- Устройство наведения, - ответил он с облегчением, что я не заставила его продолжать сбивчивые объяснения. - Активизируется, когда выломаешь камень из оправы. Если не сможешь его держать при себе, когда он начнет сигналить, то он испытан на устойчивость к пищеварительной системе, можешь его проглатывать.
О Господи.
- Так что будет, когда его включить? - спросила я.
- У нас есть группа в Майами. Согласно приказу, они, получив этот сигнал, попытаются связаться с тобой. В случае неудачи начнут масштабную поисково-спасательную операцию.
Закрепив украшения, я оглядела себя напоследок критическим взглядом. Красилась я тщательно, и теперь глаза у меня стали больше, зеленее и намного душевнее обычного. Тонкие и хрупкие черты лица могли ввести в заблуждение кого угодно - что при моей профессии серьезный плюс. И то, что тело у меня казалось более худым, нежели спортивным, тоже не мешало. Самое лучшее у меня - это ноги. Они то и дело проглядывали через разрезы красной атласной юбки, доходившей до середины икры. Обута я была в красные босоножки на низком каблуке, в которых можно даже бегать, а в руках - подходящая под цвет сумка с металлическими бляхами. В нее-то я и сунула оружие.
Когда я вышла, дверь в спальню Вайля была еще закрыта. Я в нее стукнула.
- Да?
- Иду на разведку, вернусь через тридцать минут.
- Хорошо.
И я поехала по адресу, проставленному на нашем тщательно подделанном приглашении.
"Бриллиантовые номера" расположены минутах в пятнадцати пути от дома Ассана. "Лексус" подо мной мурлыкал, как дремлющая львица, но я сдержала желание разбудить ее на федеральном шоссе. У Пита давление давало скачок при любой мысли об излишних тратах, и я боялась, как бы его не хватил инсульт, если я предъявлю ему квитанцию штрафа за превышение скорости по пути к объекту, а не обратно.
Я не спеша объехала Ассанову нору, стараясь не слишком глазеть на огромные иллюминированные особняки на фоне ландшафта в стиле загородного клуба. Газоны - ухоженные, как площадка возле лунки для гольфа. Пустить бы на это поле Дэйва с его приятелями - вот было бы весело! Я прямо видела их, какими они тогда были: восемнадцатилетние, с восхитительной молодой самоуверенностью, которую потом, к сожалению, парни иногда теряют. Пьют пиво из холодильника Альберта и объявляют свои удары, будто в бильярд играют.
Еще минуту я уделила своему близнецу, гадая, куда его сейчас занесло - дай бог, чтобы у него было все в порядке. Как и я, Дэйв высоко забрался по тайной лестнице. Как и я, он начал в другом отделе Управления, но сейчас он - звезда отдела спецопераций и потому почти все время проводит за границей. Отличный повод не поддерживать отношений, и мы его интенсивно используем. А если вести себя по-умному, то нам никогда не придется снова друг с другом разговаривать. Потрясающее достижение для людей, когда-то заканчивавших фразы друг за другом.
- Хватит! - велела я себе. - Хватит, хватит, хватит!
Я прикусила губу, чтобы болью разорвать этот порочный круг. Ты на работе, Жасмин, так что работай. На этом и сосредоточься. Работай, чтобы не стать психом. В крайнем случае - чтобы скрыть, что ты уже псих.
Сделав глубокий вдох, я выдохнула и засмеялась, увидев причудливую - в виде металлического свитка - вывеску перед домом Ассана. Конечно, имение, у которого вход как ворота в "Парке юрского периода" и ограда, способная сдержать стадо брахиозавров, просто-таки требует имени собственного, но Ассан выбрал название "Альпийские луга". Хотя ни одной горы близко нет, и не бегают чистенькие австрийские детки, распевая "до-ре-ми". Кому он голову морочит? Мысль о "Звуках музыки", которую могло бы вызвать такое название, немедленно глохла при виде декорации из "Призрака дома на холме".
Я поехала дальше. В здешних местах тупиков и глухих закоулков оказалось больше, чем в компьютерной игрушке "Возьми след", но пару коротких маршрутов я нашла - на всякий случай. Еще пять минут покружила по окрестностям, впитывая дух аристократической округи, воображая себя обитательницей такого вот шестиспаленного четырехсполовинойванного чудища. А потом поехала обратно за Вайлем.
Заезжая на парковку, я его не видела, но почувствовала, что он меня ждет. Такое вот дополнительное чувство появилось у меня где-то… да, порядка года и двух месяцев тому назад. И не только меня оно изумляет.
На нашем первом совместном задании Вайль не смог скрыть интереса к тому факту, что я вампиров чую по запаху. Не в буквальном смысле, конечно, но все равно это почти нутряное чутье, где-то возле переносицы, за глазами, которое шепчет моей подкорке: "бессмертный". Разные вампиры вызывают у меня разные реакции, но общая их направленность вот такая.
Мы тогда выслеживали ренегата по имени Джерардо - итальянские власти просили нас его нейтрализовать, пока он не устроил очередную бойню в студенческом городке. (Очевидно, в Европе за ним числилось их столько, что он предпочел эмигрировать.) Мы проследили нашу дичь до коридоров дортуара "Нойес-хаус" в Вассаре и надеялись, что у студенток хватит ума забаррикадироваться по комнатам, а у меня сигнал внутренней тревоги сработает раньше, чем кто-нибудь из них выскочит отлить по-быстрому.
- Ты ничего еще не чувствуешь? - спросил меня тогда Вайль.
- Нет, и не знаю, помогло бы или нет, если бы чувствовала.
- Почему нет?
- Это же не то, что я могла бы тебе назвать координаты. Чувствительность действует иначе. В лучшем случае я бы смогла сказать, что он с нами в одном помещении.
Вайль не дал мне договорить, положив руку на плечо - такую горячую, что будь он человеком, я бы немедленно вызвала "скорую".
- Я полагаю, этот твой Дар - всего лишь верхушка айсберга, Жасмин. Если мы будем этот Дар питать и развивать, ты еще ахнешь, когда обнаружишь, что там прячется в глубокой воде.
Самое смешное, что именно там мы и нашли Джерардо - в фонтане во дворе, под листьями кувшинок. Я видала вампов в бою, даже дралась рядом с ними. Но Вайлю они все в подметки не годились. Он налетел на Джерардо с яростью оголодавшего крокодила, оскалясь так, что задние коренные зубы можно было разглядеть отчетливо. Они свалились в фонтан, врезавшись в статую Эммы Хартман-Нойес с такой силой, что та покачнулась.
Когда они показались на поверхности, из широкой раны на плече Джерардо хлестала кровь. Он вырывался из хватки Вайля, попытался выпрыгнуть из воды - Вайль перехватил его, свалил с размаху на бетонный барьер и напрыгнул сверху, как лев на зебру. Глаза его пылали яростным первобытным огнем - и вдруг я поняла, почему эти римляне набивались в свои колизеи так, что не продохнуть. Очень хотелось зареветь в знак поддержки: мой гладиатор берет верх, ребята!
Меня отвлек звук справа - из темноты вышла какая-студентка с увязанными в хвост волосами. Я бросилась ней:
- Быстро к себе! Нечего тебе тут смотреть.
Она прыгнула на меня чуть ли не раньше, чем я учуяла нежить. К счастью, новички медлительны. Недостаток практики, быть может, или избыток голода. Болт из моего арбалета пробил ей сердце прежде, чем она сумела хоть зарычать нормально. Когда я оглянулась, Вайль тоже стоял у фонтана один. Мы спалили обоих вампиров, не получив серьезных травм - вполне себе повод для торжества.
Вайль показал на горсточку пепла и пыли там, где стояла секунду назад девушка.
- Вот почему тебе следует оттачивать свое умение.
- Я тебе еще покажу, что я вампов убиваю только так! - ответила я запальчиво.
Он едва заметно наклонил голову, мы встретились взглядами - и я не дала себе труда скрыть, как меня разозлило его замечание.
- Твое умение убивать я не ставил под сомнение, - возразил он. - Тем не менее то оружие, что у тебя в руке, было бы бесполезно, если бы ты погибла прежде, чем получила возможность им воспользоваться.
В течение полугода, даже уже признав его правоту, я не очень сильно продвинулась. Зачастую мне хотелось рвать на себе волосы от злости, но Вайль оставался хладнокровен и приговаривал:
- Запомни, Жасмин: легко бывает только дуракам. Или окончательно мертвым.
Я оглядела стоянку, жалея, что не могу получить от Вайля импульс вроде радарного. Уж сколько времени прошло, а я все не могу придумать, как сократить сектор поиска. Я только усвоила, что если я настроюсь на это восприятие, то оно меня предупредит, когда он сдвинется с места.
Не выключая мотора, я погасила фары и включила ночное зрение - это легче, чем можно подумать.
В колледже я снимала квартиру на пару с Майлзом Бергманом, техническим гением. Высокий и тощий, сын русского диссидента и специалистки по экологии, а потому параноик, впрямую работать на правительство он не соглашается. Зато он продает нам права (иногда эксклюзивные) на использование своих приборов. Пита это более чем устраивает: нет лишних расходов на такие омерзительные выдумки, как медицинская страховка или оплаченный отпуск.
Так вот, среди многих классных изобретений, которые Бергман для меня сделал, есть пара контактных линз ночного зрения. Я на пару секунд крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, интерьер "лексуса" выглядел так, будто машина припаркована под зеленым уличным фонарем. Окружающие машины - будто только что сошли с конвейера в Изумрудном Городе. Все оттенки лаймовой зелени выстроились, как конкурсантки на звание Мисс Страны Оз перед парадом открытия. И только одна из них была не тем, чем кажется, только одна скрывала древнюю темную тайну. Которая?
Я быстро оглядела парковку, стараясь нигде слишком надолго не задерживать взгляда. И все равно чуть его не просмотрела. Он стоял между "Тойотой тундра" и джипом "чероки", чернильное пятно в черной тени, и похлопывал тростью по туфле.
- Я тебя вижу, - прошептала я.
Будто я заорала в голос, он шагнул вперед. Я открыла дверцу, и он подошел к машине - обыкновенный преуспевающий джентльмен, собравшийся к вечеру уезжать из центра. Выглядел он как лауреат "Оскара" - красивый, элегантный, в черном фраке. И даже трость вписывалась в ансамбль - аксессуар вечернего костюма влиятельного человека, а не оружие убийцы.
Вайль сел рядом со мной, и это подействовало на меня сильнее, чем я хотела бы. Я предпочитаю, чтобы он сидел сзади, как начальник, а не рядом, как кавалер. Потянувшись переключить передачу, я чуть не пискнула, когда наши руки соприкоснулись.
- Погоди минутку. - Хищные глаза Вайля рассматривали меня в упор. Я старалась не ежиться, пока он оценивал мою прическу, платье, туфли, хотя с каждой секундой нервы напрягались все сильнее, будто их обернули колючей проволокой и стали поворачивать рычаг, затягивая все туже и туже. Мне хотелось двинуть его кулаком. Он что, не понимает, что это грубо? И бестактно? И грубо? И… Я хотела было уже высказать ему, что я об этом думаю, как он произнес: - Ты выглядишь невероятно. Как богиня. Беру все свои слова обратно.
Живущая во мне шестнадцатилетняя девчонка, жаждущая внимания, растаяла. И даже мозг переключился на нормальный режим. Я ему нравлюсь! Нет, правда, нравлюсь!
О'кей. А ведь он никогда мне раньше комплиментов не говорил. Так, тихо. Заткнись.
Я зажмурилась, снова переводя зрение в нормальный режим. Заодно так легче будет восстановить душевное равновесие.
- Спасибо, - сказала я. - Ты тоже сегодня выглядишь не хило. - Я секунду помолчала. - Я вот тут вспомнила наше первое задание.
- Да?
- И при этом вспомнился вопрос, которым я давно уже хотела бы тебе задать.
А набраться для этого наглости я могу только в образе богини.
- Слушаю?
Сказано было голосом, застегнутым на все пуговицы, как викторианский воротник. Но я в своей временной божественности не обратила на это внимания.
- Я заметила, что когда объект - вампир, ты всегда перед ликвидацией пускаешь ему кровь.
- Да, это так.
- Христа-господа ради, не напускай ты на меня холоду! Мне же все равно, как ты это делаешь. Я просто увидела систему, и мне стало интересно…
Вайль вздохнул - и салон наполнился этим звуком, будто печальный ветер отразился от стен пустого каньона.
- Это страховка от ошибки. Я не хочу убивать невиновных, поэтому во время боя беру кровь. По вкусу я чувствую, добровольно отдал ее донор или с последним вздохом.
- Ух ты, я и не знала, что ты так можешь. Класс.
Я посмотрела на Вайля - слишком заметная перемена. Но морщинки возле глаз и губ чуть разгладились, и я поняла, что сказала правильные слова. После чего до меня дошло и другое: Вайлю небезразлично, что я о нем думаю. Во как! Интересно, когда же это случилось?
Наверное, в последнюю твою отключку, ответила, скривившись, какая-то желчная и запуганная мыслишка на задворках мозга.
Я оглянулась на нее так, будто она стояла рядом отдельно от меня - плоскогрудая первокурсница, теней под глазами хватило бы на троих, уверенности в себе - меньше, чем у бывшего президента после выборов.
Нишкни! - велела я ей и повезла своего начальника на работу.
К воротам особняка Ассана мы прибыли в хвосте короткой очереди, где было, в частности, два лимузина и блестящий черный "ягуар". Водители один за другим предъявляли охране приглашения и проезжали внутрь. Я во время своей рекогносцировки охраны не видела, хотя нас проинформировали, что у Ассана в штате их десять-двенадцать. Эти двое были из здоровенных и мясистых, и пиджаки на них едва застегивались. Может быть, специально - чтобы гостям хорошо были видны очертания пистолетов.
Один с виду был китайского происхождения, черные волосы он убрал назад в хвост. Второй напоминал Шварценеггера в самом расцвете мышечной массы. Если он сейчас еще и заговорит с австрийским акцентом, мне будет очень трудно не заржать. Да, непрофессионально, сама знаю, но чем сильнее у меня напряжение, тем меня больше ведет на неуместное веселье. И так уже смешок толкался в горле.
- Хочется надеяться, что подделка мастерская, - сказала я, беря приглашения с соседнего сиденья и опуская стекло.
- Что такое? - спросил Вайль шепотом. - Неужели ты нервничаешь?
Неужели Папа - католик?
- Тише, наша очередь.
Подъехав к воротам, я протянула приглашение Арнольду-младшему. Вблизи он просто ошеломлял: сложен, как трактор, и полон уверенности, происходящей из сознания, что он может нас расплющить, практически не напрягаясь.
- Милости просим в "Альпийские луга", - произнес он с нормальным американским акцептом.
Ф-фух!
- Благодарю вас. - Вайль чуть подался вперед, и голос его прозвучал мелодичнее обычного. Он посмотрел охраннику в глаза - и я шкурой почувствовала, как течет магия от него к наследнику Арнольда. Поток силы с таким чистым ароматом Вайля, что я бы его узнала даже на парфюмерной фабрике. - Через пять минут ты забудешь наши лица и забудешь, что вообще нас видел.
У Младшего отвисла челюсть, зрачки расширились, будто он вдруг поймал приход. Кивнув, он отдал мне приглашение и отступил от машины.
- Ты можешь это повторить, когда Пит в следующий раз будет мне давать выволочку? - спросила я, въезжая на территорию мини-замка Ассана.
Рокот у Вайля в глотке мог быть чем угодно - от рычания и до отрыжки. Покосившись на него, я по дрожи губ поняла, что это он засмеялся.
Лакей долго не мог понять, как это дама из высшего общества хочет сама припарковать свою машину, но Вайль с ним поговорил, и вопрос решился. Лакей направил нас в объезд дома, и я задом втиснулась поближе к передней двери. Умение быстро смываться - до какой-то степени моя специальность. Плохо только, что я сегодня не на "хаммере". Классно было бы подрулить на нем прямо к дому, а потом на обратном пути перемолоть шинами подстриженные живые изгороди с цветочными вазонами.
Но я, как воспитанная девочка голубой крови, подождала, чтобы Вайль подошел и открыл мне дверцу. Мы пошли по тропинке между японских фонариков, обогнули здание… точнее, особняк… в общем, это здоровенное убожище, пытающееся прикинуться уютным домом. Да, пожалуй, так вернее всего.
Белая мраморная лестница вела вверх к дверям, достойным ракетного бункера. Стоявший там человек с бочкообразной грудью, оспенным лицом и глазами скорпиона взял наше приглашение и положил его в устланную кружевами корзину возле своих ног. У меня вдруг мелькнул образ, как он пробирается по лесу, держа перед собой эту корзинку, этакая Красная Шапочка, - и я засмеялась в голос. Они с Вайлем оба посмотрели на меня странными глазами. Тогда я левую руку просунула Вайлю под локоть, а правой погладила по ладони:
- Милый, до меня только сейчас дошел тот анекдот, который ты мне рассказал по дороге! Это восхитительно!
Вайль кивнул, будто понял, и повел меня в дом.
- Надеюсь, ты потом мне объяснишь? - шепнул он, почти не открывая рта.
- Я сейчас объясню.
Но тут я забыла, что хотела сказать, потому что мы вошли в огромный отделанный мрамором зал, освещенный пятью - можете сами посчитать - пятью сверкающими люстрами. На стенах висели бра в таком количестве, что если бы даже погас верхний свет, все равно можно было бы прочесть мелкий шрифт на сомнительном контракте. А полотна на стенах! Я улыбнулась Вайлю так, будто мне самое место среди людей, небрежно владеющих картинами, которые по площади больше всей моей квартиры. Никогда я еще так остро не чувствовала себя не на своем месте. Даже собственные зубы ощущались как поддельные.
- Ты сегодня великолепна, дорогая, - сказал Вайль.
Несколько успокоенная, я ответила:
- Спасибо, милый. Могу ли я на это ответить, что ты с каждым днем становишься все красивее и красивее?
Он грациозно наклонил голову - с ног до головы уверенный в себе мультимиллионер; каковое представление о себе он и хотел внушить нашему хозяину. Помяни черта - он тут как тут, легок на помине, приветствует своих гостей со скользким дружелюбием тигровой акулы, пожирающей добычу. Белый фрак оттенял совершенство темных волос и смуглой кожи, золотые перстни на шести из десяти пальцев подчеркивали изящество рук с коротко обрезанными ногтями.
Я сумела не вздрогнуть, когда он подошел - сплошь зубы и сверкающие черные глаза. Насколько проще бывает жизнь, когда можно просто вытащить пистолет и пристрелить мерзавца. Семнадцатая причина, почему мой герой - Индиана Джонс.
- Моя прекрасная леди! - объявил змееныш, беря мою руку с рукава Вайля и целуя - фу, гадость! - Искренне рад нашему знакомству.
Я ослепительно улыбнулась. Он продолжал шевелить губами, но слов я уже не слышала. Боже, только не сейчас! Но у Бога случился перерыв на кофе, и мои чувства покинули меня и побежали за пончиками. В ощетинившемся мозгу бормотание азиата сменил другой звук - громкое гудение, будто таймер микроволновки, раскормленный стероидами. Дальше у меня сузится поле зрения, сольется в искорку и - пфу! - исчезнет. Потом я приду в себя - может быть, через пару минут. Или через пару дней. А потом, если я буду задавать нужные вопросы, то, вероятно, что я за это время сказала или сделала.
Этого не может быть!
Но это уже было, и я чувствовала, будто умираю, тону в идущем ко дну пробитом корпусе своего рассудка. В отчаянии посмотрела на Вайля, надеясь, что он бросит мне спасательный круг, пока я пытаюсь удержаться на поверхности, не поддаться панике.
Он поймал мой взгляд, просто на секунду, и без единого слова сумел сообщить, что мне уже брошен канат и нет сомнений, что я смогу на нем подняться. Такое доверие я обмануть не могла. Этого не будет.