С протяжным пронзительным скрипом и треском сук изогнулся до самой поверхности, и древняя стихия приняла в себя то, что свисало ниже всего остального; бравый капитан, издав звук, похожий на всхлипыванье, удвоил усилия, а неверный сук гнулся и гнулся, пока под водой не скрылись щеголеватая косичка с кошельком, пудреные волосы, а под конец и привлекательное лицо капитана Клаффа. Когда это произошло, Клафф мгновенно высвободил ноги, смутно понимая, что надводная стадия борьбы завершилась.
Его ступни немедленно коснулись дна; он стоял выпрямившись, вода доходила ему чуть выше пояса, быстрина была далеко, а берег - в полудюжине шагов; и Клафф очутился - сам не помня как - на суше, в небольшом садике, среди сирени, золотого дождя и шиповника; рядом виднелось окошко, а в окошке - кто бы вы думали? - Дейнджерфилд, вытирающий руки полотенцем. Клафф постоял немного, ожидая, пока из рукавов вытечет вода, а Дейнджерфилд тем временем был занят чем-то непонятным; потом он налил и опрокинул стаканчик бренди; Клафф не прочь был тут же обратиться за помощью, но не решился, поскольку в свое время, когда думал, что Дейнджерфилд нацелился на тетю Ребекку, не раз позволял себе против него небольшие выпады. И тут Клафф разглядел маленькую приоткрытую калитку, выходившую на дорогу, а Дейнджерфилд приблизился к окну, прижал к стеклу свои зловещие очки и сурово окликнул: "Кто там?"
Это напомнило Клаффу детскую игру в прятки, и, повинуясь инстинкту, он скользнул прочь от Медного Замка, на дорогу, успев услышать скрип распахнувшейся двери холла и резкий голос Дейнджерфилда, который атаковал своей тростью крыжовник, штокрозу и вечнозеленый кустарник.
Клафф как на крыльях полетел прямо к себе домой и приказал подать поссет с саком. Когда он появился в холле, при тусклом свете свечи, перед достойной миссис Мейсон, та уставилась в немом недоумении на его непокрытую, мокрую, дико взъерошенную голову и наряд, из каждой складки которого сочилась вода.
- Если позволите, сэр, я возьму этот… этот сосуд, который висит у вас на шее, - произнесла добрая леди испуганно; она имела в виду гитару Паддока, из которой через отверстие под струнами то и дело выплескивалась вода.
- А?.. Что?.. Инструмент?.. Будь он проклят! - Клафф довольно робко снял через голову потускневшую красно-золотую ленту и без слов протянул ее миссис Мейсон, а потом сказал: - Грелку для постели, и побыстрее, прошу вас, миссис Мейсон… и поссет, непременно поссет. Видите ли… я… я чуть не утонул… и… минута промедления, и я не отвечаю за последствия.
Взяв у миссис Мейсон свечу, он пошел наверх, в свою спальню, а за ним струился поток; наверху он стянул прилипшее платье и обсушил свое жирное тело, словно после ванны, и загремел, требуя горячей воды для ног, и заревел, требуя поссет и грелку, и упал на постель, и не давал домашним ни минуты покоя.
А когда Клафф проглотил подкрепляющее, и согрел простыни, и с помощью слуги закутался в большое одеяло, ноги сунул в лохань с горячей водой, а потом опять повалился в кровать - вот тут только он вспомнил о Паддоке и велел слуге отправиться к его жившим поблизости сослуживцам, капитану Бургу и лейтенанту Лиллиману, передать им поклон и просить явиться немедленно, поскольку речь идет о жизни и смерти.
Лиллиман оказался дома и пришел.
- Паддок утонул, дорогой мой Лиллиман, а со мной дела обстоят немногим лучше. Снесло паром, и нас вместе с ним. Ступайте к адъютанту, пусть они вытащат лососевые сети… мне самому очень плохо… в самом деле худо… а то бы я помог; но вы меня знаете, Лиллиман. Бедняга Паддок… вот горе-то… но не теряйте времени.
- А плавать он умеет? - спросил пораженный ужасом Лиллиман.
- Плавать?.. Как топор, бедный малый! Если бы он только выпрыгнул из лодки и держался за меня, то, черт возьми, я бы вытащил его на берег, но Паддок потерял голову, несчастный. А я… сами видите… не забудьте, скажите им, в каком состоянии вы меня нашли, и… и… теперь не теряйте ни минуты. - И Лиллиман отправился в казармы, чтобы поднять тревогу.
Глава L
КАК В КЛУБНОЙ КОМНАТЕ "ФЕНИКСА", ДА И ПОВСЮДУ, ПОДНЯЛСЯ ПЕРЕПОЛОХ И КАК ИЗ РЕКИ ВЫУДИЛИ ШЛЯПУ
Когда Клафф выпрыгнул из лодки, он ее едва не опрокинул; тут бы Паддоку конец, но лодка выправилась и ее помчало к самому центру запруды; проскочив полосу белой пены, она продолжила свой путь к Дублину - вверх дном; Паддок, однако, целый и невредимый, уцепился за столб и взобрался на грубо отесанную доску; этим весьма неудобным основанием пользовались время от времени рыбаки для осмотра сетей.
- Эй! Клафф, вы целы? - кричал маленький лейтенант; несмотря на легкое головокружение, он чувствовал себя на узкой доске вполне надежно, а у ног его шипела полоса пены; о судьбе своего партнера по дуэту он не имел ни малейшего понятия, а когда увидел, как лодку вблизи шлюза швырнуло и вверх днищем бешено понесло течением, он почти что впал в отчаяние.
А когда форменный плащ Клаффа показался вслед за лодкой, Паддок принял его за самого капитана; плащ вытягивало, швыряло, кружило, и Паддок вообразил, что наблюдает агонию утопающего; миновав запруду, плащ скрылся из виду, оставив без ответа вопли Паддока: "Работайте руками, Клафф! Правее, Клафф! Эй! Правее!"; тут Паддок отчаялся окончательно.
- Сдавайся, проклятый ворюга, а то враз всажу в тебя заряд, - загремел с правого берега грозный голос, и Паддок увидел гигантскую фигуру стрелка, целившегося ему в бок.
- Что вы имеете в виду, сэр? - прокричал Паддок в крайнем гневе и испуге.
- По сетям шаришь, ты, прохвост; а ну бросай в воду лососей, которых прячешь под плащом, чтоб тебя…
- Каких еще лососей, сэр? - прервал его лейтенант. - Для лососей сейчас не сезон, сэр.
- Кончай зубы заговаривать, шельма; сию минуту иди сюда и сдавайся, а не послушаешь или вздумаешь пошевелиться, так от тебя только мокрое место останется!
- Капитан Клафф утонул, а я лейтенант Паддок, - отозвался офицер.
- Чтоб мне лопнуть, так это вы, капитан Паддок, вы? - вскричал стрелок. - Не серчайте, я было принял вас за одного из тех бродяг, что здесь околачиваются и воруют рыбу. Да и кому бы в голову пришло, любезный господин капитан, что вы на ночь глядя устроитесь на самой середине реки думу думать? Как вы только туда забрались, ума не приложу; площадку, что должна быть за вами, смыло еще вчера.
- Сделайте милость, сэр, сей же час объявите тревогу, - взмолился Паддок. - Минуты не прошло, как в этой ужасной запруде опрокинулась лодка с капитаном Клаффом, и я боюсь, что он утонул.
- Утонул? Мать родная!
- Да, сэр; немедля пошлите кого-нибудь вниз по реке с канатом…
- Эй, Джемми! - крикнул человек с ружьем, сунул в рот палец и засвистел. - Джемми, - сказал он появившемуся мальчугану, - беги к Мельничному мосту за Томом Гарретом; скажи ему, что капитан Клафф утонул в запруде; пусть он возьмет багор и канат; Том сейчас или за мостом, или в Королевском Доме; если он за час сумеет выловить тело - живое или мертвое, - то получит от капитана Паддока - вот он стоит - двадцать гиней.
И мальчик убежал.
- Сдается мне, неспокойное место вы себе выбрали, - заметил человек с ружьем.
- Будьте добры сказать, сэр, каким образом я мог бы добраться до того или другого берега - если это вообще возможно, - с достоинством прошепелявил Паддок.
- И впрямь, господин капитан, в том-то вся и загвоздка: как изловчиться снять вас оттуда, где вы стоите. Вы умеете плавать?
- Нет, сэр.
- Так какой же дьявол вас туда занес?
- Если не возражаете, сэр, я предпочел бы услышать, как мне отсюда выбраться, - с оттенком надменности произнес Паддок.
- Вы босиком? - прокричал его собеседник.
- Нет, сэр, - отозвался маленький офицер, несколько шокированный этим вопросом.
- Так вы в башмаках?
- Разумеется, сэр.
- Сию же минуту бросайте их в воду, - прогремел человек с ружьем.
- Но, сэр, на них дорогие пряжки, - запротестовал Паддок.
- Вы хотите сказать, что лучше утонуть с пряжками, чем остаться жить в чулках? - послышалось с берега.
Еще некоторое время продолжался обмен репликами, а потом наконец спаситель явился за Паддоком. Быть может, он зря выдавал свое деяние за подвиг, но некоторой смелости оно все же требовало: Паддок цеплялся за убогие шаткие перила, а помост под ногами был неровный и скользкий. Однако постепенно, с трудом перебираясь от столба к столбу, лейтенант преодолел весь путь и спрыгнул наконец на твердую землю (сушей ее назвать трудно), живой, невредимый и с пряжками.
- Завтра утром я дам вам гинею; приходите ко мне на квартиру, мистер… сэр. - Паддок тут же ринулся по тропе к мосту, а оттуда прямо в "Феникс", и ворвался в клубную комнату. Там собрались старый Артур Слоу, Том Триммер из Лукана, старый Трамбл, Джек Коллоп, полковник Страффорд и еще полдюжины членов клуба, в их числе офицеры; был и О'Флаэрти, немного "набравшийся", как выражались в те дни.
Паддок остановился в широко открытых дверях, держась за ручку. Его волосы были всклокочены, круглое лицо белей мела; мокрый, забрызганный грязью, он уставился на собравшуюся компанию диким взглядом. При явлении этого призрака мгновенно смолкло все: стук шашек и костей (старый Триммер играл в триктрак), разговор о призывной комиссии, который вели Слоу и полковник Страффорд, рассуждения Коллопа о кляче, которую он пытался продать, и общий гул голосов, а Паддок громко объявил:
- Джентльмены, мне очень жаль, но боюсь, что капитан Клафф утонул!
- Клафф? Утонул? Ну и дела, клянусь Юпитером! Не может быть! - посыпались восклицания.
Позвольте мне вставить здесь небольшое замечание: я разрешил своим героям клятвы с упоминанием любых персонажей римской мифологии. В том, что касается богохульства и сквернословия, нравы в те дни были вольные, так что приходится смягчать некоторые выражения и опускать кое-какие обороты - без этого никак не обойтись.
- Его несло через лососевую запруду… я видел… через запруду Койла… стремглав, беднягу! Я кричал ему, но он не мог ответить, так что, умоляю, идемте и…
Тут Паддок заметил полковника, низко поклонился и замолк. Командующий офицер тут же отрядил лейтенанта Брейди, который оказался под рукой, чтобы тот нашел сержанта Блейкни с его конвоем и человек шесть добровольцев из полка, хорошо умеющих плавать, и обещал им двадцать гиней за живого Клаффа или десять за мертвое тело; и все это время наш толстяк Клафф попивал поссет у себя в постели!
И Брейди сорвался с места, а за ним, не жалея ног и забыв обо всем на свете, еще двое молодцов, а маленький Паддок с остальными кинулся к мосту. И все это была ненужная суета.
Из квартиры Клаффа бежал как безумный по Мартинз-роу на выручку Паддоку Лиллиман, а Паддок с товарищами тем временем обшаривал с помощью длинного шеста сбившийся в кучу хлам на поверхности воды под ближней аркой моста - опавшие листья, дерн и всякий сор - и думал, что имеет дело с бренными останками Клаффа.
Лиллиман встретил Тула на углу и одновременно услышал, как от поворота дороги к мосту несется толпа, а на плац-параде у реки, в бараках и вокруг раздаются выкрики.
Тул помчался за Лиллиманом.
- Какого дьявола весь этот шум и гам? - крикнул он.
- Паддок утонул, - задыхаясь, ответил Лиллиман.
- Паддок? Боже милостивый! Где?
- Эй, сэр!.. Что слышно?.. Он в самом деле утонул? - окликнул Лиллиман часового у ворот.
- Утонул? Да, сэр, - ответил тот, отдавая честь.
- На помощь послали?
- Да, сэр; лейтенанта Брейди и сержанта Блейкни, и с ними девять человек.
- Побежали, - крикнул Лиллиман Тулу, и они припустили снова. Услышав на берегу крики, они кинулись туда по тропе, огибавшей Королевский Дом, и мимо "Феникса"; полковник Страффорд, подагрик, давно утративший прыть, с суровым озабоченным лицом стоял у дверей, рядом с ним - старый Трамбл, Слоу и Триммер; сзади теснились несколько служанок и буфетчиков, застывших в испуге.
- Потом мне все расскажете, - крикнул бегущим полковник.
Лиллиман бежал быстрее Тула. Доктор, порядком утомившийся, все же не желал сдаваться и пыхтел сзади; прыгнув через перелаз, Лиллиман оказался на тропе, ведущей вдоль реки, и Тул увидел, как какой-то офицер, очень похожий на "беднягу Паддока", пересек дорогу и пристроился за ним. Доктор миновал перелаз третьим и во всю прыть пустился следом за толстеньким офицером; отдаленные крики подстегивали его любопытство и искреннее беспокойство.
Прямо напротив Инчикора выловили из воды громадную дохлую свинью; Тул говорил, что, к своему изумлению, обнаружил Паддока, который поливал ее слезами, называя "брат мой!". Эта маленькая сценка пополнила запас застольных монологов доктора и приобрела большую популярность.
Тул, любивший Паддока, заключил его в крепкие объятия и, отдышавшись, радостно крикнул тем, кто был впереди: "Он нашелся, нашелся!"
- О, слава Богу! - воскликнул маленький Паддок, обратив взор к небесам. - Но вы вполне уверены?
Доктор готов был уже подумать, что пережитые невзгоды свели Паддока с ума.
- Какой он? Это ведь вы нашлись! - закричал доктор; в минутном замешательстве он было выпустил Паддока, а теперь принялся вновь трясти его за плечи.
- Я… о Боже!.. Я не вполне понимаю… он утонул? Во имя всего святого, Клафф утонул? - взмолился Паддок.
- Разве что в простынях, - отозвался присоединившийся к ним Лиллиман.
- Так он не… не утонул?
- Ну вот еще! В кувшине горячей воды, куда он сунул ноги, вряд ли утонешь.
- Где он… где Клафф?
- Проклятье!.. В постели, у себя дома, уже полчаса пьет горячий пунш.
- Вы в этом уверены?
- А как же, я сам видел, - клятвенно заверил Лиллиман.
Бедный маленький Паддок сцепил руки, возвел глаза к небесам и излил свою благодарность в горячей, почти что истерической молитве - в смерти Клаффа он целиком и полностью винил себя и теперь испытывал ни с чем не сравнимое облегчение.
Тем временем пожилые джентльмены в клубе пребывали в напряженном ожидании, в том не лишенном приятностей ужасе, какой испытываешь, мысленно рисуя себе катастрофы, приключающиеся с кем-нибудь другим. Минут через десять вошел молодой Спейт.
- Ну как, - спросил полковник, - Клафф спасся или?..
- Клафф цел… Тонул, но спасся. А вот бедного Паддока не могут найти.
- Что?
- Боюсь, что он утонул.
- Утонул? Кто это сказал? - повторил полковник.
- Клафф… все.
- Ну вот! - воскликнул полковник и выругался, изменяя своей обычной чинной сдержанности; он швырнул на середину стола свою треуголку и с жалостью и досадой произнес: - Подумать только, человек, который плавает как топор, спасает из воды такого крупного… такого здоровенного джентльмена, как капитан Клафф, а его самого затягивает в пучину, и вот… Господи, Боже милосердный, что же теперь поделаешь?
И полковник принялся причитать, и бушевать, и сокрушаться. Клафф и Паддок, двое самых серьезных офицеров в корпусе! Его так и подмывает посадить Клаффа под арест… Вот идиоты!.. Паддок… как жаль беднягу. Второго такого благородного… et cetera. Получилась очень сердитая и выразительная надгробная речь; она еще звучала, когда в сопровождении доктора Тула в комнату вошел лейтенант Паддок собственной персоной. Полковник замер с выпученными глазами и широко открытым ртом и потом очень чопорно сказал:
- Я… Я рад видеть, сэр, что с вами все в порядке, и… и… полагаю, сейчас мне предстоит услышать, что утонул Клафф?
Полковник, чтобы подчеркнуть свои слова, топнул ногой.
Тем временем кое-кто из солдат успел уже добраться до Дублина. Был прилив, и вода у Кровавого моста стояла высоко. В углу кружило течением шляпу; она все пыталась нырнуть под арку, но в последний момент ее каждый раз снова затягивало в угол - образ, напоминающий о "Летучем голландце" и о бесплодных надеждах. Караульный зацепил крутящуюся шляпу своим посохом. Это не была форменная треуголка, но шляпу все же взяли в плен и отнесли в кордегардию; а упоминаю я ее потому, что мы уже видели ее прежде.
Глава LI
КАК ЧАЙ, ТРУБКА И ТАБАКЕРКА НАТТЕРА ДОЖИДАЛИСЬ ЕГО В МАЛОЙ ГОСТИНОЙ МЕЛЬНИЦ И КАК ПРОШЛА ТА НОЧЬ В ДОМЕ У КЛАДБИЩА
Жен двух злейших врагов, каких только можно было отыскать в Чейплизоде и окрестностях, - миссис Наттер и миссис Стерк - противопоставила друг другу сама природа; они избегали встреч, и каждая смотрела на соперницу в настороженном замешательстве, испытывая ужас, поскольку полагала, что видит жену худшего из живущих на земле негодяев. В ту ночь, однако, обеих дам мучили одинаковые страхи и горести.
На Мельницы и реку спустилась тьма; она была еще гуще в тени пышных деревьев, окружавших старый серый дом, где лежала в болезни злосчастная миссис Наттер. Могги внесла в маленький кабинет Наттера позвякивающий чайный поднос, зажгла свечи, положила на тарелку серебряные щипцы для снятия нагара; ей послышался звук шагов Наттера, и она поспешила на кухню, вскоре вернулась в кабинет с поющим чайником, а потом умчалась вновь - за блюдом, прикрытым фарфоровой крышкой, на котором лежали тоненькие, намазанные маслом тосты - такие любили наши предки.
Могги прислушалась и поняла, что ошиблась: это были шаги вдовы Макан; каждый вторник и пятницу она приносила с реки десять ведер воды и наполняла большую бочку в заднем дворе; за это ей полагался шиллинг в неделю и "чашка чаю с девушками на кухне".
Огарком свечи Могги разожгла камин, потому что ночь была довольно холодная, придвинула к огню круглый столик, приготовила трубку и табакерку хозяина, прислушалась и начала удивляться, почему он не идет.
Она вышла на морозный тихий воздух, встала на крыльце и снова прислушалась. Вскоре она уловила шаги вдовы Макан, которая возвращалась из сада, неся на голове последнее ведро воды; заметив Могги, вдова остановилась и опустила ведро на угол неуклюжей низенькой балюстрады у крыльца. Могги поделилась своим беспокойством и с еще большей тревогой узнала от миссис Макан, что "хозяина, Господи его благослови, в саду нет".
Вдова видела Наттера на берегу реки, когда спускалась за водой. Он стоял не шелохнувшись, на вдову не обращал внимания и смотрел вниз, на воду. Возвращаясь туда в третий или четвертый раз, вдова его не обнаружила.
- В саду смотреть без толку, - торжественно заверила миссис Макан, но все же по распоряжению Могги вернулась в сад и стала звать мистера Наттера - сначала почтительно и робко, а потом все громче и громче, ободренная тишиной и охваченная непривычным волнением; наконец она убедилась окончательно, что мистер Наттер не скрывается ни в саду, ни среди фруктовых деревьев, ни где-нибудь еще поблизости от дома. Когда миссис Макан смолкла, тишина устрашила ее, тень деревьев сгустилась вокруг в сверхъестественную тьму, а река внизу, в конце тропинки, неясно бормотала, казалось, какую-то страшную историю. Все время оглядываясь (сама не зная почему), миссис Макан поспешно заперла садовую калитку и с непривычной скоростью припустила вверх по сумрачной тропе к двери холла; там она рассказала все Могги и попросила разрешения внести ведро через холл.