- Что же это, Борька? - еле слышно выдохнул Алексей. - Как же теперь?..
И опять он спросил не о том. Вернее - о том, но тут же пошёл на попятный, в последний момент подменив один вопрос другим.
Борька крякнул и негромко выругался.
- Хреново теперь, Петрович, - сказал он в сердцах. - И не просто хреново… Ты когда из дому сейчас выскакивал - двенадцати не было, так?.. А плюха твоя тебе где вернулась?
- Возле стойки… Ну, где ковры выколачивают…
Борька присвистнул и надолго замолчал, уйдя в тревожное раздумье.
- Чуть ли не у подъезда, короче, - с тоской проговорил он наконец. - Раньше-то - как было?.. С полпервого до часу ночи и только в самой арке… Я ж тебя в тот раз не зря доставал-то! Проверить хотел…
- Это когда ущипнуть просил?.. - с замиранием догадался Алексей.
- Ну! Того, правда, так и не нашёл, кто щипал… Поймал потом алкаша одного, ну, и он мне, слышь, за бутылку по уху себя смазать разрешил… Легонько, конечно… Мне ведь тоже, знаешь, уродоваться потом неохота было…
- И согласился… алкаш этот?.. - Алексей тоже понизил голос.
- А то нет? За бутылку-то!.. Выписал я ему плюху, выхожу ночью во двор… И только-только в арку сунуться нацелился - бац мне по уху! А пять минут первого на часах… То есть тогда уже всё это дело пошло разрастаться, понял?.. А уж как ворота поснимали… - Борька махнул рукой и безнадёжно вздохнул. - Сначала двор перемкнуло, а там, глядишь, и весь район накроет… Ты телевизор-то - как? Смотришь?..
- А что там?
- Что-что!.. - с досадой сказал электрик. - Москва уже о нас передаёт. Разгул преступности, то-сё… Это, будь уверен, всех ментов на ноги поднимут, по ночам патрулировать начнут. А менты - ну, сам прикинь! У них же каждый, пойми, замаран… Даже если он и не убивал никого до смерти - всё равно ведь ногами топтал, дубинкой чистил что ни день!.. Работа у них такая… И вот ты прикинь, Петрович: прослужил ты, скажем, лет десять в ментовке - и как всё это разом на тебя вернётся!.. Да сдохнешь тут же, кто ж такое выдержит?.. А там, не дай Бог, комендантский час объявят - нос на улицу не высунем… А то и стрелять начнут - с дура ума…
Колодников почувствовал, что задыхается, просунул руку за горловину свитера, рванул вместе с воротом рубашки. Треснула материя, отскочила пуговка…
- Ты погоди… - хрипло выговорил Алексей. - Ты… ты мне вот что скажи… Что это? Конец света, что ли?.. Второе пришествие?..
Сам испугался своих слов и притих. За окном ослепительно полыхнуло, гром выдержал паузу - и оглушил, раскатился.
- А оно тебе интересно? - недовольно спросил Борька, переждав долгий грохот за окном.
Колодников заморгал.
- Т-то есть…
- Конец света, конец света… - передразнил Борька. - Ты гляди, как бы тебе самому конец не пришёл! А свет - он, знаешь, сам о себе позаботится…
- Нет, но… - пришибленно пробормотал Алексей. - Ты же два года уже… Ну, чуть меньше там… полтора… И-и… ни разу не задумался: что вообще происходит?..
Борька ещё раз вздохнул, потом как бы невзначай огладил болтающиеся на груди крестики, ладанки и прочие амулеты. Покосился сердито.
- Знаешь, что я тебе, Петрович, скажу? Не нашего это ума дело… Нам с тобой главное - что? Что мы с тобой оба… Ну, как это сказать?.. Ну, вроде как очистились. Нет за нами ничего, понял?.. А остальные пускай как хотят…
Алексей, казалось, не слышал. Медленным движением он снял очки и, бросив на стол рядом с банкой, неловко поднялся с табуретки. Выпрямился. Волосы - дыбом, глаза - незрячие.
- Мне отмщение… и Аз воздам… - запинаясь, с тихим сумасшедшим смешком выговорил он.
- Чего?.. - поразился Борька и тоже привстал, глядя на Алексея с откровенной тревогой.
Действительно, физиономия у Алексея Колодникова была в этот миг такая, что поневоле встревожишься. Сначала лицо его выражало ужас и только ужас, а затем вдруг озарилось шальной улыбкой, исполненной изумления и злорадства.
- Вот!.. - ликующе, со всхлипом выпалил Алексей и произвёл вдохновенный, хотя и решительно непристойный жест - от локтя, сразу почему-то успокоивший электрика.
- Ты это кому? - с интересом спросил Борька и, всё ещё помаргивая, снова опустился на табурет.
- Им! - победно прорычал Колодников, стискивая кулаки. - Им, сукам! Что? Допрыгались, твари!.. Кру-тые!.. Ну и где вы теперь все будете?.. С бицепсами вашими, со стволами, с машинами у подъезда… Идёшь - взглянуть на него боишься… Сволота, убийцы!.. Вот когда за всё ответите! Крышка вам теперь, господа, крышка! Крышка!..
Ощерясь, он торжествующе ляпнул ладонью по кухонному столу, заставив всё на нём подпрыгнуть и едва не разбив заодно свои же собственные очки.
- Выпьем! - рявкнул Колодников, хватая банку с надписью "Осторожно! Ядохимикаты!"
Дождь за окном почти стих. Оборвавшаяся напоследок молния расщепилась корнеобразно и ушла, надо полагать, сразу по нескольким грешникам…
* * *
Трудно, ох, трудно дались Алексею эти два в общем-то недлинных лестничных пролёта между третьим и вторым этажами. И не в выпивке было дело, хотя коричневую банку со страшной наклейкой они с Борькой почти прикончили. Хмель не то чтобы улетучился - нет, он как бы прижух, затаился до времени, стоило Колодникову вспомнить про Александру. Как же теперь к ней подступиться-то, а?.. Сразу огорошить тем, что стряслось во дворе и вообще на белом свете, или всё-таки попросить сначала прощения?..
"Тоже мне - воздаяние!.. - жёлчно мыслил доедаемый совестью Алексей, топчась в нерешительности на промежуточной площадке между этажами. - Да за такие дела в асфальте растереть мало… подонка!.. Жену ударить! Ну не сволочь, а?.. Надо же, пощёчину ему вернули… Всего-навсего! Да я бы на их месте…"
А на чьём, собственно?
"Всё-таки я неверующий… - уныло подумал он. - Раз такой вопрос задаю…"
Кое-как одолев оставшийся пролёт, Колодников горестно взглянул на кривовато прибитый жестяной номер и осознал, что отпереть дверь собственной квартиры он пока не в силах. Потом перевёл взгляд на испачканные в дворовой грязи туфли. Хорошо бы выйти из подъезда и помыть где-нибудь в луже… "Да-да, конечно! - обрадовался он. - Всё-таки какая-никакая, а отсрочка…"
Дождь кончился, с карнизов и деревьев капало. Светящихся окон осталось совсем немного, во дворе было черным-черно. Алексей сошёл с крыльца и двинулся по асфальтовой дорожке к той арке, что выводила на проспект. Глотнуть ночного воздуха и набраться решимости. Заодно и туфли отмоются…
Пока добрался до светлой каменной норы, ноги он промочил окончательно. Интересно, а это… ну, это вот… то, что вернуло ему оплеуху… Оно ещё действует или уже нет? Борька говорил: раньше - до часу ночи, но это раньше… А теперь?
Колодников поёжился и огляделся. Прямо хоть возвращайся к Борьке и проси, чтобы позволил ущипнуть… ("Только больно, учти, до синяка…")
- Мне ничего не грозит… - недоверчиво прислушиваясь к собственному голосу, с запинкой произнёс Алексей. И ещё раз, потвёрже: - Мне ничего не грозит…
Ошарашенно пожал плечами и вдруг тихонько засмеялся. Всю жизнь! Всю жизнь он боялся ударов, драк, крови… Скрывал свою трусость, стыдился её… А стыдиться-то, оказывается, было нечего! Так-то вот, господа! Бог - не фрайер… Триста раз подумаете теперь, прежде чем кулак занести… или там на курок нажать… А то придумали! Чуть что: "Стрелять!.. Стрелять!.."
Впереди сияли мокрые асфальты проспекта. Алексей миновал арку и, выйдя на свет, оглядел хлюпающие при каждом шаге туфли. А, сойдёт! Хотя… Колодников приблизился к луже под фонарём и, ступив в неё, слегка подрыгал левой ногой - ополаскивал каблук.
А ведь надо полагать, что сегодня ночью происшествий не было. А значит и не будет… до утра… Вон какая гроза прошла! И в самое-самое время: все по домам сидели, носа не высовывали. Впрочем… (Колодников тревожно призадумался.) Охранника и бывшего замполита Сергея Григорьевича накрыло ведь прямо в компьютерной… Стало быть, получается, что и стены не спасут?.. Освятить-то - забыли…
- Почему в нетрезвом виде?..
Алексей вздрогнул и обернулся. Приближающихся шагов он не услышал вообще. Да и немудрено: всё вокруг капало и хлюпало. Блюстителей порядка было двое. Равнодушный мордоворот-сержант в сверкающей кожаной куртке и лопоухий мальчишечка неизвестного звания в не менее сверкающем мокром плаще с капюшоном. Надо же! Стоило кончиться дождику - тут же и повылезли. Как грибы… Ах да, мы ж ведь теперь - криминогенная зона… Ночной патруль…
Секунду Колодников непонимающе смотрел на подошедших, затем, осенённый, стремительно оглянулся в сторону арки. Если менты разгуливают живёхонькие и даже небитые - стало быть, и впрямь всё уже кончилось… на сегодня…
- Который час?..
Лопоухий мальчишечка, услышав дерзко прозвучавший вопрос, заметно обиделся. Сержант остался равнодушен.
- Поздний… - лениво пропустил он сквозь зубы и, как бы невзначай похлопал Колодникова по животу. В правом кармане куртки брякнули ключи с брелоком, впрочем, особых подозрений не вызвав.
- Документы с собой есть?
Документов с собой у Алексея не случилось. Он виновато развёл руками и снова уставился на стражей порядка. Лицо его было распялено диковатой восторженной улыбкой. Во-первых, на улице его ещё ни разу не брали, а во-вторых: они что, не понимают, насколько им повезло? Окажись они здесь часом раньше… Да подумать страшно, что бы с ними стало!
- Ребята… - умиляясь своему великодушию, растроганно проговорил Колодников. - Вы не поверите… Но я так счастлив, что вы целы-невредимы…
Менты многозначительно переглянулись и, молча кивнув друг другу, подступили к задержанному с двух сторон.
- Да я сам… - слабо отстраняя от себя их руки, весело говорил он. - Я сам пойду… Куда? Туда?.. Без проблем!..
Втроём они двинулись к ночному перекрёстку, где подобно кубику искусственного льда тлела, наполненная изнутри белым холодным светом, недавно, видать, поставленная будка. Ночное приключение казалось Колодникову безумно забавным: нет, ну, в самом деле! Тут, понимаешь, Апокалипсис надвигается, а эти два придурка в форме вместо того, чтобы ноги уносить, пьяных россиян по городу вылавливают…
- Только об одном прошу… - пока шли, со слезой втолковывал им Алексей. - Только об одном… К арке этой - близко больше не подходите!.. Ни завтра, ни послезавтра - никогда!.. Вот вы меня ведёте, а сами живые… Это вам повезло сегодня просто… Так что к арке этой - ни-ни… Ну я-то знаю, это ж мой дом! То есть лучше даже и не суйтесь!.. Ну, что я, врать, что ли, буду? Вы его за квартал, этот дом, теперь обходите… если жизнь дорога…
- А хули ты нам грозишь? - со скукой осведомился сержант, открывая дверь и пропуская Колодникова в стеклянный куб.
- Я-а?.. грожу?.. - удивился тот, плюхаясь на какое-то весьма жёсткое сиденье. - Я не грожу! Я предупреждаю…
Чёрт его знает, то ли водка у Борьки была замедленного действия, то ли в коричневой склянке раньше и впрямь хранились какие-то пагубные для мышления химикаты, но в милицейском логове Колодникова разобрало окончательно.
- Хана вам, - вещал он, послушно выворачивая карманы и что-то там подписывая. - Мой вам совет: пока не поздно… мотайте из этого города!.. Точно вам говорю! Мотайте… Иначе - кранты!.. Жалко мне вас, понимаешь? Несмотря ни на что… Нет, ну сам вспомни: скольких ты затоптал, дубинкой забил… И ка-ак это всё тебе разом - н-на!.. Не понял… - Колодников тупо уставился на пододвинутые к нему ручку и бланк, слегка напоминающий листок учёта кадров. - С-с-зачем?..
- Объяснение пиши, - процедил сержант. Нет, не сержант. Старший лейтенант. Когда это он успел?.. (Алексей хихикнул.) А!.. Сержант - вот он, а это уже другой… Хозяин будки.
"Былъ пьянъ", - печатными буквами вывел Колодников в мелко разграфлённой части документа и, обозначив дату, расписался.
Юмора не поняли.
- А почему с твёрдым знаком?
- В конце слова… после твёрдой согласной…
А вот дальше память Алексея Колодникова на какое-то время затуманивается. Кажется, лейтенант сказал ему что-то очень обидное, потому что Алексей, помнится, вскочил и вне себя принялся вдруг хрипло выкрикивать в адрес милиции страшные угрозы, мешая ругань с цитатами из Евангелия. Потом ещё была какая-то решётка, за которую его втолкнули (надо полагать, прямо там, в будке) - и отдалённый, словно донёсшийся из иного мира скрипучий голос лейтенанта: "Вызывай машину…"
В себя он пришёл на заднем сиденье, стиснутый с боков двумя огромными равнодушными парнями почему-то в коричневых комбинезонах, перехлёстнутых множеством ремней. Должно быть, Алексей и им что-то успел сказать, поскольку шофёр (тоже огромный, коричневый и перехлёстнутый) покручивал головой и приговаривал, не оборачиваясь:
- Крутой… Ну, крутой… Посмотреть бы, что ты завтра запоёшь!..
Глава 15
К тому моменту, когда ведомый очередным милиционером Колодников, пройдя гулким подвальным коридором, очутился перед… Нет, даже не перед дверью - перед толстым стальным листом на мощных петлях, в середине которого был вырезан кругляшок размером чуть поменьше кулака, а наверху наварена решётка…
Словом, к тому моменту Алексей уже протрезвел полностью, только вот голова гудела, как трансформатор.
Больше всего его поразил засов, представлявший из себя короткий железный прут изрядной толщины, не задвигающийся, а забивающийся в канал с помощью специальной клюки, причём лист при каждом ударе слегка резонировал, и по всему подвалу раскатывался безжалостный грохот. Короче, тюрьма…
Однако реальность, как это с ней неоднократно случалось и раньше, превзошла самые мрачные ожидания Колодникова. Шагнув за дверь, он поначалу просто не понял, куда попал. Больше всего это напоминало баню, точнее - парную, только вот пар, белёсо загустевавший над головой, запах имел мерзкий. Очки у Алексея были отобраны, видимо, как особо опасный предмет, способный послужить оружием, а то и средством подготовки к побегу. Хотя в такой венерианской атмосфере толку от очков всё равно никакого - линзы бы запотели…
Несколько смутных фигур, уныло перетаптывающихся у стены, повернулись к новичку. Кто в майке, кто вообще гол до пояса.
- За что загребли?.. - вяло поинтересовался тот, что поближе.
Алексей, не отвечая, очумело озирался. Странное помещение представляло из себя каменный колодец. Под слабо различимым потолком пролегали две мрачного вида трубы, мощные, как колонны. Капало и с потолка, и с труб. Под ногами хлюпала омерзительная чёрная жижа, покрывавшая бетонный пол ровным слоем. Единственная лампа, забранная толстым стеклянным чехлом, плавала в тумане.
А нары? Где же нары?.. В тюрьме должны быть нары…
Нар не было. Колодников пригляделся и понял, почему обитатели колодца жмутся к двум стенам. Должно быть, бетонный пол имел лёгкий наклон, и чёрная жижа, растекаясь по трём углам, оставляла четвёртый относительно сухим. Там, постелив на обрывки газет одежду и раздевшись почти донага, вплотную друг к другу вытянулись ещё человек пять.
Середина пола вздувалась бугорком, но и этот бугорок был занят. На нём, скорчившись, как зародыш, придремал старикан, сильно смахивающий на бомжа. Задравшийся кверху край куртки, на которой он лежал, ороговел и покрылся серой коростой, в которую превращалась, подсыхая, чёрная грязь.
- …шесть, семь, восемь… - негромко считал кто-то. - Десять человек… Ну, это ещё просторно… В прошлый раз восемнадцать было…
- Так за что тебя? - снова обратились к Алексею.
- За пьянку… - подавленно отозвался он.
Спрашивавший не понял.
- А почему не в вытрезвитель?
Теперь уже не понял Алексей.
- А это разве не вытрезвитель?.. - спросил он упавшим голосом.
- Ну ты сказал!.. - скривясь, проворчал тот. - В вытрезвителе - там хоть выспишься…
- А это тогда что же?.. - Алексей огляделся ещё раз.
- Ну… - нахмурившись, начал собеседник. - Ну, это… в общем…
Задумался - и не закончил. То есть даже и названия нет. Безымянный ужас, короче… Для особо опасных - таких, как Колодников…
- Э-э… - завёл было Алексей, и примолк в затруднении. Как к ним обратиться-то? Мужики?.. Нет. Будучи весьма начитанным человеком, Колодников твёрдо знал, что "мужиком" на зоне запросто можно и оскорбить. Профессиональные преступники ныне, если верить прессе, называют себя "пацанами" - в связи со сменой поколений… Но "пацаны" как-то не выговаривалось…
- Э-э… земляк, - тихонько обратился наконец Алексей к тому, с кем только что беседовал. - Я… м-м… тут в первый раз вообще… Дальше-то что будет?..
- За пьянку?.. - Собеседник подумал и пренебрежительно повёл плечом. Плечо было голое, розовое, сияющее, как у Наташи Ростовой на балу. - Отсидишь - повезут к судье… Судья тебе даст сутки, а ты их уже отсидел… Ну и пойдёшь домой. Штраф с тебя брали?..
- Нет…
- Ну, может, ещё штраф возьмут. Или там за пребывание…
Колодников пришибленно кивнул и отошёл к стене. Надо было как-то обустраиваться на ночь. "Это тебе за Дмитриевну… - едко думал он. - А ты как хотел? Плюхой отделаться? Ничего, посидишь. Подумаешь, сутки! Мало ещё дураку влепили…" Как ни странно, подобные мысли успокаивали. Даже ненависть к ментам - и та прошла. Алексей лишь усмехнулся злорадно, представив, как завтра или послезавтра те же самые сержант и рядовой, патрулируя вверенный им участок, приблизятся к арке - и… Ой, что с ними будет, ребята, что с ними будет!.. Сладко заныло в груди - и Колодников тихо засмеялся, мотая головой.
Шляющиеся из угла в угол с недоумением повернулись к весельчаку и, недоверчиво хмыкнув, продолжили шествие. Они ещё ничего не знали. Они не знали, что бояться нужно не им, а тем, кто их сюда посадил! Хотя… Бог ведает, кто они сами такие… Вполне возможно, что на ком-то из них тоже человеческая жизнь висит…
"Будем исходить из того, что есть… - угрюмо размышлял Колодников. - Сутки - значит, сутки. Не в этом главное… А главное в том, что ни с кем я сейчас ни за какие коврижки местами не поменяюсь… Так что попробуем отнестись ко всему этому, как к экскурсии… на дно общества…"
Исполнившись терпения, Алексей выбрал место, где почти не капало, и опрометчиво присел на корточки. Однако, стоило ему опереться спиной на стену, как согнутый в дугу позвоночник наткнулся на что-то твёрдое и острое. Колодников поспешно встал и в изумлении обернулся. Вот это, суки, придумали!.. Только сейчас он заметил, что изнутри помещение облицовано тесно наляпанными комками цемента. Лунный пейзаж. Значит, ни сесть, ни лечь, ни прислониться?.. Ловко…
Продолжая удивляться, Алексей двинулся вдоль стены, густо покрытой надписями. Ни одного изречения - сплошь имена да клички. И только на самом видном месте большими, до белого кирпича проскобленными буквами - два главных слова: "Менты козлы". Боже!.. Чем же это выскребали? Неужели ногтями?..
Вскоре стены преподнесли ещё один сюрприз, оказавшись рассадником клопов. Собственно, сам-то Колодников в таком тумане да ещё и лишённый очков нипочём бы насекомых не разглядел - это уж добрые люди предупредили, чтобы не слишком-то прислонялся… Поначалу он даже решил, что старожилы камеры насчёт клопов с ним просто шутят. Клопы, обитающие на цементе?.. В этакой парилке?.. Потом ощутил чесотку после первых укусов и понял: нет, не шутят…
Самое место для возникновения таракурта как вида…