Обливаясь ледяным потом, я нашла силы себя поругать. Глубоко вдохнула, еще раз. Вроде бы помогло. Чего я испугалась? На сей раз никто на меня не бросался. Тени просто спешили по своим неведомым делам. Я потрясла головой и огляделась. За мной наблюдала колонна из тьмы. Я встала и пошла прочь. Она повернула за мной. Я бегом кинулась в офис.
Исторический район Пайонир-сквер кишел тенями. Я прижалась к какому-то зданию и, шатаясь от головокружения, смотрела на улицу. На затуманенной дороге смешался настоящий и древний транспорт. Призрачные кони и автомобили беззаботно двигались по скверу на треть метра ниже современных пешеходов, гуляющих там же. Нереальные силуэты вздымались и опадали на тротуарах, тень дерева-великана, которого уже лет сто как не существовало, шевелила ветвями в футе от бюста вождя Сиэтла.
Мне стало дурно. Надо преодолеть этот лабиринт реального и бестелесного, добраться в безопасное место - куда они не смогут проникнуть. Шаркая ногами по бетону и асфальту реального мира, я пересекла улицу в толпе приезжих под предводительством гида. Дернулась, когда всадник на лошади проскакал сквозь нас без какого-либо видимого вреда, потом отшатнулась, увидев фонарный столб, преградивший мне путь. Сосредоточившись на предметах настоящего, я сумела на миг отвлечься от прошлого. Я думала о фонарных столбах с автобусными остановками и пробивалась через настойчивый мир тумана к своему старенькому "роверу". Наконец забралась внутрь.
В старой оливково-зеленой машине меня ничто не трогало. Я сидела без движения, пока не отдышалась, потом завела двигатель и тронулась с места. Как только я выехала на шоссе, реальный мир полностью вернулся ко мне.
"Бельвью-Хилтон" был современным и успокаивающим. Я приблизилась к зданию, изо всех сил фокусируясь на нормальном, чтобы меня вновь не сбило с ног какой-нибудь чертовщиной. Указатель внутри направлял гостей в зал для деловых обедов, маленькие группки бизнесменов стекались к дверям вестибюля.
Я услышала шаги по ковру, кто-то назвал меня по имени. Обернулась и увидела Колин Шедли, которая шла по вестибюлю с портфелем в руках. Она двигалась с мягкой грацией даже на своих довольно высоких каблуках. Без них она бы едва дотянула до полутора метров. У меня почему-то сложилось впечатление, что мы одного роста. Но и в ботинках на плоской подошве я возвышалась над ней более чем на пять сантиметров.
- Харпер, - поздоровалась она, протягивая руку. - Как хорошо, что вы сумели прийти. Я принесла бумаги.
Колин расстегнула портфель и передала мне простой коричнево-желтый конверт.
- Вы уже начали?
- Кое-что узнала, но с этим дело пойдет гораздо быстрее.
Я отдала ей конверт с фотографиями Камерона.
- Я позвоню, когда что-то проясниться.
Колин холодно, по-деловому улыбнулась и, пожелав мне удачи, пошла прочь. Я выбралась на улицу прежде, чем ее спросили, кто я такая.
Мне предстояло убить почти два часа. Я жаждала кофе или чего-нибудь повседневного, нормального: привычной с детства еды, плохих передач по телевизору, чего-нибудь такого. Решила пройтись по магазинам. Кофе с обедом и лавочки в пригороде Бельвью. Ни единой тени поблизости. К трем пятнадцати я закончила и была на пути к Сиэтлу. Если мчаться достаточно быстро, может, нечистая сила не догонит.
Паркуясь у дома Дэнзигеров, я даже чуточку гордилась собой. Я приехала раньше на десять минут. Закрыв "ровер", подошла к бледно-голубому дому.
Это был один из тех квадратных, полукирпичных-полудощатых домов родом из девятнадцатого столетия. Над глубоким парадным крыльцом с перильцами нависал второй этаж. Домик любимой бабушки. Милый, хоть и слегка запущенный садик раскинулся во дворе за короткой каменной лестницей и деревянной аркой, увитой ползучими растениями.
Вблизи домик сиял золотом, маня будто приветливый огонек. Наверное, я должна была почувствовать себя желанным гостем, но у меня волосы встали дыбом на затылке.
6
Дверь распахнулась на мой стук.
Бен Дэнзигер оказался выше метра восьмидесяти ростом, широкоплечим, бородатым и голубоглазым. Курчавые черные волосы на голове стояли дыбом, как наэлектризованные, из-за чего он походил на безумного ученого или перепуганного еврейского студента.
- Привет! Вы, должно быть, Харпер Блейн, - воскликнул он. - Заходите, заходите. Простите мне мой вид. Я занимался стиркой, а статическое электричество от сушилки всегда делает из меня сумасшедшего пуделя.
Он придержал для меня дверь, и я зашла. Внутри дом сиял не так ярко, но издавал низкое мурчание, словно довольная кошка. Бен повернулся и нырнул налево, в еще одну дверь.
- Не хотите стакан чая?
Я последовала за ним на кухню, оглушенная его неутомимой энергией.
- Да, спасибо.
Там можно было снимать рекламу для каких-нибудь Старинных Бабушкиных Штучек - натертый деревянный пол и отполированные медные котлы на полках.
Дэнзигер извинился, выскочил в заднюю комнату и кинул груду белья в плетеную корзину. Потом крикнул:
- Дорогая, наша гостья пришла!
В ответ послышался голос из его оттопыренного кармана на груди.
- Начинай без меня, любимый. Ребенок капризничает.
Бен прыгнул обратно в кухню и засуетился, складывая посуду для чаепития на деревянный поднос. Затем подхватил его, поставил обратно на громадный стол и взглянул на меня.
- Простите. Я не спросил, может, вы предпочитаете чай со льдом?
От удивления я даже забыла объяснить, что сразу же подумала о чае со льдом, когда он упомянул про стакан.
- Мне все равно.
- Ага. Хорошо. Я люблю русский чай. Мара присоединится к нам в кабинете.
С подносом в руках он провел меня по ступеням к маленькой двери.
- Откройте, пожалуйста.
Я открыла дверь и поднялась за ним по узкой лестнице на бывший чердак. В южном скате крыши было вырезано широкое окно, под которым располагался светлый, уютный кабинетик - для тех, кого не раздражает перспектива часто пригибать голову. Бра помогали солнцу освещать скошенные стены и потолок. Книжные полки висели везде, где стены возвышались более чем на метр. В низких темных углах теснились коробки.
Рабочий стол Дэнзигеры соорудили из четырех деревянных ящиков и двери. С одного края стоял дряхлый крутящийся стул, обитый кожей, с другого - старый кожаный диван. Бен локтем расчистил на столе место от книг и поставил туда поднос. Когда я уселась, мягкая сморщенная кожа дивана скрипнула и приняла форму моего тела.
Дэнзигер взял чайник и высокие стаканы в металлических подстаканниках.
- Воды? - спросил он.
- Что?
- Налить горячей воды в чай? Иначе он будет слишком крепким, - объяснил Бен.
- Конечно. Делайте как знаете.
Он сосредоточенно нахмурился, налил темный чай в один из стаканов, сверяясь по какой-то метке на граненом боку, с той же точностью добавил воды. Потом вручил мне стакан со словами:
- Скелли прислал вас к нам, потому что вы видите странные вещи. Расскажите мне о них.
Я подняла руку.
- Минутку. Давайте начнем сначала. Я ничего о вас не знаю, кроме рекомендаций врача с… нетрадиционными взглядами. Как вы можете мне помочь? Кто или что вы?
- Я подрабатываю профессором лингвистики в университете и занимаюсь некоторыми исследованиями помимо - так я познакомился со Скеллехером и женой, Марой. Перевожу тексты с и на - русский, чешский, польский, немецкий и пару других языков. Работаю в смежных областях сравнительной религии и философии. Когда-то специализировался на философии, потом заинтересовался сравнительной религией, начал изучать языки, встретил Мару, и так, одно за другим… Я преподавал и религию с философией, но бюджет урезали и… сами понимаете.
Бен пожал плечами. Я вопросительно взглянула на него.
- Как это все связано с моей проблемой?
Дэнзигер замахал руками, объясняя:
- Ну, когда с головой уходишь в религию и философию, рано или поздно сталкиваешься с загадочными понятиями вроде смерти и души, смысла жизни, бремени, ответственности, сущности - с действительно необъятными, щекотливыми темами. И тогда есть два пути: отбросить их, занявшись тем, от чего не закипают мозги, или нырнуть в неизведанные глубины и попытаться выудить правду. Наверное, мне просто нравится возня со всякими странностями, в конце концов я даже книгу написал. Так что теперь я "свой парень среди призраков".
Я нахмурилась. Еще не хватало стать подопытным кроликом в псевдонаучных экспериментах.
- Значит, вы что-то типа парапсихолога.
Бен покачал головой.
- Я всего лишь странноватый философ. На самом деле никаких призраков я лично не знаю, кроме вон того, Альберта, - добавил он, показывая в угол.
Я оглянулась, ничего не увидела, повернула голову и заметила тонкую, слабую тень прямо в двери. Она была не то чтобы очень плотной, но ее мрачные глаза злобно смотрели на меня. Я вздрогнула.
- Что это? - потребовала я объяснений.
Дэнзигер улыбнулся.
- Альберт. Мы абсолютно уверены, что он снимал жилье в нашем доме во времена "сухого закона" и умер здесь от слишком больших возлияний медицинского спирта. Бедный несчастный пьяница.
Дэнзигер покачал головой и провел рукой по волосам, снимая остатки статического электричества, темные пряди улеглись на место, придав ему вид наполовину увядшего георгина.
- Так или иначе, но вы его видите, и это хорошо. Я не вижу. Я знаю, где он, из-за пятна холода. Мошенники всегда смотрят туда, куда я показываю, и клянутся, что Альберт там.
Дверь открылась, оставив призрака на месте. Высокая изящная женщина с огненно-рыжими волосами зашла в кабинет. У нее были раскосые, зеленые, как у кошки, глаза. Она бы выглядела потрясающе, даже если бы не светилась изнутри. Сомневаюсь, что она хотя бы раз в жизни болела.
Женщина склонила голову, будто прислушиваясь к темному силуэту, потом печально улыбнулась и покачала головой. Говорила она с певучим ирландским акцентом:
- Замечательно, Альберт, но ты загораживаешь проход, верно? Ну-ка кыш.
Она махнула рукой на смутную фигуру, и та отплыла в сторону. Женщина обернулась ко мне, и ее глаза засияли.
- Вы, наверное, Харпер. А я Мара. Вижу, вы познакомились с Альбертом, нашим детектором лжи.
Мара прошла к столу и наклонилась поцеловать Дэнзигера в щеку.
- Привет, родной. Извини, я опоздала. Брайан упрямился. Не нальешь мне чая?
Она плюхнулась на другой конец дивана с печеньем и стаканом чая. Дэнзигер кивнул на мой стакан.
- Пейте чай, пока он горячий, и попробуйте печенье с джемом. Джем кладут прямо в чай.
Я начала колдовать над стаканом, а Дэнзигер сказал, с хмурым видом изучая свое печенье:
- Я кое-что почитал сегодня утром, ориентируясь по тому, что вы рассказали мне вчера. Посовещался с Марой. С вами происходил в последнее время какой-нибудь несчастный случай?
Вздрогнув, я поставила нетронутый чай.
- Да. Я так плохо выгляжу?
Бен откусил печенье и прожевал, глядя на меня из-под опушенных бровей. Ответила Мара:
- Похоже, вам от кого-то досталось.
Я медленно вдохнула.
- Да. От мужчины, дело которого я вела.
- Дело?
- Я частный детектив.
- Черт! - пробормотал Дэнзигер.
Тень Альберта скользнула ему за спину, напоив воздух вокруг обоих снежным туманом. Дэнзигер поежился и спросил:
- Вас ударили по голове?
- Да.
- Вы лишились сознания или?..
За его плечом Альберт стал четче. Сердитые глаза начали больше походить на очки. Я наблюдала, как проявляется призрак, и слова вырвались сами собой.
- Умерла. На две минуты.
Я рассказала о койке в больничной палате, тумане, существе в аллее, созданиях, подозрительно похожих на привидения, духах, тошноте… обо всем. Когда я закончила, Альберт выглядел почти настоящим.
- Ваш призрак окреп, - закончила я.
Мара усмехнулась.
- Нет. Просто вы лучше его видите.
Я повернулась к ней.
- Что?
Она беспечно пожала плечами.
- Призраки существуют между там и здесь. Когда вы открыты тому миру, вы видите их. Когда нет - не видите.
Альберт слегка увял, заговорил Дэнзигер:
- Когда вы прикасаетесь к тому миру, ваши ожидания или готовность верить влияют на восприятие. Вы сопротивлялись, но когда начали рассказывать о своих переживаниях, приняли некоторые факты - пусть и необъяснимые, - Альберт подтвердил своим присутствием, что вы не сошли с ума, ничего не выдумали, и вы стали видеть немного лучше.
Я покачала головой.
- Я не хочу видеть лучше. Не надо мне всего этого.
Мара вздохнула.
- Боюсь, у вас нет выхода, вы не можете отменить свою смерть.
Она, наверное, заметила, как я отпрянула. Выражение ее лица смягчилось, Мара поставила стакан и продолжила:
- Я резковато выразилась, но вы определенно видите Альберта. Удовлетворительных объяснений для этого не так много, плюс то, что вы рассказали. Вы считаете себя сумасшедшей?
- Нет. Мне… не хочется думать, что я свихнулась.
Дэнзигер снова вступил в разговор:
- Если вы не подозреваете нас троих в коллективных галлюцинациях, что статистически маловероятно…
- …тогда это должно быть правдой, или мы все больны на голову, - закончила Мара.
- Ладно, - сдалась я. - Допустим, мы не сошли с ума, и он призрак.
Я ткнула пальцем в мрачную фигуру бесплотного Альберта, который плавал между Марой и Беном, словно меряя комнату шагами.
- Почему мы его видим? Что со мной случилось?
Дэнзигер улыбнулся.
- А вот тут начинается самое интересное. Вы видите Альберта по другой причине, чем Мара. Альберт, как большинство призраков, проявляется, привнося с собой чуточку своего энергетического состояния. Вы обе имеете доступ к энергетическому состоянию, в котором становятся видимыми существа вроде Альберта, поэтому обе его наблюдаете. Но вы, Харпер, способны на большее, вы можете передвигаться в этом состоянии, напрямую исследовать его, действовать в нем, несмотря на то, что самой вам оно не свойственно в норме. Это удивительная редкость. Однако вы не манипулируете энергетическим состоянием - это уже магия. В любом случае все дело в энергии. Вы ощущаете энергетическое состояние Мглы по-иному, нежели Мара, тем не менее, вы обе имеете к нему доступ и обе видите Альберта.
Бен с довольным видом выжидающе уставился на меня. Я его подвела.
- О чем вы? Я не понимаю.
Мара закатила глаза.
- Ах, Бен, перескакиваешь сразу к выводам, опуская промежуточные этапы. Твой профессор математики, наверное, приходил в ужас. - Мара повернулась ко мне. - Ему только дай, и он будет разглагольствовать о метафизике и энергетических состояниях часами.
Дэнзигер принял оскорбленный вид.
- Не так уж я и плох. Но, может, стоит начать с другого конца. С вами что-нибудь подобное случалось раньше?
Я снова взяла стакан и ответила, разглядывая чай:
- Нет.
Причудливые полеты детской фантазии и нервные приступы не считаются. Дэнзигер кивнул, однако Мара сузила глаза и задумчиво смотрела на меня, пока Бен продолжал:
- Ладно. То есть иногда вы просто попадаете во всякие странные места, в живой туман и возвращаетесь назад, а иногда только видите потусторонние вещи?
Мара склонила голову набок и, не успела я ответить на вопрос ее мужа, добавила:
- Иногда вам удается сдерживаться, а иногда нет?
Я посмотрела на Бена, потом на Мару.
- Именно так.
Дэнзигер подцепил книгу и принялся быстро листать страницы. Мара продолжала:
- Вы говорили с существом в тумане, вас кто-то толкнул, но трогали вы сами что-нибудь? Распихивали или отталкивали туман?
- Нет.
- Вы проваливаетесь в туман не по своей воле?
- Да.
- И это происходит все чаще с тех пор, как вы очнулись в больнице?
- Поэтому я и обратилась к доктору Скеллехеру. Я думала, со мной что-то не так. Он говорит, все нормально.
Мара откинулась на спинку дивана.
- Все верно. Просто ваш случай большая редкость, о которой вряд ли упоминают в медицинских институтах.
Я зажмурилась и сжала кулаки.
- Что же со мной, черт возьми?
Дэнзигер водил пальцем по страницам, пока его жена меня допрашивала. Теперь он остановился и произнес:
- Мгла.
- Что?
Бен кивнул на мои руки.
- Не стискивайте стакан. О битое стекло недолго порезаться.
Я с преувеличенной осторожностью поставила стакан и зло глянула на Дэнзигера. Я бы закричала, если бы меня не опередили.
- О господи! Ребенок.
Дэнзигер вынул из нагрудного кармана радионяню.
- Нам лучше спуститься вниз, чтобы Брайан мог составить нам компанию.
Качая головой, я потащилась за Марой Дэнзигер и мерцающим силуэтом Альберта. Бен замыкал шествие, пока не свернул на одном из пролетов, мы с Марой пошли по ступеням дальше.
- Вы еще в тупике? - спросила она.
- В отчаянии. Вы так и не ответили на мой вопрос.
- Ах да, конечно. Дело в том, что вы Входящая во Мглу. Вам это пока ничего не говорит.
- Абсолютно.
- Останьтесь на ужин, я попытаюсь объяснить вам, пока буду готовить. Бен обязательно спустится и поможет мне.
7
Я не была уверена, что поступаю мудро, но последовала за Марой на кухню, где она взялась за ужин. Когда Мара говорила, Альберт скользил у нее за плечом.
- Между нашим и загробным миром есть некое пространство. Бен называет его Мглой.
Зашел Бен Дэнзигер, неся черноволосого малыша, который грыз большую русскую матрешку.
- Готовы к разговору о Мгле? - спросил он.
- Мы уже начали, - ответила Мара.
- Ага! У меня есть наглядное пособие. Если сумею отобрать его у Брайана.
Бен посадил ребенка и выманил у него матрешку.
- Так. Для начала обзорные сведения. Материя, какой мы ее знаем, является лишь состоянием энергии. Физика элементарных частиц и так далее. Просто энергетические состояния и их взаимодействие. Если забыть про красивые термины, многие философские и религиозные постулаты сводятся к одному и тому же: бытие, жизнь и сознание - это в основе своей энергетические состояния.
Он сел на пол рядом с тяжелым дубовым столом и раскрыл матрешку, показывая вторую внутри.
- Дальше, если мы воспринимаем одно состояние энергии, следовательно, может быть и такое, которое мы не воспринимаем, потому что существуем в другом. Кроме "нормального" мира - нашего обычного энергетического состояния, - есть параллельный или "паранормальный", где доминируют другие энергетические состояния, и переходная зона, где миры накладываются друг на друга. Как матрешка - одна в другой. Переходная зона - Мгла, у нее свои обитатели, всевозможные проявления паранормального и нормального. Призраки, вампиры, духи стихий и прочие. Они не принадлежат ни к тому миру, ни к этому. Обладают неким физическим телом, которое слишком материально для паранормальной сферы бытия - или могут его обрести, - но одновременно и способны на более быстрое, легкое преобразование энергии, которая…
Малыш выхватил матрешку, и Бен поднял на меня взгляд.
- Вы хмуритесь. Потеряли нить?
- Да.