– Отчасти, но ты тоже молодец, он говорил, что возражений против твоей кандидатуры не было. Твоих заслуг никто не отнимает. И потом, я давно мечтала о Лос-Анджелесе. У нас будет домик на берегу, Веронике полезен морской воздух.
– Это пока на время. Как дальше будет, я не знаю. Директор филиала болен.
– Он ещё и стар. – Мария усмехнулась. – Мы купим яхту для морских прогулок. У нас ведь уже есть капитан? – она кокетливо взглянула на Карла из-под полуопущенных век.
– Мне дали неделю для передачи дел, так что собирайтесь. – Карл был слегка раздражён: "Ни тени сомнения, что я соглашусь. Хотя, от такого предложения трудно отказаться, это надо признать".
В Лос-Анджелесе они сняли домик прямо на берегу. Чудесный белый домик. С шумом волн и океаническим бризом. Мария была в восторге. Теперь они каждый день могли ходить с Вероникой на пляж. Своё обещание насчёт яхты она сдержала, и вскоре на местном причале покачивалась на волнах белоснежная красавица по имени "Виктория". Не больно оригинальное имя, но Карл не возражал. Пусть будет "Виктория".
Маленькая Вероника уже начинала ходить, странности в её поведении стали более заметны. Она могла часами сидеть на одном месте и вертеть в руках одну игрушку – небольшую рыбку. Перед сном она обязательно ставила её на столик в своей комнате. Если кто-то убирал её в другое место, Вероника сильно раздражалась и начинала плакать. Она почти ничего не говорила. Часами могла она рассматривать камушки на пляже, вертя в крохотных ручках, или неподвижно сидела на песке, возле полосы прибоя, слушая шум волн. Она почти не играла с другими детьми, предпочитая одиночество или общество матери или няни. Её всё время тянуло в воду, и Мария не оставляла её без присмотра. Мария показала её врачу, и диагноз прозвучал, как гром среди ясного неба: аутизм. Откуда? Это не укладывалось в голове.
Мария сделалась подавленной и молчаливой. Но их обнадёжили, что излечение возможно, и теперь Мария каждый день водила девочку к доктору.
Карл вышел на работу в новый офис. Благодаря предыдущему директору, там всё было в порядке, и Карлу не приходилось много напрягаться. Странно, но теперь он совсем не боялся моря, даже полюбил его какой-то болезненной страстью.
Каждый вечер он ходил на пляж, и долго, до самой темноты, ходил по пустынному берегу. Он специально уходил в безлюдные места, и неподвижно стоял там, вглядываясь в бескрайнюю синюю равнину. Он мог стоять так часами, не замечая течения времени, возвращаясь только с наступлением темноты, когда вода и суша сливались воедино. Марию немного беспокоило его новое увлечение, но он успокаивал её, говоря, что ежевечерние прогулки по берегу прописал доктор. И постепенно Мария перестала обращать на это внимание.
– Какая ты молодец, что привезла меня сюда, я так тебе благодарен! Это место возле моря бесподобно, я знаю: мы будем абсолютно счастливы здесь. – Карла переполняли нахлынувшие чувства.
– Мне тоже здесь нравится. Всегда мечтала о таком месте. – Мария нахмурилась. – Надеюсь, Веронике это тоже пойдёт на пользу.
Как-то раз, придя с работы, Карл не застал Марию дома. Ничего страшного в этом не было, но ему не хотелось сидеть одному, и он пошёл её искать. Прислуга сказала, что она на пляже с девочкой, и Карл отправился туда. Марию он увидел издалека, она разговаривала с какой-то брюнеткой, а маленькая Вероника играла неподалёку. Брюнетка показалась Карлу смутно знакомой. Чёрные длинные волосы, тёмные очки, смуглая кожа. На ней была майка с изображением то ли дельфина, то ли акулы. Он был ещё очень далеко от них, и не мог рассмотреть её получше. Но девушка обернулась сама, пристально посмотрев на Карла, а потом продолжила беседу с Марией. Вероника подбежала к ним, что само по себе было весьма необычно, и незнакомка потрепала её по голове.
У Карла подкосились ноги. Подозрения нахлынули на него с новой силой. "Не может быть, – пронеслось у него в голове, – это не ты. Тебя нет. Ты не можешь явиться сюда и запросто разговаривать с моей женой". Ему хотелось побыстрее подойти к ним и посмотреть на девушку, но ноги не слушались, и Карлу казалось, что он передвигается по песку с великим трудом. Он хотел крикнуть Марии, чтобы отошла от девушки и перестала разговаривать, но он не смог произнести ни слова. Он хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. События разворачивались перед ним, как в замедленной съёмке: вот девица наклоняется к Марии, что-то шепчет на ухо, та смеётся, потом ещё раз бросает взгляд на Карла и опять отворачивается, приближает лицо к Марии и целует. Карл почти бежал. Но девушка повернулась и начала быстро удаляться, помахав Марии на прощание рукой. Когда Карл подошёл, Мария уже стояла одна, задумчиво глядя вслед незнакомки.
– Кто это? – Карл не смог скрыть раздражения. – Что ей было нужно от тебя? – от быстрой ходьбы он задыхался.
– Что ты так переполошился? Я познакомилась с ней на пляже. Она живёт неподалёку. Мне нужно было отойти, и я попросила её присмотреть за малышкой, никогда не знаешь, что ей взбредёт в голову. – Мария вздохнула. – А что случилось?
– Ничего. – Карл немного успокоился. – Разве можно доверять больного ребёнка постороннему?
– Я отошла всего на несколько минут. Я часто вижу её здесь, и мы познакомились. Её зовут Вивиан.
– Что она делает днём на пляже? Она безработная?
– Я не спрашивала, но, по-моему, нет. Она вроде дизайнера или что-то в этом духе. Свободная профессия. А ты что здесь делаешь?
– Искал вас. Пойдём домой, ветер усиливается. Но на твоём месте я бы не слишком доверял незнакомцам.
Мария пожала плечами.
– Она показалась мне очень милой.
Вероника подбежала к ним, Карл взял её на руки.
После ужина он собрался побродить по берегу. Тревожное чувство не давало ему покоя. Шир, шир, волны катали гальку. "Кто не спрятался, я не виноват, – пришла Карлу на ум детская считалка. – Никто не виноват, потому что не спрятался. Как всё просто, нет виноватых. Они не виноваты, потому что он не спрятался. Они заманили его сюда, к морю. Они думают, что здесь невозможно укрыться. А он-то, дурак, думал, это Мария приняла решение. Нет, это они, они заставили её принять такое решение. Они внушили ей мысль о переезде. Они что-то хотят от него. Нужно дать им это, чтобы они оставили его в покое. Но что им дать? Они молчат. – Карл обхватил голову руками. – Это невыносимо. А может, спрятаться от них? Хотя бы за тем огромным камнем, что торчит из воды? Тогда они не найдут его. У них по одному глазу, и если он правильно спрячется, они его не увидят. А вдруг они зайдут с разных сторон? Тогда у них будет два глаза, и они заметят его. Там он будет для них лёгкой добычей. Им нужно заманить его в воду. Но он не даст им такой возможности. Он не дурак. С ним не так легко справиться. Она притащилась на пляж и втёрлась в доверие к его жене. Ха-ха, моя жена не знает, что ты покойница, иначе она бы не стала с тобой говорить. – Карл разговаривал сам с собой. – Но он сам виноват, что попался в эту ловушку. Фрэнк хотел на это место, а он его занял. Тщеславный тип. Они всё рассчитали. Очень хитрые и очень умные, так трудно с ними. – Карла охватило ощущение нереальности происходящего. – Зло уже здесь. Но он это заслужил. Он и сам зло. Не нужно было жить чужой жизнью. Зачем красть чужие жизни? Эта жизнь не настоящая. Это фальшивка, подделка. Я знаю это, и все знают. Только делают вид, что не знают, что он ворует. Он и у Фрэнка украл жизнь, и у Марии. Вероника хотела его предостеречь. А он убил её, украл её жизнь. Он вор. Он не хотел слушать правду. Он цеплялся за фальшивку, вот и попался. Ловушка. На пути ловушка. Конец игре. Он проиграл. Он теперь не сможет вернуться в свою реальность, потому что Вероники нет. Она умерла, чтобы спасти его, а он не понял. Ему больше не нужно бояться. Надо просто узнать, что им нужно. Почему больна его дочь? Может, это тоже их рук дело? Они всё могут. Скольким людям он принёс вред! Но он всё исправит".
Вой собаки послышался Карлу. Он ворвался в его мысли неизвестно откуда, и Карл потерял нить. Собака выла и выла, и Карлу стало холодно. Он очнулся по пояс в воде, начинался шторм. Карл совершенно не помнил, как он там оказался. Испугавшись, Карл вышел на берег и побрёл к дому. Собаки на берегу не было. "Они здесь, – подумал он вдруг совершенно отчётливо, – и они ждут".
Мария застыла в немом изумлении, увидев мокрого Карла.
– Где ты был, дорогой?
– А разве ты не знаешь? – Карл сделал удивлённое лицо. – Я был у моря, ты сама меня сюда привезла.
– Но почему ты мокрый?
– Захотелось освежиться.
– Прямо в одежде?
– Да, да! Прямо в одежде! А что здесь такого? Я что, обязан был раздеться?
– Нет, но… – Мария замолчала, прикусив губу. – Прости. – Видимо она решила не злить Карла. – Иди, переоденься.
Карлу удалось взять себя в руки, но с этого момента у него началась новая, тайна жизнь, недоступная для близких. Его сознание как будто раздвоилось, и он стал очень осторожен. Вдруг Мария решит, что он сошёл с ума? Поэтому дома и на работе Карл старался не показывать виду и вести добропорядочную жизнь. Но теперь он знал, что они здесь, и тоже ждал от них сигнала. Ему непременно нужно было вернуться в свою жизнь, чего бы это ни стоило. А сейчас надо просто притвориться, что игра ещё идёт. Он выберется из ловушки. Просто нужно подождать. А что, если он ошибается, и жизнь с Марией настоящая? Промахнуться нельзя. Другого шанса ему не дадут. И если он всё ещё жив, значит, их план пока в силе. Он нужен им живой, иначе они бы давно убили его, или окончательно свели с ума, что одно и то же. Но они очень расчётливы: когда видят, что заходят слишком далеко, они ослабляют хватку и дают передышку. Кто они? Это Карлу нужно было узнать.
Теперь Карл очень полюбил морские прогулки на яхте. Он не решался бродить по берегу в одиночестве, боясь, что Мария заподозрит его. Яхта была хорошим прикрытием. Он говорил, что хочет вернуть себе былую форму. Это выглядело правдоподобно, и не должно было сильно волновать Марию. К тому же он иногда, в хорошую погоду, катал их с Вероникой, чем заслужил приступы бурного восторга, в основном Марии. Вероника почти ничего не говорила, и очень мало на что обращала внимание. Во время одной такой прогулки, когда Мария подошла с девочкой к борту, крепко держа её за руку, чтобы не упала, малышка вдруг показала пальчиком на воду и начала громко кричать. Это было настолько необычно для неё, что Карл обратил внимание.
– Что там, детка? – он ласково погладил ребёнка по голове.
– М-м-м! – малышка тряслась от страха.
Карл проследил за направлением её взгляда и увидел огромную серую тень. На миг в голове у него помутилось, и ему показалось, что тупая серая морда с крестом в левой глазнице ухмыляясь, скалится, глядя на него. Чтобы не потерять сознание, он схватился рукой за ограждение. От Марии не ускользнуло его судорожное движение.
– Что, Карл? Тебе плохо?
– Сердце что-то прихватило. – Карл немного слукавил. – Что она там увидела?
– Ах, это! Дельфин. Но такой крупный! Он уже несколько раз выпрыгивал из воды. Красавец! Вероника никогда не видела их так близко.
– Дельфин? Ты уверена?
– Абсолютно. Я уже полчаса наблюдаю за ним и пытаюсь показать Веронике. А она только что заметила.
– Ну, всё равно, нам пора, я не совсем хорошо себя чувствую. – Карл взялся за штурвал и развернул яхту в сторону порта.
Как-то вечером, за ужином, Карл, расслабленный от вина, вдруг спросил Марию:
– А где твоя подруга, Вивиан, кажется? Что-то её не видно совсем. И ты ничего не говоришь про неё в последнее время. В чем-то не сошлись?
– Вот как? Ты даже помнишь её имя? Мне кажется, ты видел её всего несколько раз, издалека, да ещё и вечером. Хочешь познакомиться поближе? Она эффектная, правда?
– Не говори глупости, ты лучше. Что я мог разглядеть? А имя… Так просто запомнилось, против воли. Ведь так бывает. Ну, так где она?
– Она уехала. Оказывается, она здесь жила временно, всего полгода или чуть больше. Ей предложили крупный заказ, и она сняла домик неподалёку. Теперь работа закончена, и она уехала. Кажется, в Майами. Да, да, точно в Майами, она оттуда. Она рассказывала. Она неплохо зарабатывает, у неё богатые клиенты, может себе позволить приличную жизнь. Интересная особа. Было жаль терять подругу.
– А почему она всё время в очках? Я её видел вечером, в пасмурную погоду, и она была в очках? Странно.
– Ничего странного. У неё какое-то заболевание глаз. Бельмо, кажется. А может, что-то вроде светобоязни, не знаю. Она так невнятно объяснила. Но в помещении она снимает. Хотя я не видела.
– Заболевание глаз? Надо же, такая молодая! – Карл не подал виду, что заинтересован. – Ну да что мы всё о ней. Она уехала, и ладно.
И разговор перешёл на другие темы.
Но Карл не забыл. Девушка, похожая на Веронику. Заболевание глаз. Майами. Дельфин – акула. Это всё знаки. Они хотят, чтобы он ехал в Майами, туда, где всё началось. Что ж, он поедет. Он ждал этого. Хорошо, что всё немного проясняется. Они чётко дали ему знать, что он должен ехать в Майами, и он туда поедет. Он устал от неопределённости. Ему долго не продержаться, значит, нужно выполнить их условия.
Карл взял небольшой отпуск на работе, сославшись на здоровье.
– Мария, – сказал Карл вечером за ужином ничего не подозревающей жене, – завтра я уезжаю.
– Куда, если не секрет? – Мария была весьма удивлена его словами.
– Секрет. По делам. По личным. С работой я всё уладил.
– По каким личным? Ты что, не можешь мне сказать? Я думала, у нас семья.
– Да, у нас семья, – Карл начал раздражаться, – но это не значит, что я должен всё докладывать тебе, как на исповеди. У меня могут быть свои дела. Ты понимаешь? Де-ла! До тебя у меня тоже была жизнь, друзья, мать. Или ты забыла? Ты решила, что купила меня на распродаже с потрохами? Я не видел матери со дня свадьбы. В конце концов, я не должен оправдываться перед тобой! – Карл окончательно вышел из себя.
– Не нужно так нервничать. Если ты о матери, то прости, я и правда, совсем не думала о ней. Хочешь, мы поедем с тобой?
– Нет, не хочу. Я не к матери. У меня неотложное дело. Я не обязан тебе отчитываться! Оставь меня в покое! Неужели я не ясно выразился?! Что ты всё время цепляешься ко мне?! Я не твоя собственность! – Карл сорвался на крик.
Мария закусила губу, чтобы не заплакать, но быстро взяла себя в руки.
– Прекрати истерику! Ты начинаешь забываться! Я не позволю тебе орать на меня, как на уличную девку! Идиот! Что ты себе вообразил?! – к Марии вернулась её врождённая надменность. – Ничтожество! Да ты можешь убираться ко всем чертям!
Карл и сам почувствовал, что перегнул палку – не нужно было так разговаривать с ней, она здесь не при чем.
– Окей! – Он поднял руки. – Прости, я был неправ. Мне не следовало срываться на тебе. Но у меня, действительно, очень важное дело. От этого много зависит. Я расскажу тебе потом, когда всё закончится. А сейчас просто поверь мне, прошу. Я не хочу ссоры. Просто немного веры, и всё будет хорошо.
Мария тоже немного успокоилась.
– Ладно. Я тебе верю. Я понимаю тебя. У каждого может быть тайна. Я тоже не хочу ссоры. Допустим, я верю, что дело очень важное. Когда ты вернёшься?
– Думаю, через неделю, если всё будет хорошо. Пока точнее не могу сказать. Я буду звонить. Но ты не ищи меня, так будет лучше.
Бровь Марии изогнулась в немом вопросе.
– Так будет лучше, – повторил Карл. И уже примирительно добавил: – Я рад, что ты всё понимаешь. Я счастлив, что именно ты моя жена. Мне не нужен никто другой. Я люблю только тебя. Так будет всегда. Верь мне, дорогая. – Он взял её руку в свою и поцеловал кончики пальцев. Они были холодными. Мария улыбнулась ему вымученной улыбкой.
– Я тоже люблю тебя. Прости, нужно укладывать Веронику.
Спать они легли в разных комнатах, впервые за совместную жизнь. Засыпая, Карл подумал, что будет очень жаль, если им придётся расстаться: "Мне было хорошо с тобой, детка, и я сделаю всё, чтобы вернуться к тебе", – промелькнула последняя мысль, и Карл провалился в глубокий сон без сновидений, как будто обрадованные его решением ехать в Майами, они оставили его в покое, по крайней мере до тех пор, пока он не доберётся до места.
Жара обволокла Карла, как только он сошёл с трапа самолёта. Тело покрылось липким потом, и Карл почувствовал приступ дурноты. Он решил остановиться в том же отеле, что и в прошлый раз. Теперь он был совершенно уверен, что его никто не ищет. Он сам превратился в ищейку. Но только идёт ли он по следу добровольно, или его ведут, намазывая дорогу кровью дичи, чтобы он не сбился со следа? Этого Карл не знал. Он только молил Бога, чтобы в отеле оказались свободные номера.
Ему повезло, и люкс на третьем этаже оказался свободен. Карл зарегистрировался под вымышленным именем и взял ключ. Здесь, в гостинице, воспоминания нахлынули на него с новой силой. Хотя это был совершенно другой номер, гораздо роскошнее того, в котором он жил тогда, но ему показалось, что кровать хранит в себе отпечаток тела Вероники. Ему даже послышался шум воды в ванной, как будто кто-то принимал душ. Он рывком распахнул дверь, но там никого не было, только краны укоризненно заблестели на свету, раздосадованные резким вторжением. "Надо успокоиться, – подумал Карл, – я уже здесь. Интересно, что дальше?"
Он заказал в номер виски с содовой, чтобы немного расслабиться – ему было не по себе. Там, дома, Мария всегда была рядом, а здесь, в одиночестве, страхи нахлынули на него с новой силой. Он словно видел себя со стороны. Ещё молодой, но чем-то озабоченный мужчина, с беспокойным взглядом, который тщетно пытается скрыть. Этот мужчина включает телевизор, наливает виски в стакан, возможно, излишне много, да, очень много для того, чтобы просто расслабиться, и залпом выпивает. Карл не понимает его: зачем так много пить? Но мужчина не обращает на него внимания. Он наливает ещё и ложится на кровать, захватив бутылку с собой. "Отвратительный тип, – думает Карл, – накачался, как грузчик". Он хочет забрать бутылку у парня, пока тот совсем не опьянел, но ему не удаётся, парень очень силён и не отдаёт бутылку. Устав с ним бороться, Карл ложится рядом и тоже берёт стакан. Вот теперь они на равных. Он отхлёбывает из своего стакана, мужчина из своего. Он обнимает Карла в знак мужской солидарности, оба смеются, рука Карла слабеет, он роняет стакан на пол и проваливается в глубокий сон.
Утром ужасно болит голова. Бутылка валяется на полу, но она пуста. "Господи, неужели я всё выпил?! – Карл чрезвычайно удивлён. – Удивительно, что я ещё жив". Он поднимает потяжелевшее тело с постели и отправляется в ванну. Долго стоит под струями воды, смывая с себя остатки ночного наваждения.
Карл не стал заказывать завтрак в номер, решив позавтракать внизу, в ресторане гостиницы. Он одиночества можно сойти с ума. Ему захотелось, чтобы вокруг были люди, слышать голоса, переговаривающиеся между собой. Так он хотел сохранить уверенность, что кругом продолжается обычная жизнь. Кто-то горюет о потере любовника, кто-то покупает мебель, кому-то повысили зарплату, кто-то беспокоится о внуках. Всё, как всегда. Обычная жизненная круговерть.
Официант принёс завтрак, и Карл внимательно посмотрел на его лицо. Ему казалось странным, что люди выполняют повседневные обязанности, не зная о его проблемах. Никому до него нет никакого дела.