* * *
Самый нижний этаж вдруг, не смотря на все мои представления о нем, оказался вполне себе приятным местом, во всяком случае по сравнению с архивом - более чистым, просторным, и, увы, светлым.
В тот самый момент, когда я открыл незапертую дверь с лестницы, которая ниоткуда и никуда больше не вела кроме как из архива - на склад и соответственно - обратно, я был удивлен, или даже шокирован, но - я попал аккурат в центр солнечного круга, образуемого лучами, исходящими откуда-то высоко сверху, а конкретней - из открытого люка, ведущего во внутренний двор лубянского комплекса.
Под люком располагался сейчас наполовину поднявшийся от пола подъемный стол, на котором стояли двое по виду чернорабочих, спускавшихся вниз на платформе, под которой в этот момент складывались подвижные "Х"-образные конструкции. Завидев меня, эти парни уделили мне внимания на более, чем на пару секунд, после чего (видимо быстр сообразив кто я) они продолжили беседовать друг с другом, по временам смачно сплевывая на пол.
Когда же подъемный стол окончательно спустил их вниз, они все так же, не обращая на меня никакого внимания спрыгнули с него и пошли, тихо друг с другом переговариваясь куда-то в противоположный конец пустого зала, в котором ничего не было, кроме пустых стеллажей, но не таких как в архиве - для папок - а огромных и собранных из очень серьезный металлических конструкций.
Где-то через минуту - настолько зал был огромным, эти парни уже были на противоположном конце зала, где оба исчезли за черной в углу стен металлической дверью.
Люк, ведущий на улицу во двор захлопнулся автоматически, и зал, еще какое-то время недавно залитый солнечным светом погрузился в полумрак.
"Странное дело" - думаю я тогда - "я тут один - и что? До меня никому дела нет - что ли?".
Какое-то время я остаюсь спокойным, но потом медленно, но верно начинаю паниковать - я подхожу к двери, в которой почти только что исчезли эти двое разнорабочих, пытаюсь ее открыть - но она заперта на электромагните. Тогда я возвращаюсь обратно - к двери ведущей на лестницу вверх в архив - но там тоже самое.
Хм… я разворачиваюсь, подхожу к высокой стене и какое-то время смотрю на ленточное остекление, расположенное почти под самым потолком, за которым, как кажется, но видно плохо, потому что там - темно, располагается помещение из которого можно сверху наблюдать за залом.
Я достаю мобильный телефон, но в таких катакомбах он, естественно, не ловит сигнал. Последняя же надежда выбраться из этого бункера - телефон на стене так же не отвечает. На телефоне нет никаких кнопок, ни рядом с ним тоже нет, так что мне представляется что на другом конце получают сигнал только при снятии трубки.
Но нет. Тишина.
* * *
Пока же я еще держу трубку в руке, слышится громкий щелчок - и без того слабое освещение, бывшее до того в зале резко тускнеет, перейдя в экономный режим работы. Несколько секунд после щелчка, как мне кажется, в трубке звучат какие-то голоса, которые, пусть как-бы и издали, я все же могу разобрать:
"Кто ты? Как тебя зовут? Сколько тебе лет?".
От этих слов меня бросает в холодный пот, и я уже бегом несусь от телефона на стене в противоположный угол зала - обратно к двери на лестницу, но что толку? Она как была запертой, так запертой и осталась. Я напрасно дергаю ручку двери, немного туда-сюда выгибая стальные ее листы.
- Возьми себя в руки - говорю я себе и сажусь под стеллажом, скрестив под собой ноги - сейчас самый разгар рабочего дня, должен же кто-то зайти в этот зал, либо проходить через него!
* * *
Но все не так просто. Я конечно же понимаю, что все это мои страхи, мои заморочки, тараканы в моей голове, галлюцинации - тем не менее мне от этого легче не становится - в противоположном углу этого зала, противоположном тому, где находится дверь в архив, в темном, скажу вам, углу, вдруг что-то зашевелилось.
Странное дело, но, боясь, я встаю и иду туда, на ходу соображая зачем же это делаю. С одной стороны мне хочется спрятаться куда-нибудь подальше, желательно туда, откуда не будет видно этих странных шевелений, но с другой - у меня возникает желание преодолеть свой страх, пойти туда, увидеть все, и, как я надеюсь, понять, что там ничего страшного и нет!
Я иду, пусть и медленно, уже несколько раз было поддавшись порыву развернуться и пойти обратно, оглядываясь, но нет, чувствуя всем нутром что там что-то опасное для меня, я, тем не менее, двигаюсь туда, к источнику этой опасности, в надежде на то, что скоро все разрешиться и я вздохну с облегчением, и даже посмеюсь над собой…
Тем временем нечто в углу начинает подниматься вверх, темная какая-то сущность, тень, поднимается над полом и кружит, совершая в воздухе все большие и большие круги, в каждом своем новом витке все больше приближаясь ко мне:
- Что же я делаю? - спрашиваю я себя тогда - зачем же иду к этому навстречу?
Тень, вдруг на какое-то время замерев в воздухе и снизившись, затем вдруг резко выворачивает ко мне и начинает приближаться уже не медленно порхая, а стремительно, как быстрая птица.
От страха я приседаю на корточки и закрываю голову руками.
ГЛАВА I.VI
Громким щелчком вдруг включается яркий свет, после чего несколько секунд в моем кармане вибрирует мобильный.
Разорванный большой черный полиэтиленовый пакет для мусора вновь падает на пол, прижатый к нему сильной струей холодного воздуха направляемой из потолочной решетки вновь заработавшей вентиляции…
* * *
- Андрей? Вы же - Андрей Земсков? - слышу я у себя за спиной бодрый молодой голос - мне про вас говорил Приятель Сартакова, говорил, что вы можете подойти…
Я оборачиваюсь - ко мне, уже издали начиная протягивать руку приближается молодой человек, довольно неформально одетый, со светлыми голубыми глазами, светлой копной волос на голове и с такой же светлой, но местами уже подернутой сединой модной бородкой:
- Енохов - говорит он, и мы пожимаем друг другу руки - Сергей Енохов!
- Да - говорю я, очень приятно, - вы были правы, я - Андрей Земсков!
- Очень приятно!
После такого взаимного приветствия я вкратце рассказываю Сергею о том, зачем я пришел и о том, как оказался запертым на этом складе.
- Ах! - Сергей, как мне показалось, искренне мне сочувствовал - это все потому, что у вас пока еще нет электронной карточки, открывающей двери которые… ммм… которые вам можно открывать.
- Ведь у вас - что? - Сергей поворачивается вполоборота и смотрит в сторону двери, в которую недавно заходили рабочие - наверняка у вас временное удостоверение, ни корочек, ни ключа - так ведь?
- Да, так…
- Ну так скоро будут! А пока… странно, что вам не дали мой местный телефон. Если бы вы позвонили заранее - я бы вас встретил.
Далее Сергей приглашает меня в его "хоромы" - как раз в комнату, чьи окна смотрят в складской зал, и мы идем к той самой двери, в которую, как я уже говорил, заходили разнорабочие:
- Вот - Сергей, кажется, проводит магнитным ключом прямо по двери - даже датчики считывания информации сделаны так, что их не видно - он проводит рукой по двери, потом делает пальцем ковыряющие движения - показывая мне, что вот, на двери есть пластина - и это как раз считывающее устройство, открывающее дверь, и эта пластина, покрашенная как дверь, абсолютно незаметна.
За открывшейся дверью оказывается узкий коридор, ведущий к лестнице наверх.
Мы поднимаемся, потом поворачиваем в длинный коридор со множеством дверей, после чего, пройдя по коридору почти до упора - оказываемся на месте.
- Вот он! - из окон большого кабинета Сергея я вижу черный рваный пакет, так недавно напугавший меня, сейчас же лежащий спокойно, не шевелясь распластанный на бетонном полу в зале.
Сергей учтиво предлагает мне отобедать вместе с ним - "До-Ши-Пак"-ом, и я, скорее из вежливости, соглашаюсь.
Пока же закипает чайник мы разговариваем с Сергеем о том - о сем, впрочем, очень быстро эта беседа становится мне интересной - Сергей рассказывает мне о своих владениях, где он, как оказывается, является "хозяином" уже около четырех лет:
- Да - говорит Енохов, здесь у нас только Гб-шная канцелярия (имеются в виду канцелярские принадлежности и прочее) - и ничего такого особого нет. Впрочем, даже информация по потребляемым картриджам и бумаге в Комитете имеет секретный характер. Время от времени списанную технику и всякое тому подобное барахло мы вывозим на свалку, но даже там нам, увы, приходится соблюдать некоторые предосторожности.
Я в уме прикидываю, какую такую секретную информацию враг может получить, узнав сколько бумаги потребляет Комитет, после чего все-таки прихожу к выводу, что данная информация врагу может быть полезной.
Заодно я спрашиваю Сергея о своих картриджах, на что он отвечает, уже со ртом, забитым едой из Очень Далекой Капиталистической Восточной Страны, что
- Эт ерунда - сейчас доедим и пойдем за твоими картриджами.
* * *
Итак, через некоторое время мы из одного из кабинетов забираем картриджи, после чего Сергей приглашает меня взглянуть на подземные пространства под Лубянской Площадью, и даже больше - зайти в недавно восстановленный металлический памятник в центре площади.
- Как? - спрашиваю я Сергея - туда можно зайти?
- А ты думал! Комитетчики решили, что если памятник кто вновь захочет снести - они его нашпигуют взрывчаткой и взорвут нафиг, вместе с теми, кто будет его сносить. Они, понимаешь ли, не желают повторения прошлого…
Я присвистываю.
Пока же мы низкими и узкими бетонными коллекторами, слава богу, хорошо освещенными, пробираемся в памятник, Сергей продолжает мне рассказывать о местных делах:
- Тут всюду постоянно лазят диггеры. Коллекторов, коридоров, каких-то старых подвальных стен с помещениями и проходами столько - что уследить невозможно. Притом, заметь именно здесь, на Лубянке, а не у Кремля - самое сосредоточение коммуникаций по которым можно передвигаться под землей по центру города. К Кремлю коммуникации эти значительно "разряжаются", и количество коллекторов уменьшается.
* * *
Наконец мы оказываемся в памятнике:
- Вот тут - Сергей деловито и сильно постукивает по металлу кулаком, так что тот отвечает на каждый удар мелодичным гудением - и заложат, если что, взрывчатку и потом - бум! Стекла, думаю, в нашем здании от взрыва вылетят!
- Хотя тебя это и не коснется… - Сергей улыбается и предлагает мне выйти наружу - покурить на островке, на котором стоит памятник.
* * *
Такое иногда случатся, правда, редко - это когда кому-нибудь вдруг вздумывается не смотря на обилие автомобилей дойти до самого центра Лубянской площади - аж к самому памятнику.
И хотя это происходит редко, увы, едва мы выбираемся наружу у памятника по бетонной лестнице наверх - обнаруживаем стоящих здесь двоих молодых подвыпивших людей, едящих чипсы и сорящих на землю.
Пока мы просто курим и разговариваем, эти двое не обращают на нас никакого внимания. Едва же мы собираемся спуститься опять в коллектор, они вдруг, ни с того, ни с сего - начинают проявлять к нам повышенный интерес и проситься с нами.
Их назойливость настолько сильна, что нам едва удается не пропустить их в коллектор, в котором Сергей, еще при открытой двери, быстро снял трубку у висящего на стене телефона, и, нажав кнопки три, после попросил кого-то "подъехать к объекту "Ф".
* * *
Полиция подъезжает буквально в течении двух минут, несколько киночшно, с визгом тормозов и воем сирены, и, осмотрев все внимательно (в том числе и вдруг присмиревших парней) потом почему-то спрашивает у Сергея - чего им теперь делать?
Сергей отвечает немного брезгливым тоном: "Забрать этих" - показывая на молодых людей, после чего тех скручивают и запихивают в машину.
Но это еще не все!
После упаковывания молодежи в полицейскую машину, оттуда вновь выходит офицер и опять, обращаясь к Сергею как к старшему офицеру спрашивает, что делать "с этими".
- Да ты посмотри, что они тут наделали - Сергей говорит возмущенным тоном, показывая на валяющиеся у подножья памятника бутылки, пачки чипсов и сами чипсы - это же форменные свиньи! Мало того, что они сюда добрались, хотя ни одному нормальному человеку такое просто не взбредет в голову - идти поперек движения машин к памятнику, а потом обратно - так они здесь еще и нагадили! Что за неуважение? Так что вот что скажу я тебе - задержать их надо! И надолго! И оштрафовать потом! И намного!
Ответив, что ему все понятно полицейский удалился к машине, а мы с Сергеем вновь спустились в коллектор:
- Засранцы! - громко говорил Сергей, и, как мне представлялось по его тону, говорил он это искренне и от всего сердца - нормально покурить не дадут!
* * *
- Ну ты, заходи, если что - сказал уже напоследок мне Сергей, когда мы снова оказались на его складе - в зале, где еще недавно меня так напугал летающий пакет для мусора, открывая своим ключом дверь на лестницу вверх к архиву и протягивая листик с записанным его местным телефоном - этих картриджей у нас - сам видел - штук десять, но такие больше не производят.
Я отвечаю, что, дескать, если все выйдут - придется заправлять уже использованные:
- Но это вряд ли случится - потому как и этих десяти хватит на несколько лет!
Затем мы пожимаем друг другу руки и я ухожу.
* * *
В архиве, вновь оказавшись за своим рабочим столом я быстро налаживаю принтер, поставив на компьютере не его, но совместимые драйвера, после чего распечатываю материал.
Какое-то время я разглядываю бумаги, не находя в них ничего особенного, чтобы после доложить Приятелю Сартакова, но потом - раз! - я лезу в выдвижной раздолбанный ящик своего стола и достаю оттуда мощную лупу, которую здесь заприметил еще день назад.
"Так!" - говорю я - "что сказать - у меня будет, важно лишь то, не догадался ли кто об этом прежде меня".
Вудиские рисунки, запечатленные передо мной пляшут на бумаге, как черти, и я лезу в Интернет чтобы проверить кое-какие догадки.
* * *
Следующая ночь, не смотря на мои опасения, прошла спокойно. Мне ничего не снилось, и, проснувшись утром я почувствовал себя отдохнувшим, хотя и лег спать далеко за полночь.
Накануне почти до двух часов ночи я изучал культ вуду, но, не найдя в Интернете на этот счет, как мне представлялось, ничего, кроме пустых выдумок и разных глупых бездоказательных баек, я в конце концов с чистой совестью лег спать.
Утром же, непривычно спокойно и благолепно, я встал, умылся, позавтракал, оделся - и отправился на работу. Чувствовал себя я очень хорошо, находясь на некоем таком спокойном, неистеричном подъеме сил.
На улице радостно светило солнце, разгоняя мрачные мысли, а прозрачный холодный воздух, вентилируя легкие, казалось, очищал все мое внутреннее, с каждым выдохом изгоняя вовне мои страхи и печали.
* * *
Уже на работе мне первым делом позвонил Приятель Сартакова:
- Здорово! - по его голосу я понимаю, что он полон энергии, задора и оптимизма - тебе удалось найти для нас что-нибудь интересненькое? Извини, вчера был занят и тебе не звонил…
- Думаю да, - отвечаю я ему - что-то нарыл, конечно, если вы это сами раньше не раскапывали…
- Хорошо, тогда жду тебя у себя прямо сейчас.
* * *
В своем кабинете Приятель Сартакова ведет себя все так же, как раньше, а именно, развалившись в кресле и положив ноги на стол - стреляет канцелярскими резиночками в портрет Нашего Президента:
- Вот тебе! Вот тебе! - приговаривает при этом он, очень напоминая Петрушку из балаганов, как их показывали в кино, избивающего дубиной какого-нибудь нехорошего персонажа.
- Ну, что скажешь? - спрашивает он меня, получая из моих рук диск.
Я сажусь и достаю бумаги.
- Ну… как сказать? - начинаю я. - Оружие, думаю, вы проанализировали досконально.
- Ну, в общем-то да.
- Странное дело, сколько же там старого барахла!
- Это как сказать. В принципе эти материалы нами были изъяты два года назад. С тех пор "наш герой" развился, заматерел и стал толкать куда надо и не надо оружие более современное и разрушительное.
- Кому сейчас нужны старые АК?
- Да нам какая разница? Лишь бы купили. У нас этих 47-ых - больше миллиона на складах пылятся. Да что там говорить! Несколько сотен тысяч ППШ! В масле, упакованные, готовые к бою - с дисками и рожками, между прочим - снаряженными!
- И что? Кто-нибудь покупает?
- Нет. Мы даже не предлагаем - стыдно.
Я смеюсь. Приятель Сартакова улыбается.
- По фамилиям вам, к сожалению, ничего не могу сказать… - выдержав паузу продолжаю я.
- Да, конечно.
- А вот по изображениям вуду…
- Ага, и что там?
- Ну, вы наверное знаете, что это - вуду.
- Ага.
- Ритуальные рисунки, необходимые для совершения различных ритуалов.
- Ага…
- Ритуалы исключительно - для обретения защиты.
Приятель Сартакова подпрыгивает в кресле:
- Оп-па! А вот об этом-то мы и не подумали.
- О чем?
- О том, что это не просто вуду, а что-то направленное на "защиту".
- Да, вот так. Притом разные рисунки нанесены по-разному. Некоторые - очень аккуратно, может даже по линейке.
- Тааак…
- Другие - впечатление такое, будто у того, кто их наносил - дрожали руки. От спешки ли, от страха…
Приятель Сартакова отвлекается от пуляния резиночками в портрет Президента:
- Значит, он искал защиту. От чего? - его взгляд становится задумчивым и он какое-то время разглядывает потолок, будто там - ответы на его вопросы.
- Может быть - от вас? - продолжаю я. - Вы же его разыскивали по всей стране, преследовали?
- Да, вполне может быть и так.
- Хорошо! - приятель Сартакова после некоторой паузы выходит из ступора - тогда - что же? Как я и думал, ты смог немного под другим углом посмотреть на эти бумажки. Так что тебе спасибо.
- Я рад.
За сим меня отсылают обратно в архив - в распоряжение Виктора Петровича или его зама.