- … и в таком случае дипломатическую миссию возьмет на себя кто-нибудь еще. Так что ступайте, Елизавета, время пошло.
Лиза со второй попытки поднялась из кресла. Ее никто не удерживал.
- Выход там, - Седой указывал на пластиковую дверь.
У самого выхода лежали три трупа - тех самых людей, что не пускали детей и женщин в офис.
- Ах да, - проговорил седой. - Я совсем забыл о вверительных грамотах.
Он присел рядом с телом одного из громил в камуфляже, достал из кармана нож с выкидным лезвием и…
Лизу замутило. Хоть как-то сдержаться она могла, только зажав рот ладонью.
- Держите. Да не бойтесь, ваша вверительная грамота не кусается…
Седой протягивал Лизе отрезанное ухо.
На ощупь оно было холодным и противным.
- Удачи, Лиза. У вас все получится.
Он мягко вытолкнул Лизу за дверь, которая тут же бесшумно закрылась за ее спиной.
На негнущихся ногах Лиза направилась к лестнице.
***
Ухо на ладони казалось холодным и будто бы восковым. Хотя, может быть, это подсознание так шутило с Лизой. Все-таки трудновато осознавать, что еще недавно этот хрящик с засыхающими по краям клочками кожи располагался на голове живого человека. А сейчас этого человека нет в живых…
"Хватит!" - одернула себя Лиза, понимая, что ее сейчас вывернет.
Она стояла, опершись ладонью о стену, и пыталась привести мысли в порядок. Можно подолгу рефлексировать над каждой жестокостью, горевать о каждой погубленной жизни. Но мир, похоже, безвозвратно изменился. Сейчас такая вот ухорезка - в порядке вещей. Приоритеты стали другими. Все сделалось как раньше. в пещерные времена. Самое главное теперь - выжить. Ну, а на втором месте - досыта поесть.
Дверь за ее спиной неожиданно открылась. На секунду-другую появилась чья-то рука, швырнула что-то на пол и исчезла.
Лиза крикнула:
- Подождите! Не закры…
Но в переговоры сне, похоже, никто вступать не намеревался.
Лиза бросила взгляд на то, что ей швырнули, и вдруг застыла. Это был Димкин школьный рюкзак. Со всеми аэрозольными флаконами.
Да они издеваются, что ли? Лиза подняла рюкзак, развязала тесемки. Она не знала, пригодятся ли ей все эти освежители. Хотя почему нет? Крысы их боятся. Вдруг встретятся? Хотя это и последний этаж. Смогут ли крысы добраться сюда?
Вопросы-вопросы…
Во всяком случае, аэрозольные баллончики Лизе не помешают. Если взять такой в руку, снять колпачок, он может служить оружием. Им можно (хотя бы гипотетически) отпугнуть крыс. Ну, и людей… Если постараться в глаза попасть. Впрочем, Лиза надеялась, что до такого все-таки не дойдет.
Ухо Лиза переложила в левую руку. Думала опустить в карман джинсов, но после этакой мерзости штаны и не отстираешь. Тем более, в новом, кровожадном мире стирка - под большим вопросом.
Вообще-то следовало поторапливаться. Времени не так много. Если верить седому террористу, у Лизы не больше шести минут на каждый этаж. А она тут стоит, рефлексирует.
Лиза направилась к лестнице, предварительно задвинув рюкзак за кадку, около которой совсем недавно рожала женщина. Еще два баллончика она рассовала по карманам.
Вперед.
Она помнила свои недавние приключения на этой лестнице. Впрочем, за это время столько произошло, что казалось, будто насильники нападали на нее где-то месяц назад. Вот и следы драки. Потеки крови на побелке. Несколько пятен на ступенях.
Лиза подошла к глухой металлической двери, рядом с которой на датчике мигал красный огонек. В прошлый раз Лиза слышала доносившиеся изнутри удары и ругань. Однако сейчас за дверью было тихо. Чтобы удостовериться, Лиза приложила ухо к двери и прислушалась.
Меньше всего на свете Лиза ожидала, что дверь вдруг откроется. Однако так и произошло.
Лиза выпрямилась и посмотрела в лицо человеку, стоявшему в дверном проеме…
***
На пороге стоял пухленький, лысоватый человек, возраст которого приближался к сорока годам. Одет он был в дорогой, но уж очень сильно помятый черно-синий костюм. Помятость эта вовсе не производила впечатления тщательно продуманной. Скорее, казалось, что носитель костюма спал прямо в нем на не очень-то ровной и мягкой поверхности. Волосы, цвет которых можно было определить как пепельный, обрамлявшие лысину, были совсем уж неприлично всклокочены.
Человек на пороге… улыбался.
- Волшебница! Богиня! - со странноватым пафосом восклицал он. - Откуда вы здесь взялись? Прошу вас, проходите же…
- Э-э… здравствуйте, - сказала Лиза.
Она ожидала любого приема. Но даже и помыслить не могла, что ее станут встречать с распростертыми объятиями. Ей даже стало неудобно за ухо, которое она сжимала в левой руке.
- А у нас тут небольшой сабантуй, - продолжал лысоватый. - Легкий, так сказать, перекус в тени апокалипсиса. Я, кстати, Николай Олегович…
- Очень приятно. Я - Лиза.
- Проходите, Лиза, проходите.
- Н-нет, - Хотя кишки и сводило от голода, Лиза нашла в себе силы противостоять искушению.
К тому же у нее вовсе не было уверенности, что Николай Олегович не лелеет на ее счет каких-либо планов.
- Понимаете, у меня срочное дело, - начала Лиза, невольно тиская пальцами холодный, противный хрящ отрезанного уха.
- Э, да бросьте, Лизавета, - махнул пухлой ладошкой Николай Олегович. - Какие сейчас могут быть дела? Радоваться надо…
- Да чему же радоваться? - не выдержала Лиза.
- Очень просто, - расплылся в улыбке Николай Олегович. - Меня, видите ли, сегодня банкротить хотели… Финансовые инспекции недочеты нашли. Долги банку. Просрочки платежей. Миллионы насчитали, верите - нет? Утром сегодняшним хотели возбуждать уло… уго… уголовное дело.
Только сейчас Лиза заметила, что Николай Олегович - пьян. Не мертвецки, конечно, но близко к тому.
- Я уж всю ночь не спал, - продолжал он. - В кабинете сидел, прощался, можно сказать. А утром - чудо! Чудо! Рухнула вся банковская система. Напрочь. Нет больше ее. Некому меня в тюрьму сажать. Конец кошмару!
Лиза оторопела. У нее не могло уместиться в голове, что, оказывается, тому, что сделалось с миром, можно радоваться…
- Коля, ты что там застрял? - раздался мужской голос из глубины офиса. - Водка нагревается…
- Это Витя, заместитель мой. Тоже пронесло его. Зайдете, может, на пять капель?
- Но подождите, - произнесла Лиза. - А семей, детей у вас нет, что ли?
- Ну, как не быть! - развел руками лысоватый. - Есть, конечно. Моя семья, например, в Сочи. А Витькина - на даче…
- И вы за них не волнуетесь?
- Да бросьте вы. Что с ними сделается? День-два - и все в порядок придет. Вот увидите. Это государство ни Наполеон, ни Гитлер, ни оба Буша не сокрушили. А вы думаете, каким-то хвостатым отродьям это удастся? Ха! Только когда порядок наведут, с меня уже и взятки гладки. Если бы можно было, я бы тех крысок расцеловал. Верите - нет?
При этих словах Лиза потеряла дар речи. А Николай Олегович продолжал:
- Надо, я считаю, радоваться настоящему моменту. Как там говорил французский король: "Apres nous le deluge". После нас - хоть трава не расти. Лично для меня сегодня - день чудес.
Наконец-то человечек заметил то, что Лиза сжимала в левой руке.
- А это у вас, позвольте полюбопытствовать, что?
- Ухо, - лаконично ответила Лиза.
- Настоящее, вы хотите сказать? А можно полюбопытствовать?
Лиза совершенно не знала, как ей реагировать. Она просто протянула Николаю Олеговичу свою жутковатую "вверительную грамоту", и тот несколько секунд мял ухо в пальцах, затем не без брезгливости вернул Лизе.
- А зачем оно вам? Собираете коллекцию? - При этих словах он вдруг подмигнул.
Лизе захотелось отхлестать его по щекам. Желательно мокрой тряпкой.
Лиза сбивчиво и взволнованно принялась объяснять, что этажом выше засели вооруженные террористы, захватившие, помимо прочего, и ее сына, рассказала об их ультиматуме.
Николай Олегович ощутимо мрачнел.
- И что же вы хотите от меня? Чтобы я пошел к ним?
- Да, - сказала Лиза.
- Не могу, - с бесстыжей наглостью глядя ей в глаза, произнес Николай Олегович. - По двум причинам. Во-первых, к тому времени я совершенно точно буду очень пьян. А во-вторых, вы за кого меня держите? Я сегодня чудом - невероятным чудом! - спасся из смертельной западни. И вы хотите, чтобы я прямо сейчас клал голову на плаху? Шел к каким-то террористам?
- Но поймите… - лепетала Лиза. - Там же дети. Сын мой…
- Я все понимаю, - мягко произнес Николай Олегович. - Но помочь вам не могу. К тому же я не вижу смысла разговаривать с ними. Через день-два их не станет…
- Да как же вы можете так говорить? - возмутилась Лиза.
Но Николай Олегович вежливо и мягко уже выталкивал ее прочь.
- Завтра приходите, - сказал он. - А лучше послезавтра…
Когда Лиза оказалась за порогом, щелкнули запоры металлической двери. Снова замигал красным огоньком датчик.
- Да чтоб вы там захлебнулись своей водкой! - крикнула Лиза. - Уроды! Гады вонючие!
Из-за двери не доносилось ни звука.
Лизе хотелось плакать.
***
Время бездарно уходило. Отсчет времени начался в тринадцать восемнадцать. Сейчас часы на мобильном телефоне показывали тридцать четыре минуты второго. Лиза понимала, что не успеет. Такими темпами, и с такими удручающими результатами. Седой убьет Димку.
Лиза представила, как главный бандит и его шестерки волокут Димку, такого маленького, беззащитного. Представила, как Димка вырывается, зовет ее: "Мама! Мама!" А Лиза в это время… А что она будет делать? Умолять какого-нибудь очередного козла в кабинете? Или биться в истерике на лестнице? Или колотить в дверь: расстреляйте, мол, меня вместо Димки? Будет слышать стрельбу, глухо выть от собственного бессилия.
Соберись, мать, не раскисай.
Димка возник перед мысленным взором, как воочию. Волосы его были растрепаны, сам он нахохлился, как какой-то воробышек. "Мама, - звал он. - Ты меня слышишь, мама?"
"Ну, вот, началось", - подумала Лиза. Она понимала, что дальше будет только хуже. Конечно же, ближайшие пять часов станут худшими в ее жизни. А дальше… Дальше вообще начнется ад. Сможет ли она себе простить гибель Димки?
"Да мама же! - кричал нахохлившийся Димка в ее голове. - Послушай меня! Это я!"
"Господи, сынок, прости меня. Я, конечно, постараюсь, но я не смогу. Наверное… Это все бесполезно. Может, с крыши выброситься?"
"Мамуль, прекращай отстойничать! - умолял призрачный Димка, разрывая Лизе сердце. - Я тут, внутри!"
"Ну, да, - согласилась Лиза. - Внутри моей головы".
"Да нет же, мама! Я в этом закрытом офисе! Ты недалеко ушла?"
"Странные вопросы для воображаемого ребенка…"
"Мамулечка! Да настоящий я! Это я просто с тобой на связь выхожу!"
"Я схожу с ума", - подумала Лиза.
"Только не начинай сомневаться, мам! Я настоящий!"
"Прости меня, Димочка…"
"Достала ныть, мамуль. Что ты как в мелодраме. Я еще живой…"
"Я знаю, сыночек. Я знаю…"
"Не знаю, как тебе доказать…"
"Что?! - оторопела Лиза. - Но что ты, плод моего воображения, будешь мне доказывать?"
"Блин, мамуль! Не хнычь, ладно?"
Когда два года назад на третьем транспортном попала в автокатастрофу мама, Димкина бабушка, Лиза совсем расклеилась. И Лиза запомнила это его "не хнычь". Она тогда даже чуть не отлупила Димку. Было искушение.
Конечно, сейчас сын существовал исключительно в воображении. Но даже и так, оказывается, мог довести. Лиза еще раз подумала, что сходит с ума.
"Мамуль, ну, достала ты, - бесцеремонно заявил воображаемый Димка. - Короче, чтоб ты поверила, я опишу тебе, где нахожусь. Это маленький кабинет. Без окон. Тут стоит диван, на котором рожает тетя. Еще тут есть стол, кресла. Тетки еще воют… Заманали. Все тебя вспоминают. Мне даже неловко. Печенюшки мне дают…"
"Что?! Террористы дают печенюшки?"
"Да не террористы. Тетки…"
"Дима, сколько раз я тебе говорила, что нельзя…"
"…называть женщин "тетками". Ладно, женщины. А террористы… Тут, в нашей комнате, они тоже есть. Женщина…"
Лиза поняла, о ком сообщает Димка. О той коротко стриженой девке, которая нашла их на крыше.
"Вот эту тварь как раз можно и теткой называть".
"Тебя не поймешь, мамуль. Ну, вот, в общем, это - то, что я вижу…"
"А где остальные?"
"Я не знаю, мама. Тут огромный офис на самом деле. Ну, теперь поверила? Настоящий я?"
"Нет, - ответила Лиза. - Ты мне только кажешься, а я схожу с ума".
"Вот увидишь, я не вру. Помнишь, ты сегодня узнала, что у меня проявились способности?"
"А, может, действительно?" - подумала Лиза.
Она посмотрела на часы. Время шло. Притом неумолимо. Как итог, она пробредила почти пять минут.
Лиза потерла лицо ладонями, несколько раз ударила себя по щекам. Хорош рефлексировать. Надо спасать Димку…
И действительно, образ сына в ее голове стал меркнуть. Лизе даже показалось, что он, этот образ, еще на что-то там дуется.
Лиза решительно зашагала вниз по лестнице и остановилась около уже знакомой пластиковой двери.
***
Дверь, как и тогда, была не заперта. Лиза приоткрыла ее и вошла внутрь. Оглядев помещение, она обнаружила, что по сравнению с прошлым разом кое-какие изменения все-таки произошли. Антикварная мебель была перевернута. Роскошные обои со стен - местами сорваны. Те же, что уцелели, оказались заляпаны какой-то немыслимой дрянью.
Самое удручающее впечатление производил, пожалуй, рояль. Клавиши заливала кровь.
Откуда-то издалека слышался задорный женский смех.
"И эти тоже напились, - с тоской подумала Лиза. - Вот бы не подумала, что апокалипсис - это так весело".
На всякий случай Лиза вытянула руку с аэрозолью, положив палец на кнопку распрыскивателя.
Света не было. В коридоре царила темнота. Лиза чуть не упала, наступив на какую-то папку. Одну из множества, валявшихся на полу. Впрочем, какого только мусора там не было. Среди хлама валялся даже раскуроченный ноутбук.
"Вдруг они тут с ума посходили? - подумала Лиза. - Или в бешенство впали?"
Смех усилился. Раздавался он из-за двери, на которой было написано "Конференц-зал".
Лиза собралась с духом и вошла.
В первые секунды она не могла поверить картине, представшей ее глазам.
В самом центре помещения в кресле сидел худощавый человек лет сорока-пятидесяти. Лицо его было окровавлено. Но если бы только это…
Человек был привязан скотчем к креслу. По его лицу была размазана какая-то дрянь, среди которой Лиза, как ей казалось, различила крем от торта, горчицу, взбитые сливки.
Но самым шокирующим было даже не это. Рот человека был заткнут каким-то продолговатым розовым предметом. И это предмет также был зафиксирован скотчем.
- Здравствуйте, девушка! - раздался веселый мужской голос. - Вы правы, что пришли к нам с освежителем воздуха. У нас тут действительно воняет…
К Лизе обращался тот самый молодой мужчина, который не так давно молотил привязанного к креслу физиономией об рояль.
Раздался визгливый женский смех. Веселилась крашеная блондинка в черном деловом платье и на каблуках.
В помещении находился еще и третий человек. Он сидел, опустив голову на ладони, отчего взгляду Лизы ясно представала розовеющее пятно лысины.
- А я говорю, что ничем хорошим это не кончится, - бормотал он.
- Слышь, Хомяков, ты достал уже очковать, - презрительно бросила блондинка.
- А спросят нас: куда Григорий Иванович делся?
- Крысы, скажем, сожрали, - засмеялся весельчак-драчун. - Правда, девушка?
Он немедленно протянул Лизе руку.
- Я - Вова. И, кстати, перестаньте размахивать пшикалкой. Мы не воняем. И нападать на вас не собираемся.
Не дождавшись ответного рукопожатия "весельчак" Вова неожиданно вырвал из Лизиной руки дезодорант, направил его в глаза привязанному и пшикнул щедрой струей. Человек в кресле забился в судорогах. Лизе уже давно было жалко бедолагу.
- Что вы делаете? - спросила она.
- Мучаем разлюбезного нашего Григория Ивановича, - по-клоунски гримасничая отвечал Вова. - Или вам освежителя жалко?
Он протянул дезодорант Лизе.
- Что он вам сделал?
- Ха! Легче сказать, чего он не делал! - ответил "весельчак" и принялся загибать пальцы. - Изводил непосильной работой, штрафовал, увольнял за малейшие погрешности, притом с волчьим билетом.
- Начальник ваш, что ли? - спросила Лиза.
- Берите выше, генеральный директор. Вы его не жалейте, девушка. Если бы вы поработали под его началом, даже следа жалости к этому отродью в вашей душе не осталось бы. Извините за то, что выражаюсь высокопарно.
- Да козел он, - хихикнула блондинка.
- И совсем забыл: Григорий Иванович долго и целеустремленно стремился к званию настоящего исчадия ада. Он имел наглость приставать к нашей Лидочке. За что в том числе сейчас в полной мере огребает наказание при помощи фаллоимитатора. Кстати, Лидочка, еще раз спрошу тебя: откуда ты его взяла?
- Не твое дело, Филипченко, - фыркнула блондинка. - При всем уважении, тебе в этом я бы отчиталась в последнюю очередь.
Лиза, наконец, поняла, какой предмет мучители генерального директора используют вместо кляпа.
- Господи! - изумленно прошептала она.
- Ага! Вы, наконец, поняли, что это такое, - догадался "весельчак". - Впрочем, Лидочка не даст соврать, у этого предмета есть еще одна опция.
Он подошел к привязанному и, как заметила Лиза, вдавил какую-то кнопку на розовом предмете. Фаллоимитатор зажужжал и пришел в движение. Григорий Иванович заметался в кресле. Лиза увидела, как изо рта, небрежно замотанного клейкой лентой, вытекает кровь. Мучимый генеральный директор издал глухой вой.
- Что вы делаете? - возмутилась Лиза. - Выключите немедленно! Почему вы ведете себя, как… Как гестаповцы какие-то!
Блондинка и "весельчак" разразились смехом. Плешивый Хомяков вдруг вскочил, подбежал к привязанному и, нервничая, нажал на кнопку. Фаллоимитатор перестал вибрировать.
- А вы знаете о последнем нововведении нашего генерального? - вытирая выступившие от смеха слезы, сказал "весельчак". - Приходить на работу к семи утра. Да-да, девушка! Представляете? Я, например, в Бирюлево живу. Нормально, да?
- Ну… - замешкалась Лиза, не видевшая в этом факте ничего страшного. К тому же она понятия не имела, как далеко отсюда располагается злосчастное Бирюлево, поскольку ни разу там не бывала. Знала только, что туда примерно с полчаса надо ехать от "Кантемировской".
- А Лидочка - в Люберцах! А Хомяков… Хомяков, ты где живешь?