* * *
Выйдя с бутылкой коньяка от Андрея (Интересно, куда это все остальные директора подевались?), Колодников, не спрашивая разрешения, снял телефонную трубку. Бледная секретарша смотрела на него с испугом. Должно быть, лицо у Алексея было страшное. Нагло поставив бутылку на стол, он вынул из бумажника непристойную визитную карточку и набрал номер. Лишь бы на Ксюшку не налететь… на обезьяну…
- Фирма "Эдем" слушает… - любезно известил слегка хрипловатый голос Милы.
- Привет… - сипло сказал Алексей. - Это я… Ну, Колодников, Колодников… Лёша…
Секунду в трубке было тихо.
- Лёш, ты, что ли?.. - неуверенно переспросила она.
- Да я, я!.. - бросил он с досадой.
- А что это у тебя голос такой? Я и не узнала…
- Да я уже и сам себя не узнаю… Если я к тебе сейчас в гости нагряну… с коньяком… ты как? Не против?..
- Господи, да конечно! - обрадовалась она. - У меня тут как раз Чернолептовы сидят, Ириша с Кирюшей… Только-только о тебе говорили…
Чернолептовы? Вот без них бы он, честно говоря, сегодня как-нибудь обошёлся…
Бросив: "Ну, выхожу, в общем…" - положил трубку, взял бутылку за тулово и уже двинулся к дверям, как вдруг вспомнил, что не спросил ни номера дома, ни квартиры. А на визитной карточке значится лишь телефон. Позвонить ещё раз? А, ладно!.. Сориентируемся как-нибудь. На автопилот Алексей не жаловался никогда. Дорогу он запоминал скорее ногами, нежели головой, и случая ещё не было, чтобы ноги привели его не туда…
Умница Димка, ах, умница!.. Не в пример отцу-придурку… Сразу ведь сказал: не вяжись с ментовкой, забери это своё заявление… Претензий не имею. Точка.
Или ещё не поздно забрать?.. Подойти сейчас к оперу, пока не ушёл… В сильнейшем сомнении Колодников снова замедлил шаг. Да нет, пожалуй, поздно…
Глава 10
К приходу Колодникова Кирюша был уже очарователен, хотя одинокую бутылку "Траминера" компания ещё только-только начала уговаривать. Впрочем, проспиртованному чуть ли не сызмальства Кирюше Чернолептову достаточно было принять пару капель, а далее он мог, не теряя обаяния, пить что угодно и в любых количествах. Пока не ляжет трупом…
- Никак грабанул кого-нибудь?.. - с великосветской непринуждённостью полюбопытствовал он, глядя, как Алексей молча выставляет на стол греческий коньяк. - Одобряю… Пора! Давно пора!.. Мы не должны ждать милости от прохожего, но и он её от нас тоже пускай не ждёт!..
Пристукнул кулачком по столу и вызывающе заломил бровь.
- Лёш, да на тебе лица нет! - всполошилась Ириша. - С Димочкой что-нибудь?
- Со мной… - процедил Алексей, присаживаясь. - Последний нонешний денёчек… Курить-то здесь можно? - хмуро обратился он к хозяйке. - Или на балкон выходить?..
Карие глаза Милы смотрели на него озадаченно и тревожно. Ах, чёрт! Провалиться бы этому Кирюше с его Иришей!.. Надо же как не вовремя их принесло!.. Да и коньяку на четверых маловато будет…
- Кури здесь! Сейчас я только пирамидку зажгу… А то вы тут с Кирюшей в две трубы…
Откуда-то из мерцающего стеклом и мельхиором серванта Мила извлекла коричневую вещицу, и впрямь чем-то похожую на пирамидки, которыми инженер Гарин набивал свой гиперболоид. Поместила в грубую керамическую чашку и принялась щёлкать Кирюшиной зажигалкой. Наконец вершина пирамидки занялась, раскалилась добела, и по тесной, похожей на шкатулку комнате поплыл уже знакомый Колодникову сладковатый кружащий голову запах…
- А зачем она?..
- Воздух очищает…
В самом деле? Алексей пошевелил ноздрями. Нет, уж лучше просто никотин… К счастью, Мила тут же открыла форточку.
- Опять под сокращение попал?.. - с ужасом догадалась Ириша.
- Погоди… - морщась, попросил Алексей. - Выпьем сначала…
Закурил - и с неудовольствием принялся созерцать, как Кирюша Чернолептов с преувеличенным благоговением вскрывает им, Колодниковым, добытый коньяк. Внешне Кирюша смахивал одновременно и на разбойника, и на святого с греческой иконы: нос крючком и чёрный клин бороды с парой развилистых морозных прожилок. Впрочем, лики греческого письма все сплошь разбойничьи…
- Мне - побольше, - буркнул Алексей.
- Да что это с тобой? - ахнула Ириша. - Кирюша, не смей!.. - завопила она, видя, что супруг её пытается под шумок и себе набурлить коньяку не в стопку, а в фужер.
- За что пьём-то? - с любопытством глядя на Алексея, осведомилась Мила.
- За свободу, - известил он с мрачной издёвкой. - За это сладкое слово "свобода"…
- Век воли не видать!.. - хриплым уголовным баском подыграл Кирюша Чернолептов.
Колодников выглохтил единым духом фужер - и на глаза навернулись слёзы. Не привык он такими дозами… Задача трёх тел. Проблема двух глотков. Первый - как по маслу, а вот второй так и норовит стать поперёк горла…
Выдохнул и, с благодарностью приняв из тёплой Милиной руки крохотный многоэтажный бутерброд, взглянул на застывшую в напряжённом ожидании Иришу. Нехотя скривил рот в усмешке.
- Да нет… - успокоил он её. - Сократить меня при всём желании не сократят… Не успеют. Либо всю контору вот-вот закроют, либо меня одного…
- Закроют?.. - беспомощно переспросила наивная Ириша Чернолептова. - А как это тебя… закроют?
Алексей прожевал бутерброд, потянулся за вторым.
- Посадят… - угрюмо перевёл он.
Нахватался, работая в фонде. Обогатил словарь. Ну что ж, глядишь, пригодится… Где-нибудь на зоне…
- Ой, да врёшь!.. - Ириша неуверенно засмеялась. Потом испуганно оглядела остальных - и примолкла.
- В общем так… - молвил в наступившей тишине Алексей - и далее, ни на кого не глядя, глуховатым голосом стал излагать события. Поначалу слегка рисовался, но потом самого жуть проняла. Неужто его и впрямь подозревают?.. Дойдя до того, что стряслось нынешним утром, поднял голову. Мила слушала, задумчиво прищурясь. Кирюша ошеломлённо жевал разбойничьей бородой. Ириша ахала и раскрывала глаза.
- Передачи-то хоть носить будете?.. - невесело оскалясь, спросил Колодников.
Тут совершенно некстати в беседу вмешался телефон. С досадливой гримаской Мила взяла аппарат и вышла в коридор, волоча за собой длинный волнистый шнур. "А волны бегут и бегут за кормой…" Трубку сняла по дороге.
- Фирма "Эдем"… А-а, это вы, Пётр Андреевич!.. Ну, конечно, помню… Мы старых клиентов не забываем… Нет, ну не в таком, конечно, смысле - "старых"!.. Карина?.. Ой, вы знаете, она под таким впечатлением от ваших песен!.. Да ещё под гитару!..
Гулко закрылась стеклянная дверь кухни.
- Короче, - развязно подытожил Кирюша и, задрав брови, отмерил каждому равную долю коньяка. - У тебя в ментовку раньше приводы были?
- Да Бог миловал… - насупившись, отвечал Алексей.
- Ну и всё! - решительно отрубил Кирюша. - Посылай их, волков позорных… Знаешь, куда?.. Я тебе напишу, потом по бумажке прочтёшь…
Крепколицая черноволосая Ириша всплеснула руками.
- Ну что ты паясничаешь? Что ты паясничаешь? У человека несчастье…
- Да нет за ним ничего! - Кирюша улыбнулся дурашливо и, пожав острым плечиком, поднял стопку. - Ну, выпил с Полтиной в подворотне… Да какое их собачье дело, с кем он пил? И где…
- Не с Полтиной, а со Скуржавым… - недовольно поправил Колодников. С одной стороны, речи Кирюши малость его успокоили, а с другой - звучали они как-то даже слегка оскорбительно. Получалось, что все пережитые Алексеем страхи яйца выеденного не стоят…
- Погоди, - сказал он. - Насчёт вчерашнего!.. Вот я им говорю: ушёл с работы в девять, в начале десятого… А кто подтвердит? Ключ я на вахту не сдавал… Директор с охранником - в травматологии, то ли в сознании, то ли нет… Кто подтвердит?
- Что-то ты не так сделал… - механически, как бы про себя, выговорила Ириша.
- Да?.. - проскрежетал, наливаясь злостью, Колодников. - Не так?.. Верно говоришь, Иришка! Умница! И я даже знаю, что именно!.. Не надо было мне тогда вызывать "скорую"! Пусть бы он там сдох, кровью бы истёк в своей "Волге"!..
У Алексея затряслись губы. Он схватил стопку.
- Придурок, у, придурок!.. - От ненависти к самому себе сводило скулы. - Ведь знал же, знал: всякое доброе дело - наказуемо! Нет, полез… - Опрокинул коньяк и обвёл безумными наслезёнными глазами отпрянувшие лица супругов Чернолептовых. - Стрелять… - широко разевая рот, объявил он. - Стрелять таких идиотов, пока не размножились!.. Спас утопающего - к стенке тебя!.. Мог украсть - не украл?.. К стенке!..
На плечо легла тёплая рука неслышно вернувшейся хозяйки, и Алексей умолк, всё ещё содрогаясь.
- Ну чего ты?.. - ласково спросила Мила, снова помещая телефон на край стола. - Чего разошёлся?.. Да если бы у них против тебя хоть одна улика была - думаешь, отпустили бы?.. Ты бы сейчас, Лёшенька, в камере сидел, а не с нами…
- И всё равно странно, - молвила в недоумении Ириша Чернолептова. - Нас тогда побили, тебя побили, Диму… И всех в один и тот же час, на одном и том же месте…
- Уже не на одном, - проворчал Алексей.
- Но началось-то - где?..
- Да что там "побили"?.. - Колодников выдернул из пачки очередную сигарету и приподнялся со стула навстречу поднесённому Кирюшей огоньку. - Там, как я понял, всем жильцам в разное время по мордасам досталось… Не в этом же суть! Мокруха пошла! Головы режут, гранаты рвут!.. Бесшумно причём…
- Ты насчёт головы не придумал?.. - жалобно спросила Ириша.
Колодников выбросил одинокую струю дыма из левой ноздри (правую ни с того ни с сего заложило) и ответом Иришу не удостоил. Кирюша внезапно выпрямился, чем-то, видать, осенённый, похлопал себя по жилетным кармашкам, потом встал и, пробормотав: "Пардон…" - повернулся к обществу задом. Извлёк из висящего на стуле пиджака свежий номер "Городских ведомостей", с хрустом развернул…
- Оп-паньки! - ликующе известил он спустя малое время и окунулся иконописно-разбойничьей физией в шуршащее газетное месиво. - Уголовная хроника!.. ""КРУТЫЕ" СВОДЯТ СЧЁТЫ"!.. Вот и вы-ыясним сейчас, как там было на самом-то деле… А то навешал тут, понимаешь, лапши на уши… Та-ак… "Вчерашней ночью жители дома номер двадцать один по проспекту имени Эн Ка Крупской были разбужены грохотом взрывов и лаем автоматных очередей…"
- Чего?.. - Алексей оторопело уставился на сигарету, потом перевёл изумлённый взгляд на шевелящиеся складки газеты, за которыми почти полностью скрылся Кирюша. - Каким лаем? Они что там, с ума все посходили?..
- Ты знай слушай!.. Последнее слово мы тебе предоставим после… "Когда испуганные жильцы осмелились выйти во двор, в арке, выходящей в Лифановский переулок, глазам их предстало жуткое зрелище…"
- Да что за бред! - заорал Колодников, подаваясь через стол к Кирюше и пытаясь выхватить у него из рук "Ведомости". - Всё же не так было!.. Какой грохот? Кто там куда вышел?.. Менты битый час в двери всем трезвонили - ни одна падла, кроме меня, носа не высунула!..
- "На залитом кровью асфальте… - в упоении продолжал Кирюша, уклонившись вместе с газетой от растопыренной пятерни Алексея, - среди стреляных гильз с множественными пулевыми ранениями лежали…" Во дают!.. Гильзы у них, что ли, с множественными ранениями? Эт-то круто…
- Не было гильз! - возмутился Колодников. - Менты при мне искали… Ни гильз, ни осколков!..
- Да уймись ты, Лёш… - Мила снова тронула его за плечо. - Пусть дочитает…
Алексей посопел, повращал глазами и принялся нервно озираться, ища, где погасить сигарету. Мила пододвинула ему хрустальную плоскую пепельницу. Пока давил окурок, Кирюша успел огласить добрую половину заметки.
- "…городские мафиози поминали своего главаря, печально известного Антона Полтину, застреленного недавно неизвестными лицами в этой самой арке. Не вызывает сомнений, что кровавая расправа над ними - это очередное заказное убийство. Вражда между двумя преступными группировками, одну из которых, по слухам, возглавляет некий программист, проживающий в том же доме номер двадцать один, начинает напоминать самую настоящую войну…"
- Программист?.. - Алексей вскинул брови. - А кто это у нас в доме программист?.. Полтина, вроде, с компьютерами связан не был…
- И тогда бы написали "возглавлял", а не "возглавляет", - негромко добавила Мила. - Слушай, Лёш… А это не про тебя случайно?
- Дай сюда… - страшно прохрипел Алексей, снова протягивая руку к газете. Кирюша испугался - и отдал.
- Только ты вслух… - взмолился он, но Колодников его не услышал.
Остальные, оробев, молчали. Алексей поднял наконец глаза от заметки и со страхом оглядел собеседников.
- Давайте выпьем, что ли?.. - помявшись, предложил Кирюша, однако прозвучало это как-то больно уж неуверенно.
- Да что ж они делают… - беспомощно выговорил Колодников. - Я и не программист даже, я - пользователь… Они ж меня так под пулю подведут… придурки!..
Кирюша встрепенулся.
- Хороший журналист - мёртвый журналист! - изрёк он, вновь становясь живчиком и душой компании. - Слышал звон - беги в редакцию!.. Не горюй, Лёха! Утрясётся…
- Что утрясётся? - Колодников снова ударился в панику, начал свёртывать газету, измял, вскочил. - А, ч-чёрт, я ж поддатый! Мне там сейчас и показываться нельзя…
- Где?
- Да в райотделе! - плачуще выкрикнул Алексей. - Опер этот, Геннадий Степанович! Это ж он наверняка с журналистами говорил!.. Вот это подставил, а?.. Это что ж получается? Что я и Архитектор - одно лицо?..
- Ой-й!.. - Ириша, страдальчески сморщась, взялась в отчаянии за виски. - Ничего не понимаю… Ну ни словечка… Какой ещё архитектор?.. Ты о чём вообще?..
- Поймёшь… - хриплоголосо утешил Колодников, тяжко опускаясь на стул. - Вот найдут меня… со множественными пулевыми ранениями… враз поймёшь!..
- Ты успокойся… - рассудительно сказала Мила. - Никуда тебе, конечно, идти не надо. Повестка у тебя на завтра, вот завтра им эту писанину и покажешь… А сейчас… Выпей, закуси, приди в себя…
Виночерпий Кирюша при этих словах вскочил с готовностью и уверенной рукой профессионала разбросал напиток по рюмкам. В гробу он видел Лёшеньку Колодникова и все его горести. Коньяк - другое дело…
- Кирюша… - простонала Ириша. - Ну куда ты себе столько льёшь? Тебе же потом будет плохо!..
- Что ты, Ириша!.. - проникновенно отвечал ей обаятельный Кирюша. - Потом мне будет только хорошо!..
* * *
Выставить их удалось лишь во втором часу пополудни, когда кончился не только коньяк, но и "Траминер". Кирюша ещё порывался сбегать за добавкой, но супруга это дело пресекла на корню. Нет, что ни говори, а загнулся бы он давно без Иришки при всём своём таланте и обаянии…
Что же касается героя дня, то Алексей пребывал в какой-то непонятной прострации: в голове горестно шумело, и было ему на всё наплевать, даже отчасти на себя любимого. Вяло шевелилась в груди некая уголовная бесшабашность, а в голове прекрасный юношеский голос пел навзрыд: "Быть мо-о-ожет ста-рая… тю-урьма-а центра-альная…"
Когда чета Чернолептовых начала собираться, Колодников чисто машинально хотел к ним присоединиться, но был задержан Милой.
- Посмотри на себя в зеркало, - негромко сказала она ему. - Куда ты такой пойдёшь?..
Колодников с трудом развернулся в тесном коридорчике - и посмотрел. Да… Морда перекошена, в глазах - предсмертная тоска, и очки вдобавок сидят криво… До первого мента - и в кутузку…
- Нет, измельчал журналист… - разглагольствовал в прихожей тёпленький Кирюша, пока Иришка заправляла ему шарфик под куртку. - Повымерли старые мастера… И секрета не оставили… "Горячая пора околота груш пришла в сады хозяйства "Красный политкаторжанин". Дрожат от богатырских ударов вековые деревья…"
- Ты, главное, не отчаивайся, - кривясь от жалости, обернулась на прощанье к Колодникову добрая душа Иришка. - Кирюша верно говорит: утрясётся как-нибудь… Ты-то ведь тут вообще ни при чём, правда?..
Однако, это её "правда?" прозвучало весьма беспомощно и, как почудилось Алексею, скорее с надеждой, нежели с твёрдой уверенностью.
Вернувшись в комнату-шкатулку, он присел на диван и стал бессмысленно смотреть, как Мила приводит в порядок стол. Голова шла кругом - отчасти от выпитого, отчасти от запаха, распространяемого ещё тлеющей пирамидкой.
- А где Ксюша? - зачем-то спросил Алексей, следя за легко порхающими руками хозяйки.
Она оглянулась.
- Тебя это в самом деле интересует?..
- Да н-нет, в общем…
- Тогда подсаживайся поближе. Посмотрим, что тебя ждёт. - Она снова склонилась над столом, что-то переставляя, и юбка плотно облегла бёдра. Да, корма… Всё дело в кормах… Такая уж у тебя карма…
Алексей встал, сделал шаг… "Подойти сейчас сзади…" - начал он мысль, но пока шёл к столу, Мила успела сесть. В руках у неё обнаружилась колода карт. На чисто протёртую полировку с шорохом легли первые листы.
"Н-нет, - поколебавшись, решил он и присел напротив. - Не сейчас… Пусть сначала раскинет… на трефового короля… А то ещё, не дай Бог, обидится… Чёрт, выпил многовато…"
Закусив губу, Мила сосредоточенно выкладывала карту за картой. "В чужом окне чужая женщина не спит… - заворожённый мельканием карт и рук, мысленно процитировал Колодников. - Чужая женщина в чужом окне гадает… Какая карта ей сегодня выпадает?.." Потом ему почудилось, что пальцы Милы стали двигаться медленней, с какой-то даже робостью, и он взглянул гадалке в лицо. Кажется, Мила была озадачена. Положив последнюю карту, нахмурилась, откинулась на спинку стула, и с сомнением оглядела то, что у неё получилось. Или не получилось…
- Дорога дальняя, казённый дом?.. - с пониманием осведомился Алексей, и в этот момент, как всегда, некстати его перебил телефон.
Не отрывая тяжёлого взгляда от карт, Мила сняла трубку.
- Фирма "Эдем"… А, это ты, Лисонька?.. Что у тебя?.. Не по-ня-ла… - Карие глаза Милы слегка округлились, утратив миндалевидность. - А как это ты без резины?.. Забыла? Ну, знаешь!.. Конечно, сейчас позвоню…
Тупенькие бледно-розовые ноготки пробежались по кнопкам аппарата.
- Гамлет?.. Слушай, Гамлет, у нас тут пролёт!.. Представляешь, эта дура Лиска выехала без резины! Выручай… Утверждает, забыла… Может, и не врёт… Хотя - второй раз уже… Прости, не расслышала… Ах, бензин - за её счёт?.. Главное, что не за мой… Да конечно, кто ж ей ещё виноват?.. Доигралась!.. Ну, всё…
Положила трубку и снова воззрилась на карты.
- "Пустые хлопоты, случайный интерес?.." - спросил Колодников, опять цитируя Левитанского.
- Да нет… - Мила наконец вышла из оцепенения и с досадой смешала раскладку. - Чепуха…
- Слушай, и давно ты этим… промышляешь? - Алексей кивнул на телефон.
Фраза прозвучала оскорбительно. Заминка перед словом "промышляешь" да и само слово не могли не царапнуть слух. А ведь специально выбирал глагол помягче! Выбрал, называется! Башку бы тебе отвернуть за такой выбор. Возьмёт вот сейчас и выставит…
Однако обошлось.
- Промышляет Гамлет, - холодно поправила его Мила. - А я - служащая. - Тут она вспомнила что-то и усмехнулась. - Вроде тебя…
- Да!.. - с жаром подхватил Алексей. - Да, конечно! Я это и имел в виду…