- Странно, однако, что твой боярин позволил тебе покинуть свои владения.
Юрий моргнул, зрачки его задрожали.
. - Это… это… - Он явно не знал, что сказать.
- Возможно, - доброжелательным тоном предположил Ракоци, - тебе попросту наскучила сельская жизнь. Ты пожаловался на это боярину, и тот отпустил тебя по своей доброте.
- Да! - Глаза Юрия заметались, а на щеках его проступили два ярких пятна. - Да. Все было именно так. Я попросил боярина разрешить мне уехать. И боярин сказал: "Поезжай".
Ракоци с самым сердечным вниманием его выслушал и покачал головой.
- Он и в самом деле весьма щедр, твой боярин, ибо далеко не каждый решился бы отпустить от себя столь рослого и разумного молодца. На селе ведь немало работы. - Он одарил привратника безмятежной улыбкой. - Но, может быть, у него были какие-то другие соображения на твой счет?
- Боярин дал мне письмо к своему двоюродному брату, - объявил Юрий, несколько оживившись. Он выпрямился и сцепил руки на поясе, очевидно, решив, что сумел провести чужака. - Сказал, что тот пристроит меня где-нибудь.
- Юрия к нам привел человек из дома Нагих, - пояснил из угла Роджер. - В их хозяйстве для него не было места.
- А у нас, значит, нашлось? - сухо произнес Ракоци, и Юрий вдруг осознал, что затянутый во все черное инородец не верит ни единому его слову. - Одно из двух: либо ты незаконный сын родовитого дворянина и боишься это раскрыть, либо просто не тот, за кого себя выдаешь. Сожалею, но я подозреваю второе… - Он жестом отмел возможные возражения. - А из этого следует, что ты соглядатай, шпион.
- Господин ошибается, - с жаром возразил Юрий. - Я вовсе не…
- Ты не первый выявленный у нас соглядатай, - сказал Ракоци скучно. - И, по всей вероятности, не последний. Иностранцы привлекают внимание, от этого не уйдешь.
- Нет. Нет. Я не шпион. - Юрий отчаянно замотал головой.
Ракоци вскинул руку.
- Довольно лжи, прекрати. У меня нет на нее аппетита. - Он слегка отклонился назад, разглядывая доносчика. - Ты доставляешь нам затруднения. Как же теперь с тобой поступить?
Юрий вновь побледнел.
- Господин…
- Я хотел бы заключить с тобой соглашение, Юрий. - Ракоци сел к столу и жестом велел Роджеру придвинуть к нему шкатулку с письменными принадлежностями и лист плотной писчей бумаги. - Оставим в покое дурную игру, все равно она мало тебе помогает. Как, говоришь, твое отчество?
- Я… - Юрий помотал головой и решился: - Петрович.
- Прекрасно, - кивнул Ракоци. - Итак, Юрий Петрович, ты знаешь, что ждет тебя за соглядатайство в чужом доме. В лучшем случае порка, в худшем - смертная казнь.
- Допытчики не послушают инородца, - возразил Юрий, храбрясь.
- Послушают, можешь не сомневаться. - Ракоци помолчал, потом брезгливо поморщился. - Одного из соглядатаев, обнаруженных среди нашей челяди, забили кнутом по приказу Никиты Романова. - Он не добавил, что, скорее всего, шпион наушничал именно для Никиты и потому расправа была столь крутой. - Если хочешь, расспроси о том других слуг.
Слуги из всего делают небылицы, - заявил Юрий, дернув плечом. Впрочем, язвительность в его тоне прозвучала фальшиво.
- Его звали Геннадием, - сказал хмуро Роджер. - Родом он был из Владимира, из семьи скорняков. До него в пыточную отправились еще трое. Но тех лишь поучили.
Пыточная. Ракоци внутренне передернулся. На своем веку он перебывал во многих застенках, но ни в одном из них не имелось бичей с массивными железными кольцами на концах, из которых торчали железные когти. Кольца перебивали кости, когти терзали плоть.
- Его смерть устрашила бы многих, - произнес он, глядя в стену.
- А я не боюсь, - заявил дерзко Юрий. - Я ни в чем не виновен, и вы не решитесь так со мной обойтись.
- Только потому, что твой отец из семейства Нагих? - поинтересовался Ракоци, вновь становясь предельно учтивым. - Но я, например, Петра Нагого не знаю. Григория знаю, мне ведомо и о других, но о Петре я что-то ни разу не слышал. Либо это крупный землевладелец, предпочитающий покой суете, либо ему приходится жить вдалеке от Москвы, поскольку он запятнал себя каким-то бесчестным поступком. Сын такого боярина вполне может постигнуть и грамоту, и другие науки, чтобы потом отправиться искать счастья к более взласканной удачей родне.
- Это все выдумки! - затравленно выкрикнул Юрий. - Я не умею читать. Нагие мне не родня. Не понимаю, откуда вы это взяли?
Ракоци покачал головой.
- Когда живешь долго, волей-неволей становишься проницательным. - Он покосился на Роджера и продолжил: - Ладно, Юрий Петрович. Я не отринул мысли заключить с тобой соглашение. Послушай меня. Мы можем все оставить как есть. Ты будешь жить в моем доме и по-прежнему доносить Нагим о каждом моем шаге, если возьмешься с другой стороны докладывать обо всех их замыслах мне. Я в этом случае не отправлю тебя на расправу к Скуратову и даже увеличу твое жалованье. Если проявишь себя на этом поприще, получишь награду. Если попытаешься со мною хитрить, пойдешь на дыбу. И будь уверен, все твои родственники тут же от тебя отвернутся, ибо не захотят рисковать. - Он помолчал. - Пусть я инородец, но мое положение гораздо надежнее твоего. Так-то, Юрий Петрович.
- Вы думаете, что я способен предать своих родичей? - Юрий высокомерно задрал подбородок.
Ракоци лишь усмехнулся.
- А почему бы и нет? Ведь ты уже ступил на эту дорожку, с нее не так просто сойти.
- Я не шпион! - вскинулся Юрий. - И ничего плохого не сделал. Почему вы не верите мне?
- Значит, ты стоишь на своем? - Ракоци взял в руки перо и внимательно оглядел его кончик. - Что ж, я, возможно, и впрямь зря сержусь на тебя. - Он подтянул к себе лист бумаги и набросал на нем несколько слов, затем вынул из поясного кошелька две золотые монеты. - Вот, возьми их себе. Как залог того, что с тобой будут честно тут поступать, если ты, в свой черед, будешь честен.
Юрий с нескрываемой радостью принял монеты.
- Что я в обмен должен сделать? - спросил почти весело он.
- Всего лишь доставить по адресу небольшое послание. Не слишком трудное поручение, правда? Отнесешь письмо в Кремль, Годунову, и дождешься ответа. Весьма несложное поручение. - Ракоци небрежно указал на лежащий перед ним лист. - Можешь прочесть его, если хочешь.
- Я не умею читать, господин, - с заминкой откликнулся Юрий. - Вы мне не верите, но это действительно так.
- И все же взгляни, как бы там ни было, - сказал Ракоци с долей строгости в голосе.
Юрий пожал плечами и с напускным безразличием взял в руки бумагу.
"Задержите сего вероломного челядинца и бросьте в узилище", - было по-польски начертано там.
С громким криком Юрий отпрянул назад, лист, выскользнув из его рук, упал на пол. Юноша быстро перекрестился и вдруг поймал на себе изучающий взгляд.
- Ох! - вырвалось у него. - Чтоб вас тут всех заломали медведи!
- Вот уж этого нам не надо бы, - пробормотал Ракоци на обиходной латыни и по блеску в глазах перепутанного привратника определил, что тот понял его. - Итак, читать ты умеешь. И даже знаешь латынь.
- Господь вас накажет, - заявил Юрий хрипло.
- А Скуратов накажет тебя. Юрий Петрович, подумай, останешься ли ты жив после сей процедуры?
- Вы дьявол, - сказал мрачно Юрий.
- Ох, нет, - возразил Ракоци, усмехаясь. - Инородец, изгнанник, алхимик - да, но не дьявол. - Он задумчиво оглядел юношу и удрученно вздохнул. - Значит, заключить со мной сделку ты все же не пожелал и, следовательно, оставаться тут дольше не можешь. Но твоим хозяевам это вряд ли понравится, ведь ты нужен им лишь как шпион, а вовсе не как докучливый приживальщик. - Он склонил голову набок. - В лучшем случае они просто прогонят тебя, что будет в худшем - не знаю.
В глазах Юрия снова мелькнул страх.
- Я хочу быть при вас, - сказал он угрюмо. - Я буду исполнять все, что вы скажете. Честно, ревностно и без обмана.
- Я так не думаю, - мягко ответил Ракоци и, подтянув к себе другой лист, принялся покрывать его мелким убористым почерком. - Ты ведь понимаешь латынь? Ну так ознакомься и с этим. - Он услужливо сдвинул в сторону локоть, выставляя написанное на обозрение.
- Я… - У Юрия хватило здравомыслия отрицательно мотнуть головой.
- Хорошо, - похвалил Ракоци, продолжая писать. - Ты начинаешь мне нравиться. Это рекомендация. В польскую миссию. Думаю, тебя там возьмут. Любому посольству нужны грамотеи. Да и Нагие будут довольны: ты сможешь рассказывать им о поляках, не подвергаясь опасности себя запятнать. А под моей крышей одним шпионом будет меньше. - Он нахмурился, бегло оглядывая письмо, потом продолжил: - Но к отцу Погнеру не ходи, тот недолюбливает меня и слишком высокомерен. Ступай прямиком к отцу Краббе. - Его рука потянулась к металлической баночке, которую Роджер уже держал над свечой. Как только капля разогретого сургуча шлепнулась на бумагу, в нее тут же вдавилась рубиновая печатка. - Готово, - сказал Ракоци, протягивая молодому человеку письмо, но тот спрятал за спину руки.
- Вы хотите меня обмануть! - вскричал он в отчаянии. - Я вам не верю.
Ракоци протянул письмо Роджеру.
- Проследи, чтобы отец Краббе прочел его до того, как он будет говорить с этим малым. А потом для верности потолкуй с ним с глазу на глаз. Чтобы всем и все было ясно.
- Вы хотите меня погубить, - сказал потерянно Юрий. - Но я не шпион. Я верой и правдой служил вам. Я…
- Расскажи это Нагим, - посоветовал Ракоци, теряя терпение. - А я, если надо, добавлю что-нибудь от себя.
Юрий злорадно расхохотался.
- Добавите? Да кто вам поверит? Вам, инородцу, которому Шуйские навязали супругу с изъяном? Никто не захочет даже выслушать вас. Не сомневайтесь, все как один отвернутся.
Ракоци не шевельнулся, но в лице его что-то переменилось, и Юрия вдруг пронзил дикий страх. Он замер, как зверь, почуявший приближение следопыта.
- Не изволишь ли ты повторить сказанное? - прозвучал тихий голос.
Юрий поежился, браня себя за несдержанность, и промямлил:
- Что тут повторять? Я ведь ничего не сказал. Просто, ну… по Москве ходят слухи…
- Если, - перебил его Ракоци, с великим тщанием выговаривая каждое слово, - если ты позволишь себе еще хотя бы раз сболтнуть что-нибудь порочащее мою жену, то берегись: тебе придется ответить за это.
- Но все знают эту историю, - возразил в смятении Юрий. - Отца жены вашей убили монголы, когда он попытался ее защитить. Они убили и няньку, а все слуги сбежали - в доме, кроме нее и захватчиков, уже не осталось никого. Нрав монголов известен, и… и… - Он запнулся, лихорадочно размышляя, чем подкрепить свои доводы. - И теперь она много молится и помогает убогим, чтобы…
- Чтобы, - с нажимом произнес Ракоци, - почтить память отца.
- О да. Почтить память, - хохотнул Юрий, мысли которого уже путались. Ужас расстраивал их и толкал его к безрассудству. - Так бы хотелось Шуйским и Кошкиным, именно так они и говорят. А на деле… - Он вдруг осознал, как далеко зашла его дерзость, и огорошенно смолк.
Молчание длилось, казалось, вечность. Наконец Ракоци поднял глаза.
- Лучше тебе уйти. И как можно скорее.
Роджер вышел вперед, заслонив собой юношу, нервно теребившего ворот косоворотки.
- Я распоряжусь, чтобы его вещи перенесли в польскую миссию, - сказал он будничным тоном.
- Превосходно, - кивнул Ракоци и еще раз глянул на Юрия. - Оставь себе те монеты, что я тебе дал, и помни, как ты их получил. А еще помни, что подлость оплачивается золотом далеко не всегда. Иногда в ход идут изделия из металлов потверже. - С этими словами он отвернулся и продолжал сидеть молча, пока Роджер с Юрием не ушли.
Роджер вернулся с вечерними звонами колоколов.
- Отец Краббе шлет вам добрые пожелания, - сказал он, убедившись, что дверь за ним плотно закрыта.
- Благодарю, - рассеянно отозвался Ракоци, пристально изучая горсть мелких топазов. - Надеюсь, ты передал ему приветствия от меня?
- Можете не сомневаться, - откликнулся Роджер. - Я сообщил ему и еще кое-что.
- И что он сказал?
- Сказал, что все учтет. - Жесткие черты лица Роджера на секунду смягчила усмешка. - В посольстве полно шпионов и так. Одним больше, одним меньше - разницы никакой, а грамотный человек всегда большое подспорье. К тому же с такой именитой родней. Отец Краббе весьма вам признателен.
- Похоже, мы совершили благое деяние, - заметил Ракоци вскользь, возвращаясь к топазам, на хорошо отшлифованных гранях которых играл свет масляных ламп. - Царь Федор не в батюшку, у него нет тяги к драгоценным камням, зато в них знает толк Никита Романов.
Роджер счел за лучшее промолчать, наблюдая, как его господин убирает камни в шкатулку. Когда резная крышка защелкнулась, он сказал:
- И все же вся эта история меня беспокоит. Юрий, сдается мне, не из тех, кто будет испытывать к вам благодарность за то, что вы пощадили его. Скорее он сочтет себя оскорбленным и попытается отомстить.
- Боюсь, что ты прав, - отозвался Ракоци. - Он знает также, что оскорбил меня, и страшится расплаты, а потому постарается нанести удар первым. Но это не повод, чтобы удар нанес ему я.
- Господин… - Роджер поджал губы.
- Не одобряешь, - с некоторой долей иронии констатировал Ракоци.
- Не мое дело оценивать ваши поступки, - сказал Роджер чопорно. - Вы - господин, я - слуга.
Ответом ему был краткий смешок.
- Какая великолепная демонстрация равнодушия! - Ракоци покачал головой. - Ну-ну, старый друг, не сердись, я вижу, что ты встревожен. Чтобы тебя хоть как-то утешить, скажу, что мне тоже не по себе.
- Но это никак не мешает вам здесь оставаться, - заметил угрюмо Роджер.
Ракоци похлопал рукой по шкатулке.
- А куда нам податься, скажи! На войну? К дикарям? В Новый Свет? - Он ронял вопросы один за другим совершенно будничным тоном, потом с неожиданной горечью заключил: - Россия, Европа - разницы нет.
- Но мы почему-то предпочитаем Россию. - Роджер переступил с ноги на ногу и потупил глаза.
Последовала короткая пауза.
- Возможно, ты прав, а я полный глупец, - вздохнул Ракоци, потирая виски.
- Это не так, - сказал Роджер.
- Так, - вскинулся Ракоци. - Так. Этого у меня не отнимешь. И все же я тут исполняю свой долг, а алчность русских придворных, - он опять указал на шкатулку, - служит нам хоть какой-то защитой. Курочку, несущую драгоценные яйца, никто в обиду не даст.
- Отец Погнер с радостью освободил бы вас от всех ваших обязательств, - заметил, глядя в сторону, Роджер.
- Мои обязательства имеют отношение к Стефану Баторию, а не к нему, - возразил Ракоци скучно. Блеск в его темных глазах внезапно угас, а в лице проступила усталость. - Стефан Баторий приветил меня в дни изгнания, что для монархов большая редкость. Я должен хранить ему верность хотя бы из одной признательности за то.
Роджеру, служившему Ракоци почти шестнадцать веков, не раз приходилось выслушивать подобные рассуждения, и все же он осмелился возразить.
- Разумеется, король Стефан не полагает, что вы тут засидитесь перед лицом прямой угрозы для вас.
Ракоци засмеялся.
- Разумеется, полагает - и даже не сомневается в том. Вот почему он и составил посольство не только из иезуитов. - Он встал и убрал укладку с топазами в секретер. - Но ты прав: меры предосторожности надо принять. Для начала вели нашей челяди не пускать Юрия на порог. Естественно, это даст пищу для пересудов, однако другого выхода у нас нет.
- А ваша жена? - поинтересовался вскользь Роджер.
- Ксения? - Глаза Ракоци словно подернулись поволокой. - Что ты имеешь в виду?
- Не следует ли приставить к ней охрану?
- А где ты найдешь верных слуг? - Ракоци усмехнулся, но тут же нахмурился. - Тут я не знаю, как быть. Самая большая опасность для нее исходит от родственников, но я не могу запретить им видеться с нею.
- Зато вы можете запретить ей покидать пределы вашего дома. Никто не усмотрит в том ничего странного. Здесь многие женщины живут очень замкнуто.
- Могу, но это разрушит ту хрупкую доверительность, что только сейчас между нами возникла.
- Но что-то ведь нужно делать, - сказал хмуро Роджер.
- Конечно, - согласно кивнул Ракоци.
- Шуйские и Нагие - могущественные враги.
- Разумеется.
- Отец Погнер намерен вас уничтожить.
- Да, - кивнул Ракоци. - Это именно так.
В раздражении Роджер развернулся на каблуках и оставил хозяина в абсолютнейшем одиночестве.