Богомол наклонил голову практически горизонтально движением жутким и чуждым, сначала в одну сторону, потом в другую, продолжая смотреть на нас. Потом его живот поднялся. Секунду я думал, что бы это значило, и тут желто-розовая слизь начала вытекать из его рта. Через мгновение он поднял свои клешни- когти, схватил себя за голову и отогнул ее движением странно знакомым, так расправляют воротник водолазки. Человеческое лицо появилось из слизи, в то время как щиток расколотой головы болтался на ее груди и верхней части спины.
Динарианец был похож на девушку приблизительно пятнадцати лет, только ее волосы нарушали образ, они были серебристо-серые, короткие и почти приклеенные к черепу. У нее были огромные великолепные зеленые глаза, сердцевидное лицо и тонкий заостренный подбородок. Ее кожа была бледной и чистой, скулы высокие и все черты лица прекрасные и симметричные. Второй набор зеленых глаз и символ ангельского подлинника все еще слабо пылали у нее на лбу.
Она медленно улыбнулась.
- Я не ожидала цепи. Я думала, что ваше оружие - огонь и энергия.
- Ты стояла на человеке, - сказал я. - У меня не было желания жечь ее или взрывать.
- Глупо, - пробормотала девочка.
- Я все еще здесь.
- Но и я тоже.
- У тебя есть пять секунд, чтобы перейти к гребаной основной теме, - сказал я. - Я не собираюсь трепаться с тобой, в то время как твои приятели занимают позицию.
Девочка-богомол сузила глаза. Глаза на ее лбу тоже прищурились. Очень жутко. Она кивнула в сторону Хендрикса и Гард.
- У меня дело к ним. Не к вам, о Страж Белого Совета. Отдайте их мне. Вы можете уехать с миром. Как только они будут мертвы, я соберу моих соотечественников, и мы покинем город без всякого вреда любым невинным.
- А что, если они нужны мне живые? - проворчал я.
- Если вы желаете, я могу подождать, пока вы не допросите их.
- Да, это именно то, чего я хочу: чтобы ты стояла у меня за спиной.
Она подняла коготь.
- Я даю вам свое торжественное слово. Никакого вреда не будет нанесено ни вам, ни вашему компаньону.
- Заманчиво, - сказал я.
- Хотите, я добавлю материальную награду? - спросила Девочка-богомол. - Я заплачу вам двести тысяч наличными.
- С какой это стати?
Она пожала плечом.
- Я в ссоре с выскочкой Бароном и его подданными, а не с Белым Советом. Я предпочла бы продемонстрировать свое уважение Совету, вместо того, чтобы вызвать нежелательные прения с ним по поводу вашей смерти.
- Угу.
Ее улыбка стала более тонкой.
- Если вы захотите, я могла бы развлечь вас, как только дело будет сделано.
Я коротко хохотнул.
- О, - сказал я, все еще смеясь. - О-о-о, это забавно.
Она мигнула и уставилась на меня, не понимая.
Выражение ее лица заставило меня смеяться еще сильнее.
- Ты… ты хочешь меня… Земля и небо! Ты думаешь, я не знаю, что случается с партнером богомола, как только дело сделано.
Она обнажила свои зубы во внезапном приступе гнева. Они были блестящие и черные.
- Ты хочешь, чтобы я доверял тебе, - продолжал я, все еще смеясь, - и ты думаешь, что посулишь мне все удовольствия, и некая часть моего тела решит вместо меня? Боже, это так мило, я сейчас посажу тебя в карман и возьму с собой.
- Не отказывайте мне в том, что является моим, чародей, - проскрипела она. - Так или иначе, я их получу. Заключите со мной договор. Я буду соблюдать его.
- Да, - сказал я. - Я видел, как ваши люди соблюдают договоры. Позволь мне сделать тебе встречное предложение. Отдай мне Марконе в целости и сохранности и можешь выезжать из города хоть сейчас, и я позволю тебе жить.
- Предположим, мы примем ваше предложение. Почему я должна верить, что вы позволите нам уехать с миром?
Я слабо улыбнулся и спокойно перефразировал мертвого друга.
- Потому что я знаю, чего стоит ваше слово, динарианец. А вы знаете, чего стоит мое.
Мгновение она пристально смотрела на меня. Потом сказала:
- Мне нужно посоветоваться с моими компаньонами, я вернусь через пять минут.
Я слегка наклонил голову. Она возвратила жест и помчалась вверх по лестнице, исчезнув из вида. Где-то наверху разбилось стекло.
И тут же красно-черное пятно ринулось вниз по лестнице к нам одновременно с хором адских воплей снаружи.
Предательство не дает нужного результата, когда другой человек ожидает его. У меня было колдовство, готовое к работе в ту же секунду, когда она вернулась. Девочка-богомол не успела добраться до низа лестницы, когда я указал на нее своим жезлом и прорычал:
- Forzare!
Молоток чистой кинетической энергии ударил в нее. Она полетела обратно тем же путем, которым пришла, достигла вершины лестницы и вылетела через стену дома со страшным хрустом.
И времени больше не осталось. Нечто прибыло сквозь дверной проем и было встречено мечом и пистолетом Томаса. Мне некогда было долго смотреть на это, но на меня успели произвести впечатление спиральные рога и зеленая чешуя. Я сосредоточился на своем желании, указал жезлом на переднюю стену дома и пробормотал, "Forzare", посылая медленный импульс движения. Я позволил ему сначала нажать на переднюю стену дома, а затем вложил туда больше энергии, создавая единую ударную поверхность.
Потом я отошел и действительно ударил, ревя "Forzare!" во всю силу легких. Я вложил все, что имел, во взрыв энергии, ударившей в только что созданную мной пластину силы. Громкий звук сопротивляющегося дерева и стали, и вся передняя стена дома словно взорвалась, полностью открывая свою структуру.
Выли демонические голоса. Я повернулся и увидел, что Томас использовал отвлекший всех момент в своих интересах и машет саблей, словно косой, превращая своего противника в ленты. Обрубленный динарианец кричал от боли.
- Черт возьми! - заорал Томас на меня. - Там совершенно новый автомобиль!
- Перестань скулить и иди! - крикнул я, облекая слова в действие. Передняя стена дома осела, словно приливная волна, и рассыпалась в маленький океан щебня, покрывая капот Хаммера. Где-то глубоко под щебнем можно было слышать другого динарианца, пытающегося освободиться.
Мы помчались к Хаммеру и запрыгнули туда. Томас уже начал отъезжать, когда Девочка-богомол прыгнула откуда-то сверху и хлопнулась на капот Хаммера, сминая его.
- Забери меня Бог! - зарычал Томас. Он передвинул рычаг на реверс и начал двигаться назад, одновременно стреляя в Девочку-богомола. Куски тела насекомого взлетали от выстрелов вместо брызг крови, но, судя по крику, это причинило ей много боли. Она свалилась с капота и исчезла.
Томас развернул машину, и мы уехали, направляясь обратно в тяжелый снегопад.
Какое-то время в салоне стояла полная тишина, потом постепенно сердца вернулись к нормальному ритму, а питаемый ужасом порыв адреналина иссяк.
Тогда Томас сказал:
- Мне не кажется, что мы много узнали.
- Ну не скажи, - ответил я.
- То есть?
- Мы узнали, что в городе больше пяти динарианцев. Еще мы узнали, что они, подписавшие Соглашение, вполне очевидно возражают против недавнего возвышения Марконе.
Томас хмыкнул, соглашаясь.
- И что теперь?
Я устало покачал головой. То последнее колдовство меня вымотало.
- Теперь? Я думаю… - я повернул голову и посмотрел на остающуюся без сознания Гард. - Я думаю, что нужно вызвать Совет.
Глава 14
Варианты моих действий стали несколько ограничены, поскольку теперь уже не одна, а целых две сверхъестественных команды с серьезными на то основаниями гонялись за мной. В сущности, было только одно место, где я мог оставить Гард и Хендрикса, не подвергая при этом опасности жизни невинных: Церковь Ангелов Пресвятой Девы Марии.
Но я сказал Томасу везти нас к дому Карпентеров.
- Я все-таки думаю, что это плохая идея, - спокойно высказался Томас. Снегоуборочные машины упорно трудились, но пока они только сдерживали наступление снега, гарантируя, что маршруты в больницы уже расчищены. Улицы в некоторых местах были похожи на траншеи Первой мировой войны, снег накопился просто какими-то брустверами с обеих сторон.
- Динарианцы знают, что мы используем церковь как явочную квартиру, - сказал я. - Они будут наблюдать за ней.
Томас пробурчал что-то и глянул в зеркало заднего обзора. Гард все еще была без сознания, но дышала. Глаза Хендрикса были закрыты, рот слегка приоткрылся. Я не мог его винить. Я не стоял всю ночь, охраняя раненого товарища, но и я тоже чувствовал, что неплохо бы слегка подремать.
- Что это была за дрянь? - спросил Томас.
- Рыцари Почерневшего Динария, - ответил я. - Ты помнишь меч Майкла? С гвоздем, вмонтированным в рукоятку?
- Само собой, - сказал Томас.
- Есть еще два таких, - сказал я. - Три меча. Три гвоздя.
Глаза Томаса расширились.
- Подожди. Это те самые гвозди? От Распятия на кресте?
Я кивнул.
- Да, именно так.
- И где эти мечи? У партнеров Майкла?
- Да. А у каждого из тех динарианских типов есть серебряная монета.
- Три серебряных монеты, - сказал Томас. - Что, не так?
- Тридцать, - поправил я его.
Томас задохнулся на мгновение.
- Тридцать?
- Потенциально. Но у Майкла и других есть несколько монет, которые они сейчас охраняют.
- Тридцать сребренников, - сказал Томас, понимающе.
Я кивнул.
- В каждую монету заключен дух одного из Падших ангелов, он заперт внутри в ловушке. Кто обладает одной из монет, может пользоваться властью Падшего ангела. Они используют эту власть, например, для превращения в те формы, которые мы видели, могут излечивать раны, в общем, полный комплект.
- Такие крутые?
- Сертифицированный ночной кошмар, - ответил я. - Многие из них живут достаточно долго, чтобы развить в себе неплохие способности к волшебству.
- Ха, - сказал Томас. - Тот, который вломился через дверь, не походил на такого задиру. Уродливый, это да, но не Супермен.
- Может, тебе просто повезло, - предположил я. - Пока у них есть монета, их почти невозможно убить.
- А, - сказал Томас. - Ну, это все объясняет.
- В смысле? - спросил я.
Томас сунул руку в карман штанов и вытащил серебряную монету размером чуть больше никеля, почерневшую от времени за исключением очертания единственного символа, чисто сияющего сквозь тусклость.
- Вот это вылетело из Капитана Уродство, когда я его распотрошил.
- Адские колокола! - выдохнул я и отшатнулся от монеты.
Томас удивленно дернулся, и машину занесло на снегу. Он вывернул руль и восстановил управление транспортным средством, не отводя от меня глаз.
- Стоп, Гарри. В чем дело?
Я вжался в дверь Хаммера, стараясь быть настолько далеко от этой штуки, насколько позволял салон автомобиля.
- Слушай, только … только не двигайся, хорошо?
Он выгнул бровь.
- O-o-o-oкей. Почему не двигаться?
- Потому, что если эта штука коснется твоей кожи, ты проклят, - пояснил я. - Заткнись на секунду и дай мне подумать.
Перчатки. На Томасе были перчатки еще тогда, когда он перебирал шарф Жюстины. Он не коснулся монеты своей кожей или он бы уже знал, в какие неприятности влип. Хорошо. Но монета была угрозой, и я, черт возьми, небезосновательно подозревал, что сущность, заключенная в ней, и без прикосновения может влиять на физический мир вокруг себя. Вокруг полно метафизических путей, достаточно, чтобы укатясь далеко от своего прежнего владельца, так или иначе манипулировать Томасом.
Спокойно. Ее надо куда-то положить. Я начал шарить по карманам. Единственное вместилище, которое я таскал с собой, было старым мешочком от виски Королевская Корона, в нем я держал небольшой набор для игры в кости. Я высыпал их в карман и открыл мешочек.
У меня тоже была перчатка на левой руке. Моя лапа уже более-менее оправилась от ужасных ожогов, которые я получил за несколько лет до того, но все-таки еще рано было называть ее здоровой рукой. Я держал ее закрытой из любезности к тем, кто мог бы её разглядеть. Я раскрыл мешочек двумя пальцами левой руки и сказал:
- Положи ее сюда. И ради Бога, не бросай и не дотрагивайся до меня этой штукой.
Глаза Томаса расширились. Он прикусил нижнюю губу и, очень осторожно двигая рукой, положил маленький безобидный диск в мешочек от Королевской Короны.
Когда монета оказалась внутри, я туго затянул завязки, и завязал их узлом. Потом открыл пепельницу Хаммера, засунул мешочек внутрь и снова ее захлопнул.
Только после этого я медленно выдохнул и снова ровно сел на свое место.
- Иисусе, - сказал Томас спокойно. Он поколебался мгновение и спросил:
- Гарри … это что, действительно так плохо?
- Это еще хуже, - ответил я. - Но я не могу придумать никаких других предосторожностей, которые можно было бы предпринять.
- Что бы случилось, если бы я этого коснулся?
- Падший, скрытая часть монеты, вторгся бы в твое сознание, - сказал я. - Он предложил бы тебе власть. Искушения. Как только ты бы втянулся, он бы установил над тобой контроль.
- Я сопротивлялся искушению и прежде, Гарри.
- О, это совсем не то, - я посмотрел на него откровенно и пристально. - Это Падший ангел, а ты человек. Ему тысячи и тысячи лет. Он знает, как думают люди. Он знает, как использовать их.
Его голос стал несколько резче.
- Я происхожу из семьи, где все или демоны, или суккубы. Я думаю, мне кое-что известно об искушениях.
- Тогда ты должен знать, как он мог бы тебя зацапать, - я понизил голос и мягко сказал, - Он мог бы отпустить Жюстину к тебе, Томас. Ты мог бы снова до нее дотронуться.
Он на секунду уставился на меня, вспышка дикой тоски полыхнула где-то очень глубоко в его глазах. Потом он медленно повернулся назад к дороге, выражение его лица превратилось в нейтральную маску.
- О, - сказал он спокойно и немного погодя добавил. - Вероятно, нам нужно избавиться от нее.
- Мы так и сделаем, - ответил я. - Церковь противостояла динарианцам в течение нескольких тысяч лет. Они могут принять кое-какие меры.
Томас мельком глянул на пепельницу, затем оторвал глаза и с негодованием посмотрел на вдавленный капот Хаммера.
- Не могли они явиться шесть месяцев назад? Когда я водил бьюик.
Я фыркнул.
- Насколько же ты привержен к порядку!
- Я только что их встретил, но уже ненавижу этих парней, - отозвался Томас. - Но почему они здесь? И почему теперь?
- Без церемоний? Я сказал бы, что они утащили Марконе, чтобы доказать другим членам Соглашения, что простым смертным нет места среди нас, извращенцев, то есть сверхъестественных.
- Они члены Соглашения?
- Надо бы выяснить вот что, - ответил я. - Я сомневаюсь, что кто-то нанял их, как "Орден одержимых психопатическим демоном". Но что-то такое девочка-богомол говорила, да.
- Ну и какой отсюда вывод? Зачем им Марконе?
Я пожал плечами. Я уже сам задал себе эти самые вопросы и был в не состоянии придумать какие-либо вразумительные ответы.
- Неясно, - признался я. - Но они это сделали, по пути разрушив целое здание, они обошли или прошли через его охрану и все-таки захватили его.
- И с какого бока здесь королевы фэйри? - спросил Томас.
Я снова пожал плечами. Об этом я тоже уже себя спрашивал. Я просто ненавижу, когда меня просят ответить на мои собственные вопросы.
Мы проехали оставшуюся часть пути до дома Майкла в серо-белой тишине.
Его улица была на одном из уже расчищенных маршрутов, и мы тихо-мирно добрались до него. Сам Майкл в компании двух своих сыновей и больших лопат трудился, чтобы очистить дорогу, тротуар и подъезд от продолжающего валить снега.
Майкл внимательно посмотрел на Хаммер и поджал губы, заметив Томаса. Он что-то сказал сыновьям, что заставило их переглянуться друг с другом и уйти внутрь. Майкл спустился с дороги к моей стороне грузовика и внимательно посмотрел на моего брата, а затем на пассажиров сзади.
Я опустил стекло.
- Привет, - сказал я.
- Гарри, - отозвался он спокойно. - Какими судьбами?
- Я только что беседовал с девочкой-богомолом, - сказал я и показал ему блокнот, где я набросал ангельский символ, пока он еще был свежим в моей памяти.
Майкл глубоко вздохнул и скривился. Потом кивнул.
- У меня было такое чувство, что они могут быть в городе.
- Да? - спросил я.
Передняя дверь дома открылась, и появился большой, темнокожий человек, одетый в синие джинсы и темный кожаный жилет. На широком плече висела спортивная сумка, и одна рука небрежно отдыхала там. Он вышел в холод и снег спокойно, как будто был одет по-зимнему, и направился к нам.
Как только он оказался достаточно близко, чтобы разобрать детали, его лицо расплылось в короткой широкой улыбке. Подойдя к Майклу, он остановился.
- Гарри! - сказал он глубоким густым голосом с русским акцентом. - Мы снова встретились.
Я ответил на его улыбку.
- Саня, - ответил я, протягивая руку. Он встряхнул ее с силой достаточной, чтобы сломать кости. - Что ты здесь делаешь?
- Мимо шел, - сказал Саня и схватил горсть снега. - Я прибыл последним рейсом перед тем, как они закрыли аэропорт. Похоже, что я останусь здесь на несколько дней, - его глаза перешли с моего лица на блокнот, и приятное выражение с его лица моментально исчезло.
- Кто-то знакомый? - спросил я.
- Тесса, - ответил он. - И Имариэль.
- Вы встречались, а?
Его челюсти снова сжались.
- Тесса … рекрутировала меня. Она здесь?
- С друзьями.
Я сделал набросок символа, который я видел на почерневшем Динарии, лежащем в мешочке, и показал им.
Саня покачал головой и поглядел на Майкла.
- Акариэль, - сразу сказал Майкл.
Я кивнул.
- Он у нас тут в мешочке в пепельнице.
Майкл заморгал. Саня тоже.
- Я надеюсь, что у вас есть один из тех святых носовых платков. Я сам отнес бы его отцу Фортхиллу, но думаю, что они за ним следят. Мне нужно тихое место, где можно скрыться.
Саня и Майкл в молчании обменялись долгим взглядом.
Саня нахмурился, разглядывая моего брата.
- Кто этот вампир?
Я почувствовал, как Томас удивленно напрягся. Как правило, даже члены сверхъестественного мира не могут обнаружить вампира Белого Суда, если он не делает в это время чего-то специфически вампирского. Это естественный камуфляж для его вида, и они полагаются на него так же, как леопард на свои пятна.
Но, видимо, трудно скрыть такие вещи от Рыцаря Креста. Возможно, это часть власти, которая им дарована, или возможно это только часть индивидуальности мужчин, выбранных для такого дела, я не знаю. У меня нет четкого мнения по вопросам веры и Всемогущего, и я плаваю в этих водах с чрезвычайной осторожностью и как можно реже. Я только знаю, что плохие парни очень редко могут что-то скрыть от Рыцаря Креста, у Рыцарей есть способность к раскрытию правды.