Официально Еврокомиссия расформировалась, однако ее члены все еще продолжали находиться на "Мейринке". Запрет на временное пересечение границ продолжал действовать до тех пор, пока полностью не прекратятся все боевые действия на территории Союза. В новогоднюю ночь произошло очередное убийство. Павел Захрадник погиб страшной смертью: его голова полностью сгорела при странных обстоятельствах. Жена Захрадника присоединилась к международной организации "Родственников Хакуиллских Жертв". Поправка Модела-Дафф, вернее, их совместный Закон, возымел обратную силу: Петра Захрадникова лишь пополнила грустный список убитых горем родственников.
К бесконечному судебному процессу прибавился еще один иск, и адвокаты администрации "Пирамиды" всеми силами противостояли передаче дела в Верховный Европейский суд в Киеве.
Мораг Дафф продлила срок между выборами до десяти лет, и после принятия своей Поправки пользовалась в стране невероятной поддержкой. Она осмотрительно никогда не упоминала на публике имя Модела и объявила, что отныне посвятит себя новой цели - борьбе с обнаженной натурой в искусстве и в жизни. Кругом царили вольность и разврат, которые, по словам Мораг, следовало немедленно ликвидировать. Дафф неустанно повторяла на всех публичных выступлениях свой предвыборный лозунг: "Мир вновь станет совершенным!"
Шанталь оставили ее каюту, однако с приходом отрядов Вооруженных Сил Европы Джерому и Дюроку предписали разделить помещение. В одном из парков неподалеку от порта Саботая жестоко избили моделисты, после чего пострадавшего поместили в лагерь беженцев в Карпатах, где чешский канцлер Дрынкова обещала надежное убежище и защиту всем беженцам. Дюрок не хотел принимать участия в каких-либо мероприятиях, устраиваемых находящимися в городе моделистами, и каждый раз, когда слышал о приезде отрядов милиции, в которых предполагалось его участие, закрывал ставни в своей каюте.
Кардинал Мензи потребовал от Шанталь немедленного возвращения в Рим, как только снимут запрет на пересечение границ. Сестра пыталась занять время чтением молитв, однако не могла избавиться от мыслей о новых жертвах маньяка. Единственное, что хоть немного отвлекало от мрачных воспоминаний, - неоконченная научная работа по теории психологии современных детей.
Подсознательно женщина все еще чувствовала адское огнедышащее создание, с которым столкнулась во время неудавшегося виртуального интервью.
- Что ты сканируешь? - спросил Джером.
С палубы доносились крики бойцов Вооруженных Сил Европы, которые делали утреннюю зарядку. Дюрок был старше любого из солдат лет на двадцать и пользовался среди них особым уважением.
Джером казался расстроенным: в этом году он уже не проведет отпуск с матерью, как планировал. По всей видимости, никто из членов Еврокомиссии не сможет покинуть Чехию до весны. К тому же перестали платить зарплату.
- Я просматриваю записи, где описаны встречи, ход исследований и т. д.
- Думаешь, мы упустили какие-то детали?
- Не знаю, но что-то беспокоит меня.
- Да ладно, Шан, как говорится, все чики-пики. Нашу работу мы выполнили, дело осталось за юристами.
В День святого Валентина Саботай сбежал из лагеря переселенцев и приехал в Прагу, где, согласно информационным сводкам, его и подстерег Хакуиллский маньяк. Когда нашли тело, Саботай выглядел как судья Джонатан: голова взорвалась, изо рта торчали детали смертоносного механизма.
Это событие повергло Шанталь в серьезную депрессию, она очень любила несчастного робота и чувствовала, что потеряла настоящего друга. Родственников убитого смогли установить с трудом, несколько женщин, назвавшихся его женами, уже вступили в организацию "Родственников Хакуиллских Жертв" и подали судебный иск. Однако Шанталь понимала, что дело не дойдет до Верховного суда в Киеве до тех пор, пока не поймают очередного убийцу.
Состояние Алана Кейса оставалось без изменений.
Сконцентрироваться, побыть в одиночестве и тишине на "Мейринке" почти не удавалось: солдаты слонялись взад-вперед, с утра строились на палубах, делали зарядку и тренировались, кричали, пели песни. Жизнь била ключом, но от этого на душе становилось только тяжелее. Шанталь продолжала изучать журнал Еврокомиссии. Джером стал страдать крайней раздражительностью, то и дело жаловался на шумных иностранцев, заполонивших корабль. Отряды солдат в основном состояли из турок и шведов, спустя несколько недель бойцы тоже начали проявлять раздражительность и нетерпение скорее развернуть полномасштабные действия. Все на борту испытывали неприязнь друг к другу и избегали лишних встреч. Все, кроме Дюрока. Как ни странно, его настроение улучшилось, он усиленно тренировался и читал моделистские тексты на экране в каюте. Всем улыбался, однако имел какой-то отсутствующий вид. Казалось, Роджер перестал интересоваться окружающим миром.
Джером первым заметил что-то странное.
- Очень странно. Роджер ехал из Испании через Бермуды, повторяя путь Хакуиллского маньяка и желая выследить его, но когда убийство произошло в Праге, под самым носом, не проявил ни малейшего интереса к происходящему. Мало того, он знаком с жертвой, и все же смерть Саботая не затронула его. Непонятно, почему тогда Интерпол призвал именно его возглавить расследование? Я перестал понимать этого моделиста! Все будто с ума посходили! - возмущался англичанин.
Около полуночи первого марта зазвучал сигнал тревоги. В тот момент Шанталь находилась в столовой на борту "Мейринка" и совершенствовала шведский язык, разговаривая с одним из иностранцев из Мальме. За соседними столиками играли в запрещенные карточные игры.
Топот солдатских ботинок прозвучал как гром. Казалось, корабль накренился под тяжестью отрядов, заполнивших одну из палуб. Воины Европы покинули каюты в полном обмундировании и, сойдя по трапу, направились в сторону гетто. Шанталь стала молиться о спасении душ всех людей с обеих противоборствующих сторон.
Через окна столовой Сестра увидела на небе зарево, похожее на вспышку огня в логове Хакуилла.
- Эти моделистские идиоты сжигают гетто, проклятые головорезы! - сказал с ненавистью Джером.
Дюрок сидел рядом, не проявляя ни малейших эмоций.
Джером повернулся к коллеге.
- Как ты можешь быть заодно с этими кровожадными стяжателями и расистами?
- Преподобный Модел учит, что убыточные во всех смыслах капиталовложения должны ликвидироваться. Вылечить современное общество могут только радикальные меры.
- Неужели можно верить этому подонку?
Дюрок не ответил и, встав, направился на палубу.
Шанталь продолжала молиться, как вдруг ее мозг озарила смутная догадка о секрете странного маршрута и непоследовательности действий Дюрока. Однако для начала следовало полностью убедиться в справедливости предположений.
- Шан, ты куда?
Оставив Джерома в столовой одного, она заспешила на нижнюю палубу.
Дверь в офис оказалась опечатана, но у Шанталь все еще оставался действующий пропускной шифр. Проникнув в зал, она нашла журналы и архивы Еврокомиссии и, сев за стол, еще раз попыталась выстроить хронологию последних убийств.
Спустя некоторое время за ней последовал Джером. Англичанин тихо встал в дверях. Шанталь была внутренне рада, что он пришел, ибо чувствовала необходимость поделиться мыслями. Внезапно раздался страшный грохот: где-то поблизости стреляли из орудий. У берега раздались редкие автоматные очереди. Однако женщина попыталась не обращать внимания на шум и полностью сконцентрироваться на светящемся экране.
- Шан, может, все-таки объяснишь, в чем дело?
- По-моему, я нашла ключ к отгадке… Дюрок прибыл в Барселону до того, как там убили Армандо Де Кастро-Ороса.
- Может, Интерпол заранее предоставил ему некую конфиденциальную информацию?
- Нет, Дюрок и есть Хакуиллский маньяк! - сказала Шанталь, не отрывая глаз от архивных файлов.
Внезапно раздался глухой удар.
Шанталь повернулась к собеседнику и увидела широко открытые глаза Джерома, со лба мужчины стекала тонкая струйка крови. Несколько секунд англичанин стоял как вкопанный, затем, наклонившись вперед, упал без сознания.
В дверях стоял Дюрок с гаечным ключом в руке. Перешагнув через тело Джерома, он направился в сторону Шанталь.
- Я не Хакуиллский маньяк, Хакуиллских маньяков вообще не существует!
С подросткового возраста Шанталь увлекалась не только балетом, но и боевыми искусствами. Быстро собравшись, она мысленно отметила точку в центре груди противника, куда следовало ударить, чтобы парализовать его действия. Женщина медленно встала с кресла, пытаясь собрать свой дух и не сделать опрометчивых действий. Дюрок был не только хорошо тренированный воин, полицейский и религиозный фанат, прежде всего он являлся опытным убийцей. Шанталь понимала, что скорее всего ей не одолеть маньяка.
- Я лишь выполняю Божью волю, которую открыл мне преподобный Модел. Мы должны остановить Зло, - сказал он спокойно и невозмутимо.
Наверное, Дюрок попросту издевается над ней. Роджер вертел инструмент в руках, словно игрушку.
Интересно, кем он ее нарядит: Тиной или Стейси?
Бежать из кабинета невозможно, Дюрок загородил проход. Оставался единственный выход: Шанталь отодвинула сиденье от стола и резко толкнула в сторону убийцы. Кресло с грохотом упало около Роджера, не причинив ни малейшего вреда, однако немного отвлекло от будущей жертвы. В следующий момент Шанталь прыгнула и схватила обеими руками трубу, пролегавшую вдоль лестницы; сделав в воздухе прыжок, достойный воздушного акробата, прицелилась и ударила в иллюминатор. Слава Богу, на ней были подходящая обувь и одежда. Шанталь разбила стекло и гибко, словно. змея, проскользнула из помещения наружу.
Выпрыгнув на палубу, Шанталь ощутила, как спину обожгло: осколки стекла больно поранили кожу. Женщина очутилась на холодном ночном воздухе и почувствовала, как ее схватили за руки. Плечи прогнулись под невидимой тяжестью, в мышцы словно начали въедаться бешеные муравьи. На какой-то момент показалось, что она освободилась. Однако нет. Дюрок навалился всей тяжестью тела и больно ударил Шанталь о железный корпус корабля. Перед глазами поплыли тени и языки пламени. На этот раз все происходило по-настоящему. Вместо лица противника Шанталь увидела лишь темное пятно. Небо над "Мейринком" прорезали малиновые вспышки, вдалеке слышался грохот незамолкавших орудий.
Дюрок держал ее крепко, словно в тисках, однако не торопился с дальнейшими действиями.
- Ты говорил мне, что даже никогда не смотрел фильм "Где погребены тела" и уж тем более не заходил в Виртуальность, - сказала, пересиливая боль, Шанталь.
- Это правда.
- Кого же ты ловил тогда, каких "маньяков"? Значит, ты просто выдумывал убийц, казнил невинных людей.
- Конечно, я же сказал, что никаких Хакуиллских маньяков никогда не существовало.
Шанталь с горечью осознавала, что Петро Москоне, Надя Тилл, Хью Бест и другие "убийцы" на самом деле не виновны. Пользуясь своим положением в Интерполе, Дюрок сфабриковал дела и просто приписал Хакуиллским маньякам все совершенные злодеяния.
- Зачем ты это делал, Роджер?
Вспышка огня осветила небо над кораблем, однако моделист и сестра попали в тень. При красном свете далекого зарева Шанталь увидела улыбку Дюрока.
- Сестра, Бог показал мне истинный путь через Джозефа Модела. А теперь прощайте!
Схватив женщину, он скинул ее в Влтаву.
Шанталь упала в ледяные воды и едва не захлебнулась. На какой-то миг ей даже показалось, что ноги достали дна. Помощи ждать неоткуда, она четко осознавала свое положение. Шанталь попробовала всплыть на поверхность. Вода над головой непрерывно покрывалась рябью от падающих с берега шальных пуль. Когда наконец удалось достигнуть поверхности, женщина уже начала терять сознание. В ушах гудело, тело сотрясала дрожь, начинало сводить мышцы. Сестра поплыла туда, где угадывался берег, и нащупала у причала большое железное кольцо. Ухватившись обеими руками, она из последних сил подтянулась и вскарабкалась на пристань. Одежда прилипла к телу ледяной коркой. Хотелось мигом бежать куда-нибудь согреться, но надо действовать: Джером остался наедине с Дюроком. Найдя трап "Мейринка", Шанталь побежала наверх, оставляя за собой мокрые следы.
- Дюрок! - изо всех сил закричала она.
В корпус корабля прямо перед ней врезалась пуля. Мимо проплывала военная моторная шлюпка, поднимая брызги пены. Кто-то выстрелил еще раз, однако не в нее, а в воздух.
- Славьте Господа, уничтожайте грешников! - закричали на борту.
Шанталь уже перестала понимать происходящее, Прага окунулась в хаос. По дороге на борт женщина искала глазами какое-либо оружие для защиты, однако на глаза попалась лишь гитара. Очевидно, один из турецких солдат впопыхах забыл свой инструмент на палубе.
В коридоре царила тишина. Добежав до кабинета, Шанталь увидела, как лежащие в дверях ноги Джерома шевельнулись: судя по неуклюжим движениям, кто-то пытался сдвинуть с места лежащего на полу мужчину. Не теряя ни минуты, Шанталь бросилась к дверям главного офиса Еврокомиссии. Дюрок сидел на корточках около англичанина, осматривая рану на голове "коллеги".
- А-а, сестра, это опять вы! Не волнуйтесь, с ним будет все в порядке.
Шанталь, вцепившись в гитару, приготовилась обороняться.
- Я даже позвонил в полицию, но сами понимаете, они сейчас слишком заняты.
Подбежав к убийце, Шанталь изо всех сил ударила его гитарой по голове.
Дюрок упал, и Шанталь метнулась в кабинет. В помещении царили полумрак и холод. Вглядываясь в темноту, сестра прижимала к себе сломанную гитару.
Как ни странно, но она находилась вовсе не в офисе Еврокомиссии на "Мейринке": не видно было ни сломанного иллюминатора, ни экрана на стене. Женщина с ужасом осознала, что вновь оказалась в Спринг-Мидоу. Дюрок, развалившись, сидел на постаменте у подножия памятника, вернее, не Дюрок, а Хакуилл. Шанталь быстро оглядела себя и с удивлением обнаружила, что не превратилась в Тину, вопреки всем правилам оставшись Шанталь.
Женщина стояла, возвышаясь над сидящим монстром, и пыталась придумать способ уничтожить проклятого убийцу. Однако убить Хакуилла еще сложнее, чем Дюрока: удар гитарой здесь не поможет. Хакуилл всегда возвращается, чтобы продолжить историю.
Следуя какой-то непонятной цели, сумасшедший моделист год за годом убивал невинных людей и, пользуясь своим положением в Интерполе, умудрялся находить "преступников", на которых сваливал вину за свои страшные деяния. "Хакуиллскими маньяками" клеймили абсолютно невинных людей. А поэтому, очевидно, никакого "Эффекта Хакуилла" тоже никогда не существовало.
Раненый монстр попытался встать.
- Сестра, я же говорил, что у нас одно общее дело, - сказал он.
Отступая назад, Шанталь держала гитару, словно распятие, отгоняющее нечистую силу. Опираясь на постамент, Дюрок все же поднялся. Изо рта монстра текла кровь.
Теперь Шанталь догадалась, что именно Дюрок проник тогда в виде теней и огня на виртуальное интервью. Моделист играл в какую-то страшную дьявольскую игру. Шанталь начинала постепенно понимать, что массовые убийства, Еврокомиссия, Поправка Модела-Дафф - просто составная часть сложного плана, цель которого едва угадывалась.
В груди Дюрока смешались темнота и огонь, разделяя тело на колеблющиеся красновато-темные блики. На лице убийцы блестела прозрачная маска Хакуилла, под которой угадывались его собственные черты лица.
Шанталь отшвырнула гитару в сторону и приготовилась к рукопашной схватке. Сон превратился в явь, теперь ее могла спасти только она сама. Она чувствовала прилипшую холодную одежду и боль в руках, однако выбора не было. Подпрыгнув, сестра со всей силой ударила противника ногой в грудь, пытаясь представить, что вместо ноги находится огромное лезвие. Все оставшиеся силы она вложила в этот удар. Убийца, закашлявшись, упал на постамент. Лодыжка заныла от боли, однако Шанталь старалась не думать об этом. Следующий удар обрушился монстру в грудь. Однако, несмотря на старания сестры, Дюрок не пострадал и стал подниматься.
- Я исполняю волю Господа, - повторил он снова.
Тело Дюрока-Хакуилла окуталось мраком и огнем одновременно. Жар становился сильнее, однако от прикосновений к монстру руки леденели от холода. Маска Хакуилла светилась каким-то дьявольским светом, будто череп раскалился докрасна.
- Бог тебе Судья, - сказала Шанталь.
Она нанесла ему последний, сокрушительный удар ногой в лицо и отпрыгнула назад, понимая, что противостоять Злу больше не в силах.
Из глубины парка стали появляться мертвецы, связанные с фильмом "Где погребены тела": Стейси, Джимми, судья Джонатан, Тина. К ним присоединились и сотни жертв из Реальности: Жанин Чато, Саботай, Марта, Макчарен, Захрадник, Де Кастро-Орос и многие другие. Поддерживая друг друга, жертвы Хакуилла, хромая, медленно приближались к центру парка, где стоял памятник.
Дюрок не двигался и не проявлял ни малейших признаков волнения, казалось, он набирал силы. Мертвецы обступили противников неуклюжей толпой. Среди прочих присутствовал и Алан Кейс, стелясь над травой как привидение. Из темноты возникла Принцесса Тьмы, пепельные волосы Адской Повелительницы лились волнами из-под красного покрывала на голове.
- Где мы? - спросила Шанталь.
- За пределами возможного - в Спринг-Мидоу… там, где погребены тела, - ответила Принцесса Тьмы.
Дюрок поднял руки вверх, будто сдаваясь. Откуда-то снизу полетели искры огня. Вокруг убийцы стала сгущаться тьма, в теле медленно разгорался огонь, пламя двигалось по рукам, вырывалось из пальцев, неслось в сторону мертвецов и далее рассеивалось в виртуальном пространстве.
Монстр обессиленно упал на колени около подножия статуи. На лице, превратившемся в детскую пластмассовую маску, была написана безнадежность. Лоб прорезала трещина, когти отвалились.
Очевидно, игра медленно подходила к концу.
Роб Хакуилл предстал в виде переодетого Роджера Дюрока - безжалостного убийцы, уничтожавшего невинных людей, используя имя знаменитого монстра.
Внезапно в небе над толпой зазвучал хохот, от которого кровь застыла в жилах. Жуткое гоготанье истинного Хакуилла пронзило все живое вокруг. Зло из старых фильмов вновь воскресло. Оказывается, настоящий маньяк все еще таился где-то в закоулках до конца не изведанной Виртуальности, ожидая своего возвращения в мир живых.
Шанталь подняла взор от Дюрока и посмотрела на темные каменные ботинки статуи основателя города. Обувь заскрипела: статуя внезапно проснулась. Рука с вдруг выросшими когтями занесла топор.
Единственный горящий злом красный глаз монстра засветился в темноте, защелкали зубы, раздался леденящий душу смех. Памятник ожил, Роб Хакуилл наконец взял в руки власть в виртуальном Спринг-Мидоу.
Шанталь бросилась на колени и скрестила руки в молитве к Богу.
Открыв глаза, сестра вновь очутилась на "Мейринке", склоняясь над лежащим без сознания Дюроком и неистово молясь.