Юрий задумчиво поцокал языком. Света с надеждой взирала на начальство, ожидая, что последнее мгновенно во всём разберется и всё исправит. И начальство не обмануло надежд, правда, немного не так, как девушка себе представляла. Юрий сунул руку в карман и достал флэш-карту.
– Держи, – сунул он её Свете. – Скопируй сюда.
Света вставила флэшку в гнездо и скопировала архив. На флэшке он появился.
Юрий торжествующе хмыкнул, забрал носитель и, предложив жестом следовать за собой, важно вышел из комнаты. Света устало вздохнула, но послушно отправилась по следам начальства.
Как ни странно, в кабинете его не оказалось. Света недоуменно оглядела стол с включенной лампой, придвинутые к нему стулья и пустое мягкое кресло. В этот момент послышались шаги, и в комнату вошёл Юрий.
– Кабинеты перепутал, – невнятно пояснил он, воткнул в разъем флэшку и скопировал файл. С окончанием копирования, значок на мониторе мигнул и исчез. Юрий выругался и попробовал ещё раз. Файл ни в какую не желал объявляться.
Юрий задумался, потом забрал флэшку и вышел в коридор. Недоумевающая Света последовала за ним.
Юрий остановился перед дверью бухгалтерии, вынул из кармана звякнувшую связку ключей и отпер замок. Войдя, он включил компьютер главного бухгалтера, постоял, глядя на оживающий монитор, и включил дополнительно компьютер помощника. Дождавшись полной загрузки, повторил уже набившую оскомину операцию и сердито стукнул кулаком по столу. Файл продолжал исчезать. Юрий посмотрел на Свету.
– У тебя есть флэшка?
Света неуверенно кивнула.
– Попробуй вырезать файл и поместить. Может, что с программой копирования…
Света подумала, что если файл просто не копируется, то копирование с удалением вряд ли поможет, но возражать не стала. Она всё ещё чувствовала себя виноватой за ободранный лоб начальства.
Когда через пару минут она вернулась, Юрий сидел в кресле и хмуро пялился на свой мобильник.
– Недоступен, – буркнул он Свете. – Электронщик наш. Где его носит?
"Спит, наверное, – подумала Света, – один ты у нас ненормальный по ночам шастаешь. Зачем тебе вообще среди ночи расчеты?"
Она отдала флэшку, заранее предвидя результат, и не ошиблась.
– Зараза! – прошипел Юрий. – А файл ты вырезала?
– Как вы и сказали, – ответила Света. Ей до чёртиков надоело торчать в офисе и заниматься непонятно чем. В конце концов, свою работу она сделала.
Наверное, её мысли отразились на лице, недаром девчонки шутили, что у нее не лицо, а полное собрание сочинений, потому что Юрий махнул рукой.
– Ладно, исходный файл всё равно остался. – Света напряглась: неужели снова погонит архивировать, но нет: – Завтра будем разбираться. Иди, выключай оргтехнику.
Донельзя обрадованная, Света вприпрыжку добралась к своему столу, сунула флэшку в сумочку и, взявшись за мышь, уже подвела было курсор к кнопке "Пуск", как вдруг удивленно вскрикнула.
Архив, который она несколько минут назад самолично вырезала, гордо красовался на рабочем столе монитора.
Света недоумённо передернула плечами и задумалась. Следовало выключить компьютер и отправляться восвояси, предоставив разбираться с электронными заморочками специалистам, но ей вдруг стало интересно. "Проверю кое-что – и сразу домой", – подумала она.
Она порылась в сумочке, снова отыскивая флэшку, подключила и перенесла файл. Тщательно удостоверившись, что тот удалён из рабочей папки. Она очистила на всякий случай корзину и выключила компьютер. Затем вышла из комнаты и направилась к кабинету начальства, но пройдя пару шагов нерешительно замерла, обдумывая, стоит или нет посвящать Юрия в случившееся. Что-то ей подсказывало, что не стоит. Иначе вполне можно проторчать на работе до самого утра, вызывать среди ночи электронщика да ещё и варить всем кофе. К тому же, фирменный компьютерный гений вряд ли обрадуется перспективе провести ночь в офисе, а когда узнает, кому этим обязан, ей придется самой разбираться с большей частью компьютерных заморочек и программ, в которых она почти ничего не смыслила.
Пока Света мялась, до нее вдруг донёсся лязг захлопнувшейся входной двери. Юрий ушёл, поняла она. Что ж, одной проблемой стало меньше. Она вернулась к себе и включила компьютер своей соседки Татьяны. Скопировала файл. Файл исчез. Света только улыбнулась и запустила свой компьютер. Файл был на месте. Девушка озадаченно потерла виски. Ну, хорошо, пусть файл не копируется на другие диски, но ведь она самолично его удалила и выключила комп. Что за самовосстанавливающийся файл! Или дело не в файле? В архиве? Флэшках? В чем?
Света помотала головой. С чего всё началось? С перекачки файла по сети. Она попробовала перекинуть файл ещё раз в директорию к Татьяне, и опять ничего не добилась. Файл словно что-то возвращало по сети на родной винчестер. Будто леший водит, подумала Света, припомнив полученный от начальства втык.
Она скользнула взглядом по полутёмной комнате. Захотелось закрыть глаза и расслабиться под ровный шелест кулеров, спокойно поспать, пока никто не мешает, а утром все случившееся разъяснится само собой и покажется плодом усталого воображения, как обволакивающая тишина или фигура в дверном проеме, как тёмное пятно-клякса с поблескивающими глазами-бусинками под столом Татьяны…
Света резко выпрямилась, моргнула. Пятно заколебалось, будто растворяясь в окружающем сумраке, но затем вновь обрело чёткость, поблескивающие точки исчезли и появились. Свете показалось, что ей подмигнули.
– Ты галлюцинация? – спросила она, чувствуя себя полной дурой.
Ей снова подмигнули, на этот раз, похоже, насмешливо.
– Это не я, это начальство так считает, – заторопилась Света, боясь, что пятно исчезнет. Ей не было страшно, наоборот, клякса казалась мягкой и ласковой, словно чёрная кошка, затаившаяся в тёмной комнате.
– Ты… – Света замялась, – домовой?
Глаза резко закрылись и открылись.
– Тогда – офисной? – поправилась Света.
Бусинки согласно мигнули.
– И это ты водишь файл по кругу? – уверенно продолжала девушка. – То есть, по сети. Ты что, обиделся на Юрия за его слова? Но так нельзя. Это же работа, мы за неё, хоть и маленькие, но все равно деньги получаем, на что и живём.
Свете вдруг показалось, что бусинки сверлят её пристальным взглядом, словно пытаются что-то сказать. Она принялась лихорадочно вспоминать всё, что слышала о домовых. Живут за печкой, следят за домом, нянчат детей – не то. Если их обидеть, покоя и достатка не будет. Но этого никто лично не обижал. На ночь хозяйки оставляют им блюдечко с молоком и кусочком хлеба… Вот!
– Тебе зарплату не платят, – уверенно сказала Света. – Но ты пойми, у нас нет ставки офисного, и не введут, это точно. Хочешь, я сама буду тебя кормить?
Бусинки опять согласно мигнули.
– Только чем? – Света задумалась. В самом деле, не молоко же таскать: во-первых, офис – не частный дом, а во-вторых, и она это понимала, средства на содержание офисного должны идти от фирмы, а не из кармана сотрудника.
Она встала и прошла в угол комнаты, отгороженный шкафом с папками бухгалтерской документации – в самой бухгалтерии они просто не помещались, – и посмотрела на журнальный столик и кофеварку, подле которых уставший от трудов коллектив собирался три-четыре раза в день на кофе-паузу.
"Вот! – подумала она. – Офисной у нас современный. В компьютерах разбирается, как продвинутый юзер, если пользоваться слэнгом электронщиков. Соответственно и поить его надо тем же, что и весь коллектив".
– Офиснуша, – позвала она, повернувшись к столу Татьяны. – Кофе будешь?
Мимо проскользнула черная клякса, ласково, будто мягкой кисточкой, задев голую лодыжку. Было щекотно, и Света засмеялась. Клякса устроилась под столиком и хитро поглядела на девушку, подмигивая блестящими глазками. Света включила кофеварку, сварила чашечку крепкого хорошего кофе и поставила ее кляксе под нос. Потом вернулась к своему столу, достала из сумочки пачку жевательной резинки и положила возле чашки.
– Угощайся, – предложила она, но клякса не шелохнулась, только смотрела на Свету, явно намекая на что-то.
– А, – сообразила Света, – вы же на людях не питаетесь. Ладно, кушай на здоровье.
Она вышла из-за шкафа, выключила компьютеры, мельком отметив, что файл, как и положено, лежит сейчас у Юрия в директории, и отправилась домой.
– С тех пор я всегда оставляю там чашечку кофе и жвачку, – закончила Света.
– Каждый день? – ехидно поинтересовалась Оксана.
– Нет, конечно. Раз в неделю. Пока фирма на ноги не встанет. Потом придется каждый день.
– Смотри, фирму не разори. То-то уборщица по понедельникам ругается, что под столом кто-то вечно чашки оставляет. Ты его за столом приучить кофе пить не пробовала?
– Пробовала, – вздохнула Света, – не поддается. Да я его больше и не видела. И не смотри на меня так жалостливо. Я пока не спятила. Видела, какой у меня на столе порядок? Думаешь, я сама прибираюсь? Вирусов никогда нет. И монитор с клавиатурой всегда блестят от чистоты, помнишь, сама завидовала?
– Помню, – кисло пробормотала Оксана. – А к нам его переманить не удастся?
– К вам – куда? – не поняла Света. – Мы же в одной фирме работаем.
– К нам в кабинет. Вирусы – ладно, а я тоже хочу чистую клавиатуру. И монитор. И порядок на столе.
– Сама руки приложи! – отрезала Света. – А мой офиснуша Родину за жвачку не продаст.
Оксана задумалась.
– А за сало?
– Что – за сало?
– За сало он Родину продаст?
– Н…нет, наверное. Хотя, если сала будет больше чем Родины…
Оксана зловеще захихикала, а Света прокляла свой болтливый язык. Теперь придется что-то придумывать, дабы лучшая подруга не увела пушистое пятнышко. Всё-таки Света уже привыкла, приходя по утрам, видеть чистое рабочее место и упорядоченные файлы в своей директории. К счастью, она не успела проговориться, что иногда находит нужную информацию в давным-давно удаленных файлах, которые сами появляются на рабочем столе, будто по мановению волшебной палочки.
"Ничего, – подумала она, сердито посмотрев на Оксану, – я ему в следующий раз ещё и крекеров насыплю, и лозунг на салфетке какой-нибудь напишу. Патриотический".
И она с огромным удовольствием показала Оксане язык.
Вот так-то!
* * *
Ещё какое-то время девушки сидели, благожелательно поглядывая друг на друга и пересмеиваясь. После всех непоняток и страшилок, случившихся на огороде, приятно было расслабиться в уютной обстановке, выбросить из головы мысли о внезапно выросшем и сгинувшем урожае, представить, что они просто зашли в дом попить чаю и передохнуть перед дальнейшей прополкой. И что сейчас из комнаты выползет соня-Юлька и…
Кстати. Света выпрямилась и посмотрела на будильник. Ничего себе! Стрелки показывали четверть первого. Вот так поболтали. Но это – ладно, а вот…
– Интересно, где Юльку носит? – Оксана предвосхитила её вопрос. Оказывается, они подумали об одном и том же.
Света машинально кивнула.
– Действительно. Что там за любовь, что нельзя даже с подругами свидеться? Я уже волноваться начинаю.
Оксана покачала головой.
– Думаю, не стоит. Сама знаешь, Женька в принципе никого обидеть не может, да и Юлька себя в обиду не даст. Наверное, он просто настоящий половой гигант.
Света покраснела.
– Мачо, – сказала она.
– Чего?
– Их называют "мачо", – повторила Света, смущаясь. Она была девушка приличная.
– А ты откуда знаешь? – подозрительно сощурилась на неё Оксана. – Встречала?
– Читала, – отрезала пунцовая Света, Оксана разочарованно вздохнула. – Всё равно, это свинство. Мы тут волнуемся, а она…
– А она занята более интересными вещами, чем вкалывать на грядках. Секс-марафоном, например.
– Для еще позавчерашней девственницы ты подозрительно много знаешь, – заметила Света. – Или я что-то пропустила?
Теперь уже смутилась Оксана. Она тоже была девушка приличная.
– Ничего ты не пропустила, – пробормотала она. – Обещаю, я тебе первой расскажу.
– И покажу. – В Свету словно бес вселился. – Ещё поучаствовать предложи.
Она вдруг осеклась. Показалось или нет – будто издали донеслось неслышное гудение, которое издавали оборванные мохнатые отростки.
– Прости, – покаянно сказала она, – сама не понимаю, что на меня нашло.
Оксана махнула рукой.
– Всё-таки, давай попробуем не сбиваться, – продолжала Света. – Что мы имеем? Выросший урожай. Сейчас, по здравому размышлению, мне это уже не нравится. Бесплатный сыр бывает, сама знаешь, где.
Оксана кивнула.
– В гостях.
Света помотала головой.
– Перестань хихикать! Вот, небывалый и невозможный урожай. Мне даже начинает казаться, будто то, что мы видим как овощи, вовсе не овощи, а овеществлённые желания. Вопрос: чем и как мы будем рассчитываться? Есть Закон сохранения энергии: если где-то убыло, значит, где-то прибыло. Я рассуждаю по-человечески, но я человек, а вся наша история учит, если тебе что-то дали, то обязательно что-то потребуют взамен. Классический пример: история с заражёнными одеялами для индейцев в своё время. Да мало ли? Сплошь и рядом сперва дают что-то, заманивают, а потом приходится платить. Что, если история с внезапно выросшим урожаем из их числа? Словно кто-то или что-то воспользовался моим желанием и проторил сюда дорожку. Очень не хочется так думать, но рассмотреть все варианты мы просто обязаны. И ещё один вопрос, пожалуй, наиболее важный – почему? Почему вообще стало такое возможным? Что позволило этому нечто проникнуть сюда? Обряд? Это даже не смешно. Был не обряд, пародия. Капля девичьей крови, молитва – и вырос урожай! Так не бывает! В истории человечества полно таких обрядов, целые молебны устраивали – и ничего. А тут вдруг нате вам, получайте! А потом внезапно всё исчезает, и возникают ровные площадки, подготовленные к… чему? Что на них вырастет? А если на сей раз будет не урожай овощей, а нечто совершенно чуждое нашей природе? Нечто, чему мы не сможем ничего противопоставить? Не сможем с этим бороться. Что тогда? – Света перевела дух.
Ошарашенная Оксана уставилась на подругу во все глаза.
– Думаешь, это что-то дьявольское? Ты веришь в демонов?
– С рогами и зубами? Нет, в таких не верю. А вот в нечто непонятное и чуждое, чёрное, если делить мир на две половины, верю. Причём, это не значит, плохое, просто настолько нам чуждо, что мы воспринимаем его как враждебное. С нашей точки зрения. Например, эти внушённые желания поработать на грядках, они мне очень не нравятся. А с его точки зрения, всё в норме, может быть, ему просто поесть хочется. В общем, единство и борьба противоположностей, по-моему.
– Это почему же единство?
– Ну, я ведь говорю: с его точки зрения, он ведет себя совершенно естественно.
– И что? – не поняла Оксана. – Причём здесь единство? Для чего ему вообще было выращивать урожай?
– Чтобы изучить нас получше. Или…э-э…подманить. Мы целый день работали практически с одной мыслью – убрать, собрать, взять. А он нас изучал и подстёгивал в нужном направлении. Для него. Сначала ты хочешь сама, а потом, постепенно, тебе внушают изменить кое-что тут, переделать что-то здесь и в итоге получается нечто абсолютно противоположное, и ты считаешь, что это правильно, что именно так и нужно. И почему ободранный куст сирени стал символом, то есть, проводником этого чего-то?
– Откуда я знаю, – пробормотала Оксана, но увлечённая Света ее не слушала.
– Или может быть, это что-то уже давно искало лазейку, и мы впустили его своим желанием, своей кровью. Недаром ведь христианство покончило с кровавыми жертвами. Мне вообще кажется, мы просто ещё до конца не изучили всех свойств нашей крови, что бы ни писали в научных трудах. Как с атомом, сначала было всё ясно – меньше не бывает, а потом началось: протоны, электроны, нейтрино. Так и с кровью. Возможно, люди интуитивно знают об этом, недаром же христианство, да и ислам запретили кровавые жертвы. Быть может, и не просто из моральных соображений? Может быть, мы чисто интуитивно знаем, что нельзя использовать кровь, иначе выпустим такого джинна из бутылки, что загонять его обратно придётся ценой гибели всего человечества? Представь некий мир, даже вселенную, до краёв заполненную чем-то, как надутый шар. И вот в одном месте прогибается стенка или отдаётся звоном – это срабатывает наше желание, а следом, как кислотой, прожигается кровью прокол. В прокол этот проникают сначала эманации чуждого нечто, а затем, постепенно и всё остальное. И вот от нас уже ничего нет, и весь наш мир заполонён этим нечто.
Оксана поёжилась.
– Ты, правда, так думаешь?
Света растерянно пожала плечами.
– Не знаю. Но, думаю, надо рассмотреть любые предположения, чтобы впоследствии не кусать в досаде локти.
– Знаешь, мне твоя гипотеза о подкормке больше нравится.
– Мне тоже. Но она не объясняет желания трудиться на грядках, забыв обо всём.
– Жадность? – предположила Оксана.
Света грустно улыбнулась.
– У меня – ладно, а у тебя? Тебя-то что тянуло?
Оксана передёрнула плечами.
– И не вспоминай. До сих пор колотит. Спасибо, кстати, успокоила меня. Между прочим, как это тебе удалось?
Света опять пожала плечами.
– Откуда я знаю. Раньше никогда такого не было. Может, эти эманации пробудили что-то такое внутри?
Оксану начало трясти мелкой дрожью. Света поглядела на неё и засмеялась.
– Ладно тебе! Я тут несу всякую ерунду, а ты веришь. Наверняка есть какое-то простое и логичное объяснение случившемуся.
– И какое?
– Ну не знаю я! Может, я вообще сплю, а ты мне только снишься?
Оксана вытянула руку и ущипнула Свету.
– Ай! Злодейка!
– А нечего меня пугать! И что со всем этим делать?
– Позову кого-нибудь из нашего правления, может, посоветуют куда обратиться. В крайнем случае, вызовем журналистов.
– Думаешь, приедут?
– А мы постараемся. Фотки с мобилы перешлём. Кстати… – Света замолчала.
– Что – кстати?
– Ты наш урожай не фоткала?
– Нет, – пробормотала Оксана растерянно.
– И я нет. Интересно, почему? Надо это срочно исправить! Где мой мобильник? – Она сурово взглянула на подругу.
– Я не брала, – быстро отмежевалась Оксана.
– Да я это так, мысли вслух.
Света отыскала в комнате телефон и принялась снимать сохранившиеся остатки урожая, заставив Оксану то стоять, то сидеть рядом с овощами для масштабности, отметив про себя, что на фоне могучих кабачков худенькая девушка выглядит сущим недомерком. Но вслух говорить этого не стала. Довольно скоро память сотового телефона оказалась забита фотографиями огромных гороховых стручков, редиса, больше похожего на настоящие яблок. Особенно Света понравилась одна: Оксана сидит на стуле, обхватив руками стоящий вертикально колоссальный кабачок, из-за которого торчат макушка и уши девушки.
Света с улыбкой показала Оксане фото.
– Назову её "Кабачок с ушками", – сказала она.
– Сама ты… "баклажан с рожками", – обиделась Оксана. – Ей помогаешь, а она обзывается!
– Ну, прости, – повинилась Света, и прыснула: – Но ведь похоже!
Оксана подулась ещё немного для виду и успокоилась.