Я прокатилась по бетону и врезалась спиной в каменную стену, сильно ударившись головой. Я лежала, ожидая, что вот-вот меня обожжет горячее дыхание Смоки и его челюсти сомкнутся на моем горле.
Но вместо этого я услышала звон стекла, повернула голову и увидела, как его хвост исчезает в разбитых дверях центра Риффа. Ружье лежало ярдах в десяти от меня.
- Здорово, - простонала я и неуклюже села. Во время падения я разбила колени, локти и ладони. - Просто замечательно.
"По крайней мере, я не барбекю, - напомнила я себе, - и не желе".
Я потерла левое плечо и обнаружила на ладони кровь. Хвост Смоки разорвал футболку и оставил на плече длинную глубокую царапину. Осмотрев рану, я не заметила ничего, кроме крови.
Я попыталась пошевелить левой рукой, но движение вызывало боль. Я даже не могла сжать кулак. Придется обработать рану, прежде чем отправляться на поиски Смоки.
Опираясь на стену здоровой рукой, я сумела подняться на ноги. Вдруг среди осколков стекла я заметила какое-то копошение, подобрала ружье и осторожно приблизилась.
На полу растеклись капли зеленой крови Смоки, и из них вырастал странный зеленый мох. На моих глазах из него вытянулись шипастые отростки - они извивались по бетонному полу, как ищущие лужу червяки. Или ищущие мясо щупальца.
Я отступила на шаг назад, чтобы они не дотянулись до меня. "Ты понятия не имеешь, что это; даже не думай о том, чтобы их потрогать, - строго сказала я себе. - Ты не на уроке биологии, так что не стоит экспериментировать".
Но если из нескольких капель крови выросло такое, то что же будет, когда я пристрелю Смоки и крови прольется гораздо больше? Исчезнет ли зло со смертью Смоки или останется в этом мхе?
Я проскочила в разбитые двери и вошла в подвальный этаж центра Риффа. На мраморных, с розовыми прожилками ступенях, ведущих в фойе, тоже разрастался мох. Оставалось надеяться, что дракон не успеет уйти слишком далеко.
Справа находилась запертая решетчатая дверь небольшого кафетерия. Я как-то обедала там после художественной выставки. Изысканной пищей я бы это не назвала, но наверняка в кафетерии есть все, что мне необходимо.
Мне потребовалась пара минут, чтобы подобрать слово, означающее "ржавчина", и применить его к стальному замку на решетке, но я все же сумела источить замок настолько, чтобы сбить прикладом. Отодвинув решетку, я обнаружила, что кухня тоже заперта, но на сей раз мне удалось подобрать слово "коррозия" значительно быстрее. Сравнительно хлипкий замок на кухонной двери сдался после минуты речитатива.
Кухню освещал красный отблеск табличек с надписью "Выход". Ружье я оставила прислоненным у двери. Белая стальная аптечка висела на стене между грилем и одним из разделочных столов; в ней я обнаружила бинт и пакет для перевязки со льдом.
- Горчица, где ты, горчица?
Горчица оказалась на полке под столом; я вытащила пластиковую банку и поставила на стальную столешницу.
И тут до меня донеслись рев и перепуганные крики с верхнего этажа.
"Лучше поторопиться", - подумала я.
Вся рука болела, а кисть онемела и не двигалась. Может статься, что в ране яд. Или задет нерв.
Купер показывал мне, как делать лечебный компресс из горчицы и лука, когда мы купались в озере Бакайе и я порезала ногу осколком бутылки. Но горчица и лук от яда не помогут. Может, попробовать имбирь? Или чеснок? И тут в памяти всплыло: базилик. Раньше базилик использовали в компрессах для вывода яда. Я не могла вспомнить, кто именно - индусы? Жители средневековой Европы? Но это не имело значения.
Все необходимые травы я нашла в шкафчике; толченый чеснок показался мне достаточно свежим, а вот базилик выглядел вялым. Я высыпала его на разделочную доску, достала лук из холодильника, добавила несколько щепоток чеснока и немного горчицы. Под древние слова "здоровье", "лечение" я приготовила мазь, закатала остатки левого рукава и приложила ее к воспаленной ране.
По руке и груди растеклась острая боль. Я сумела удержать крик и продолжала читать заклинание, одновременно сосредоточившись на прохладных, целительных мыслях. Я представила, как боль и яд покидают мое тело и рана закрывается.
У меня получилось. Я убрала руку - на месте раны была всего лишь красная полоса. Если повезет, даже шрама не останется. Чтобы рана снова не открылась, я забинтовала плечо и приложила ледяной пакет, потом пошевелила рукой. Она немного побаливала, но, судя по всему, сустав цел.
На стене висел телефон, может, я сумею до кого-нибудь дозвониться? Я приложила к уху трубку, но вместо гудка услышала отдаленный гул.
- Алло?
- Мне нужно согреться. - Голос тетушки казался очень слабым. - Здесь так холодно. Пусти меня погреться. Я проскользну в ухо, и ты даже не поймешь, что я внутри тебя…
Черт!
Я с треском опустила трубку, подхватила ружье и направилась к лестнице.
И остановилась.
Мраморные ступени покрывали извивающиеся лианы и розовые, как мясо, шипастые листья. Лианы поползли ко мне - в поисках тепла, крови или того и другого.
Я развернулась и побежала по коридору к другой лестнице, ведущей на первый этаж. На одном дыхании пронеслась по ступеням и наверху осторожно заглянула за угол.
Весь пол между лестницей из подвала и входом в галерею заполонили джунгли колышущихся листьев. Покрытый лианами комок слабо шевелился в середине зала. Лианы раздвинулись, и я разглядела белую форменную рубашку. Раздался треск помех из рации.
Я отвела взгляд от умирающего сторожа и поняла, что возле его тела растет несколько круглых плодов. Они походили на прозрачные красноватые виноградины размером с футбольный мяч. И тут я разглядела, что внутри находятся крохотные, свернутые как угри эмбрионы. Толстые шипастые лианы соединяли их с телом сторожа.
Ох, черт! Как быстро вырастут щенята Смоки? Я подняла ружье, прицелилась… и опустила его. У меня не хватит патронов, если каждая капля его крови будет превращаться в голодный растительный инкубатор.
С другой стороны, мне уже не надо волноваться, как дать знать о случившемся. Для всякого, кто обладает хоть малейшими магическими способностями, весь пригород будет выглядеть как полное злобных сил пожарище.
Наверняка старейшины уже знают, что произошло, и примут меры. Старейшины - это семь самых сильных волшебников и волшебниц, выступающих в роли местного управления для Талантов города Колумбуса и нескольких окрестных районов. Они решают споры, устанавливают правила и следят за исполнением законов, предписанных Виртусами (это древние духи воздуха, которых высшие силы приставили наблюдать за Талантами).
В остальном я не очень вдавалась в детали, например, я понятия не имела, кто входит в Круг старейшин, сколько людей на них работает, какой властью они обладают и как быстро сумеют испортить тебе жизнь, если их разозлить. Круг не любит широко освещать свою деятельность, но в своем невежестве была виновна я сама. Меня никогда не интересовала местная политика, а понимание законов сводилось к детсадовскому лозунгу "Белая магия - хорошо, а некромансия - плохо". Но, по крайней мере, я знала, что возглавляет Круг Бенедикт Джордан.
Можно сказать, что Колумбус принадлежал мистеру Джордану. Его родословная восходила к двум самым сильным из семейств Талантов, тем самым, что основали город, и Джордан возглавлял Круг старейшин уже лет двадцать. Также он являлся старшим партнером юридической фирмы "Джордан, Янковиц и Джонс" и заседал в городском совете. Говорили, что его состояние измеряется миллиардами; ему принадлежали сеть магазинов престижной одежды "Эксклюзив" и не менее половины зданий в дорогом районе города.
Поэтому я не сомневалась, что погром в пригороде, куда он вложил столько денег, привлечет его внимание, причем очень быстро. Да уж, придется поработать над моими способностями к ясновидению.
Смоки проломил стеклянные двери: теперь лианы разрастались на покрытых его кровью осколках.
Я перевела взгляд на ружье в своих руках. Все равно что пытаться остановить лесной пожар при помощи канистры с бензином. И пока я не найду веревку или целую крепкую паучью сеть, лучше не предпринимать попыток наложить связывающее заклинание. Что можно придумать, чтобы остановить Смоки, не проливая его крови?
"Может, если я крепко выругаюсь, он грохнется в обморок? - мрачно подумала я. - Или запрыгнуть ему в пасть и надеяться, что он мной подавится?"
И тут в памяти всплыла краткая лекция Купера об использовании птичьего помета. Продукты жизнедеятельности всегда можно применить для управления созданием, которое их оставило, надо только догадаться как. А от Смоки осталась шерсть на сиденье в машине и немного шкуры на траве.
- Я идиотка. - С этими словами я помчалась вниз по лестнице.
Стоило мне войти в ведущий к парковке туннель, как погас свет. Я тщетно попыталась нашарить в карманах фонарик, но обнаружила лишь скатавшуюся пыль. К счастью, в течение позорных часов, проведенных в прачечной самообслуживания, Купер показывал мне много фокусов с карманной пылью. С помощью комочка и мертвого слова, обозначающего "холодный огонь", я зажгла на ладони зеленый огонек. Много света он не отбрасывал, но, чтобы пройти по темной, страшной парковке, его хватит.
"Вот Куперу не понадобились бы эта абракадабра, - ворчала я. - Вызвал бы призрак Томаса Эдисона и осветил все здание как на параде. Он бы превратил Смоки обратно еще в парке. И мы бы уже сидели в "Панде"".
Когда я выскочила из подземной парковки, мне бросилось в глаза, что небо изменилось. Серые грозовые тучи превратились в жемчужно-белые и плоские облака, их пронизывали рубиновые просветы. Воздух стал недвижным и мертвым. Белизна неба опускалась на землю, как маленький водопад на границе Рощи; я едва разглядела деревья на лужайке.
- Черт возьми, - прошептала я, поеживаясь от страха и разочарования.
Кто-то - скорее всего, волшебник на службе у Круга старейшин - накрыл пригород ограждающей сферой. Во время учебы я писала курсовую работу на тему ограждающих сфер, так что до мельчайших подробностей могла представить себе ожидающие меня неприятности. Сфера невидима для обычных людей за ее пределами, но любого, кто приблизится к барьеру, охватит желание развернуться и уйти. Изнутри сфера работала как ловушка, и я оказалась пойманной в нее тараканом.
Белый цвет неба означал, что нас заперли полностью. Ничто не могло выйти наружу или просочиться внутрь: ни человек, ни дух, ни заклинание, ни электрический сигнал. Но самое худшее заключалось в другом.
Рубиновые отсветы означали, что маги Круга ускорили время внутри сферы. А это означало, что старейшины почуяли, как рвется измерение, и решили, что самый легкий способ справиться с опасностью - это изолировать ее, ускорить время и подождать часок-другой в надежде, что спровоцировавшее разрыв существо умрет от голода или старости. Они вполне могут вызвать торнадо, чтобы замаскировать нанесенные магией разрушения. Судя по всему, мистер Джордан решил положиться на страховку своего имущества.
Никто не придет мне на помощь.
- Черт побери, это нечестно! Мне нужна помощь! - закричала я неподвижному небу.
"Тише, - прошипел хорек. - Они могут тебя услышать".
Палимпсест сидел на крыше "Динозавра". Я заспешила к нему через улицу.
- Они? Теперь это "они"?
"Я думал, тебе не нужна моя помощь", - сердито ответил Пал.
- Больше всего мне нужен твой нос. Помоги мне найти, где Смоки оставил свою кожу. Вот это, - я потрясла ружьем, - оказалось очень плохой идеей. Мне нужно старое доброе управляющее заклятие.
"Я могу не обладать всеми сведениями…"
- Да что ты говоришь?
"Но не думаю, что ты готова к такому сложному заклинанию, вот почему я и предложил огнестрельное оружие".
- И твое предложение принесло нам замечательную подмогу в виде ограждающей сферы. - Я ткнула средним пальцем в небеса. - И если я не смогу справиться с заклятием, тебе тоже придется просидеть здесь очень, очень долго. Так что мне бы хотелось побольше поддержки.
Хорек съежился.
"Теперь я уверен, что Смоки что-то выслеживает, но пока не знаю, что именно. До меня доносились запахи ярости, боли и голода… Думаю, он убил тех людей".
- Как?
"Злобные духи часто пытаются вселиться в тела более слабых созданий. Но если дух очень силен и необуздан, создания могут испытывать смертельные физические реакции".
Я поморщилась, вспомнив растерзанные трупы.
- Ты имеешь в виду, они взрываются?
"Одна из реакций как раз такова".
Я глубоко вздохнула:
- Хорошо. Наше знакомство началось не слишком удачно. Мне жаль, что я вела себя как неблагодарная сволочь, но происшедшее ужасно подействовало мне на нервы. Так что можем мы начать заново и попробовать вместе разрешить эту проблему?
"Я принимаю твои извинения. И да, мне бы хотелось выбраться отсюда. Я найду тебе шкуру".
Он спрыгнул с машины и побежал по траве к тому месту, где Смоки превратился в дракона.
Я последовала за ним, и вскоре мы насобирали полную горсть шерсти и окровавленных обрывков шкуры. Я очень пожалела, что не взяла с собой никакого дезинфицирующего средства.
Мне никогда не доводилось делать управляющих заклинаний, да и Купер на моей памяти занимался ими всего пару раз. В теории все выглядело достаточно просто: надо проникнуть в голову контролируемого существа и взять управление на себя.
Да уж. Не сложнее, чем проломить кулаком кирпичную стену. Черт побери!
Я брезгливо сжала в кулаке шкуру и бросила взгляд на сидящего на столике Пала.
- Если я вдруг начну лаять, не вздумай надо мной смеяться.
"Боже упаси", - ответил он.
- Ладно. - Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза.
Начала с простого ясновидения, попросив оставшийся в шкуре и крови дух привести меня к Смоки. Палимпсест не соврал насчет того, что облик собаки служил лишь маскировкой; хотя кровь и плоть были настоящими, духа в них оказалось не больше, чем в забытой хеллоуиновской маске. Я сосредоточилась на слабом, более темном и чуждом присутствии, что эфиром клубилось вокруг клеток.
Слово "охота" на древних языках, от которых не сохранилось даже названия, несколько раз сорвалось с моих губ. Я скорее почуяла, чем увидела, как Смоки стоит на пустынной улице и изрыгает пламя.
И тут я узнала его настоящее имя, подлинную сущность. Киоталахий, слуга огня.
- Да сбудется! - выкрикнула я на древнем, тайном языке Смоки.
Я почувствовала, как проникаю в его чешуйчатую кожу, перепуганный ум. Ощущения терялись в лавине информации, поступающей от лишнего десятка ног и сотни глаз.
Я не могла контролировать его, потому что не могла понять. Огонь погас, и Смоки споткнулся.
И тут я заметила темную, искаженную тень. Я не могла сфокусировать фасетчатые глаза Смоки и разглядеть, что это такое.
Искореженное существо кинулось на меня. Я почувствовала режущую боль в горле и животе. Существо проникало в меня, и я не могла остановить его…
Я разорвала связь и рухнула на траву.
- О черт! - выдохнула я, поднимаясь на колени. - Я все испортила. Все испортила…
"Что случилось?" - спросил Пал.
- Там было это. Демон. Когда я вошла в Смоки, они сражались, и демон… кажется, он убил Смоки.
По лужайке пронесся порыв пахнущего серой ветра. В его дуновении трава и деревья утратили цвет. Под пустым белым небом мир внезапно показался вырезанным из выцветшей кости.
"Вот сейчас он убил Смоки, - произнес Пал. - И теперь меняет реальность внутри ограждающей сферы".
Только сейчас я начала понимать, что увидела внутри дракона.
- Он не собирался причинять нам зло - он хотел убить проникшего через портал демона, но мы казались ему чужими, он просто не мог понять, что мы его друзья. О черт!
После смерти демона Смоки наверняка успокоился бы, и я даже не сомневалась, что без моего вмешательства демон точно умер бы.
Мне захотелось заплакать.
"Он ранил демона?" - спросил Пал.
- Наверное. Он сжигал его огнем. Но у демона оставались силы, чтобы разорвать Смоки.
"Будем надеяться, что демон все же ослаб. Ведь ты и сама понимаешь, что нам предстоит сделать".
Нам придется закончить то, с чем не сумел справиться сильный, устрашающий даже на вид Смоки: убить демона. И надеяться, что он не убьет нас первым.
Глава 3
ВУТГАНГЕР
Что-то укусило меня за палец; я дернулась, когда поняла, что это трава.
- Что такое… - Я поспешно вскочила на ноги. Серая трава необыкновенно оживилась: травинки становились шире, на них открывались крохотные зубастые пасти и пытались укусить меня за тапочки.
"О боже!" - воскликнул Пал и одним прыжком взлетел со столика мне на плечо.
Деревянная столешница затряслась и сорвалась с ввинченных в бетонные блоки стальных ножек.
Я рванула к казавшейся более безопасной дороге. Зубастый газон пытался сорваться с места и последовать за мной.
- Что происходит? - спросила я Пала.
"Боюсь, что я ошибся в оценке сдвига реальности, - ответил он дрогнувшим голосом. - Не думаю, что причиной являлся Смоки; скорее, он сдерживал разложение".
У меня упало сердце.
- Здорово! И насколько хуже станет разрыв?
"Намного. Демон влияет на органические вещества. Дай ему время, и даже асфальт на дороге изменится, - ответил Пал. - Ты знаешь, где лежит Смоки?"
- Да. Совсем недалеко, мне показалось, что он в нескольких кварталах от магазина на Хай-стрит.
Я пробиралась по улице с ружьем на одном плече и хорьком на другом. Неподвижный влажный воздух пах озоном и серой.
- Меня посетила плохая мысль, - произнесла я, нервно оглядывая ближайшие здания.
"Какая?"
- Трава - она умерла. То, во что она превратилась, нельзя назвать живым, верно?
"Верно".
- Тогда, если мы не сумеем остановить демона, он продолжит убивать и превращать все вокруг?
"Практически уверен, что так".
- А сможет демон внушить тем, кто наблюдает за сферой, что все хорошо, все умерли и можно поднимать барьер? И тогда вся его сила выплеснется в наш мир?
Пал задумался.
"Думаю, что специалисты вашего Круга старейшин сумеют распознать его фокусы".
- А я думаю, что они могли бы помочь нам, вместо того чтобы бросать здесь на растерзание демону. Но, судя по всему, я наивная жительница Страны дураков.
Что-то завизжало. Я повернула голову на звук. Одно из деревьев рядом с ратушей вырвалось из земли и ковыляло к нам на покрытых грязью корнях. Ствол лопнул поперек, превратившись в зубастый рот. Ветви размахивали во все стороны.
- Ну-ка, глянь, какая прелесть. Дерево на нас ругается. Сейчас получишь по зубам, мистер Дерево!
Я прицелилась и дважды выстрелила. Дерево разлетелось в щепки. Серо-розовые мясистые щепки корчились на тротуаре.
- Погляди, мистер Дерево еще жив! - Я выстрелила в ближайший крупный кусок. Боль отдачи показалась мне желанной.
"Остановись, ты зря тратишь патроны, - прошипел Пал. - Что с тобой такое?"
- Что со мной такое, мистер Хорек? - переспросила я, вынимая из патронташа картриджи и заряжая ружье. Теперь у меня болели оба плеча, а по пальцам бегали мурашки. - Наверное, я немного враждебно настроена по отношению к нашим гостям.
Жаждущая крови ярость текла по моим венам, от нее кружилась голова. Мне хотелось разорвать мир и сплясать на его потрохах.