* * *
Тем не менее уже вечером у меня все более-менее обустраивается. Сканер, изгаженный котами, настолько старый, и, соответственно, надежный, что никакая еда и кошачья метка ему не препятствие, чтобы работать.
Виктор Петрович отсутствует, и его первый зам, едва заслышав веселое повизгивание сканера, сказал мне, глядя снизу вверх, что "когда-то эти раскосые делали надежную технику".
* * *
На следующий день я вроде как был уже во всеоружии готов к трудовым будням, но при докладе заму Виктора Петровича был им отослан к Приятелю Сартакова:
- У нас, конечно, есть, что делать, но Приятель Сартакова просил меня, как ты будешь готов отправить тебя к нему, и он тебе конкретизирует задачу!
Так что следующие полчаса я ищу кабинет Приятеля, для того, чтобы найдя, упереться в секретаршу, сказавшую мне что Приятель Сартакова на совещании, которое кончится не ранее, чем через полчаса и я должен подождать, если уж у меня к нему что-то есть.
Уличив тем самым момент, я заваливаюсь в маленькое кафе на этаже - как раз с окнами на Лубянскую площадь.
- Красивый вид! - говорю я сам себе, опять неприлично звучно отхлебывая дрянной кофе из замызганного граненого стакана и заедая это крошащейся безвкусной якобы "лимонной" слойкой.
На площади стоит величественный, относительно недавно восстановленный металлический памятник, и, как мне кажется, странным образом косится в мою сторону.
Приятель Сартакова, тем временем, вернулся, но, завидев меня, просил еще подождать, пока он примет у себя каких-то военных.
* * *
Итак - еще полчаса коту под хвост, но, в конце концов, меня позвали. Когда я подошел к кабинету Приятеля Сартакова - навстречу мне вышли те самые военные, в приподнятом настроении, улыбающиеся и вполоборота по ходу дела беседующие с Приятелем:
- Да - говорил один из них, надевая себе на голову фуражку - так будет лучше всем! С одной стороны - у нас будет тогда сухопутный подход к нашим базам в Очень Маленькой Кавказской республике, с другой стороны - прижимаем к морю Умеренную Мусульманскую Бывшую Нашу Республику, с третьей стороны - вплотную подбираемся к границам Старого Неприятеля России - угрожая ему, не смотря на потепление в отношениях - снабжением оружием его сепаратистов.
- Да! - Приятель Сартакова аж подпрыгивает от удовольствия, потирая руки - вот и мы о чем! Будем держать их за яйца! Спланируйте операцию, чтобы, случись что, у нас было все наготове. Чтобы каждый солдат и каждый офицер знали, что им делать, если будет подан сигнал к действию!
- Ну а то, что сигнал будет - уже ваше дело! - вступает в разговор еще один военный, так же надевая на ходу фуражку, перед тем, как надеть, какое-то время рассматривая ромбик на внутренней ее стороне.
- Ну… примерно еще полгода у вас точно есть на подготовку - Приятель Сартакова обихаживает своих гостей, приобнимая их обоих, - а там - посмотрим.
- Был бы приказ!
- Да куда они денутся! - Приятель Сартакова, кажется, еще немного - и воспарит над полом прихожей своего кабинета - если с их стороны вновь заговорят пушки, приказ не заставит себя долго ждать!
* * *
Наконец бравые вояки ушли, и Приятель Сартакова буквально схватив меня на рукав затащил в свой кабинет, после чего уселся в кресло, и уже после этого предложив сесть мне:
- Так, Андрюша, вот какое к тебе у меня будет дело - Приятель Сартакова некоторое время разглядывает свой сейф, будто раздумывая, открывать его или нет, но потом все же передумывает и, положив руки на стол, непрерывно барабаня пальцами, начинает:
- Был тут у нас один супчик… как бы тебе сказать? Добровольно-принудительный информатор за деньги, который, какое-то время нам так представлялось, был весьма полезен нам по делу. Занимался этот человек поставками оружия, скажем так, неофициально, за границу, что иногда очень нужное дело, когда, сам понимаешь, кого-то где-то нужно поддержать стволами, ну а официально это сделать ну никак невозможно.
- Понятно.
- Ну так вот. С определенного момента мы поняли, что сей парнишка работает сразу на несколько сторон, и, хотя и имеет от нас неплохие оплаты - ему было, наверное, мало, так что он сам на себя еще и подрабатывать стал.
- Ну, подрабатывает - и подрабатывает, да и бог бы с ним, понимаешь, если бы предметом торговли его было бы только оружие. Но ему этого было мало! Он, заполучив кое-какие секретные сведения - стал их толкать, куда не надо, а это, сам понимаешь, в общем-то не очень хорошо.
В руке у Приятеля Сартакова оказывается гелевая ручка, которой он начинает достаточно ловко жонглировать, пока, наконец, не роняет ее на пол, при этом не собираясь, как мне показалось, поднимать ее обратно:
- Мы его, естественно, хотели было задержать, ну, чтобы поговорить по душам, а он в бега вдарился - понимаешь?
- Угу…
- Ну так вот. Самое обидное, что мы, со всем своим в общем-то неслабым опытом таких дел - мотались по всей стране, но так и не смогли словить этого сорванца! Представляешь? И это - при всей мощи нашей организации!
У меня в голове почему-то всплывает образ загаженного старого сканера.
- Несколько раз мы буквально настигали его, но он, не смотря на наши хитроумные ловушки - уходил, как вода сквозь пальцы.
- Ну так вот. Три раза, уже почти настигнув нашего "друга" мы оказывались на снимаемых им квартирах, и, хоть он и "делал ноги" подбирали и собирали за ним его записи. Конечно, не только записи подбирали, но, в конечном счете, ценными оказались только они. Вот их-то мы и привезли в Москву, сюда. И именно их тебе предстоит систематизировать - образец, как все делается в архиве, возьмешь у заместителя Виктора Петровича. Кроме того - как ты уже понял, отсканировать материалы, и, как и в бумажном виде - так же разложить их и в цифровом…
- Ну и потом - по порядку - один диск мне, другой - в архив. Себе ничего не оставляй - понял?
- Так точно - отчеканил я, сам удивляясь вдруг проявившемуся во мне солдафону.
- И главное (это мне сказал Сартаков сделать), чтобы ты с самого начала продвигался, имел, так сказать, хороший старт в Комитете, начал бы уже тренироваться на выполнение реальных задач - не просто приведи эти материалы в порядок и скопируй, но попробуй их изучить. То есть мы их уже исчитали, можно сказать, до дыр, вдоль и поперек, но у нас глаз, сам понимаешь, уже замылился, вдруг тебе удастся откопать что-нибудь новенькое? Ладно?
- Хорошо, и тогда, когда я все это сделаю…
- Сделаешь, диск мне сделаешь - и придешь, а заодно и поговорим - может, ты что-то нам интересное, нами еще там не открытое в этих материалах откопаешь! И, главное, помни - не ориентируйся на старичков из архива, пожалуйста, они свое уже отслужили, и, как я замечал по молодым, работавшим в архиве - от стариков очень легко заразиться жизненным довольством, спокойствием и апатией. Но ты - не так! Старайся, рви **пу на флаги, Андрей, делай карьеру - а там бог ведает куда тебя вывезет. Может, мы все еще твоими подчиненными случимся!
* * *
Я чрезвычайно рад смыться от Приятеля Сартакова, потому как наша с ним беседа минут уже через пять мне стала представляться чрезмерно затянутой. Совсем под конец он все-таки у меня на глазах открыл свой сейф, вынул оттуда пистолет и, показав мне, протянул: "У-у-у-у!". Этот жест с его стороны я понял как некую шутку - типа того, смотри, какие у взрослых дядей в КГБ взрослые игрушки бывают!
* * *
Уже в подвале, в архиве, на своем неказистом рабочем месте я начал изучать представленные мне материалы, являвшие собой главным образом вырезки из книг, отдельные листочки, исписанные слишком крупным, но аккуратным почерком, листики из блокнотиков, и, пару раз - вовсе салфетки (одна из них даже была цветная и с рисунком) - и все это было исписано, хотя, писавший явно и не экономил место на бумаге.
Итак, во-первых (я уже стал систематизировать) в записях были данные по оружию. Простые записи о виде оружия, и напротив - цифры (как мне показалось, количество), и, чуть дальше вправо - цена, не понятно в каких величинах, но, примерно помня из прессы, сколько стоит АК на черном рынке в долларах - я прикинул, что, скорее всего, имеется в виду цена вида оружия проставлена в рублях.
Оружие было в основном отечественное, в том числе и очень старое - типа АК-47-ых. Пистолеты были не только нашего производства, но и встречались в том числе и "Глоки". "Глоки" стоили на порядок дороже ТТ, но это вполне оправдано и логично.
Во-вторых шел целый список фамилий, иногда даже с именами, а иногда и с инициалами, без расшифровки, и, напротив них - опять цифры, логично - что имелись в виду деньги, отданные за оказание каких-то услуг, тем более что напротив некоторых цифр делались небольшие сноски, типа, например, "транспорт".
Но самое интересное было дальше. Это были листки, в отличие от других - почти всегда формата А4, хотя иногда и заполненные чем-то на обратной стороне.
Ну так вот, на этих листках были изображены небольшие символические рисунки, как я сразу это понял - из религии вуду, и, кроме того, к ним всегда прилагался небольшой, но расписанный по пунктам текст.
Решив, что прежде чем я начну изучать эти материалы я их систематизирую, отсканирую, верну в папку, а папку поставлю обратно аккуратно на ее место на стеллаже, я завожу сканер:
"Отсканирую" - говорю я сам себе - "а потом распечатаю, буду работать, не касаясь оригиналов".
* * *
Тем не менее, все не так-то просто. Изгаженный котами сканер (хоть я его и протирал тщательно тряпочкой) при включении в электрическую сеть заискрил, свет в архиве вдруг отчаянно заморгал, и в этот момент мне на доли секунды даже показалось, будто странные изображения из вуду, лежавшие передо мной на столе, нарисованные на бумаге - ожили, стали объемными и на время покинув пространство бумажного листа, стали летать в воздухе, переплетаясь и искря.
* * *
Итак, как бы я не старался, но помеченный многократно котами сканер был уже не жилец, потому как с тех пор как я его заставил работать, и он, протертый мною, перестал благоухать кошачьими "метками", с тех пор он вновь стал объектом надругательства и был основательно перемечен снова. Мне, скрепя сердце, при всей моей любви к кошачьм вдруг неожиданно ощутив к ним лютую ненависть, пришлось скатиться со своего постамента и пойти к заместителю Виктора Петровича - просить цифровой фотоаппарат чтобы снимать свои дела на фото.
Фотоаппарат же, в отличие от сканера, был в превосходном состоянии, хоть такая техника и перестала продаваться уже года три назад, но фотик выглядел как новый - о нем в архиве явно пеклись и хранили, в отличие от сканера надлежащим образом.
Почему фотоаппарат хранился более аккуратно, нежели сканер - мне стало ясно тут же, как я его подключил к компьютеру - старички не скачивая хранили в нем на карте памяти свои фотографии. Там было много чего - снимки из сауны, довольно откровенные, какие-то ветеранские встречи, выступления в каких-то школах перед зевающими скучающими школьниками, обнимания с цветами со старшеклассницами.
Но все это я пропускаю.
Отсняв все нужные мне документы я перебрасываю их в компьютер, после чего отсеиваю некоторые плохо получившиеся кадры, перепроверяю - на все ли бумажки у меня есть снимки, немного "играю" сними меняя яркость и контраст. Какое-то время думаю - оставить ли все в цвете, или же некоторые документы можно перевести в черно-белый формат?
В конце концов решаю оставить все как есть - в современных условиях - нелепо копеечно экономить место на жестком диске.
* * *
Итак, минут через сорок фотоаппарат возвращается владельцам, радостно его перехватывающим и тут же начавшим снимать местных кошек, после тут же на ходу скидывая фотографии в какой-то лэптоп.
- Андрюха! - вдруг окликнул меня заместитель Виктора Петровича когда я уходил от компании веселеньких, немного поддавших старичков - а ты того… молодец!
- Эт как это? - нарочито шутливо переспрашиваю я, хотя последнее, что мне хочется сейчас делать - это кому-то вежливо-услужливо подыгрывать.
- Прежде, чем вернул фотик - стер в нем все свои рабочие снимки!
Я улыбаюсь.
- Сразу чувствуется - воспитание, КГБ-шные гены!
И опять мне не остается ничего, как натужно улыбаться:
- Да что вы! Это я просто так - по привычке, не по причине конспирации…
- Да уж - да уж - говори мне - заместитель Виктора Петровича смеется, после чего отворачивается от меня к товарищам, как раз разливающим по рюмкам коньяк, и я, поймав момент, прибавляю шагу, чтобы вернуться к себе на рабочее место.
* * *
Уже дома, ночью, мне снится странный сон - мне снится, будто я встретил Сестру, с которой мы гуляем в каком-то залитом солнечным светом, но очень неухоженном парке, проходя мимо каких-то открытых, загаженных мусором склепов. Парк вообще, не смотря на распустившиеся на кустах цветы и полеты вокруг тут и там шмелей, не смотря на благоухание цветов на газонах покрыт повсюду прошлогодней гнилой неубранной листвой и слоями гниющего мусора.
Я иду, по ходу распекая Сестру, припоминая ей то, что она говорила мне иногда во время своих нечастых, но очень эмоциональных приступов ревности:
- Помнишь, ты обещала мне, что убьешь меня, если я заведу шашни с какой-нибудь другой?
- И что?
- Помнишь, какие устраивала сцены?
- Я была влюблена, я была в неадеквате…
Когда же мы проходим мимо очередного пустого открытого и загаженного склепа Сестра вдруг обхватив меня сзади руками заталкивает меня внутрь. В этом склепе из какой-то большой и вонючей щели на меня набрасывается какая-то омерзительная старушенция, в руках у которой был шерстяной клубок и спицы - и в три счета обвивает меня нитями, пока Сестра, проявляя не дюжую силу меня держит.
Во сне я сам себя удивил тем, что проявив завидное самообладание, сопротивлялся старушке из последних сил, несколько раз ударив ей в лицо головой - так, что у нее из носа потекла не кровь, нет, а какая-то вонючая, черная, булькающая жижа.
В конце концов, крепко меня связав, старушка вонзает в меня спицы с сразу с нескольких сторон, и после они с Сестрой, как бы не слыша, как я кричу в их адрес проклятия и бьюсь в конвульсиях - громко смеются, потешаясь над моим таким жалким положением.
В конце концов я падаю лицом вниз на кафельный пол склепа, и Сестра в добавок бьет меня несколько раз каблуком своего ботинка (странно, таких ботинок она в жизни никогда не носила) по голове. Тогда меня окутывает тьма, но лишь для того, чтобы вдруг выбросить в еще один сон.
Во втором сне я оказываюсь прикованным наручниками к батарее в какой-то квартире, где меня держат в заложниках какие-то люди в черных "охотничьих масках". Я в одних трусах, больше на мне никакой одежды нет. Люди, охраняющие меня время от времени бьют меня ногами, а я, в свою очередь нарочито играю, будто подавлен и смят. Я скулю, скрепя зубами, на самом деле будучи готов растерзать своих обидчиков, но делаю вид, что морально слаб и вообще трус.
И тут происходит вот что. В комнате вдруг появляется серый котенок, который ведет по отношению ко мне себя агрессивно, бросается на меня и царапает меня, и именно он, его действия, а не люди для меня становятся последней каплей - не знаю и почему, но именно этого маленького котенка я боюсь в отличие от людей в масках.
В конце концов страх перед котенком становится таким сильным, что я вдруг, представив себе, что наручники, которыми я скован - картонные, материализую это свое представление о них и вот - раз! Разрываю их на части. В следующую секунду я, исполненный праведного гнева, разделываю под орех котенка, швырнув его об стену, после чего, не знамо как оказавшимся в моих руках ножом для резки обоев в два счета сваливаю людей в черных масках, прибежавших на предсмертный крик котенка.
Сняв с одного из моих мучителей одежду и ботинки, быстро одевшись, я бегу по лестнице многоэтажки, в которой находился, вниз, время от времени встречаясь с бегущими, как я понимал, на помощь убитым мною персонажам другими людьми. Иногда эти люди были в масках, иногда нет.
Всякий раз при встрече с этими людьми между нами происходит потасовка, и непонятно каким образом всякий раз я оказываюсь победителем в схватке хоть с одним, хоть с тремя противниками одновременно.
В конце концов, оказавшись на улице я выбрасываю какого-то мужика из его машины, отнимаю у него ключи, после чего уезжаю, по пути еще несколько раз остановившись и подобным же образом завладевая очередной машиной. Я еду на огромной скорости по заполненной автомобилями дороге, часто сталкиваясь с другими машинами.
Все кончается тем, что я оказываюсь в знакомых мне местах - недалеко от дома родителей и понимаю, что хочу именно туда - к ним, туда, где мои родители, почему-то еще живой отец и мама ждут меня на кухне и пьют чай.
Я просыпаюсь.
* * *
На работе я первым делом отзваниваюсь Приятелю Сартакова - спросить, не устроит ли его такой вариант, когда нужные бумаги из архива мною просто пересняты на фотоаппарат - вот и все "оцифрока".
Приятель Сартакова отвечает, что если у фотографий приемлемое качество и информация с бумаг на таких фотографиях не будет потеряна - то это вполне допустимо.
Какое-то время я вожусь с записью двух дисков, но пока суть да дело и я поднимаюсь к Приятелю Сартакова в кабинет - так вот, оказывается, что он уже упорхнул на какое-то совещание и его в ближайшее время не будет.
Это мне дает немного времени как раз на то, чтобы, как мне говорил Приятель Сартакова, "незамыленным взглядом" проанализировать информацию на материалах, которые я систематизировал.
Где-то через час копошения в интернете мне начинает казаться, что я могу представить такой "взгляд".
Но, для пущей наглядности нужно раскочегарить старенький списанный принтер, к которому кончились картриджи еще во времена царя Гороха, так что, испросив разрешения у зама по архиву я спускаюсь еще на один этаж вниз в страшные "подвалы Лубянки". В самое сердце сосредоточения хранения всяческого списанного никому не нужного барахла.