- Именно сейчас Совет все еще ограничен в средствах. Мы не можем вступить в открытое сражение с Красной Коллегией, но у Совета и Стражей было несколько лет, чтобы подтянуть эту работу. - Я почувствовал, как у меня непроизвольно сжались челюсти. - Но за последнее время появилось довольно много молодых колдунов. Стражи работают сверхурочно, чтобы их контролировать.
- Ты хочешь сказать, убивать их, - уточнил Томас.
- Да, и убивать их тоже. А большинство из них подростки, - я покачал головой. - Люччио знает мое мнение по этому поводу. Она отказывается назначать кого-то из них ко мне. Выходит, что другие Стражи вынуждены собирать все резервы. Короче, я не намерен втравливать их в это дерьмо.
- Ты только сам в него влезешь, - отметил Томас.
Я фыркнул.
- Потому что я их уважаю.
- Это позволяет тебе оставаться чистым, - сказал он.
Мы проехали мимо городского снегоочистителя. Он был полузасыпан снегом, как какое-нибудь металлическое животное Ледникового периода, пойманное в ловушку ямы со смолой. Я потрясенно смотрел на него, в то время как машина Томаса медленно и упорно его объезжала.
- Между прочим, - спросил он, - что ты собираешься делать?
- Ну, во-первых, - сказал я. - Мне надо поесть.
- Тебе надо поспать.
- Тик-так. Пока еда готовится, - я показал. - Давай вон туда.
Томас медленно развернул свою устойчивую громадину.
- А потом что?
- Я буду задавать людям наглые вопросы, - ответил я. - И будем надеяться, получу подходящие ответы.
- И будем надеяться, что никто не убьёт тебя во время допроса.
- Именно поэтому я держу в качестве телохранителя вампира.
Томас устроился сразу на три места на крошечной стоянке Международного Дома Блинов.
- Мне нравится шарф, - сказал я, наклонился и потянул носом изо всех сил. Я укололся, но обнаружил слабый аромат ванили и земляники. - Она сама его связала?
Томас молча кивнул. Пальцы в кожаной перчатке погладили мягкую, простую пряжу. Он выглядел спокойно-грустным. Я почувствовал себя неловко, упомянув Жюстину, потерянную любовь моего брата. Я вдруг понял, почему он носил перчатки. Если она сделала этот шарф для него с любовью, он не мог касаться его своей вампирской кожей. Это обожгло бы его, как горячая сковорода. Он носил шарф, закрывшись достаточно, чтобы чувствовать ее запах на нем, но не смея касаться его голой рукой.
Каждый раз, когда я думаю, что моя личная жизнь - пустошь, я смотрю на своего брата и вижу, насколько это могло быть хуже.
Томас покачал головой, заглушил двигатель, и мы мгновение сидели в тишине.
Поэтому мы ясно услышали, как глубокий мужской голос снаружи сказал:
- Не двигайтесь, - сухой щелчок взведенных курков дробовика. - Или я убью вас.
Глава 9
Когда на тебя нацелено огнестрельное оружие, у тебя есть два варианта действий: или ты двигаешься быстро и неожиданно и надеешься, что тебе повезет, или ты замираешь и пытаешься спокойно рассуждать. Учитывая, что салон машины был слишком маленьким, чтобы убежать или спрятаться, я выбрал вариант "б": вести себя тихо.
- Я надеюсь, - спросил я, - это модель военного образца?
- Есть индивидуальный подогрев сидений и проигрыватель с переключателем компактов на шесть дисков, - ответил Томас.
Я нахмурился.
- Угу. Это куда круче, чем такие глупости, как броня и пуленепробиваемое стекло.
- Эй, - сказал Томас, - это не моя ошибка, это у тебя такие специфические потребности.
- Гарри, - позвал человек с дробовиком, - покажи свою правую руку, пожалуйста.
Я иронично изогнул бровь. Для головорезов, приставляющих пушку к вашей голове, не очень типично употреблять такие слова, как "пожалуйста".
- Хочешь, я его убью? - спросил Томас едва слышно.
Я незаметно отрицательно качнул головой и поднял правую руку, растопырив пальцы.
- Поверни ее, - сказал человек снаружи. - Дай мне увидеть внутреннюю сторону запястья.
Я так и сделал.
- Ну слава Богу, - вздохнул голос.
В это мгновение до меня дошло, кто это. Я повернул голову и сказал через стекло:
- Эй, Хват, это ты там мне в голову дробовик нацелил или ты просто так рад меня видеть?
Хват был молодым стройным человеком среднего роста с роскошными серебристо-белыми волосами. Хотя самого его трудно было назвать красивым, в нем ощущались уверенность и надежность, которые придавали ему несомненную привлекательность. Он был совсем не похож на того нервного худого паренька, с которым я встретился впервые несколько лет назад.
На нем были джинсы и зеленая шелковая рубашка. И ничего больше. По всей видимости, ему должно было быть холодно, и, по всей видимости, он совершенно не мерз. Снежинки, падающие густой завесой, не касались его, находя свой путь к земле мимо. Он прижимал к плечу помповый дробовик, а на поясе у бедра я разглядел меч.
- Гарри, - сказал он ровным тоном, не показавшимся мне враждебным. - Можем мы спокойно поговорить?
- Наверное, можем, - ответил я, - но ты начал с того, что взял меня на прицел.
- Вынужденная предосторожность, - сказал он. - Я должен был убедиться, что ты не принял предложение Мэб.
- И не стал новым Зимним Рыцарем? - отозвался я. - Ты мог бы просто меня спросить, Хват.
- Если б ты стал рыцарем Мэб, - ответил Хват, - ты мог бы и солгать. Я не мог тебе доверять, потому что став продолжением ее воли, ты бы изменился.
- Ты Летний Рыцарь, - заметил я. - Значит, я должен задаться вопросом, не сделало ли это тебя такой же ненадежной марионеткой. Очевидно, Лето сейчас как-то не очень ко мне расположено. Возможно, ты тоже всего лишь продолжение желаний Лета.
Хват уставился на меня поверх дробовика, потом резко опустил его и сказал:
- Туше.
Томас выхватил из ниоткуда полуавтоматический пистолет, примерно того же размера, что и грузовик, и направил его в голову Хвата прежде, чем тот закрыл рот.
Глаза Хвата расширились.
- Святое дерьмо!
Я вздохнул и мягко отобрал пистолет у Томаса.
- Не надо. У него может сложиться неверное представление о природе этой беседы.
Хват медленно выдохнул.
- Спасибо, Гарри. Я…
Я направил оружие на Хвата, и он замер с полуоткрытым ртом.
- Брось дробовик, - приказал я ему, не пытаясь казаться дружелюбным.
Его рот закрылся, губы сжались в тонкую линию, но он повиновался.
- Отойди от него, - сказал я.
Он так и сделал.
Я вышел из автомобиля, тщательно держа Хвата на мушке, поднял дробовик и перебросил его Томасу назад. Потом я остановился прямо перед среброволосым Летним Рыцарем. Стояла мертвая тишина, продолжал лететь снег.
- Хват, - произнес я спокойно, - я знаю, что в последнее время ты проводил много времени в сверхъестественных кругах. Я знаю, что такие простые старые добрые вещи, как оружие, не являются достаточно серьезной угрозой в каком-то смысле. Я знаю, что ты, вероятно, хотел просто предупредить меня и не собирался пускать его в ход. Ты думал, что я пойму это, как предложение вести себя поспокойнее, - я коротко глянул на пистолет Томаса. - Но ты перешел все границы. Ты направил пистолет мне в голову. Друзья так не делают.
Стало еще тише, а снег полетел гуще.
- Еще раз так сделаешь, - предупредил я тихо, - и ты, черт возьми, близко познакомишься со спусковым механизмом. Ты меня понял?
Глаза Хвата сузились. Он кивнул.
Я дал ему полюбоваться на черное отверстие дула еще несколько секунд и опустил его.
- Ладно, проехали, - сказал я. - Что ты хотел?
- Я приехал сюда, чтобы тебя предупредить, Гарри, - ответил Хват. - Я знаю, что Мэб выбрала тебя своим эмиссаром. Но ты понятия не имеешь, во что влезаешь, лучше держись в стороне от всего этого.
- Или что?
- Или тебе причинят боль, - сказал Хват спокойно. В этот момент он показался мне очень усталым. - Возможно, убьют. Ну и в процессе устроят немало проблем, - он поднял руку и поспешно продолжил. - Пожалуйста, пойми, я не угрожаю тебе, Гарри. Я только предупреждаю тебя о последствиях.
- Мне было бы проще разговаривать, если бы ты не начал беседу, угрожая меня убить, - сказал я.
- Прежний Летний Рыцарь был убит его зимним коллегой, - ответил на это Хват. - Фактически, именно так и умирает большинство из нас. Если бы ты стал Рыцарем Мэб, у меня не было бы шансов выстоять против тебя в честной борьбе, и мы оба это знаем. Я так поступил, чтобы иметь возможность предупредить тебя и не подставить под удар себя.
- О, - протянул я. - Значит, ты нацелил мне в голову дробовик, чтобы предупредить. Это все меняет.
- Черт возьми, Дрезден, - взорвался Хват. - Что мне сделать, чтоб ты меня выслушал?
- Веди себя каким-нибудь заслуживающим доверия образом, - посоветовал я. - Например, в следующий раз, когда узнаешь, что на меня собираются устроить набег наемники Лета, позвони мне по телефону и слегка намекни.
Лицо Хвата исказилось, словно он пытался сделать что-то через силу. Челюсти были крепко стиснуты, когда он заговорил, я с трудом смог разобрать слова.
- Я не смогу.
- О, - выдохнул я, и большая часть моей злости прошла. Такое уже случалось. Королева наложила на Хвата заклятие, он не мог говорить со мной на эту тему. - Но я не могу отказаться.
Он втянул воздух и понимающе кивнул.
- У Мэб есть к тебе ключ.
- Сейчас есть.
Он довольно холодно улыбнулся.
- Она не из тех, кто отпускает того, кого хочет удержать.
- А я не из тех, кого можно так удержать, - ответил я.
- Может быть, - сказал Хват, но он, казалось, сомневался. - Ты уверен, что не передумаешь?
- Иногда нас вынуждают…
- Иисусе, - прошептал Хват, отведя глаза. - Я не хочу выступать против тебя, Дрезден.
- Так не выступай.
Он спокойно смотрел на меня, его лицо было серьезно.
- Я тоже не могу отказаться. Ты мне нравишься, Гарри, но я не могу ничего тебе обещать.
- Мы играем за разные команды, - сказал я. - Ничего личного. Но мы сделаем то, что мы должны сделать.
Хват кивнул.
И мы замолчали на минуту.
Потом я положил дробовик в снег, кивнул и сел в машину Томаса. Огнестрельного монстра я отдал обратно брату, а Хват не стал поднимать дробовик.
- Гарри, - позвал Хват, когда мы начали отъезжать. Его рот несколько раз дернулся прежде, чем он смог сказать, - Помнишь, Лилия дала тебе лист?
Я поглядел на него, нахмурившись, и кивнул.
Томас развернулся, и мы поехали. Поскрипывали стеклоочистители. Под шинами хрустел снег. Устойчивый белый шум.
- Ну ладно, - сказал Томас. - Что это было? Парень предлагал себя в друзья, и, похоже, он тебя убедил. Сначала ты держал его на прицеле, а потом чуть не расплакался.
- Образно говоря, - уточнил я устало.
- Ты знаешь, что я имею в виду.
- На него наложено заклятье, Томас.
Брат нахмурился.
- Лилия поставила ему на мозги замок?
- Сомневаюсь, что это сделала она.
- Кто тогда?
- Я бы поставил на Титанию, Летнюю Королеву. Если она сказала ему держать рот закрытым и не помогать мне, то у него нет другого выбора. Вероятно, поэтому он явился вооруженный и пытался мне угрожать. Он не мог говорить со мной напрямую, но его угрозы позволили ему обойти запрет.
- Как-то слишком тонко для меня. Ты ему веришь?
- Это затеяла Титания. И она меня здорово недолюбливает.
- Ну, так уж случилось, что ты виноват в смерти ее дочери, - философски изрек он.
Я устало пожал плечами. У меня ныли все кости, сочетание боли, холода и многократных выбросов адреналина вымотало меня намного больше, чем мне казалось. Я в очередной раз не смог сдержать зевоту.
- Что он там говорил, когда мы уезжали оттуда?
- А, - пробормотал я. - После тех событий в Арктис Тор в качестве благодарности за нашу помощь Лилия дала мне серебряную булавку в форме листа дуба. Это делает меня Эсквайром Лета. Возможно, я могу использовать ее, чтобы призвать на помощь Двор Титании.
- Всегда хорошо, когда кто-то должен тебе услугу, - согласился Томас. - Эта штука у тебя с собой?
- Да, - ответил я. Лист лежал в небольшом футляре во внутреннем кармане моего плаща, я вытащил его и показал Томасу.
Он присвистнул.
- Великолепная работа.
- Сидхе умеют, - согласился я.
- Может быть, используя эту штуку, ты можешь заставить их отступить.
Я фыркнул.
- Ну, я думаю, здесь не все так просто. Титания может решить, что лучший способ помочь мне - сломать позвоночник, чтобы я валялся на больничной койке парализованный ниже пояса. После этого граффам уже не надо будет меня убивать.
Томас хмыкнул.
- Тогда почему Хват напомнил тебе о листке?
- Возможно, он был вынужден это сделать, - ответил я. - Может быть, Титания надеется именно на то, что я позову на помощь, и у нее появится шанс разделаться со мной лично. Или, возможно …
Я на мгновение замолчал, потому что в это время мой несчастный мозг, раскисший до состояния желе, подбросил мне идею.
- Или, возможно, - продолжил я, - он хотел предупредить меня вот о чем: граффы находили меня дважды и, мягко говоря, непонятно как. Это были не те места, где я постоянно бываю. И интересно, как меня прямо посреди снежной бури нашел сам Хват? По моему скромному мнению, это не может быть простым совпадением.
Глаза Томаса широко распахнулись, когда он понял смысл сказанного мной.
- Это устройство слежения.
Я, нахмурившись, взглянул на небольшой изящный серебряный листок и сказал не без сдержанного восхищения.
- Титания. Ах ты, сука!
- Проклятье, - буркнул Томас. - Мне теперь даже стыдно, что я тыкал в него пистолетом.
- Мне бы тоже было стыдно, - сказал я, - если бы я не был так удручен тем фактом, что он становится таким же чокнутым, как остальные сидхе.
- Лучше избавься от этой вещи прежде, чем припрется еще кто-нибудь, - проворчал Томас.
Он нажал кнопку, открывающую пассажирское окно. Оно закашляло, задребезжало и задергалось прежде, чем пришло в движение, вместо того, чтобы плавно скользить вниз. Волшебники и технологии, похоже, совсем несовместимы. Для оборудования, созданного на базе высоких технологий, я живое олицетворение Закона Мёрфи: чем дольше я остаюсь в светлом новеньком нефтяном танкере Томаса, тем больше вероятность того, что что-то, что может сломаться, обязательно сломается.
Я уже поднял лист, чтобы его выкинуть, но что-то заставило меня заколебаться.
- Нет, - пробормотал я.
Томас заморгал.
- Нет?
- Нет, - сказал я уже увереннее и сжал в кулаке предательский серебряный лист. - У меня есть идея получше.
Глава 10
Я завершил колдовство, которое, как я полагал, заставит граффов усердно трудиться, устало вылез из лаборатории и нашел Томаса сидящим перед камином. Мой большой серый пес по имени Мыш лежал около него, его мех отражал отблески камина, а сам он с большим интересом наблюдал за работой Томаса.
Брат сидел со скрещенными ногами на полу, перед ним на куске ткани у очага лежало мое оружие, разобранное на части. У него было серьезное, сосредоточенное лицо, пока он полировал детали с помощью щетки, мягкой ветоши и маленькой бутылки машинного масла.
Мистер, мой громадный кот, улучил минуту, когда я открыл люк в лабораторию, и быстро спустился по стремянке в подвал.
- Иди займись, тигра, - пробормотал я ему вслед. - Заставь их поработать копытами.
Я оставил дверь открытой, дополз до кушетки и упал на нее. Хвост Мыша мягко стучал по полу.
- Как ты? - спросил Томас.
- Устал, - сказал я. - Сложное заклинание.
- Угу, - пробормотал он, тщательно работая над барабаном пистолета. - Сжег дотла какое-нибудь здание?
- Твою квартиру сожгу, если не прекратишь отпускать комментарии, - пригрозил я. - Дай мне минуту, и поедем.
Томас кинул на меня быстрый испытующий взгляд.
- Мне, в общем-то, тоже нужна пара минут. Когда ты в последний раз чистил эту штуку?
- Ммм. Кто у нас сейчас президент?
Томас неодобрительно фыркнул сквозь зубы и снова занялся оружием.
- Скажешь мне, когда будешь готов.
- Через минуту, когда отдышусь, - ответил я.
Когда я проснулся, в комнату лился тусклый свет из маленьких полуподвальных окошек. В районе шеи было такое ощущение, как будто какой-то мастер-неумеха намертво приклеил все мои кости друг к другу. Все синяки, ушибы и царапины, которые я получил этой ночью, подписали взаимное соглашение в попытке уничтожить мою нервную систему. Я застонал и огляделся.
Томас сидел спиной к стене около камина расслабленный и терпеливый словно хищник. Его оружие, мое и кукри - нож с изогнутым лезвием, его любимец в последнее время - лежали у него под рукой.
Внизу в лаборатории что-то с грохотом летело на пол с полок и столов. Я услышал топот лап Мистера, пробежавшегося по металлическому столу в центре комнаты.
- Что ты ухмыляешься? - спросил мой брат.
- Мистер, - ответил я.
- Он там все утро грохочет, - сказал Томас. - Я собирался выгнать его, пока он не разбил что-нибудь важное, но череп посоветовал мне оставить его в покое.
- И правильно, - я со стоном поднялся на ноги и потащился к небольшому углублению в стене с имитацией кухни, достал пузырек аспирина и вытряхнул таблетки в стакан с водой. - Это для твоей же собственной безопасности. Мистер обычно расстраивается, когда кто-то пытается встать между ним и его пакетом кошачьей мяты.
Я прохромал к люку в лабораторию и всмотрелся вниз. Все нормально, небольшая холщевая сумка, в которой была кошачья мята и серебряная булавка в форме листа дуба, все еще была подвешена на здоровенной круглой резинке к потолку прямо над Маленьким Чикаго. Пока я наблюдал, Мистер запрыгнул на рабочий стол и, взлетев в воздух, словно летучая мышь, повис на сумке. Вцепившись когтями в ткань, он стащил ее вниз и приземлился на модели Парка Линкольна. Мгновение мой кот исступленно терся мордой о сумку, затем выпустил ее и игриво шлепал по ней лапой, пока она раскачивалась над ним в разные стороны.