- Единственное, что ты сделал для своей дочери, - воспользовался моей доверчивостью шестнадцать лет назад и затащил меня в кусты, как последнюю служанку. Мне и в голову не могло прийти, что человек с университетским образованием начнет с то го, что сделает мне ребенка. А главное, я надеялась, что он хоть будет о нем заботиться. Ты же, - продолжала она с напором, и доктор Тахеци моментально оценил всю критичность ситуации, - боишься рот раскрыть, когда кондуктор в трамвае не возвращает тебе сдачу со ста крон, - куда уж там дать обычную взятку, чтобы дочь сдала экзамен! Чай - единственное, что ты мне предложил, когда все ее будущее висело на волоске. И когда я вместо тебя нахожу для нее последний шанс, чтобы ей не пришлось идти в скотницы, ты смеешь меня упрекать, что я делаю из нее шлюху? Я, - она слегка повысила голос, словно заранее опровергая возражения, о которых доктор Тахеци теперь и подумать не смел, не знаю, что такое исполнительница, и не хочу этого знать. Мне достаточно, что она получит диплом и тогда уж сможет заниматься всем, чем пожелает. И если хочешь, чтобы она и дальше называла тебя папой, ты завтра же позвонишь этому Влку и встретишься с ним. И, само собой, на эту встречу ты, как каждый нормальный отец, придешь с бутылкой коньяка, а если он по телефону начнет тебе пудрить мозги, то с двумя. Потому что, - прибавила пани Тахеци, и он с недоумением увидел на ее лице лучезарную улыбку, - если ты этого не сделаешь, то к нему пойду я и предложу ему все, что может предложить мать и женщина.
В пятницу утром, едва усевшись за свой стол в филологической консультации Академии наук, доктор Тахеци набрал номер 61460.
- Слушаю, - сказали там, куда он звонил.
- Алло, - сказал тот, кто звонил. - Пожалуйста, могу ли я поговорить с профессором Влком?
- Кто его спрашивает? - сказал голос в трубке.
- Доктор Тахеци, - сказал доктор Тахеци.
- Не знаю такого, - сказал голос.
Доктор Тахеци почувствовал, как заливается краской. Обладатели столь властных голосов действовали на него так, что он безропотно пропускал их без очереди, позволял себя обвешивать, послушно ел запеченную гусиную кровь, которую ему подавали вместо гусиной печенки, и, не протестуя, платил за воду, принесенную вместо водки. Он был уже готов пролепетать извинения и повесить трубку. Но жгучая мысль, что тем самым он отдаст обладателю голоса свою обожаемую жену, вселило в него небывалую отвагу.
- Извините, - сказал он, - я звоню по поводу дочери.
- Какой дочери? - спросил голос.
- По поводу моей дочери Лизинки, - продолжал доктор Тахеци и закрыл глаза, словно кидаясь в бездну. - Они с женой были вчера в комиссии, где им дали ваш номер.
- А у вас какой номер? - спросил голос.
- 27 14 25, - послушно сказал доктор Тахеци. - Добавочный 15.
- Положите трубку, - сказал голос. - Я вам перезвоню.
Щелчок. Трубку повесили. Доктор Тахеци сделал то же самое и остался сидеть, потрясенный собственным мужеством. Впрочем, открыв глаза, он сразу же понял, что ничего не добился, более того - даже не знает, когда ему позвонят, и, несмотря на успех, не сможет ничего сообщить домашним. Телефон молчал. Можно, конечно, позвонить еще раз, но это выше его сил. Внезапно в его ученой голове, привыкшей оперировать только проверенными фактами, возникла яркая картина: он увидел, как его жена, обнаженная и желанная, вновь опускается в траву, на сей раз под натиском чужого жадного тела. Он снова схватил трубку. В этот момент телефон зазвонил.
- Говорит профессор Влк, - сказал недавний голос. На этот раз он звучал приветливо, почти дружески. - Простите, мне необходимо было проверить. Итак, у вас дочь. Как вы считаете, она может вызывать к себе доверие?
- Думаю, да, - сказал доктор Тахеци. - Ей всегда поручали собирать пожертвования на Рождество.
- Она умеет держать себя на людях? - спросил профессор Влк.
- Думаю, да, - сказал доктор Тахеци. - На школьных утренниках ей случалось играть Спящую красавицу.
- Могу ли я из этого заключить, что у нее приятная внешность? - спросил профессор Влк.
- Думаю, да, - сказал доктор Тахеци.
- И что характер у нее скорее флегматичный? - спросил профессор Влк.
- Думаю, да, - сказал доктор Тахеци.
- Скажите, пан доктор, - спросил профессор Влк, - хотелось бы встретить такую девушку человеку в неприятной ситуации - скажем, у зубного врача?
- Не знаю, - честно признался доктор Тахеци.
- Вы полагаете, нет? - обеспокоено спросил профессор Влк.
- Не знаю, - повторил доктор Тахеци. - Я ни когда не был у зубного врача.
Поздравляю, - рассмеялся профессор Влк. - Зубные врачи страшнее убийц - все, кроме моего личного врача! Итак, вы не исключаете, что в зубоврачебном кабинете ваша дочурка могла бы оказать успокаивающее воздействие?
- Конечно, не исключаю, - сказал доктор Тахеци.
- Это замечательно, - сказал профессор Влк. - Просто замечательно!
- Честно говоря, - сказал доктор Тахеци, - нам не вполне ясно, о какой специальности, собственно, идет речь. Именно поэтому моя жена и попросила меня встретиться с вами.
- Встретиться нам надо прежде всего с вашей дочерью, - сказал профессор Влк, - чтобы ее проэкзаменовать.
- Нельзя ли узнать, что это за экзамен? - спросил доктор Тахеци. - Она могла бы немного подготовиться…
- Не нужно, - сказал профессор Влк. - Это всего лишь психотехнический тест.
- Куда мы должны с ней прийти? - спросил доктор Тахеци.
- У вас есть ванна? - спросил профессор Влк.
- Думаю, да, - удивленно ответил доктор Тахеци и тут же поправился: - Да, разумеется, есть!
- Лучше, если мы сами к вам придем, - сказал профессор Влк. - Дома она будет увереннее себя чувствовать, и мы сможем спокойно поговорить. Вас устроит завтра в четырнадцать тридцать?
- Завтра суббота, - сказал доктор Тахеци.
- Мы работаем в основном по субботам, - сказал профессор Влк. - Передайте супруге мое почтение, а дочурка пусть спит спокойно. Если она нормальная, молодая и здоровая девушка, то справится с этим одной левой.
- А если их будет двое? - спросила пани Тахеци. - Как ты разделишь эту бутылку?
- Тогда они выпьют здесь вдвоем, - предположил муж.
- У тебя чудовищные представления о взятках, - сказала жена.
Они сидели в столовой, обреченные на пассивное ожидание. Пани Тахеци нервно курила и время от времени посыпала сахарной пудрой "мраморный" торт. Доктор Тахеци просматривал свои альбомы, то и дело тщательно протирая лупу. Лизинка следила за мухой на оконном стекле. Когда она закрывала правый глаз, муха карабкалась на трансформаторную будку. Когда закрывала левый, муха ползла по грунтовой дороге. Когда она открывала оба глаза и скашивала их к носу, то видела сразу двух мух, но тогда будка и дорога расплывались.
- Если мне говорят: "Мы придем", я обычно спрашиваю: кто это "мы", - сказала пани Тахеци.
- Я решил, что он говорит о себе во множественном числе, - сказал муж.
- Святая простота! - сказала жена. - Боже мой, неужели ты не можешь оторваться от своих дурацких марок?
Наученная опытом последнего четверга, она надела свободное серое платье отечественного производства, которое скрывало ее талию, бюст и шею.
- Извини, - удивленно сказал муж. - Я не знал, что это тебя раздражает.
На нем был перешитый отцовский английский костюм, который он уже много лет надевал к субботнему чаю.
- Меня это раздражает лет пятнадцать, не больше, - сказала жена. - Лизинка, прекрати портить глаза!
Лизинка перестала скашивать глаза. На ней была длинная юбка цвета ее волос и белая блузка, трогательно трепетавшая на маленькой груди.
- Может быть, тебе не стоит так много курить? - заботливо спросил доктор Тахеци.
- Это единственная роскошь, которую может себе позволить твоя жена, - сказала пани Тахеци.
- Я просто подумал: вдруг он окажется некурящим, - виновато сказал муж.
Ты так думаешь? - испугавшись, она торопливо потушила сигарету, открыла обе створки окна и попыталась разогнать дым руками. После этого пани Тахеци взглянула на часы.
- Тридцать одна минута третьего, - обеспокоенно сказала она.
- Двадцать девять минут, - успокоил он.
В этот момент где-то прозвучал сигнал точного времени и одновременно - входной звонок. Пани Тахеци схватила пепельницу и вытряхнула ее в окно.
На лестничной клетке стояли трое мужчин. На них были почти одинаковые черные пальто, черные классические шляпы и белые перчатки. Первый держал букет красных роз. Второй - округлый предмет в пестрой обертке. Третий - бидон и большой чемодан.
- Я профессор Влк, - сказал первый, снимая шляпу и перчатки. - Позвольте, сударыня, поцеловать вам руку и вручить сей скромный знак внимания?
Это был статный мужчина лет шестидесяти с пронзительными глазами; седина лишь кое-где посеребрила его черную шевелюру и мохнатые сросшиеся брови. Он походил на интеллигентного сельского врача из обедневшего дворянского рода.
- Очень рада с вами познакомиться, - сказала пани Тахеци тем чарующим голосом, каким когда-то в первый раз поздоровалась с доктором Тахеци. Она понюхала розы и пожалела, что не надела платье, в котором была в четверг. Она невольно позавидовала Лизинке.
- Позвольте, - сказал профессор Влк, - представить вам моего заместителя, доцента Шимсу.
- Доцент Шимса, - сказал доцент Шимса, поклонившись и протягивая доктору Тахеци округлый предмет. - Мы подумали, что вы отдадите предпочтение хорошему коньяку!
Это был ровесник пани Тахеци, невысокий, но гибкий мужчина атлетического сложения, которое подчеркивала короткая стрижка. Морщинки в уголках глаз свидетельствовали о том, что он часто и с удовольствием смеется.
- Не стоило беспокоиться, - пробормотал доктор Тахеци в крайнем смущении. Он уже начал ревновать жену к доценту. Пытаясь скрыть свои чувства, он поставил бутылку на пол и засуетился - ему хотелось избавить третьего гостя от его ноши.
- Позвольте, - сказал он, - я вам помогу, пан… пан…
Третий был полным человеком неопределенного возраста. Его глазки почти терялись на мясистом лице. Устрашающе торчал крюк перебитого носа. Его лицо походило на давнее поле боя - типичное лицо бывшего боксера.
- Это Карличек, - сказал профессор Влк, - наш ассистент и шофер. Не могли бы вы показать ему, где ванная?
- Да-да, - сказал доктор Тахеци. - Конечно, разумеется, непременно…
Он открыл дверь ванной и включил свет. Человек, которого звали Карличеком, вежливо подождал, пока доктор выйдет, и положил свой груз около ванны. Потом снял шляпу, и в прихожей засветилась лысина. Он поднял бутылку с пола и услужливо подал ее доктору Тахеци.
- Карличек, - сказал профессор Влк, - если нас не будет через пятнадцать минут, отвези тару, заскочи домой и приезжай за нами ровно в пять!
- Слушаюсь, шеф. - Карличек продолжал стоять, не спуская с него преданных глаз.
- Можешь взять у меня пару мотков, - ласково сказал профессор Влк.
- Спасибо, шеф, - поблагодарил Карличек и повернулся к остальным: - Мое почтение, целую ручки, сударыня.
Он натянул шляпу и отсалютовал. Его огромная ладонь качнулась, как слоновье ухо.
- Вы позволите нам раздеться? - спросил профессор Влк.
- Боже мой, Эмиль! - сказала пани Тахеци. - Помоги же господам!
Доктор Тахеци снова поставил бутылку на пол, но профессор с доцентом оказались проворнее. Под пальто на них были бордовые пиджаки одинакового покроя, с государственными гербами на правом рукаве и слева на груди. Они выглядели как руководители олимпийской команды, что успокоило пани Тахеци.
- Мы должны извиниться перед вами, сударыня, - сказал профессор Влк. - Мы прямо с работы. Однако где же наша барышня?
Доцент Шимса учтиво поднял бутылку и подал ее доктору Тахеци. Пани Тахеци теперь полностью владела собой.
- Лизинка ждет в комнате, - сказала она с извиняющейся материнской улыбкой. - Волнуется. Не удивляйтесь. Она еще совсем ребенок.
- Если она в вас, сударыня, - сказал профессор Влк, - то в жизни ей нечего бояться. Пожалуйста, познакомьте нас с ней.
- Лизинка! - позвала пани Тахеци.
Дверь комнаты отворилась. Лизинка возникла в проеме, как прелестная старинная картина.
- Это наша Лизинка, - произнесла пани Тахеци со счастливой гордостью. - Лизинка, это пан профессор Влк и пан доцент Шимса.
Лизинка благовоспитанно сделала книксен. Профессор Влк и доцент Шимса посмотрели друг на друга с нескрываемым волнением. Они были похожи на вербовщиков профессионального спортклуба, что обеспокоило доктора Тахеци.
- Эмиль, - сказала пани Тахеци, - пригласи же гостей в комнату!
Доктор Тахеци поставил бутылку на пол.
- Нет-нет, - сказал профессор Влк. - Прошу вас, позвольте нам сначала зайти вместе с барышней.
- Что они там с ней делают? - в третий раз спросил доктор Тахеци.
- Успокойся, пожалуйста, - в третий раз сказала его жена. - Ты же сам мне говорил, она должна сдать экзамен.
- А что, разве экзамены полагается сдавать в ванной? - сказал муж.
- Во всяком случае, их полагается сдавать без родителей, - сказала жена.
- Так мы же могли пойти на кухню, - сказал муж.
- Они не хотели нас стеснять, только и всего. Этот профессор - настоящий английский лорд.
- Зато этот доцент - настоящий пижон.
- Ты выглядел так же, когда я тебя повстречала.
- Но только выглядел! - сказал муж.
- Увы! - сказала жена.
Через две двери было слышно, как в ванной течет вода.
- Ванну напускают, - сказал доктор Тахеци.
- Ставят какой-нибудь опыт, - сказала жена.
- В ванне? - сказал муж.
- А разве вы не учили этот закон? - спросила жена. - О том, что вес воды равняется весу тела?
- Мы учили его в другой формулировке. И не в ванне.
- Ты что, думаешь, они ее там моют?
- Не слишком бы удивился.
- Тебе, видно, невдомек, что есть мужчины, - сказала жена, - которые сразу после знакомства не тащат девушку в кусты.
- Позволь еще раз тебе напомнить, - сказал муж, - что это был английский газон и что сначала я попросил у тебя разрешения.
Через две двери из ванной послышался приглушенный стук.
- Чем они там стучат? - спросил доктор Тахеци.
- У них что-то упало, - сказала жена.
- Нет, это удары, - сказал муж.
- Значит, что-то приколачивают, - сказала жена.
- Ты когда-нибудь что-нибудь приколачивала в чужой ванной?
Через две двери из ванной донеслись нечленораздельные звуки.
- А это еще что такое? - спросил доктор Тахеци.
- Кто-то смеется, - сказала жена.
- Кто-то кричит! - сказал муж. - Я иду туда!
- Только этого не хватало! Не делай из себя посмешище!
Звуки стали громче.
- Это же курица! - сказал доктор Тахеци.
- Ты и впрямь спятил! - сказала жена.
Звуки внезапно оборвались.
- Можешь говорить что хочешь, - сказал доктор Тахеци, - это была курица!
- Скажи, ради Бога, откуда в нашей ванной курица? - спросила жена.
- Именно это я и хотел бы знать!
- Эмиль, прошу тебя, займись лучше своими марками! В эту минуту для Лизинки решается самое главное, а тут ты со своими глупостями!
- Ладно, - сказал муж, - но если к тому же она в нашей ванной лишится самого главного, пеняй на себя! Я умываю руки.
- Сколько я тебя знаю, ты ничего другого и не делаешь, - сказала жена. - Пилат по сравнению с тобой просто грязнуля!
В этот момент они услышали, что дверь ванной открылась. Раздались мужские голоса, и на пороге комнаты появились профессор Влк и доцент Шимса. В ванной шумел душ.
- Господа! - сказал доктор Тахеци. - Не пора ли открыть карты?
- В том-то и проблема, - мрачно сказал профессор Влк. - У нас для этого кое-чего не хватает.
Пани Тахеци побледнела.
- Шампанского! - улыбаясь, сказал доцент Шимса. - Мы начисто забыли о шампанском!
Пани Тахеци просияла. Профессор Влк подошел к родителям и торжественно пожал им руки.
- Поздравляю. Поздравляю. Ваша Лизинка превосходно сдала экзамен. Ну что ж, придется отпраздновать это коньяком.
Доцент Шимса уже освободил бутылку от оберток и вынул из кармана складной нож со штопором.
- Я знала, - взволнованно сказала пани Тахеци, - Эмиль, я тебе говорила!
- Господа, - повторил доктор Тахеци с внезапным упрямством, - можно ли нам в конце концов узнать…
- Ведь мы для этого и пришли, пан доктор! - сказал профессор, дружески положив ему руку на плечо. Но давайте все-таки подождем ее.
- А где она? - спросил доктор Тахеци.
- Моет ванну, - сказал профессор Влк. - Впрочем, выпить можно и без нее - она еще успеет.
Тем временем пани Тахеци достала из серванта хрустальные рюмки, и доцент Шимса до краев наполнил их "Курвуазье". Профессор Влк поднял свою рюмку столь уверенно, что поверхность напитка даже не дрогнула.
- Жизнь, - сказал он, - не удостоила меня счастья, подобного вашему. У меня нет детей. Но моя работа дала мне возможность многое понять. Поэтому я хорошо представляю себе чувство родителей, чья дочь стоит перед первым и самым важным жизненным выбором. Я пью за то, чтобы путь, на который она сегодня вступила, был ознаменован творческими успехами и радостью достойно выполненного дела!
Профессор и доцент выпрямились, кивнули и осушили рюмки до дна. Растроганная пани Тахеци не раздумывая сделала то же самое. Доктор Тахеци последовал их примеру, хотя это и противоречило его привычкам.
- Не позволите ли, сударыня, - спросил профессор Влк, - присесть? Мы с полпятого утра на ногах.
Пани Тахеци переполошилась.
- Боже мой! - сказала она. - Эмиль, предложи господам стулья! Скажите, господа, вы хоть что-нибудь ели?
- Спасибо за заботу, - сказал профессор Влк, садясь к столу. - Еды и питья было достаточно, но и работы хоть отбавляй. Старая песня - людей не хватает!
- Вы им так и сказали! - восхищенно вставил Шимса.
- Я сказал им, - продолжал профессор, - мол, это все равно что требовать от человека, чтобы он играл Гамлета и в то же время таскал декорации.
- И вдобавок стриг волосы! - добавил доцент.
- Вот именно, - сказал профессор возмущенно. - Не по себе становится, когда подумаешь о том, с какой легкостью горстка бюрократов и недоумков могла бы лишить человечество древнейших традиций. К счастью, - продолжил он уже более спокойно, кивком попросив доцента налить еще, нашлись порядочные и влиятельные люди, которые поняли это. Лизинка еще не успеет закончить учебу, как от всего этого останется лишь досадный абзац в учебнике.
- А здесь у вас, - спросила пани Тахеци, - сейчас был какой-то экзамен?
- Экзамен, премьера и бенефис, - сказал доцент Шимса.
- И какие результаты?
- Для кого как, - сказал доцент Шимса, улыбнувшись во весь рот. - Для нас троих все прошло удачно, для двоих других - нет. Ну, за их здоровье!