В нескольких ярдах от края воронки я остановилась. Я представляла ее дно кипящей лавой или адским огнем, но там зияла лишь полнейшая чернота. Голова закружилась, меня снова затошнило, а тело налилось болью: я смотрела в сердце ночного кошмара.
Твердо убежденная, что ужасная тьма сейчас превратит мой мозг в желе, я закрыла глаза. И все же каждой клеточкой ощущала злобный жар, который спалит и меня, и всех остальных.
Отшатнувшись от портала, я наклонилась, набрала пригоршню земли и пепла и кинула в воронку с невнятным криком, который, как я надеялась, окажется запечатывающим заклинанием. Потом пошла по кругу, отталкивая ночные тени с помощью воображаемых закрытых дверей, заживающих ран и заколоченных окон.
Чем дольше я находилась рядом с порталом, тем больше боялась споткнуться и упасть в него, боялась, что он разрастется и заглотит меня. И еще я ужасно боялась, что моих способностей не хватит, чтобы запечатать его. Во лбу кольнула острая льдинка боли; во мне горело столько магической энергии, что уровень сахара в крови стремительно понижался. Если заклятие не сработает достаточно быстро, я потеряю сознание.
Я выкрикивала слово "закройся" на всех языках, которые приходили на ум, одновременно закидывая горстями грязи воронку, будто антибиотиком заживляя гниющую рану.
И наконец, наконец-то заклинание начало работать. Земля под ногами зашевелилась, края воронки начали сдвигаться. Кратер закрылся, оставив шрам, а лужайка пошла трещинами ярд шириной.
Я шагнула назад, с трудом дыша и сжимая раскалывающиеся виски. "У меня получилось. У меня действительно получилось".
Чувство облегчения внезапно оборвал металлический скрип. Смоки все еще бился в судорогах. Его тело вытягивалось и росло; я слышала, как трещат кости. Из спины вырастали похожие на лезвия гребни как у ящерицы. Вокруг него клубилась злобная магия, которую я почуяла в портале.
Я попятилась. Никогда не слышала, чтобы с фамильяром случалось нечто подобное. Теперь точно время звать на помощь.
Из кармана штанов я вытащила мобильный, набрала номер матушки Карен и прижала телефон к уху.
- Джессика, это ты? - (Я не узнала голос матушки Карен.) - Джессика? Так темно, мне плохо тебя слышно.
Это была не Карен. У меня ноги подкосились, когда я узнала этот голос.
- Тетя Вики? - с трудом выдавила я.
- Джессика, я так долго тебя ждала. Когда ты ко мне приедешь? Здесь так холодно, и змеи не дают мне покоя…
Я выключила телефон и с дрожью уставилась на него. Тетя Виктория умерла пять лет назад; она отравила своего неверного мужа, Билла, крысиным ядом, а потом выпила бутылку джина со снотворным, рыдая над его телом.
Я нашла их трупы через четыре дня, когда забеспокоилась, что никто не подходит к телефону. Мухи нашли их гораздо раньше. Я всячески старалась забыть ту картину.
Я снова включила телефон. На экране загорелись отнюдь не английские буквы: больше всего они напоминали татуировки Купера, символы нечеловеческого языка, - он говорил, что видел их во сне.
- О черт, - прошептала я.
Смоки все рос, менялся. Его тело сильно вытянулось, у него появилась третья пара когтистых лап. Кожа лопалась, белая шкура висела окровавленными клочками на раздувающейся серой чешуе.
От паники меня затрясло. Боль в голове мешала сосредоточиться. Я понятия не имела, что надо делать. Грянул гром, и на землю упали первые капли дождя.
"Я помогу, - сказал кто-то у меня в голове. - Выпусти меня из машины, и я помогу".
Хорек? Я не ожидала, что он заговорит так рано.
Я опустила мобильный обратно в карман и побежала к "линкольну".
- Держись! - крикнула я в надежде, что хорек меня поймет. - Я сейчас переверну машину.
Я произнесла слово на языке давно вымершего племени - оно обозначало переворачивание черепахи или жука на ноги. В висках снова застучало, но я не обращала внимания. Еще не время падать в обморок.
"Линкольн" крякнул и встал на колеса. Через секунду из окна высунулась голова хорька.
Я подбежала к машине и начала отвязывать поводок, в то же время судорожно вспоминая, что надо делать с только что проснувшимися способностями фамильяра. Если верить Куперу, фамильяры могли обладать огромными познаниями, служить этакими мохнатыми магическими энциклопедиями - если только вам повезет заполучить опытного друга. Если же мой окажется таким же начинающим чародеем, как и я, нас ждет "Волшебство для чайников".
Едва я освободила его от шлейки, хорек вскарабкался по дверце на крышу машины, так что мы оказались нос к носу.
- Ты понимаешь, что происходит? - спросила я.
"Его истинное тело прорывается в наше измерение", - ответил хорек, уставившись во все глаза на чудовищный облик Смоки. Голос у хорька был как у энтузиаста-библиотекаря средних лет. Хоть в чем-то мне повезло.
- Его что?
"Тело этого животного - это всего лишь оболочка для моего сознания. Я не хорек, и существо, которое обитало в теле Смоки, вовсе не симпатичный песик. Если не ошибаюсь, он обретает свою настоящую форму".
У хорька обнаружился небольшой акцент. Канадский библиотекарь.
- Но зачем?
"Очевидно, его изменило идущее из портала волшебство".
- Но как? - Я осознала, что веду себя как трехлетний ребенок.
"Я бы осмелился предположить, что это последствия того волшебства, из-за которого открылся портал".
- То есть ты просто пытаешься сказать заумными словами, что не знаешь? - От боли я становилась язвительнее, чем обычно.
Хорек с обиженным видом отшатнулся.
"Должен признать, что никогда не сталкивался ни с чем подобным, но я вполне способен делать выводы на основе увиденного".
Дождь лил все сильнее; похоже, мы с Купером вызвали настоящий потоп.
- Почему же меня не задело?
"Ты же не являешься превращенным существом наподобие нас, фамильяров. Плохо контролируемая магия портала неизбежно скажется на нас; мне очень повезло, что я находился достаточно далеко".
- А ты кто? - спросила я. - Какая у тебя настоящая форма?
Хорек заморгал:
"Тебе может… не понравиться. Я боюсь показаться тебе совсем чужим".
- Как это - чужим?
Хорек неловко зашаркал лапами.
"Может, я лучше расскажу тебе потом, когда мы познакомимся поближе? Я был фамильяром более трех сотен лет, и в течение долгой службы мне встречалось немало людей, имеющих предубеждения…"
- Ладно, как скажешь. - Я примирительно подняла руки. У нас и правда не было времени на споры. Кем бы он ни оказался, он мой, по крайней мере пока. - Как тебя зовут?
"На вашем языке меня зовут Палимпсест. Ты можешь называть меня Пал".
Смоки заревел. Он вырос до огромных размеров: покрытое чешуей тело вытянулось до двадцати футов, и если бы он встал на три пары когтистых лап, то, думаю, сравнялся бы в росте со мной. Его длинный хвост покрывала острая даже на вид чешуя. Красноглазая морда больше походила на крокодилью, чем на собачью, а в пасти красовались змеиные зубы с ладонь длиной.
Смоки снова взревел, и на этот раз из пасти у него вырвалось зеленое пламя. Его превращение выглядело практически законченным.
- Дракон? Все это время с нами жил дракон? - спросила я.
"За неимением лучшего определения его можно назвать драконом. Но ему не следует находиться здесь. - Усики Пала подергивались, пока он принюхивался к воздуху. - Здесь что-то не так. Я чувствую изменения. Кажется, он сворачивает измерение".
- Сворачивает? Как? - спросила я, вспомнив о коротком звонке своей мертвой тетушки.
"На данный момент я пока не могу сказать. Но меня беспокоит, что уже надорванная ткань вашего мира может порваться сильнее. Ты правильно поступила, что закрыла портал; теперь пришла пора разобраться со Смоки".
У меня внутри все сжалось.
- Как разобраться?
"Усмирить его любым способом. Он слишком опасен, чтобы оставлять его на свободе".
Неужели он говорил об убийстве Смоки? Боже мой! Вот уж чего мне не хотелось делать.
- Дробовик Купера подойдет? Или мне надо призвать Каладболг или что-нибудь в этом духе?
"Дробовик вполне подойдет", - ответил Пал.
Я открыла багажник "линкольна" и принялась копаться в дорожной сумке; там я нашла упаковку анальгина и теплую бутылку с газировкой. В надежде избавиться от головной боли я закинула в рот две таблетки и запила водой. Выудила оттуда же шоколадный энергетический батончик и сунула в карман про запас.
Потом я открыла длинный черный футляр для ружья. Внутри лежал пневматический девятизарядный "Моссберг-590" вместе с черным пластиковым ложем. Полностью заряженный картриджами по восемнадцать пуль из сплава серебра и железа: они помогали от любых недоброжелателей, которые могли встретиться нам с Купером в лесу или опасных городских районах. Мы начали носить с собой оружие после происшествия со стаей пьяных оборотней. Мне оставалось только надеяться, что, если дело дойдет до стрельбы, пуля пробьет толстую чешую Смоки.
Над ружьем в футляре размещались серебряный кинжал и патронташ с запасными картриджами. Под ним - автоматический кольт тридцать восьмого калибра в кобуре и семизарядный барабан с серебряными пулями, покрытыми железом. С помощью Колдуна Купер наложил на оружие несколько заклинаний для улучшения точности и мощи. Сам он лучше разбирался в сексе, чем в войне.
Некоторые обычные люди, особенно фермеры, недоумевали, почему мы полагаемся для самозащиты на оружие, а не на магию. Не спорю, есть хорошие связывающие заклинания и тому подобное, но подумайте об оперном певце, пытающемся петь во время мятежа. Если тебя охватывает паника, нажать на курок гораздо проще, чем возиться с заклинанием.
Я не пытаюсь ввести вас в заблуждение: существуют слова для убийства. Но использовать такое слово на фамильяре или человеке - все равно что принять решение выехать в идущем на полной скорости автомобиле на переполненный тротуар. К ним можно прибегать, только когда не остается другого выбора, да и то даже при очевидной самозащите последствия могут оказаться весьма суровыми. Немного проще, когда дело касается убийства демонов или других плохишей, но большинство Болтунов все равно не желают иметь дело с подобной магией. Стоит один раз перейти границу между обычной магией и некромансией, и очистить свой дух будет очень сложно. Такие волшебники начинают терять способность творить белую магию и довольно скоро оказываются на дороге в ад.
А также не стоит забывать, что некромансия объявлена вне закона и за ее использование можно попасть в тюрьму. Поэтому я была уверена, что мне никогда не придется использовать убивающие слова. Ножи и пистолеты казались куда менее опасными.
Я перекинула через плечо патронташ, зарядила кольт, прицепила кобуру и кинжал к поясу, затем вынула из футляра ружье. Пал перебежал по крыше на крышку багажника и запрыгнул мне на плечо, вцепившись в патронташ.
Купер периодически водил меня на полигон, чтобы попрактиковаться в стрельбе по мишеням; в первый раз, когда я попробовала стрелять из ружья, отдача чуть не сбила меня с ног. Купер вылечил синяк под ключицей, иначе он не проходил бы неделю. Но с тех пор я научилась правильно упирать ружье и неплохо с ним управлялась. С кольтом у меня не возникло проблем с самого начала: небольшой револьвер пришелся мне точно по руке.
Я захлопнула багажник. Смоки поднялся на подгибающихся лапах и принюхался в поисках неизвестно чего. Чешуя дымилась под дождем, а пахло от нее ненавистью, болью и злостью.
С колотящимся сердцем я вскинула на плечо ружье. Глаза выглядели наиболее уязвимыми, но мне так не хотелось стрелять.
- Смоки, - позвала я, стараясь унять дрожь в руках и голосе. - Смоки, посмотри на меня.
Смоки не обратил никакого внимания на призыв и помчался к ратуше. Как гигантская гусеница, он пересек лужайку и переход к подземной парковке на Капитолийской площади.
"Не дай ему уйти! - выкрикнул Пал. - Чем дальше он убежит, тем больше бед может натворить".
С проклятиями я понеслась за Смоки, хотя и понимала, что мне его не догнать. Лил холодный дождь, и вскоре я вымокла до нитки. По крайней мере, на улицах было пусто. За исключением вечеров, когда были хоккейные матчи или концерты, жители городских пригородов парковались у своих домов и захлопывали двери уже к семи-восьми часам вечера.
Я наступила на что-то мягкое и скользкое и чуть не вывихнула лодыжку. Глянув на асфальт, я поняла, что стою в луже крови.
- Боги! Что…
Я разглядела три трупа. Казалось, их вывернули наизнанку, а потом разорвали. Кусочки костей и плоти разлетелись повсюду. В кровавой массе я разглядела клочки серой униформы обслуживающего персонала. Мне едва удалось подавить тошноту.
- Господи! Бедняги! Как Смоки мог такое сделать? - спросила я хорька. - Мы отстали от него всего на полминуты, а эти трупы выглядят так, будто их заставили проглотить сэндвич с динамитом. Как… что с ними случилось?
"Я не знаю", - ответил Пал.
Его гибкое тельце покачивалось взад и вперед, пока он внимательно принюхивался.
Парковка оказалась пустой, если не считать служебный фургон и мотоцикл. К дальней стороне вел широкий кровавый след - там Смоки обнюхивал вход в центр Риффа. Я не заметила крови на его морде. На бетоне лежали огромные осколки ведущих в центр стеклянных дверей.
- Я не слышала, как он разбил двери. Может, тут есть кто-то еще? Может, он выслеживает кого-то? Того, кто прошел через портал?
Хорек зашевелил носом:
"Пока не могу сказать".
Почему он не знает? Я старалась подавить нарастающую панику.
- Ты имеешь в виду, что не знаешь или что не скажешь мне? - Я выпалила эти слова с большей злостью, чем намеревалась, но я не собиралась просить прощения.
Я сделала несколько шагов к Смоки в надежде, что он не ускользнет в центр Риффа раньше, чем я успею пристрелить его или произнести связывающее заклинание.
"Я не знаю, есть ли здесь кто-то еще, - ответил хорек. - Почему ты думаешь, что я намерен утаивать от тебя информацию?"
- Давай посмотрим, - сказала я. - Купера засосали черт знает куда злобные силы, а его милый песик превратился в ужасного монстра. Том, Дик и Гарри из ночной бригады уборки превратились в мясное рагу. И мой фамильяр внезапно просыпается и начинает говорить мне, что делать… и тем не менее не хочет признаться, кто он на самом деле. И к тому же он не может сказать мне очень важную вещь - есть ли тут еще милашки, помимо нашего Годзиллы.
"Ты хочешь сказать, что не доверяешь мне?" - Хорек выглядел неимоверно обиженным.
- Именно это я и хочу сказать, - ответила я, останавливаясь. - Боюсь? Не спорю. Волнуюсь? Тоже да. Вот-вот намочу штаны со страху? Без сомнения. Доверяю новому фамильяру? Нет уж, извини. Откуда мне знать, что ты не какой-нибудь злобный дух, вырвавшийся из портала и вселившийся в тело моего хорька?
"У тебя паранойя".
- А ты меня переубеди.
"Я не совсем понимаю, как это сделать. - Хорек выглядел очень возбужденным. - Есть заклинания, которые подтвердят, что я говорю правду, но могу предположить, что ты с ними незнакома. И у нас нет на них времени".
- Ладно. Отправляйся к машине и жди меня там. Я приду, когда разберусь со Смоки.
"Ты не сможешь справиться с ним одна, у тебя недостаточно опыта…"
- Я умею стрелять. И я знаю Смоки. Иди.
Хорек нехотя соскользнул с моего плеча и поднялся по пандусу в дождливую ночь.
"Похоже, я только что совершила огромную глупость, - подумалось мне. - Он абсолютно прав, мне не справиться одной… но придется попытаться".
Я задумалась. Может, не стоит следовать советам Палимпсеста? Может, у Смоки сохранилось достаточно разума, чтобы прислушаться ко мне? Может, мне удастся найти место в этом здании, где еще сохранилась связь с реальным миром? Тогда я могла бы позвонить матушке Карен, и она поможет мне найти кого-нибудь, кто разберется в происходящем и вернет все в нормальную колею.
И тогда мы придумаем, как вернуть Купера.
Может быть.
Глава 2
УБИТЬ ДРАКОНА
Я вскинула на плечо ружье и затрусила к Смоки, который все еще обнюхивал осколки двери. С каждым выдохом из его ноздрей вырывался дым.
"Из меня вот-вот сделают барбекю, - подумалось мне. - Вот если бы Купер был здесь, он бы знал, что предпринять".
На глаза навернулись слезы. Где он? Жив ли он? Если его засосало в эту кошмарную черную воронку… черт, надо было проводить ритуал в другой день. Не следовало вообще выходить из дому.
Я сидела бы сейчас с Купером на диване и смотрела старый фильм, терьер Смоки лежал бы у него на коленях, а хорек у меня, мы ели бы попкорн, смеялись и целовались. А вместо этого я стою здесь мокрая и перепуганная и не понимаю, какого черта меня занесло в этот вонючий подземный гараж.
От Смоки меня отделяла дюжина ярдов. Достаточно близко, чтобы уверенно прицелиться из ружья, но я не хотела его убивать. В желтом свете парковки он выглядел устрашающе: то ли собака, то ли азиатский дракон, то ли гусеница. В уголках губ запеклась зеленая слизь - кровь, яд или и то и другое?
Тут я разглядела, что у него фасеточные глаза как у насекомых. Узнает ли он меня, или я буду выглядеть для него таким же чудовищем, каким он стал для меня?
Я опустила ружье дулом вниз и прислонила приклад к мокрой штанине, чтобы оружие оставалось под рукой. Хотя Смоки не мог разговаривать ни с кем, кроме Купера, я надеялась, что по отношению ко мне он будет дружелюбен, а тыкать в него ружьем представлялось мне не лучшей тактикой.
Я свистнула:
- Смоки! Смоки, что ты там делаешь, дружище?
Дракон повернулся и уставился на меня. Он зарычал, обнажились похожие на кинжалы зубы, с губ закапал зеленый яд. Его рычание походило на скрежет железа по асфальту.
Я надеялась совсем на другую реакцию.
- Смоки, не делай так! Это я, Джесси. Ты меня знаешь. Я твой друг. Я тебя кормила утром. Купер пропал, и мне нужна помощь, чтобы вернуть его.
Я медленно засунула руку в карман, надеясь найти там резинку для волос, но нащупала только выбившуюся из шва нитку. Придется обойтись тем, что есть. Оторвала ее и начала напевать старинные слова, обозначающие "связать".
При первом же слабом прикосновении магии Смоки кинулся на меня с быстротой атакующей кобры.
Мне не успеть закончить заклинание. Я подхватила ружье, направило дуло на морду Смоки и нажала на курок. Пуля попала в разинутую пасть.
Смоки отпрянул и замотал головой, как ужаленная в нос собака. Я перезарядила ружье, прицелилась в глаз и снова выстрелила.
Лапы Смоки подогнулись, но я не заметила, что его хвост летит на меня, пока не стало слишком поздно. Хвост ударил меня по левому плечу, сбил с ног и выбил из рук ружье.