Пинт миновал огромный читальный зал, поразивший его своей пустотой и сгустившейся до предела тишиной. Он едва удержался от того, чтобы крикнуть: "Эй! Здесь есть кто живой?". Вместо этого Пинт громко прокашлялся и услышал, как звук растворился в тысячах корешков.
Высокие полки уходили вверх, до самого потолка. Пинт давно замечал, что изнутри библиотека казалась значительно больше, чем снаружи, но сегодня он удивился этому сильнее, чем обычно.
Вдали мелькнул какой-то тусклый свет. Сквозь узкий дверной проем, ведущий в дальние помещения библиотеки, он разглядел настольную лампу под глухим абажуром, отбрасывавшим лишь узкий конус желтого света.
Пинт задержался на секунду, а потом двинулся туда. Он прошел узкий проем и оказался в маленькой комнате с низким потолком. Комната была пуста, но Оскар все же постучал по косяку.
Никакой реакции.
Пинт развернулся и уже двинулся было обратно, как вдруг за спиной послышался голос.
– Вы что-то хотели?
Пинт резко обернулся на голос. По спине пробежали испуганные мурашки – ведь еще секунду назад здесь никого не было.
Он провел рукой по холодному от мгновенно выступившей испарины лбу.
– Простите… Я…
– Вы что-то хотели? – бесстрастно повторил мужчина.
В отблесках света от настольной лампы Пинт с трудом различил черты его лица – сухого и строгого, словно не слепленного Создателем из мягкой плоти, а вырезанного из дерева. На вид мужчине было около пятидесяти; впрочем, наверняка это впечатление было обманчивым – учитывая скудное освещение.
– Я… – Оскар облизнул высохшие губы. – Я хотел узнать поподробнее об одной рукописи, хранившейся здесь, в библиотеке.
Мужчина кивнул.
– Вы сотрудник университета?
– Нет. Я… когда-то учился здесь. На медицинском факультете. И однажды, знаете, это было уже давно… – Пинт и сам не знал, как подойти к интересующему его вопросу. – Совершенно случайно, в разделе "Краеведение", наткнулся на одну интересную тетрадь.
– Тетрадь? – Пинту показалось, что мужчина вздрогнул, услышав это слово. Или ему просто показалось? Игра света и тени?
– Да. Тетрадь… В таком… черном кожаном переплете. По виду – старинная, но на обложке – надпись современными русскими буквами. "История Горной Долины".
– Вот как? Это интересно, – мужчина подошел к столу и жестом пригласил Пинта присесть.
Оскар поблагодарил и сел. Мужчина устроился напротив. При этом он как бы ненароком чуть-чуть подвинул лампу, и его лицо совершенно выпало из узкого конуса света.
– Ну, если надпись современная, значит, она не старинная, – начал мужчина.
– Вполне возможно, но ведь переплести листы можно и позже, – возразил Пинт.
– Резонно. Простите, как вас зовут? – спросил мужчина, и Пинт честно ответил, – Оскар Карлович.
Он сделал это машинально, не раздумывая: видимо, вопрос, заданный таким обыденным тоном, застал его врасплох.
– Ага… Так вот, уважаемый Оскар Карлович, – мужчина и не думал представляться. – Такое действительно часто встречается – старинные рукописи переплетают по нескольку раз… Вы сказали, что это – рукопись?
Оскар в нерешительности замялся.
– Да, по всей видимости.
– То есть – это не печатный текст?
– Нет, не печатный.
– Стало быть, она написана от руки? – Пинт подумал, что это все больше и больше напоминает мягкий допрос.
– От руки? – переспросил он.
– Ну да. Вы ведь помните, что там было написано? На самих листах?
Помнит ли он? Черт побери, он не помнит, он знает. Но вряд ли он сможет объяснить, что именно там написано.
– Я… честно говоря, я уже не помню. Что-то… Про Горную Долину.
Ему почудилось, что мужчина хищно ощерился, хотя в темноте комнаты этого никак не могло быть видно.
– А что это за Горная Долина? – вкрадчиво спросил мужчина.
И только сейчас до Пинта дошло, что он, скорее всего, совершает большую глупость. Ведь все должно было быть наоборот. Это он пришел сюда, чтобы что-то узнать про тетрадь, а получается, что сам рассказывает первому встречному о том, что призван ХРАНИТЬ.
– Понятия не имею, что это такое. Наверное, долина. Горная. Простите, вы можете мне помочь?
– Да, конечно, – отозвался незнакомец, и Пинт почувствовал некоторое облегчение. – Раздел "Краеведение", вы говорите? Сейчас я взгляну на каталог, хотя, если память мне не изменяет, подобного манускрипта ни в основных фондах, ни в запасниках никогда не числилось.
Мужчина встал, резко отодвинув стул, и подошел к стеллажу, тянувшемуся вдоль всей левой стены. Он выдвинул нужный ящик и зашелестел маленькими карточками.
– Так-так, – бормотал он про себя, и Пинт удивлялся, как он ухитряется что-то видеть в такой темноте. – На "и". "История Горной Долины", – он произнес эти три слова медленно, едва ли не нараспев, и Пинту это почему-то не понравилось. Было в его интонации что-то сладострастное. – Нет, уважаемый Оскар Карлович. Манускрипт с подобным названием нигде не отмечен. Жаль! Право же, мне очень жаль, но… – мужчина развел руками. – Я ничем не могу вам помочь.
– Да? – Оскар забеспокоился. Видимо, предчувствие, которому он доверился, привело его не туда. – Простите за беспокойство…
– Ну что вы? – отозвался мужчина. – Никакого беспокойства. Это же – моя работа. Напротив, я очень рад, что кто-то еще интересуется библиотекой. Нынешняя молодежь очень мало читает; предпочитает смотреть телевизор, хотя, поверьте мне, как опытному хранителю… библиотеки… в телевизоре нет никакого смысла. В электронной картинке нет той магии, что заключена в маленьких черных закорючках.
– Да-да, – поспешно согласился Оскар. Сам он уже пять лет не смотрел телевизор и даже начал сомневаться в реальности существования телевидения.
Мужчина захлопнул ящик.
– Заходите как-нибудь. Запросто. На чаек. Буду рад вас видеть, – слова его звучали вполне вежливо и дружелюбно, но он не тронулся с места и даже не собирался протягивать Оскару руку. У Пинта сложилось такое впечатление, что его просто выпроваживают.
– Спасибо за помощь, – сказал он, и мужчина ответил. – Не за что.
Но он сказал это так, словно чего-то не договорил.
Пинт протиснулся в дверь и поспешил прочь отсюда, на улицу. Ему показалось, что таинственный полумрак, царивший в библиотеке, еще больше сгустился. Он торопливо шел к выходу, готовый вот-вот услышать шорох из дальнего угла. Оскар толкнул тяжелую дверь и выскочил на улицу. Приглушенный вечерний свет, лившийся через сито белой дымки, зависшей над городом, несколько успокоил его.
Он взглянул на крылышки купидона и его пухлую попку и чуть не рассмеялся.
"О Господи! Шизофреник несчастный! Ты совсем довел себя этими глупыми страхами!". И все же… Кое-что не давало ему покоя.
Главным образом то, откуда взялся в пустой комнате таинственный библиотекарь. "Нет, хранитель… Так он, кажется, себя назвал?".
Но, поразмыслив, Пинт пришел к выводу, что в здании старой постройки наверняка есть множество маленьких потайных дверей. И наверняка ими пользуются и сейчас.
Он обошел фонтан, подмигнул купидону и зашагал по тропинке, присыпанной мелким хрустящим гравием. Навстречу ему шла миловидная девушка, и Пинт задержал на ней взгляд – несколько дольше, чем следовало.
Девушка с опаской покосилась на него, прошла мимо и ускорила шаг.
"Ну что же? – Пинт усмехнулся. – Ты, наверное, и впрямь неважно выглядишь. Девушки просто обязаны от тебя шарахаться".
Загадка осталась нерешенной. Тетрадь все знала о событиях, происходящих в городке, но не собиралась ничего сообщать. Значит, он должен пробовать дальше.
Он пошел чуть медленнее, размышляя, как будет правильнее поступить: вернуться домой и проверить, не пришла ли Майя, или сразу пойти к Стратонову?
Он пока не пришел ни к какому определенному выводу – просто шел и раздумывал.
* * *
Мужчина с четким, словно вырезанным из дерева лицом, стоял посреди той самой маленькой комнаты, которую минуту назад покинул Пинт. Он воздел руки к потолку и прошептал:
– Вот ОНА! Нашлась! Теперь я знаю, кто новый КНИЖНИК!!
Он помолчал мгновение, а потом с его узких губ сорвался свистящий шелест – иначе этот звук и не назовешь:
– Мазин джен!
* * *
На этот раз Блинников даже не предложил ему сесть. Стратонов боялся, что еще немного, и начальника хватит удар – таким красным было его лицо.
– Ну что, детектив… – зловеще сказал Блинников. Маленькие блестящие капельки слюны брызнули на голую столешницу; Стратонов, как зачарованный, не мог оторвать от них глаз. – Может быть, ты все-таки поделишься со мной своими соображениями насчет происходящего? Как это прикажешь понимать – девушки исчезают одна за другой, а доблестная милиция и в ус не дует?
– Валерий Иванович… Я проверил адрес. Машина, – он достал из кармана листок с записями, – зарегистрирована на Киреева Виктора Борисовича, профессора университета. В гараже ее не оказалось. Никаких следов взлома, никаких следов внутри. Хозяин говорит, что последний раз пользовался ею в воскресенье…
– Ты ему веришь?
– Его внешность не совпадает со словесным портретом, составленным со слов свидетеля… – Стратонов пожал плечами.
– Внешность можно изменить.
– Да, но рост… Комплекция…
– Даже если он прямо не причастен к похищению, это еще ни о чем не говорит, – отрезал Блинников. – Значит, так. Я вызываю из отпуска Михаила Климова. Завтра он возьмется за это дело. Посвятишь его во все детали и будешь помогать – в меру своих сил, – начальник скорчил такую гримасу, что сомнений не оставалось – силы Стратонова он оценивал невысоко.
– Слушаюсь, Валерий Иванович… – выдавил из себя Стратонов.
– Да уж конечно… – проворчал Блинников. – Нам бы только пережить этот вечер – чтобы еще кого-нибудь не украли.
– Да…
– Какие есть соображения на этот счет? Я уже отдал приказ об усилении патрулирования на территории кампуса, но ведь к каждой девушке охрану не приставишь? А? Как быть, Пинкертон?
– Ну-у-у… Они все молодые. Красивые. Отличницы… – мямлил Стратонов.
– Это все замечательно, – перебил Блинников. – Что предлагаешь – собрать всех молодых красивых отличниц и посадить их под замок?
Стратонов неопределенно развел руками – наверное, это должно было означать сдержанное согласие.
– Чертовщина какая-то… – продолжал рассуждать вслух Блинников. – Зачем их воруют? Кому они потребовались? Я не могу понять…
– Я тоже… – поспешил вставить Стратонов.
– Я вижу, – со злобой сказал начальник. – Ты вот что, дорогой… Придется тебе не поспать эту ночь. Курсируй вокруг женского общежития. Нарезай круги. Оружие при себе?
– Так точно.
– Тогда вперед!
– Слушаюсь!
Стратонов буквально выбежал из кабинета начальника; но, прежде чем отправиться на улицу, он заскочил в свою каморку, приобщил пятое заявление к делу и быстро переписал данные. "Соснина Ольга. 20 лет. Проживает в поселке Спасово".
– Ну, этого и следовало ожидать, – пробормотал Стратонов. – Так… Поступала на юридический…
Он захлопнул папку и запер ее в сейфе. Теперь надо было достать фотографию пропавшей.
Стратонов взглянул на часы. Половина шестого. Деканат еще должен работать. Он успеет.
Евгений ослабил изрядно надоевший галстук и поспешил на улицу. Но едва он покинул родное отделение, как нос к носу столкнулся с сегодняшним заявителем – тем самым мужчиной в застиранной футболке.
Мужчина подошел к нему и, видимо, хотел что-то сказать, но не решался.
– Пока никаких результатов, – отмахнулся от него Стратонов. – Я сообщу вам, когда у меня будет какая-то информация…
Но мужчина взял его за руку и сказал:
– Их пятеро… Да? Теперь их пятеро?
– Откуда вы знаете? – вырвалось у Евгения. – А впрочем…
Он собирался обойти мужчину и припустить в деканат, но тот лишь крепче сжал его запястье.
– Я могу вам помочь. Поверьте. Я должен вам помочь.
Стратонов остановился и с интересом посмотрел на человека в застиранной футболке.
– Вы что-нибудь знаете об этом?
Мужчина покачал головой.
– Нет. Наверняка – ничего. Но я догадываюсь.
Стратонов досадливо поморщился.
– Хорошо. Давайте попозже. Ну, скажем, завтра. Вы изложите мне свои соображения, и я вас выслушаю.
Но от мужчины было не так-то просто отделаться.
– Куда вы идете? Позвольте, я пойду с вами.
– Мне надо в деканат. По делам службы, – отрезал Стратонов, но мужчину это не смутило.
– Я подожду вас на улице, – смиренно, но – вместе с тем – твердо сказал мужчина, и Евгений понял, что он так и сделает.
– Хорошо. Пойдемте, только побыстрее, – Стратонов припустил с места бодрой рысцой и был удивлен, что этот мужик не только не отставал, но даже – обошел его на корпус и держался чуть впереди.
Мало того – он умудрялся еще и говорить на бегу, почти не сбивая дыхания.
– Пятеро, – убеждал он Стратонова. – Вы представляете, какой поднимется шум, когда об этом узнают газеты?
Евгений, представив себе это, споткнулся и чуть не упал. Но еще больше его напугала мысль, каким будет лицо его начальника. И что он ему скажет.
Он на секунду задумался: когда это произойдет? Это должно случиться в самом ближайшем времени; Александрийск – городок небольшой, слухи здесь распространяются быстро. Если отделение милиции до сих пор не осаждают репортеры, то только по одной причине: все пропавшие девушки жили в общежитии, и, кроме новых подруг, которые думают прежде всего о том, как успешно сдать экзамены, волноваться о пропаже некому. Ну, если не считать этого…
Стратонов покосился на мужчину в застиранной футболке.
"Он выглядит упрямым типом. Этот просто так не отвяжется".
Когда они добежали до административного корпуса, стрелки на часах, висевших над входом, показывали без двадцати шесть.
Стратонов одернул пиджак, сказал:
– Подождите меня здесь, – и, доставая на ходу платок, стал подниматься по ступенькам.
Пинт кивнул и вытащил из кармана смятую пачку: в ней осталась всего одна сигарета. Он разорвал сигарету пополам и жадно закурил.
* * *
Через пять минут с торжествующим видом появился Стратонов.
– Успел! – сказал он и протянул Пинту маленькую черно-белую фотографию. – Скажите, вы никогда прежде не видели эту девушку?
Тот (как показалось Стратонову, с некоторой опаской) взял карточку и некоторое время внимательно изучал ее.
– Нет, – сказал он, возвращая фото.
– Хм, – Стратонов криво усмехнулся и убрал фото в карман. – Значит, они не знакомы? Я имею в виду – ваша… э-э-э…
– Майя Токарева – моя соседка, – пришел на помощь Пинт и получил в ответ недоверчивый взгляд.
– Ну да… Ваша соседка и последняя из пропавших – Ольга Соснина. Значит, они не знакомы?
– Думаю, нет. Хотя я, конечно, не знаю всех Майиных подруг… Но мне кажется…
– Вот-вот. Они даже не знакомы друг с другом. Конечно, первое, что приходит на ум: это – дело рук какого-нибудь маньяка…
Пинт покачал головой.
– Нет, я так не думаю. – Он замолчал. В самом деле, не рассказывать же этому оперу про ТЕТРАДЬ. Он сомневался, что ТЕТРАДЬ станет заниматься такой ерундой.
– Вы знаете, – Стратонов огляделся и заговорщицки понизил голос. – Я тоже так не считаю. Маньяки действуют по-другому. Во-первых, у них есть собственный сексуальный стереотип, а все девушки непохожи друг на друга. Это раз. А во-вторых… Маньяк выбирает свою жертву спонтанно. А в этих исчезновениях просматривается какая-то преднамеренность. Спланированность, если хотите.
Пинт вздрогнул.
– Что вы имеете в виду?
Стратонов картинно усмехнулся. Он старался придать лицу некую загадочность и… может быть, значительность. Словом, то выражение, которое он часто репетировал, но так и не мог нацепить на себя в родном отделении.
– Фотографии… Казалось бы, маленькие клочки бумаги, а как много они могут сказать… – Евгений чуть было не добавил "пытливому уму", но вовремя удержался.
При слове "фотографии" Пинт снова вздрогнул, и Стратонов подумал, что он выглядит слишком нервным.
– Да, фотографии… – наконец промолвил Оскар. – Маленькие клочки бумаги… Знаки…
– Вот-вот. Знаки! И знаете, что говорят эти знаки?
Пинт с тоской посмотрел на Стратонова.
– И что же они… ВАМ говорят?
– Говорят, что тут все не случайно. Обычно в личном деле каждого абитуриента их пять штук: стандартная полоска минус одна, которая наклеивается на экзаменационный лист. А у ЭТИХ девушек – всего четыре.
Стратонов остался доволен произведенным эффектом. Пинт застыл и смотрел на него, не отрываясь. Казалось, он даже не дышал. Евгению давно не приходилось встречать столь благодарную аудиторию, и это подзадорило его еще больше.
– Ну, есть еще кое-что общее, – продолжал разглагольствовать Евгений, видимо, забыв о существовании таких слов, как "служебная тайна". – Все они довольно миловидны, – "но не лучше Юли", – подумал он про себя, – у них у всех – прекрасные аттестаты…
– А сколько их всего? – перебил его Пинт.
Стратонов опешил.
– Как "сколько"? Пять…
– Нет. Я не то имею в виду. Сколько всего девушек, у которых в личном деле по четыре фотографии вместо положенных пяти?
Теперь настала очередь Стратонова застыть и с усилием глотать воздух.
"Черт побери! Ведь эта мысль лежала на поверхности! Она все время крутилась у меня в голове, но я…".
Похоже, слова этого мужчины начинали сбываться – он действительно мог помочь.
Стратонов обернулся. Без пяти шесть. Они быстро переглянулись с Пинтом и бросились вверх по ступенькам.
– За мной! – командовал Евгений, пробегая мимо охранника. Тот уже видел его несколько раз за сегодняшний день и поэтому знал в лицо.