много цветных витражей в окнах, - сказал хозяин. - И шпиль. Нет, не знаю. - Он пожал плечами, глаза его вдруг прыгнули, бросив испуганный взгляд куда-то в сторону, за спину Кобры. Кобра, продолжая усмехаться, медленно расстегнул молнию куртки и нащупал гладкую рукоять маузера - он почувствовал, что два этих подонка-мотоциклиста встали со своих мест и двинулись к стойке. Он покрепче обхватил ладонью рукоять. Предвкушение пронизало его сладостным пламенем, как огненный кокаин.
- Что это ты спрашиваешь, парень? - раздался голос за его спиной.
Кобра повернулся. Заговорил рыжеволосый - в бороде его запутались крошки гамбургера. Глаза его были глубоко посажены и неподвижно глядели почти в самый центр лба Кобры. Лысый его спутник стоял рядом с другом, он был постарше, лет сорока. Как жердь рядом с пушечный ядром. Лысый тип отсутствующим взглядом смотрел прямо перед собой, словно скорость окончательно выдула у него из черепа все мысли.
- Что-то не припомню, чтобы я у тебя что-то спрашивал, - спокойно сказал Кобра.
- Эй-эй, - забеспокоился муж Милли. - Давайте не будем поднимать шум. Я держу спокойное…
- Заткни свой поганый рот, - хрипло сказал лысый. Словно кто-то пытался перерезать ему глотку, но только немного повредил голосовые связки.
- Я задал тебе вопрос, белесая обезьяна. А ну-ка, отвечай!
Кобра едва не сплющил рукоять маузера в ладони, направив ствол пистолета в кобуре на стоявшую перед ним пару. Палец его замер на спуске - еще одна дополнительная унция давления на металлическую скобу и…
- Я скажу тебе, что ты сейчас услышишь, здоровенный кусок вонючего дерьма. Ты услышишь, как пара пуль из маузера пронесется прямо сквозь твою башку… Ни с места! Хочешь меня испытать?
- Пожалуйста, прошу вас, - прохныкал старик-хозяин.
Бородатый тип несколько секунд смотрел на Кобру, потом улыбнулся, показав ряд сломанных зубов. Улыбка стала шире, пока не стала напоминать щель, пересекавшую его лицо.
- Экий ты горячий, братец! - прогремел он, разразившись смехом. - Я тебя сразу узнал, как только ты вошел. Дьявол, я ведь никогда еще не видел никого похожего на тебя. Поэтому я знаю, что это должен быть ты. Кобра, верно?
- Так меня кличут. - Он не снимал пальца с курка.
- Что такое? Не узнаешь меня? Да, вижу, не признал. Я отрастил эту бороду и брюхо пару лет назад, после той небольшой стычки между Ангелами и Охотниками за головами во Фриско. Я же Викинг, парень! Неужели ты меня не помнишь?
Викинг?
Ими вызвало слабый отклик в его памяти, оно ассоциировалось с молодым парнем из Ангелов Ада, худощавым и гибким, носившим с собой пару зубоврачебных клещей, чтобы выдергивать своим жертвам зубы. Викинг в самом деле был рыжим, и мог опустошить пару ящиков банок пива, пока ты сам едва справишься с половиной. И, конечно, он помнил встречу банд Ангелов и Охотников за головами, потому что ему тогда было всего восемнадцать, и он горел желанием вписать свое имя в анналы истории Ангелов. Он лично отправил в ад двух Охотников из своего люггера и выбил мозги еще одному. Все это происходило на огромной пустой стоянке в разгар ночи, свистели в воздухе мотоциклетные цепи, отблеск фонарей играл на лезвиях.
- Викинг? - снова повторил Кобра и понял, что едва не убил товарища. Он снял палец с курка. - Боже, Викинг! Парень, у тебя что, должен скоро родиться ребенок?
- Да, старое доброе пивко меня немного расперло, да, - сказал Викинг, любовно похлопывая брюхо. - Эй, познакомься с моим другом. Это Дико Хансен. Дико, вот этот альбинос, сукин сын этакий, умеет ловить пули ртом и выстреливать через задницу! - Он смеялся долго и громко.
Кобра и Дико пожали друг другу руки до хруста костяшек.
- Иисус Христос - суперзвезда! - сказал Викинг. - Где ты пропадал все это время?
Кобра пожал плечами.
- Так, повсюду. Немного путешествовал.
- Пару месяцев назад я слышал, что ты ездишь с Легионом Люцифера, и что ты попал в маленькую заварушку на Лос-Нью-Олинз шоссе.
- Нет. Кое-кто там в самом деле попал с моей помощью, но только не я. Поэтому я так долго сидел в Мексике.
Старик за прилавком стойки был сейчас таким же белым, как Кобра. Он прижался к стене в углу, надеясь, что о нем позабыли.
- Отнеси-ка заказ этого парня к нам в кабинку, - окликнул его Викинг, отчего старик вздрогнул. - Пошли, брат, мы давно не виделись, нам много о чем надо поговорить.
Кобра ел яичницу с ветчиной и слушал Викинга. Дико сидел рядом с Коброй, потому что Викинг занял всю противоположную сторону кабинки.
- Мы с Дико сейчас катаемся в ганге Машины Смерти, - сообщил Викинг между двумя мощными глотками пива. - Мне пришлось изменить внешность, видишь? Копы меня прижали. Очень много парней откололось от Ангелов, образовало собственные ганги или перешло в другие штаты. Вот дерьмо! Ангелы теперь уже не те, что были раньше. Они стали респектабельными, ты представляешь, Кобра? Носят специальные костюмы, делают пожертвования чертовым сиротам, ты можешь это понять, Кобра? Я не могу. С души воротит, когда видишь, как ребята лижут теперь копам задницы, не понимаю.
Викинг наклонил бутылку и осушил ее, смачно чмокнув губами.
- Старые деньки - вот это была жизнь! Верно? Сотня Ангелов на шоссе, мы занимали все это дерьмовое шоссе, и пусть кто-то посмел бы нас обогнать! Бог мой, а пиво, а брага, и время летело - у-ух! А собрание Ангелов во Фриско - парень, волосы неделю потом стояли дыбом! Да, дерьмо теперь пошло. - Он откупорил новую бутылку и уставился на нее. - Значит, времена меняются, так? Все теперь не так, как было. Люди слишком интересуются наличными, чтобы представить себе, что это такое - мчаться под 90 миль во главе банды, и сырой ветер бьет тебе в лицо, 90 миль в час, как один в один. А территория? Теперь на территорию всем наплевать. Ошметки чикано и каких-то негров-панков еще дерутся за цементные пятачки в Лос-Анджелесе, но никто больше уже не делит землю, как это делали мы.
Викинг снова приложился к бутылке пива, капли пены сверкали в густых волосах его курчавой бороды.
- Всем наплевать на все. Кроме Машины Смерти, конечно. Вот тут у нас собралась приличная группа крепких братьев. Мы со стариной Дико только что вернулись из наезда на Сан-Диего. Нет, если бы ты только был там и видел морды этих остолопов, когда наши смерть-машинники промчались через их лагерь, и во все стороны полетели корзинки, столики и прочая гадость. Да, это было здо-о-ро-во! Верно, Дико?
- Точно.
- Ну, как ты, Кобра? Что расскажешь?
- Особенно рассказывать нечего, - сказал Кобра. - На некоторое время я присоединился к Ночным Мотоциклистам в Вашингтоне, потом у меня началась дорожная лихорадка, и я двинулся дальше. Если прикинуть, то я ездил с десятком гангов с тех пор, как ушел от Ангелов.
Викинг наклонился, глаза его сверкали от пивного возбуждения.
- Слушай, - шепотом сказал он. - Кого это ты пришил в Нью-Олинз? Что там было?
- Пара Дикси-демонов выпотрошила моего дружка. Я прикончил их, чтобы сделать приятное его душе на небесах.
- А как ты это сделал? Быстро или медленно?
Кобра усмехнулся.
- Первому я прострелил коленные чашечки. Потом локтевые суставы. И швырнул его в могучую Миссисипи-маму. Барахтался, подлец, как лягушка, но почти сразу утонул. Второго я поймал в туалете бензоколонки. Заставил его вылизать до блеска писсуар, а потом - трах-бах! - прямо сквозь старый мешок с дерьмом. Крови было… как болото. - Взор Кобры слега затуманился. - Плохо только, что он работал на ФБР, собирал материал по какому-то грязному делу Демонов. И пошла на меня охота! Еще повезло, что я выбрался в Мексику, верно?
- Точно. - Викинг откинулся на спинку стула и удовлетворенно рыгнул.
Кобра пил свой кофе, чувствуя, как горячая жидкость бурлит в желудке. Он ощущал на себе взгляд Дико - как будто к щеке прилип лишай.
- Викинг, - сказал минуту спустя Кобра. - А в Лос-Анджелесе ничего такого интересного сейчас не происходит, нет? Что-нибудь серьезное, крупное? Может, кому-то срочно нужен парень из другой местности, который хорошо управляется с пистолетом?
Викинг взглянул на Дико, потом с сомнением покачал головой.
- Ничего подобного не слышал. Рыцари и Давители Сатаны ведут в Ла-Хабре небольшую войну, но она через пару дней лопнет. А что?
- Да чувство у меня такое появилось. Словно в Лос-Анджелесе что-то должно в ближайшее время произойти.
Глаза Дико замерцали.
- А какое чувство? Странное такое, как будто внутри головы жужжит электричество?
- Да, что-то в этом роде. Только оно постепенно все сильнее становится, а совсем недавно мне почудилось, что я слышу… парни, вы не знаете, есть тут такое здоровенное здание, вроде как на обрыве или горе с высокими башнями и цветными стеклами в окнах. Вроде собора или церкви?
Дико был удивлен.
- Гм… на обрыве? Над Лос-Анджелесом? Замок, может быть?
Викинг хрипло и отрывисто засмеялся.
- Чертов замок! Да, уж кто-кто, а старина Дико об этом замке знает все. Ты ведь про домик Кронстина толкуешь? Ведь как раз там Дико и его компания, набравшись под завязку ЛСД и мескалина, устроили небольшую вечеринку…
- Одиннадцать лет, - тихо сказал Дико. - Одиннадцать лет назад это было.
- Что было? - спросил нетерпеливо Кобра. - О чем вы говорите?
- Хочешь туда пойти? - Взгляд Дико снова помертвел. - Зачем?
- Может, это не то место, которое я ищу, - сказал Кобра. - Не знаю. Но хочу посмотреть. Это далеко отсюда?
- Вверх, в Голливудские Холмы. Но если хочешь, то доберемся еще до рассвета. Я слышал, кто-то туда переехал жить.
- Кто? - спросил Кобра. "И как тебе это нравится? - спросил он сам себя. - Замок, а не церковь".
Дико пожал плечами.
- Какой-то дерьмовый иностранец. С месяц назад была заметка в газете. Я ее вырезал.
- О’кей. Все равно делать больше нечего. Докурим эту сигаретку до конца. - Кобра вдруг почувствовал желание поскорее отправиться в дорогу.
"Неужели мой путь завершен? - подумал он. - Или он только начался?" Казалось, кровь вскипает в его венах.