- "А ведь Танька мне завидует", - неожиданно мелькнуло в голове. - "Она считает меня замухрышкой, и тоже не понимает, почему со мной что-то вечно случается, а не с ней. Завидует… Нашла чему… Она представить себе не может, что это такое - безумные глаза мужика, трясущиеся от возбуждения вонючие лапы, закрывающие твой рот и шарящие по телу, полное ощущение беспомощности и осознание того, что никто, абсолютно никто не придет тебе на помощь. И полный ступор… Черт, сколько раз меня пытались изнасиловать, и каждый раз этот проклятый ступор… Хоть бы коленом кому в пах двинуть попыталась, за каким же я еще занималась каратэ? Так нет же, меня словно вырубает, и все тут. Даже шокер ни разу еще из сумки достать не сумела, тряпка… Ладно, пусть себе думает что хочет, она просто не понимает, чему завидует. Она думает, это показатель привлекательности… Зато она никогда не бросит меня в беде, и я всегда могу на нее положиться. Вот и сейчас… Она появилась настолько вовремя… Если бы не она, кто знает, до чего бы я в итоге додумалась. А вот она рядом и мне стало спокойнее".
Я тряхнула головой и выключила воду.
С кухни доносился голос Таньки - господи, с кем она там разговаривает? Неужели кто-то пришел… А вдруг - из милиции? Сердце бешено застучало, но тут до меня донеслось:
- Челли, хороший котик, красавчик!
Челленджер! А я-то перепугалась… Это всего лишь мой перс, а я-то уже чуть ли не в тюрьму собралась…
- Челли? - спросила я, входя в кухню, и елозя при этом полотенцем по волосам. - То-то я чувствую, что чего-то не хватает, но не пойму чего… Иди скорей ко мне, малыш! - протянула я руки к коту, сидящему возле Таньки на подоконнике.
Неожиданно он выгнулся дугой и утробно заурчал. Находясь все еще в состоянии некоторой заторможенности, я не восприняла его предупреждения и все же коснулась рыжей спины. В одно мгновение Челленджер резким взмахом лапы оставил на моей руке три длинные, сразу налившиеся кровью полосы.
Я зашипела от боли и отдернула руку. Неожиданно мне почудилось, что рядом стоит лев. Шерсть на коте вздыбилась, он, словно увеличился в размерах раза в два, янтарные глаза сверкали, толстый хвост хлестал пушистые бока, от его утробного рычания у меня пробегал мороз по коже. Таня стоящая рядом с ним тихонько отодвинулась в сторону, но взбешённый кот не обращал на неё внимания, не сводя с меня яростного взгляда.
- Челли! Да ты что? Что с тобой…, - начала я, делая, было шаг по направлению к коту, но меня перехватила рука подруги.
- Стой! - отрывисто сказала Танька, держась за рукав моего халата. - А теперь медленно-медленно отступай назад.
Возражать и в голову не пришло - было очевидно, что стоять около одуревшего животного попросту опасно, еще чуть-чуть, и он вцепится мне в лицо. Челленджер и впрямь слегка присел, судя по всему готовясь к прыжку. По мере нашего отступления урчание кота звучало всё тише, и наконец, когда мы оказались за дверью кухни, умолкло совсем.
Таня захлопнула дверь и молча посмотрела на меня. Я же ошарашено пялилась на свою исцарапанную, дрожащую руку.
- Тань, что это, а? Он ведь не взбесился, нет? - жалобно спросила я.
- Лиль, я вот думаю… - неуверенно начала она. - А ты тогда точно, это… Ну, как его?
- Ты о чём вообще?
- Ффух… - выдохнула, собираясь с мыслями Танька. - Ну, когда тот придурок к тебе пристал, ты вот, прямо так и подумала, чтобы он сдох?
- Чего? А это тут причём? Ты же мне не верила? Сама ж сказала, иди, с тебя все плохие мысли смоет. Ну, и наверно права была, я уже теперь сомневаюсь - может, я просто накрутила себе всё это? - Я в изнеможении опустилась на обувную тумбочку.
- Ты знаешь… Вот теперь и я сомневаюсь, - присела рядом Таня, - сдаётся мне, твой кот почуял что-то такое в тебе. Раньше ж он на тебя никогда не кидался! Бегал следом как привязанный. А если б взбесился, он бы и на меня кинулся. А я его гладила, и ничего, но как только ты вошла, так он сразу и… Так всё-таки скажи: ты прямо так и пожелала ему смерти? Ты ничего конкретного не пожелала?
- Ну что пристала, не помню я! Как будто мне в тот момент до размышлений было! А-а нет, вспомнила, мелькнуло - чтоб ты кровью харкал, гад! Вот что подумала. Довольна? И что?
- Это самое… Он, знаешь, мордой в крови лежал, - тихо произнесла Танька. - Там кто-то дверь кирпичом подпёр, и всё хорошо было видно. Только сумка твоя в тени лежала, вот её никто и не увидел. А я её сразу узнала, она ж у тебя у одной такая, с лошадиной мордой из бисера…
Мне показалось, что я куда-то проваливаюсь, и в отчаянии закрыла лицо руками: - Ну вот, я ж говорила. Я убийца!
Танька хотела что-то сказать, но не успела: тумбочка, не предназначенная для сидения, начала под нами угрожающе потрескивать. Мы быстро вскочили.
- Тань, пожалуйста, поживи пока у меня, а? Как-то страшно теперь страшно оставаться, - неожиданно для самой себя попросила я.
- Ладно, тогда я сейчас по-быстрому за шмотками сгоняю, - легко согласилась подруга. - Черт, телефон свой куда-то заныкала… Ты не видела, куда я его сунула?
- Да на кухне, наверно, - отозвалась я, потихоньку успокаиваясь, - сейчас принесу.
- Куда собралась, там псих твой рыжий сидит, порвет тебя как Тузик грелку. Сама схожу. Ты лучше царапины обработай, не забудь, а то воспалятся, мало не покажется.
- Действительно, мне ж теперь на кухню и не сунуться… Ладно, беги, потом разберемся с ним.
- Ага! - отозвалась она, принесла телефон, быстро обулась и, схватив куртку, убежала. Я осталась одна. Почти. Челленджер заунывно орал с кухни. Подойдя к двери, я слегка ее приоткрыла:
- Челли, кис-кис!
И едва успела отпрянуть - в щели возникла рыжая лапа с растопыренными когтями и чиркнула по косяку.
- Ну и сиди там, пока мозги не прочистятся, - разозлилась я и отправилась в ванную - промывать царапины.
* * *
Танька появилась через полчаса - я как раз еще раз безуспешно пыталась наладить контакт с котом. Снова сиреной взвыл звонок, на этот раз палец с кнопки не убирали.
- Кто там? - почему-то придушенно спросила я.
- Открывай, свои! - весело хмыкнули в ответ.
- Ты чего это веселишься? - с подозрением спросила я, впуская подругу. - Есть повод для радости?
- Дай раздеться то хоть, сейчас всё скажу! - отмахнулась Танька, не очень старательно пряча ехидную улыбку. Она не торопясь, снимала сапоги и нарочито медленно вешала пальто, явно специально стараясь раззадорить меня, пока я раздраженно постукивала ногой от нетерпения.
Наконец, мы уселись на диване в гостиной.
- Ну, давай, говори уже, что надумала, - поторопила я.
- В общем, так, - начала Татьяна, - я тут поразмыслила, как следует обо всём, и мне кажется, что и впрямь, у тебя есть способность наказывать своих врагов.
- Тоже мне, удивила, - фыркнула я, - можешь прибавить к этому предупреждение об опасности, и что?
- Какое предупреждение? От кого? Ты мне ничего об этом не говорила! Выкладывай!
- Ох, ну вот, как сегодня, например. Я когда в подъезд войти хотела, не смогла сразу к нему подойти, меня что-то туда не пускало. В общем, небольшой приступ удушья случился, у меня уже бывало такое, только в этот раз как-то особенно сильно проявилось. Надо было послушаться его, ещё ни разу не подводил, этот внутренний голос, но давно со мной этого не было, и я внимания не обратила.
- Круто! И чего ты, дура, переживаешь, сидишь? Ты радоваться должна - другие о таких способностях только мечтают! Ты понимаешь, что теперь неуязвима? С тобой ничего никто сделать не сможет. И даже если ты этого своего внутреннего голоса не послушаешься, то всегда можешь разделаться с врагом. Кстати, а этот твой дар, он только на такие фатальные исходы рассчитан, или можешь в живых оставить, покалечив лишь слегка?
- Наверно, могу, - я неуверенно посмотрела на свои руки, словно ища у них ответ. - Маленькая была, так частенько всякие странности с детьми происходили, которые надо мной издеваться пытались. Помнишь Широкова Юрчика?
- Широков, Широков… Это не тот, которого засранцем все звали?
- Ну да, он. А почему его так звали, не знаешь?
- Э-э-э… Он кажись, в штаны кучу навалил на утреннике?
- Ага. Это после того, как он мою аппликацию испортил, гад, а я её весь день клеила. До сих пор жалко, как вспомню…
- Вот, здорово!
- Здорово…. Я тебе тогда рассказывала это, а ты надо мной издевалась, говорила - повелительница куч! - У меня вдруг защипало глаза при воспоминании о старой обиде.
- Да ладно тебе, вспомнила тоже! Это ж когда было, считай, в другой жизни. Мы ж маленькие были, я дурачилась просто… Эх, какая жалость, что я тебе тогда не поверила. Кстати о кучах. У меня такая куча народу, который мне проблемы доставляет… А ты это по заказу делать умеешь, или так, само собой происходит? - Глаза Таньки блестели, она разрумянилась, дыхание участилось - такой я видела её впервые. И мне это совсем не понравилось.
- Знаешь, - сказала я, - что-то мне не по себе, пойду-ка прилягу, может, удастся заснуть. Мне еще завтра в отделение надо ехать, интервью у начальника конной полиции брать. Черт, я же статью о бассейне не сделала! А, и ладно, утром напишу.
- А че так сразу-то? Мы только к самому интересному перешли, а она сразу - спать! Ну и ладно, ты иди, а я, можно, на компе поиграю? - выпалила Танька и, не дожидаясь ответа, включила компьютер.
- Поиграй… - На меня и впрямь навалила такая усталость, что чувствовалось - если сейчас же не лягу, то просто упаду. - Да, - вспомнила я, - раз Челли тебя не трогает, ты его покорми, ладно? Корм в шкафчике, под раковиной.
Не слушая, что она говорит мне вслед, я с трудом добрела до постели и уснула, кажется, еще в падении на нее.
Третья глава
Утром, выспавшаяся и бодрая, я осторожно заглядывала за приоткрытую дверь кухни.
- Кис-кис! Челли, ты где? - прошептала я в щель.
В ответ послышалось утробное рычание, которое становилось всё громче, казалось, еще немного, и оно перейдёт в визг. Я поспешно закрыла дверь и чуть не расплакалась от обиды.
- Ты чего тут топчешься? - раздался бодрый голос Таньки, выходящей из туалета.
- Че… Челленджер… - с трудом выговорила я, кое-как справившись с комом в горле.
- Что, всё такой же? Вот блин, а я-то думала, что к утру у него эта дурь пройдёт… Я вчера его кормила, так он от моих ног не отлипал, ходить не давал. Ну, давай, пока этого дурня пока в ванную закрою, а потом посмотрим, что нам с ним делать, - предложила Таня.
- Давай, - уныло согласилась я. - Так что же, он там теперь вечно сидеть будет? К ветеринару его, наверно надо, может он каких лекарств успокаивающих ему назначит.
- Один момент, - Танька на мгновение исчезла за кухонной дверью, и тут же возникла на пороге с покорно висящим за шкирку котом. Челленджер, увидев меня, принялся яростно извиваться, но мгновенно был вброшен в ванную комнату.
- Ну вот, теперь ты можешь свободно перемещаться по вверенному тебе помещению, во всяком случае, в основной его части! - хмыкнула Танька.
- Вот спасибо, ты настоящий друг! - с чувством сказала я, со страхом поглядывая на дверь ванной комнаты - хорошо ли закрыта?
Попав таки, на кухню, я поставила на огонь чайник, и полезла в холодильник.
- Ты что будешь - бутерброды с сыром или колбасой?
- Почему или? И с тем и другим! И можно без хлеба, как говорил незабвенный Винни-Пух! Шучу, давай с хлебом, жрать охота. Черт, и кто только придумал эту работу, так влом переть туда с утра пораньше… - Танька сыпала пятую ложку сахара в чашку. - Вот черт! Я руки с мылом помыла!
- И что? - не поняла я.
- Да сахар же сыплю и сыплю… Я свой лимит исчерпала! Теперь чай без сахара пить положено! - попыталась сострить она.
- Ой-ей… Не наступи на бороду этому анекдоту, а то оторвешь! - скривилась я.
- Ладно, уж и пошутить нельзя…
- Да шути, шути, кто ж тебе не дает… Там вон, по телику Петросян сейчас идет, можешь посмотреть, сравнить, у чьих шуток бороды длиннее - у твоих или у его?
- Смотри-ка, она еще и издевается! Давно ли на стену лезла, психовала тут? Ну и ну… А Петросян, мне, между прочим, нравится! И что?
- И ничего… Слушай, - вспомнила вдруг я, - представляешь, мне Муся вчера звонил!
- Да ну? - изумилась Танька. - А я думала, что после того как ты его в прошлый раз отшила, он больше не прорежется…
- Ну конечно, отшила… Когда это на него действовало! Он же упорный, гад… Да если на него гладильная доска тогда не подействовала, значит, его ничем не проймёшь…
Да, Муся и гладильная доска…
Было мне тогда лет 16. Леха, он же Муся, (мы с Танькой дали ему такое прозвище, потому что, он всегда обращался к лицам женского пола исключительно уменьшительно - ласкательно: Мася, Дуся, лапуся, и так далее) как-то прицепился ко мне, когда мы с Танькой гуляли во дворе. Слово за слово, а говорила с ним в основном Танька, решившая, что он клеится к ней, и как-то вдруг получилось, что теперь он оказался нашим парнем. То есть ее и моим, хотя он мне и даром не нужен был. Несмотря на его высокий рост - почти два метра, и широченные плечи, он мне не нравился - круглое лицо с резкими чертами, небольшая залысина на лбу, волосы - не пойми какого цвета, то ли рыжие, то ли каштановые, то ли пегие… Я его воспринимала исключительно как клоуна, разбавляющего наше с Танькой общество двусмысленными маслеными шуточками и комплиментами. Теперь ни одна прогулка не обходилась без него, ни один поход в кинотеатр или посиделки. Танюха не скрывала от меня, что она надеется на дальнейшее развитие отношений с ним уже без моего участия, что, впрочем, меня вполне устраивало.
И тут гром среди ясного неба - мы сидим с ней у меня дома, тихо режемся в танчики, раздается звонок, и на пороге появляется Леха - Муся, серьезный, словно на приеме у проктолога, с букетом ирисов в руках, и коробкой презервативов в кармане. Увидев Таньку, он провозгласил, выкладывая презервативы на стол:
- В общем-то, я против групповухи ничего не имею! Так что можешь остаться, хотя у меня были планы лишить Лолу девственности спокойно, без спешки, красиво… Дусенька, давай, ты потом подвалишь, через пару часиков, лады, солнышко?
Мы с Танькой переглянулись и повалились от хохота на диван. Судя по всему, Танюхе было так смешно, что она даже забыла о своих планах в отношении Муси. Ну, а я буквально рыдая от смеха, сползла потихоньку с дивана на пол. Что удивительно - мы его совершенно не боялись, несмотря на габариты, не знаю, отчего он нам внушал такое доверие…
- Чего ржете, Дуси мои ненормальные? Мечта у меня, понимаете - мечта! За всю мою насыщенную сексуальную жизнь, которую я веду с тринадцати лет, у меня ни разу не было девственницы. А мне так хочется впервые войти в девушку… Чему бы я ее только не научил…
- Ду… Дусенька моя, не хочешь пройти тернистым путем познания тайн Мусиного тела? - прорыдала я почти из-под дивана.
- Не-ет, спасибочки, лапушка! - всхлипнула в ответ Танька.
Обиженный и непонятый Муся покрутил у виска пальцем, фыркнул от возмущения и ушел, хлопнув дверью, забыв презервативы.
Впрочем, вскоре он опять возник на моем горизонте. Я сидела дома одна, как вдруг он позвонил и сообщил, что сейчас придет для исполнения свой заветной мечты, так как сил терпеть у него, больше нет. Для проведения эротического сеанса, как он выразился.
Я немедленно позвонила Таньке, и она тут же прилетела, благо, жила неподалеку. Мы устроили срочное совещание, на котором был принят мой коварный план. Он таков: Танька прячется с фотоаппаратом в руках, и периодически нажимает спуск, имитируя съемку. Когда Муся переходит к активным действиям, она выскакивает из укрытия, победоносно размахивая фотоаппаратом, посрамленный Леха пристыжено, боясь милиции, уходит и больше нас не трогает.
Нашли укромный уголок за телевизором, Таня там посидела, нет, не понравилось. И тут мне попалась на глаза разобранная гладильная доска, накрытая покрывалом. Вот оно!
Татьяна долго пыхтела, пропихиваясь, к счастью девушка она очень стройная и смогла там устроиться с некоторым комфортом.
Тут в дверь поскреблись. Мы перестали дышать. Пофыркивая от смеха и волнения, я щелкнула замком.
Муся вошел, прекрасный и удивительный. Я вернулась в комнату и робко присела на диван. Ха! Муся видно, расценил это как приглашение и прыжком сиганул ко мне, очевидно, готовясь меня на нем распластать. Фигу! Я отскочила с коровьей грацией, и утвердилась в кресле стоявшему вплотную к гладильной доске. Опустила вниз руку, мне ее там обнадеживающе пожали, мол, не дрейфь! Раздался щелчок, Танька усиленно изображала фотосъемку.
Муся подошел и вдруг втиснулся ко мне в кресло. Я была зажата и не могла пошевелиться.
- Ну что? Раздеваться будем? - страстно прошептал мне в ухо Леха.
- Гыы… Ик! - отозвалась я.
Из-под доски до меня донеслось с трудом сдерживаемое фырканье.
- У меня есть подарок, - произнес Муся и царственным жестом извлек из кармана лотерейный билет. - Это выигрыш на магнитофон "Самсунг"! Он твой после сеанса!
Я в ответ нечленораздельно похрюкала.
Он, решив, что я набиваю цену, добавил: - А вот еще билет, тоже выигрышный, на автомобиль "Ока"!
Ошеломленное такой щедростью молчание с моей стороны, возня под доской и щелчок.
Муся от нетерпения хлопнул рукой по доске, она в ответ подпрыгнула. Я тоже. Муся в растерянности хлопнул по доске еще раз. Эффект тот же.
- Что за… пробормотал Муся, поднимая покрывало.
- Ку-ку! - высунулась Танюха и опять щелкнула затвором.
Немая сцена из "Ревизора", и несколько слов, которые приличным девушкам из приличных семей в приличном обществе не говорят…
Несмотря на этот инцидент, Муся по-прежнему, с завидным постоянством посещал наши посиделки, и частенько сопровождал нас в наших ежевечерних прогулках - я выгуливала своего овчара, Таня составляла мне компанию, а Леха шелестел в кильватере, этакий рыцарь непечального образа… Но со временем, мы стали видеть его все реже, зато слышать о нем нам доводилось гораздо чаще, чем раньше. До нас доходили слухи, что Муся связался с какой-то местной группировкой и имел там неплохой карьерный рост, подвизаясь на ниве - кто бы мог подумать! Проституции. А конкретно - крышевал бордели и снабжал их девочками. Так же ходили слухи, что нашим городком Мусин бизнес не ограничивался, во всяком случае, было известно, что он часто посещал Турцию и Египет в сопровождении групп женщин, возвращаясь оттуда в гордом одиночестве.
Естественно, он не афишировал все это, но поскольку я работала в газете, то есть, в месте, куда стекаются все слухи, да к тому же в отделе криминальной хроники, то и доступ к информации у меня какой-никакой был.