Рева ничего не могла поделать с этими дурацкими мыслями. Свернув в ряд, ведущий прямо к лифту, она почувствовала, как на плечо ей легла чья-то рука. Девушка ахнула и резко обернулась. Перед ней стоял мужчина.
Глава 2
Новые возможности
Оставьте меня! Что вам нужно?! - воскликнула Рева, отступая назад, к прилавку с кожгалантереей.
Мужчина и не пошевелился, смотря на нее широко открытыми глазами. "Он не может двигаться, - вдруг поняла Рева. - Это не человек, а манекен". Она сделала глубокий вдох, потом с облегчением выдохнула. В горле пересохло, тело била крупная дрожь.
Рева, ты идиотка, - громко сказала девушка, и ее голос разнесся по огромному пустому магазину. Внезапно захотелось рассмеяться.
Действительно, идиотка. Врезаться в манекен и испугаться до полусмерти! Ей стало немного лучше. Все еще ругая себя за слабость, Рева наконец вошла в лифт для персонала и нажала кнопку. Выйдя на шестом этаже, где располагались роскошные офисы, она мгновенно почувствовала себя спокойно. Коридоры были освещены, лампы ввинчены в стены, покрытые темной тканью и увешанные большими картинами. На коврах стояли высокие вазы с живыми цветами. Рева прошла через холл с кожаными диванами и креслами и направилась к кабинету отца. Слева находился большой балкон, с которого были видны все пять этажей универмага. Проходя мимо, девушка посмотрела на пустой магазин.
Рядом с кабинетом располагались мониторы охраны, целая стена телеэкранов. К удивлению Ревы, они были включены, и в воздухе раздавалось электрическое гудение. "Как странно, - подумала она. - Обычно мониторы выключают после закрытия магазина". Но думать об этом времени не было.
Дверь кабинета отца вдруг распахнулась, и из нее выскочил человек в голубой форме, наткнувшись на девушку.
Ой! - воскликнула она. Это был отец ее одноклассника Микки Уэйкли, начальник охраны универмага. - Мистер Уэйкли!
Тот сердито посмотрел на нее. Темные глаза были совершенно дикими, а лысина покраснела.
Извини, - коротко сказал он и пошел прочь, не оглядываясь.
Все еще дрожа. Рева увидела, как из кабинета вышел отец, стройный, красивый мужчина, одетый в дорогой костюм. Он выглядел моложе своих сорока пяти лет, и только седые виски выдавали возраст. Обычно его лицо светлело при виде дочери, но сейчас оно выглядело озабоченным.
Заходи, - устало вздохнув, пригласил он.
Папа, что происходит? - Рева вошла за ним в ярко освещенный кабинет. - Что это случилось с мистером Уэйкли?
Она присела на кожаное кресло перед отцовским столом из светлого дерева и посмотрела на фотографию, стоявшую на столе в рамочке. На ней были изображены Рева, ее младший брат Майкл и мама. Все на пляже, в купальниках. Снимок был сделан четыре года назад, всего за полгода до катастрофы. Рева всегда спрашивала себя, зачем отец держал здесь эту фотографию. Неужели он не тосковал, глядя на нее?
Ну и денек, - сказал мистер Долби, прислоняясь лбом к холодному стеклу окна. - Ну и денек.
Так что случилось с мистером Уэйкли? - повторила Рева. - Он меня чуть с ног не сбил.
Я его уволил.
Что? - Девушка страшно удивилась. Сколько она себя помнила, мистер Уэйкли был начальником службы охраны магазина, а с его сыном Микки Рева училась в школе.
Я обязан был его уволить, - продолжал мистер Долби, обогнув стол и плюхнувшись в свое кожаное кресло, которое тихо засвистело под ним. "И сам папа выглядит так, как будто его выжали", - подумала Рева.
Это строго между нами, - сказал отец, наклоняясь к ней через стол. - Уэйкли пил на работе. Поскольку наступает сезон праздников, мне нужен будет кто-нибудь, кому я могу доверять на сто процентов. Кто-то, на кого можно положиться.
Он очень рассердился. - Рева вспомнила бордовое лицо мистера Уэйкли.
- Да, но… я тоже рассердился, - ответил мистер Долби, нервно колотя пальцами по столу. - Наверное, мы оба сказали друг другу то, что не следовало говорить, но я должен был его уволить. У меня действительно не было выбора.
Ты готов? Поехали? - спросила девушка, теряя интерес к разговору.
И это не единственное, что сегодня случилось, - продолжал отец, не услышав ее вопроса. - Уволился один из моих Санта-Клаусов. Сказал, что жена убедила его переехать в более теплые края. И еще у меня беда с электричеством. Рождество уже через месяц, и все рушится к чертям.
А может быть, использовать свечки? - предложила Рева. - При свечах магазин будет выглядеть отлично. Людям понравится.
Ага, пока не сгорит, - саркастически заметил мистер Долби. - Ты всегда была очень практична, Рева.
Я просто хотела развеселить тебя, папа. - Отец показался ей в этот момент старше, чем был.
Это не говоря о проблемах в магазине Кливленда, и в "Уолнут Крик" тоже.
Я само внимание, - сказала Рева, громко зевая.
Мистер Долби рассмеялся.
Да, весело. Ладно, поедем домой. - Он уже было встал, но потом снова опустился в кресло. - А, погоди, я кое-что забыл.
Проблемы в магазине в Питтсбурге? - предположила Рева.
Нет. Перестань издеваться.
Не могу, я унаследовала это от тебя.
Отец не обратил внимания на эту фразу.
- У тебя есть друзья, которые согласились бы поработать в каникулы? - спросил он. - Мне нужно четыре или пять помощников. Перед Рождеством они смогут работать полный день, а до каникул по выходным и часть дня во время занятий.
Отлично! - воскликнула Рева с энтузиазмом.
Она немедленно подумала о Митче Кастелоне.
"Я позвоню Митчу, как только мы приедем домой, - решила девушка, не в состоянии собраться с мыслями от радости. - Он будет так благодарен мне за работу, что немедленно бросит Лизу".
Спасибо, папа, - сказала она, наклоняясь через стол, чтобы поцеловать его в лоб. - Это просто отлично! Я найду тебе ребят.
По дороге домой Рева придумывала, что скажет Митчу, как предложит ему работу и даст понять, что не против того, чтобы встречаться с ним. Да, это будут классные каникулы. Интересно, как отреагирует Лиза Дьюи, когда Рева уведет у нее парня? Одна мысль об этом вызывала улыбку.
Как же здорово!
- Алло, Митч?
Да, привет. Кто это?
Это звонит твоя новая возможность, - ответила Рева, вертя в пальцах телефонный шнур.
- Кто?
Голос у Митча был с хрипотцой. Девушка подумала, что он совершенно не подходит к его милой внешности. Такой голос мог быть у какого-нибудь комика…
- Это Рева Долби, - низким, претендующим на чувственность голосом сказала она.
Рева? Привет. Как у тебя дела?
Митч, казалось, очень удивился этому звонку. Раньше она никогда ему не звонила.
- Все в порядке. - Рева сидела с ногами на кресле возле своей кровати. - Слушай, а что ты делаешь на Рождество? Уезжаешь куда-нибудь?
Парню потребовалось некоторое время, чтобы ответить. "Наверное, пытается сообразить, что мне от него надо", - подумала она и тут услышала девичий голос, спрашивающий, кто звонит.
Нет, - ответил он наконец. - Буду, наверное, болтаться здесь.
Знаешь, папе нужны работники на рождественские каникулы. В магазине. Ну, в "Долби" на Дивижн-стрит. Я обещала ему найти кого-нибудь среди друзей. Платят там неплохо. До каникул можно будет работать часть дня, а до Рождества - полный день.
Правда? - прохрипел Митч.
Тебе это интересно? - спросила Рева, удовлетворенная его реакцией.
Да, конечно! - воскликнул собеседник с подлинным энтузиазмом. - Это очень здорово. Да. Спасибо, Рева. Эти деньги мне очень пригодятся. Ну, ты знаешь.
Отлично. Я рада, Митч, - сказала девушка. - Может быть, у нас получится работать вместе.
Ты тоже будешь работать?
Да. Конечно, я бы с большим удовольствием съездила куда-нибудь погреться на солнышке, но у папы столько дел перед праздниками. Это самое важное время для него. Так что собираюсь выйти на работу в следующую субботу. И ты тоже должен начать тогда же, в половине девятого.
Да. Хорошо. Спасибо, Рева, это очень, очень мило с твоей стороны. Встретимся в субботу в половине девятого.
Девушка перенесла трубку к другому уху, все ещё крутя шнур между пальцами.
Я буду ждать, Митч, - сексуальным голосом произнесла она, искренне надеясь, что он поймет скрытый смысл ее слов. - Думаю, нам будет весело.
На другом конце провода послышались какие-то приглушенные голоса, потом снова заговорил Митч:
Э-э-э… Рева?
Да?
Казалось, ему не хочется задавать этот вопрос, но в конце концов он решился:
Ты сказала, что рабочих мест много?
Да… несколько.
Как ты думаешь, для Лизы найдется местечко? Ей очень нужны деньги, и она сказала, что с удовольствием поработает. Ты ведь знаешь Лизу, да?
"Конечно, я знаю эту противную маленькую крашеную блондинку, которую все считают такой хорошенькой, - подумала Рева. - А как личность она никто, не больше чем швабра".
Конечно, знаю, - сказала она вслух.
- Как думаешь, для нее найдется работа? - нервно повторил Митч. - То есть я хочу сказать, что это необязательно… Но я подумал…
"Нет", - решила Рева, но вслух произнесла:
Да. Никаких проблем, Митч. Она точно так же может начать в субботу.
"А почему бы и нет? - подумала девушка, не в силах подавить ехидную улыбку. - Если Лиза будет наблюдать за тем, как я увожу у нее парня, это будет еще интереснее".
- Ой, спасибо тебе большое, - обрадовался Митч. - Подожди секунду, Рева. Лиза здесь, у меня, я передам ей трубку.
"Тьфу ты, только этого не хватало". Через пару секунд в трубке раздался кукольный голосок: Ой, спасибо, Рева, я так рада. Спасибо.
Не за что. Папе нужна помощь, и я подумала…
А в чем будет заключаться работа? - перебила ее Лиза. - То есть нам надо будет продавать… или еще что-нибудь?
Эти вопросы вдруг натолкнули Реву на мысль… На очень соблазнительную мысль. Она решила подшутить над подружкой Митча.
Лиза, в субботу надень свою лучшую одежду, - проинструктировала ее девушка, борясь с приступом внезапного смеха.
Лучшую одежду? - неуверенно переспросила собеседница.
Да. Ну, не мне тебя учить. Что-нибудь эдакое… стильное. Ты должна выглядеть очень хорошо. Думаю, тебя поставят в парфюмерный отдел, там, где "Шанель".
Правда? - Лиза не могла скрыть восхищения. - Это потрясающе! Спасибо!
Они поболтали еще несколько секунд, потом Рева сказала, что ей нужен телефон. Лиза снова поблагодарила и повесила трубку. Рева повалилась на кровать и стала громко хохотать, очень довольная собой. Вот здорово! Подружка Митча явится в магазин в своем лучшем наряде, а ей придется разгружать полки в подвале.
Над чем ты так смеешься? - прервал ее веселье детский голос.
Майкл! - укоризненно воскликнула Рева, обращаясь к своему шестилетнему брату. - Никогда не входи ко мне без стука!
- А почему?
Я не знаю почему! - рассмеялась она.
Рева никогда не могла сердиться на Майкла. Во-первых, у него были прелестные рыжие кудри и темно-голубые глаза, а также белая кожа, что делало его очень похожим на сестру. Кроме того, она знала, что для мальчика такого возраста очень тяжело расти без матери. У Майкла была няня, Ивонна, которая его очень любила и проводила с ним много времени, но это все равно не то.
Девушка с грустью подумала, что брат даже не помнит маму. Теперь он подпрыгивал на ее пружинящей кровати, как на трамплине. Надо было отругать его и загнать обратно в постель, но она чувствовала себя не в силах сделать это.
Эй, не так высоко! - воскликнула Рева.
Я летаю! - радостно кричал мальчик.
Она задумалась над тем, кому еще предложить работу. Большинство ребят на выходные куда-нибудь уезжали.
Зазвонил телефон, и в ту же секунду Майкл громко взвизгнул, напугав сестру.
Майкл… хватит! - резко сказала она. - Уйди, мне надо поговорить.
Мальчик подпрыгнул еще пару раз, потом скатился с кровати и исчез за дверью. Девушка сняла трубку.
Привет, это Пэм.
"Ого! Мисс Симпатичная Киска, - с горечью подумала Рева. - Мисс Сладенький Яблочный Пирог". Это звонила ее двоюродная сестра, и хотя семья Пэм была очень бедной и жила в полуразвалившемся доме на улице Страха, Рева иногда признавалась себе в том, что завидует кузине. У той были прямые светлые волосы, обычно завязанные в хвост, круглое, дружелюбное лицо, блестящие зеленые глаза. Эдакая "Мисс Америка". Иногда Рева спрашивала себя: почему сестра не пользуется помадой или тенями для век и почему не укладывает свои волосы? Но втайне, и даже не совсем втайне, завидовала кузине, тому, как она умеет мгновенно понравиться любому, как легко заводит друзей и общается с другими людьми. Разумеется, Рева ни за что на свете не призналась бы в этом Пэм и в большинстве случаев, вспоминая свою двоюродную сестру, что случалось достаточно редко, думала о ней с насмешкой. Кузина была так патетически бедна, и всякий раз, когда она встречалась с Ревой, на ней были одни и те же джинсы… да и вела она себя как-то скучно.
Привет, Пэм. Как поживаешь?
- Нормально. У меня была простуда… но у кого ее не было? - шмыгая носом, ответила та.
"У меня не было", - злорадно произнесла Рева про себя.
Как дядя Роберт? - спросила Пэм.
Нормально. Немного устал. Ну, ты знаешь, сейчас в магазине самый горячий период.
Кстати, я именно по этому поводу и звоню, - начала сестра. - Рева, слушай… - Она заколебалась, ей явно было нелегко об этом говорить. - Скажи… а в магазине есть какая-нибудь работа на каникулы?
"Ну уж нет, - подумала Рева, постукивая своими яркими ногтями по телефонному аппарату. - Терпеть рядом с собой эту нищую, занюханную кузину да еще и чувствовать себя виноватой?"
- Ой, мне так жаль, - сказала Рева, и по ее голосу казалось, что ей действительно страшно жаль. - Если бы ты позвонила на прошлой неделе! Все рабочие места уже разобраны.
Девушка поздравила себя с тем, что прекрасно умеет врать. Голос звучал так убедительно, что она сама себе поверила.
А-а-а, - разочарованно протянула Пэм. - Да, надо было позвонить раньше…
Мне очень жаль, - сочувственно повторила сестра. - Ужасно, Пэм. - Потом голос ее стал веселее. - Ну, ладно. Рада была тебя услышать. Нам нужно увидеться перед Рождеством. Передавай привет родителям.
И положила трубку с довольной улыбкой на лице. Что ж, вечер вполне удался.
Пэм Долби швырнула трубку с такой силой, что телефон упал со стола. Девушка нагнулась, чтобы поднять его, и застонала от негодования.
Врунья! - вслух воскликнула она, опустилась на кровать и со всей силы швырнула своего потрепанного плюшевого мишку об стену.
"Рано или поздно ты у меня за это поплатишься", - подумала Пэм с горечью. Однажды, в один прекрасный день, она найдет способ отомстить кузине.
Глава 3
Взрывной характер
Пэм сняла трубку, собираясь снова позвонить Реве и сказать ей все, что о ней думает. "Что я ей сделала? - спрашивала она себя, сидя на краю кровати и вертя в руках телефон. - Я всегда общалась с ней доброжелательно, никогда не говорила ей, как ее все ненавидят в школе".
Налетел порыв ветра, и оконные рамы заскрипели. Пэм поежилась и потянулась за носовым платком - у нее все еще был насморк. "Неудивительно, что зимой я почти всегда простужена, - с грустью подумала она. - Этот старый дом скоро вообще развалится". Батарея под окном работала вовсю, но без особого толку. Еще один порыв ветра, казалось, сотряс весь дом.
Она положила трубку. Какой смысл звонить, если кузина неуязвима. Пэм в жизни не удавалось поговорить с ней откровенно. Рева была слишком холодна, саркастична и высокомерна для откровенных бесед. Любила говорить только о тех вещах, которые ей принадлежат, об экзотических местах, где она занималась подводным плаванием, и мальчиках, которых она бросила. Пэм думала о том, что редко когда у двух столь близких родственниц бывает так мало общего. Затем наконец подняла медвежонка с пола, сдула с его головы пыль и положила на кровать. Девушка все еще отвратительно чувствовала себя после этого звонка. "Надо позвонить Фокси", - решила она.
Фокси был ее бойфрендом, всегда готовым выслушать любые жалобы и претензии подруги. Она знала, что это одно из лучших его качеств. Конечно, у парня было множество других положительных черт, и в чем-то он даже напоминал ей ее медвежонка. Пэм начала было набирать номер приятеля, но потом вспомнила, что тому нужно закончить какой-то реферат по социальным наукам. Что-то про бразильские джунгли, кажется.
Ну ладно, - сказала она вслух, кладя трубку.
"Нужно куда-нибудь пойти. Если я останусь дома и буду слушать этот ветер и думать о Реве и о том, что она не дала мне работу и что теперь у меня не будет ни пенни на Рождество, то сойду с ума! - размышляла Пэм. - Может быть, взять папину машину и немного покататься? Нет, это не отвлечет. Я так же буду думать в машине, и это разозлит еще больше".
Она набрала еще один номер - своего друга Микки Уэйкли. Микки с приятелем, Клэем Паркером, собирался в кафе-магазин "7-11" на улице Миссии.
- Я туда тоже приеду! - с радостью воскликнула Пэм.
Старый "Понтиак", который ее отец купил в комиссионке, сначала сопротивлялся, но с третьего раза завелся. Девушка некоторое время постояла, прогревая мотор, как учил отец, потом выехала со стоянки и направилась по улице Страха.
Была холодная и ясная ночь. На небе горели миллиарды звезд, а полная луна давала почти столько же света, сколько уличные фонари. Ветер завывал, как привидение, и Пэм затаила дыхание, проезжая мимо кладбища. Глупое суеверие, но она всякий раз это делала. Припарковавшись на маленькой стоянке у кафе, она сразу же увидела обоих парней сквозь стеклянную стену. Захлопнула дверь машины, обмотала горло шарфом и вошла внутрь.
Микки приветливо улыбнулся ей. Маленького роста и очень худой, с короткими светлыми волосами и голубыми глазами, он чем-то напоминал щенка. Веснушки, большие оттопыренные уши, попорченные зубы - может быть, от того количества конфет, которое съедал… Этот парень всегда всё ронял и попадал в дурацкие ситуации.
Клэй тоже был худой, но долговязый и сутулый. У него были каштановые волосы, зачесанные назад, загадочный шрам над правой бровью и серые, стальные, бегающие глаза. В нем было столько энергии, что, казалось, он сейчас взорвется.
Пэм очень тепло относилась к Микки. Они дружили с самого детства, и до недавнего времени он был всего лишь веселым, смешным парнем, с которым всегда легко общаться. Однако в последние месяцы Микки как-то утих, стал меньше шутить, и иногда казалось, что он мечтает о чем-то несбыточном. Его посещали приступы меланхолии. Клэй был другом Микки, и Пэм очень старалась хорошо относиться и к нему. Но у него была черта характера, которую она очень боялась - злоба.
Казалось, парень иногда не может контролировать себя. Он участвовал в нескольких школьных драках, а один раз был даже на неделю отстранен от занятий.
Эй! - крикнул Клэй девушке, набирая пакетики чипсов.
Микки тоже повернулся к ней.
Как дела, старина?
Он всех называл "старина", даже девушек.
Бывало и лучше, - ответила Пэм, доставая из кармана носовой платок. - Что вообще делается?
Я что-то батончиков "Натс" не вижу, - пожаловался Микки, обследуя лоток с кондитерскими изделиями.
"Натс"? Кто же сейчас ест "Натс"? - спросила Пэм.