Я вспомнила наш самый первый общий сон, когда Лукас еще был жив. Мы обнимали друг друга в книжном магазине, а над нами волшебным образом простиралось ночное небо. Это было так прекрасно и так романтично, и тогда я думала, что это единственное утешение, данное нам после моей смерти. Теперь и это нам недоступно.
Должно быть, у меня вытянулось лицо, потому что Лукас начал целовать меня в лоб, в щеки, в губы - легонько и очень нежно.
- Все хорошо.
Он выглядел не таким подавленным, какой чувствовала себя я. А если учесть взваленный на него груз… Мне казалось, понимание того, что Черити и вправду мучит его во сне, станет для него последней каплей, а он как будто успокоился.
- Ты просто подумай. Балтазар о таком слышал - ну, о вторжении в сны. Наверняка и другие вампиры тоже. А значит, они должны знать, как с этим справляться. Какой-нибудь блок или что-то вроде этого.
- Может быть. - Это воодушевляло. У меня невольно полегчало на душе. - Очень даже возможно.
И если даже Балтазар не знает, как прогнать Черити, миссис Бетани наверняка знает. Ну должно же быть что-то, правда?
- Правда, - рассеянно отозвалась я.
Внезапно Черити перестала казаться мне нашей единственной проблемой. Лукас хотел довериться миссис Бетани. Он хотел поделиться с ней своими самыми глубокими страхами, хотел обратиться к ней за помощью. Может быть, она сумеет спасти его, раз я не могу. И в эту минуту я не могла винить его за то, что он забыл о расставленных ею ловушках.
Мне казалось, что все и вся - Черити, миссис Бетани, его собственный голод и жажда крови - сражаются со мной за душу Лукаса.
На следующий день я отправилась в фехтовальный зал. Хотя занятия на сегодня уже закончились, я обнаружила там Балтазара. В белом фехтовальном костюме, сдвинув маску на макушку, он вытирал со лба пот. Балтазар остался после урока, чтобы попрактиковаться, сражаясь с невидимыми врагами, существовавшими только в его воображении.
Я вспомнила, что он частенько поступал так, когда расстраивался. Вчерашняя ночь оказалась для него не менее тяжелой, чем для меня.
Я неспеша материализовалась в дальнем углу зала, решив дать Балтазару время, чтобы уйти, если он не хочет со мной разговаривать. Он остался. Спустя несколько секунд мы снова стояли друг напротив друга, хотя нас разделяло приличное расстояние.
- Эй, - начала я. Глупо, но чем проще, тем лучше.
- Привет. - Балтазар взвесил клинок сначала на одной руке, потом на другой, как будто держал совершенно новую рапиру, а не старого проверенного друга, - Пришла поупражняться?
- Я никогда не умела фехтовать.
- Но ты многому научилась, не следует себя недооценивать.
Даже сейчас он мог относиться ко мне по-доброму!
- Прости, - сказала я. - Я не должна была орать на тебя вчера. И вообще не должна была злиться на тебя из-за того, что случилось с Лукасом.
Балтазар с безразличным видом нанес укол рапирой ближайшему манекену. Клинок изогнулся.
- Зря я так на тебя наехал. Ты обожглась и вообще была очень расстроена.
- Ты не сказал ничего лишнего.
- Но я мог бы сказать это по-другому. - Он снял маску, засунул ее под мышку и подошел ко мне. Белый фехтовальный костюм всегда очень шел ему, и я на мгновение вспомнила, как приятно мне было рядом с ним.
Нет, я ни разу не пожалела, что выбрала Лукаса, но это не значит, что я не понимала, от чего отказалась.
И, словно прочитав мои мысли, Балтазар улыбнулся.
- Снова друзья?
- Да, конечно. - Мне захотелось его обнять, но, наверное, это была не самая лучшая идея.
- Вообще-то, когда ты не расстроена, ты здорово умеешь слушать.
Я уже хотела сказать "спасибо" (и почувствовала настоящее облегчение, потому что его вчерашние слова насчет того, что я не желаю заткнуться, сильно меня задели), но сообразила, что Балтазар дает мне шанс.
- Ты хочешь, чтобы я выслушала тебя?
- Черити. - Имя упало между нами как камень. - Ты была права, когда говорила, что я ничего не желаю знать. Ты всегда была права насчет этого. И где-то в глубине души я понимал это.
Прежняя злость уже пробиралась в мое сознание, но на этот раз я заставила себя вспомнить, что злюсь на Черити, а не на Балтазара.
- Она твоя сестра. - Я сумела произнести это спокойно и уверенно и обрадовалась. - Ты ее любишь. Поэтому ничего не мог с собой поделать.
- Это не оправдание. Нельзя было оставлять ее без присмотра. Позволять калечить людей. И не думать о том, что она может вытворять с Лукасом и с тобой.
- Но ведь он тебе об этом не рассказывал? - Лукас так щедро делился со мной тем, что чувствует, что мне пришлось на минутку замолчать. Он вовсе не был таким откровенным с остальными, и, даже несмотря на возникшее между ними доверие, Лукас никогда не стал бы говорить с Балтазаром о своих кошмарах. - И ты сказал, что это ослабляет вампира. Я бы тоже не подумала, что Черити пойдет на такое.
- Я уже целый месяц слышу, как он мечется и стонет во сне, но ни разу не додумался сложить два и два.
- Это непростительная глупость, и за это на меня стоило наорать.
- Я больше не буду на тебя орать, ясно? Никогда. - Чувство вины заставило Балтазара ссутулиться, глаза его потемнели. Я шагнула ближе и ласково положила ладонь ему на руку. - Ты же сам сказал: это редкость - вторгаться так в чужие сны.
Балтазар кивнул:
- Я никогда этого не делал. И со мной этого не делали. Наверное, Черити сейчас почти все время спит, потому что это ее изматывает. Но с другой стороны, раз она спит, значит, попадает в каждый сон Лукаса. Будь оно все проклято!
Значение имело только одно.
- А есть способ защитить Лукаса от этого? Защитить от нее?
- Я такого не знаю. Но дай мне подумать. - Он какое-то время внимательно изучал мое лицо. - Кое- что из того, что вы с Лукасом говорили вчера ночью, и еще твоя обожженная нога… Похоже, Черити и тебя во сне преследует.
Я кивнула:
- Но она не может манипулировать мной так, как Лукасом. Думаю, потому что это его сон, а я всего лишь в него прихожу.
- Будь осторожна, Бьянка. - Балтазар внезапно заговорил очень твердым тоном. - Это сон Лукаса, поэтому, возможно, Черити влияет в основном на его сознание. Но когда ты приходишь в его сны, ты приходишь туда целиком, не только твое подсознание. Вот почему вчера ночью ты обожглась. Не знаю, можешь ли ты пострадать еще сильнее, но лучше тебе этого не выяснять.
- Мы больше не собираемся этого делать, - сообщила я.
Должно быть, Балтазар заметил мою грусть, потому что снова заговорил ласково:
- Как твоя нога?
- Не очень хорошо, но ничего страшного. - Я подвигала ногой. Стоило мне стать плотной, как я сразу ощущала на икре этот саднящий рубец, но болело уже не так сильно. Меня мучили другие, более насущные проблемы, и я выпалила: - Как по-твоему, миссис Бетани знает, как изгнать Черити из его снов?
- Сомневаюсь. - Балтазар склонил голову набок. - Кажется, тебя это радует.
- Мне неприятно думать, что она может помочь ему лучше меня, - призналась я.
- Но ведь мы именно для этого и приехали в академию "Вечная ночь", так? Чтобы воспользоваться опытом других, чтобы Лукас смог в безопасном месте приспособиться к своему новому состоянию. А эта школа безопасна преимущественно благодаря миссис Бетани.
- Я ей не доверяю.
- Я ей тоже не особенно доверяю. Но зато верю в ее преданность школе и приезжающим сюда вампирам.
- До тех пор, пока она охотится на призраков, она наш враг.
- Этого мы не знаем. Мы слишком многого не знаем.
- Ну, по крайней мере в этом наши мнения совпадают.
Он улыбнулся, и, несмотря на все мои сомнения, я порадовалась, что мы остаемся друзьями.
Балтазар пошел готовиться к послеобеденным урокам, а я снова сделалась бестелесной и поплыла по школе, погрузившись в собственные мысли. Некоторое время понаблюдала за папой, писавшим на доске физические формулы так энергично, что не знающие его люди в жизни не заметили бы печали в его глазах.
Не в силах больше этого выносить, я сбежала в класс современных технологий к мистеру Йи, где он объяснял группе старых, отставших от жизни вампиров, как пользоваться стиральной машиной. Он рассказывал про цикл отжима, а я свернулась клубочком в углу и принялась обдумывать все, что нам известно, и размышлять, как разузнать все остальное.
Нужно выяснить, как не впускать Черити в сны Лукаса и могу ли я, как призрак, пострадать в них или, может быть, помочь Лукасу.
Нужно узнать, сколько еще ловушек стоит в академии "Вечная ночь" и где именно, чтобы мне ничто не угрожало.
Но самое главное, нужно выведать планы миссис Бетани, причем не только ради призраков, а еще и для того, чтобы удостовериться, можно ли ей доверять.
Никто из вампиров, кого я знала и на кого могла положиться, не обладал этими сведениями и не мог их раздобыть. А значит, если я хочу получить ответы, то должна побороть свои страхи.
Мне придется отправиться к призракам.
Приняв решение, я выпрямилась в своем углу и обнаружила, что чуть не полкласса уставились на меня.
О черт, я что, стала видимой? Нет, не стала, но глубоко задумавшись, не заметила, что стена и окна покрылись толстым слоем инея. Все равно что повесить огромную мигающую неоновую вывеску с надписью: "Призрак здесь".
- Мистер Йи! - завопил кто-то.
- Сохраняйте спокойствие! - скомандовал мистер Йи, но его всегдашнее непоколебимое хладнокровие дало трещину. - Мы сейчас же позовем миссис Бетани.
Нужно немедленно убираться отсюда! Я срочно стала вспоминать все места, с которыми связана, все мои "станции метро", куда я могла переместиться мгновенно. Лучше всего куда-нибудь подальше. И я тут же сообразила, что есть такое место. Я не просто уберусь из школы, но еще и смогу воплотить в жизнь свою последнюю идею.
"Филадельфия. Дом Вика, где мы с Лукасом жили вместе. Чердак…"
В тот же миг академия "Вечная ночь" исчезла, заклубившись, как сильный туман, и я оказалась на чердаке дома Вика, среди уютного хлама.
И увидела мать Вика, она держала два пакета со старой одеждой и смотрела прямо на меня.
- Джерри! - закричала она, уронив пакеты и торопливо кинувшись к лестнице. - Это опять привидение! Нужно позвонить тем людям с телевидения!
Дверь чердака захлопнулась, и голос у меня за спиной проворчал:
- Отлично, спасибо. Теперь сюда притащится куча операторов и толпа придурков, притворяющихся, что знают, как я умерла.
- Привет, Макси, - откликнулась я, повернулась и улыбнулась ей. Похоже, она не пришла в восторг, увидев меня, - до тех пор, пока я не сказала зачем. - Я готова встретиться с Кристофером.
Лицо Макси осветилось радостью.
- Наконец-то ты это сделаешь! Теперь ты присоединишься к призракам.
Глава тринадцатая
- Теперь, когда ты стала одной из нас, все будет по-другому. - Макси просто светилась, в буквальном смысле слова - золотистым сиянием радости. - Подожди - и увидишь.
- Я стала одной из вас, как только умерла.
- Не по-настоящему, ведь ты таскалась с вампирами. Теперь все будет гораздо, гораздо лучше.
Я не стала говорить Макси, что не собираюсь бросать Лукаса и всех остальных. Конечно, это походило на вранье, а мне давно надоело врать, но я еще не была готова полностью доверять призракам.
- Ну, - начала я, - и как мы это сделаем? В смысле - найдем Кристофера? - Я огляделась. - Не думаю, что он торчит тут на чердаке с тобой.
- Ну конечно нет, - надулась она. - Можно подумать, Кристофер проводит время на уровне смертных! - Она помолчала. - Нет, беру свои слова назад. Иногда он здесь появляется.
- На чердаке?
- На уровне смертных, дурочка! Но приходит сюда только с определенной целью. Помочь заблудившемуся призраку отыскать путь и все такое. Кристофер не обитает среди людей.
- В отличие от тебя?
Я хотела подколоть Макси, подчеркнуть, что она тоже не полностью отказалась от мира смертных. Но она только кивнула, серьезно и мило.
- Если я пойму, что ты пойдешь с нами, я тоже наконец-то смогу оставить это место. Даже… даже Вика. - Она посмотрела на то место на ковре, где однажды сидел Вик, пытаясь ее призвать. - Это будет трудно, но я справлюсь.
- Но почему я? Мы с тобой, конечно, знакомы, но вряд ли стали лучшими подругами…
Пусть объясняет Кристофер. - Макси буквально искрилась от предвкушения. - Готова?
Я не могла ответить на этот вопрос, потому что не знала, к чему должна быть готова.
- Может быть.
- Начинай таять вместе со мной. Давай!
Почему-то на этот раз мне было очень трудно растаять, чего никогда не случалось прежде. Это немного походило на попытку заснуть, когда тебе очень важно хоть немного отдохнуть, и поэтому ты, разумеется, долгие часы лежишь без сна. Но когда Макси превратилась в сгусток света, мне удалось последовать за ней. Мир вокруг нас медленно становился голубовато-серым туманом, таинственной дымкой, где нет ни верха, ни низа, ни середины, ни границ. Светящаяся Макси сначала мерцала среди клубящегося тумана, а потом исчезла.
"Все хорошо, Бьянка".
Я больше не слышала ее голоса, а просто воспринимала его, не понимая как.
"Ты должна отпустить".
"Отпустить что?"
"Все"…
"Ты имеешь в виду Лукаса и моих друзей?"
"Нет, я имею в виду - ВСЕ. Себя. Сначала собери все в себе в один комок, а потом отпусти".
И что это значит? Без особого оптимизма я попробовала сделать так, как сказала Макси. Но, пытаясь, я стала постигать смысл этого - и отпустила.
Это было пугающе. Как обнаружить в себе способность останавливать сердце или отменять силу притяжения. Перевернуть все законы Вселенной. Теперь вокруг меня был не голубовато-серый туман; осталось только ничто, чуждое и вместе с тем странно знакомое, словно что-то настолько обширное, что я просто не могла увидеть его раньше, хотя оно всегда было вокруг. Я свободно парила внутри собственного сознания - или чьего-то сознания, - перестав быть собой.
Сможем ли мы когда-нибудь вернуться? В тот момент мне казалось, что это невозможно. Неужели именно это и находится по другую сторону ловушек? "Лукас, прости, я не понимала, как это будет".
И тут я услышала другой голос, низкий, мужской:
- Будьте здесь.
И внезапно я снова стала собой. Я стояла на земле, видела свет, у меня снова было тело. Я моргала, и это новое место обретало очертания, и сначала я могла только изумленно озираться по сторонам.
Как это описать? Я стояла в самом сердце города, среди огромной шумной толпы, и это было одновременно самым пугающим и самым прекрасным местом на свете. Перед нами высился ярко раскрашенный греческий храм, рядом с ним приземистая прочная каменная башенка, а за ними небольшая сливовая роща с толстым ковром клевера под деревьями. Еще дальше виднелись небоскребы, обычные дома, палатки, холмы, замок, шале - любые вообразимые и невообразимые здания и ландшафты. Рядом с вымощенной булыжником мостовой, на которой стояли мы с Макси, вилась небольшая узкая речка; вода с такой скоростью неслась через камни, что я не сомневалась - упади я туда, течение мгновенно унесет меня с собой. Вокруг нас толпились люди в самой разнообразной одежде: кто в джинсах, кто в викторианских нарядах, кто в бедуинских одеяниях, кто в тогах. Они видели меня - многие бросали в нашу сторону взгляды, но никто не приближался. Моя прежняя стеснительность вернулась усиленная стократно, и я была им благодарна за то, что они держались в стороне.
Посмотрев на себя, я поняла, что на мне больше нет пижамы, в которой я умерла.
- Это же мой зеленый свитер! - воскликнула я. - Я так и не сумела его отыскать после того, как мы переехали в "Вечную ночь", а он мой самый любимый! Эй, а это мои джинсы, я их тоже обожала, но… Разве я из них не выросла?
- Почти все, что ты когда-то утратила, может вернуться к тебе здесь, - объяснила Макси, кутаясь в пушистую шубу. Теперь ее волосы были коротко подстрижены и блестели, а на ногах у нее я увидела сверкающие серебряные туфли с пряжками - писк молодежной моды. Вот так она выглядела, когда была жива, когда была счастливой, сообразила я. - Но предупреждаю тебя сразу, это касается не только хорошего, но и плохого. Просто никогда не знаешь заранее.
Теперь, мысленно обратившись к таким приземленным вопросам, как одежда, я начала лучше воспринимать то, что было вокруг.
- Макси, мы что?.. Нет, это не могут быть небеса! - Я точно знала, что на небесах не может быть так грязно, а, несмотря на красоту многих окружавших нас зданий, здесь было очень неопрятно. Великолепно - и все же неуловимо гадко. Собственно, таким было мое первое впечатление от Нью-Йорка.
- Ты еще не достигла рая, - произнес мужской голос. - Полагаю, это что-то вроде временного прибежища, но не стану утверждать, что я это понимаю. Лучше принимать это место таким, каково оно есть.
Я обернулась и увидела его - одет по моде девятнадцатого столетия, с длинными густыми каштановыми волосами. Зрелый мужчина, но не достигший среднего возраста, - точнее, он не достиг его, когда умер. Его лицо с мощной челюстью походило на те, что я видела на старых картинах, изображавших великих солдат или адмиралов, идущих в бой под неправдоподобно прекрасным небом: широкие плечи, узкая талия, твердый и пронзительный взгляд.
Макси усмехнулась и поплотнее закуталась в свою шубу.
- Кристофер, я привела Бьянку. Бьянка, это Кристофер.
- Мы встречались, - отозвалась я, хотя вряд ли так можно было сказать про те странные случаи, когда наши пути пересекались. Когда Кристофер впервые появился передо мной в мой второй год в "Вечной ночи", он был так грозен, что я его до смерти боялась; а прошлым летом он не дал Черити и ее клану убить нас с Лукасом. - Я совершенно уверена, что вы двое однажды пытались меня убить.
Кристофер не стал ничего отрицать. Он даже не смутился.
- Тебе было отпущено не так уж много земной жизни. Рано или поздно ты все равно стала бы либо вампиром, либо призраком. Мы приходили к тебе в "Вечную ночь", когда ты пила кровь и приближалась к своей вампирской сущности.
- Вы, ребята, хотели заполучить меня сами, - отрезала я.
- В том числе и ради тебя, - пояснил Кристофер. - Превращение в вампира стало бы для тебя меньшей жертвой, чем для большинства других, но ты утратила бы все свои возможности.
- Кроме того, вампиры такие гадкие, - поддакнула Макси. Я сердито посмотрела на нее, но она лишь пожала плечами. - Не обижайся, но подумай сама. Это же трупы. Ходячие. Фууу!
- Заверяю тебя, к моему решению это не имело никакого отношения. - Похоже, грубость Макси задела Кристофера. - Бьянка, как вампир ты была бы всего лишь одной из многих. А как призрак ты обладаешь могуществом, каким не обладает никто из нас, и способностями, которые еще только начинаешь постигать.
- Поэтому вы спасли меня и Лукаса этим летом. Лишь бы не дать мне превратиться в вампира. Для вас тут не было ничего личного. Убить меня или спасти.
Кажется, он развеселился.