Досмотреть, чем кончится дело, Колодникову и Александре, которая давно уже дышала прерывисто у него за левым плечом, не удалось, потому что в дверь позвонили. Отчаянно, несколько раз подряд.
Оба кинулись в прихожую, Алексей хотел открыть, но супруга ухватила за руку и не позволила.
- Кто?.. - срывающимся голосом спросила она.
- "Скорую" вызвать!.. - взмолились за дверью. - Саш, ты?..
- Нет у нас телефона! - отчаянно крикнула Александра. - В двадцатой есть, у Глечиковых!.. В двадцатой спроси, Клав!..
Умолкла - и виновато взглянула на мужа, хотя телефона у Колодниковых и вправду не было.
- Может, пойти помочь?..
- Чем?.. - сдавленно спросил Алексей. - Чем ты им поможешь?..
* * *
Димка вернулся лишь в первом часу и немедленно начал что-то лихорадочно подсчитывать на сложенном вдвое листке, даже не замечая, что родители стоят на пороге его комнаты и молча на него смотрят.
- Хоть бы рассказал, что там… - не выдержала наконец Александра.
Димка шумно вздохнул и, размашисто подчеркнув расчёты, поднял усталое озабоченное лицо. Синяки у него уже, можно сказать, сошли, только лишь на левой брови осталась отметина шрамика.
- Да что рассказывать… - недовольно бросил он. - Двоих - насмерть, остальных - так, слегка… "Скорая" ещё, говорят, в супермаркет вписалась… на проспекте…
- Хирурги?.. - ахнул Колодников. - Они же операции делают, людей режут… Неужели их за это?.. - Он запнулся.
Несколько секунд Димка смотрел на отца обезумевшими глазами. Потом встряхнул башкой.
- Не… - торопливо сказал он. - Ты чего, па?.. Врач - в порядке, фингалами отделался… И медсестра - тоже… Так, слегка красоту попортило - морду осколками посекло… Вот шофёр, говорят, в отключке, с сотрясением… Ну, как въехали в зону - его и накрыло… Это ещё притормозил он, когда разворачивался, а то бы точно всей бригадой навернулись…
- Боже!.. - выдохнула Александра. - Это что же теперь - к транспорту и близко не подойди?.. Пассажиры-то в чём виноваты?..
Колодников провёл языком по пересохшим губам.
- А насмерть кого?.. - хрипло спросил он.
Димка помолчал, прочистил глотку.
- Одного не знаю, - сообщил он, - а второй - дедок из третьего подъезда…
- Ветеран?!
- Ну да… Всего искромсало. Я вот прикидываю: сколько ж он народу на войне положил?.. С виду и не подумаешь… - Димка хмыкнул и угрюмо покачал головой. - Затылок - как есть разнесло. Расстреливал, что ли, кого?..
- Ножевые раны - были?..
- Да и ножевых полно…
- Значит, не врал, что в разведке служил, - стиснённым голосом отозвался Колодников. - Ну, стало быть, царствие ему небесное…
Почему-то испытывая неловкость, медленно перекрестился и вернулся, подавленный, в комнату, где, присев на край супружеского ложа, снова стал раздеваться.
Спать укладывались в молчании.
- Саш, а где иконка? - внезапно спросил Алексей.
Действительно, обшарпанной иконки Пречистой Богородицы Боголюбской над изголовьем не было.
- Сняла…
- Почему?
Александра поджала губы и ответила не сразу.
- Идолопоклонство…
- Так, - решительно сказал Колодников. - Я, по-моему, на вашу с Димкой веру не посягаю… Уж не знаю, к какой вы там секте принадлежите…
- Мы не секта! - возмущённо возразила она.
- Хорошо! Не секта! Конфессия… Можете отрицать иконы, можете отрицать крестное знамение… Но я - православный! И чтобы иконка тут - висела… Где она?
- В серванте, - недовольно сказала Александра.
Колодников, сопя, нашёл в серванте иконку и с чувством собственной правоты водрузил её на прежнее место. Отступил на шаг, вгляделся. Богоматерь стояла во весь рост на маленькой пухлой подушечке облака и показывала развёрнутый свиток плотной толпе махоньких, как детишки, праведников, сгрудившихся в правой части дощечки. Когда-то Колодников долго пытался найти в виноградной грозди нимбов золотистый пузырёк с головой князя Андрея Боголюбского, но безуспешно - буковки поистёрлись, а в лицо он Боголюбского не знал. Наличие этого князя среди святых всегда смущало Алексея. Стольный Киев спалил, лавру пограбил - а всё равно святой…
Алексей нахмурился и, сосредоточившись на фигурке Христа в правом верхнем углу иконки, с достоинством перекрестился.
* * *
Не спалось. Погодка была из "Медного всадника" - перед наводнением, да и предчувствия - соответствующие.
Как у него всё просто, у Димки… Да нет, даже не у Димки - у Матфея… "Отделит овец от козлов…" В том-то и штука, что не отделишь!.. "Скорая" вон в супермаркет вписалась… Выходит, достаточно одного козла за рулём, чтобы все овцы с ним за компанию накрылись…
"Да это хуже, чем бомбёжка!.. - с содроганием думал Колодников, переворачиваясь на другой бок. - От бомбёжки хоть в подвале укрыться можно! А здесь… Сколько же народу сегодня на тот свет отправится!.. Уже отправилось… Не дай Бог, казарму какую-нибудь зацепило…"
А Паша?.. И Алексей принялся мучительно вспоминать, где сейчас живёт Паша Глотов. До развода обитал на "алюминьке", а теперь?.. Где-то в центре, но где?..
Но Борька-то, Борька!.. Вот жук! И хоть бы слово сказал, хоть бы обмолвился, что драпать пора!.. Хотя… Обмолвился и не раз. Пока в кухне сидели, всё, как на блюдечке, выложил, обо всём предупредил… Да и раньше намекал, как мог…
Во дворе по-прежнему стонало, скрипело, погромыхивало. "Сердито бился дождь в окно, и ветер дул, печально воя…" Дождя, правда, нет, зато ветра навалом… Вот объявят завтра комендантский час - попрыгаем тогда… И очень даже просто!..
Спасибо Александре - вовремя за рукав схватила, а то бы так и выперся во двор вслед за Димкой… Тут Колодникову начал мерещиться раскромсанный ветеран, и стало ему совсем худо. "Расселось чрево его…" - всплыла и бросила в дрожь зримая до жути цитата. Откуда бы это?.. А!.. "Деяния апостолов". Смерть Иуды Искариота… Странно… А у Матфея по-другому: "Вышел, пошёл и удавился…" На осине повесился… Хм… В Иудее - на осине?..
Тут Колодникову припомнилось вдруг, что "повесить на дереве" и "распять" - по сути, синонимы, и в разворошённом сознании сама собой возникла ещё одна версия гибели Иуды. Представилось, что незримая беспощадная сила в момент смерти Христа настигает предателя и, взметнув, распинает на дереве. Тогда "расселось чрево" - это всего-навсего тот самый удар копьём под рёбра, что нанёс Иисусу римский легионер… Да… Вот так… И раскаяние ему не помогло, Иуде… Зря он первосвященникам во храме их сребренники швырял - чуть ли не в морду…
Новый порыв ветра сотряс оконные стёкла, и Алексей, так и не одолев бессонницу, с недовольным кряхтением поднялся с супружеского ложа и прошлёпал босиком на кухню, прихватив в прихожей из кармана куртки зажигалку и сигареты.
Беспощадно высвеченный с четырёх сторон лежал за окном ночной безлюдный двор. Карнавал мусора… Сплошные хороводы пыли, кульков и газетных обрывков… Тоненько погромыхивали перекатываемые по асфальту пустые банки из-под пива, плавали медузами пластиковые пакеты. Потом с проспекта в арку зарулила легковушка, долго заезжала в строй машин возле мусорных баков, наконец стала на место и погасила фары. Правильно сообразил мужик: чем ждать "скорой помощи", проще уж своим ходом в травматологию доставить… Можно себе вообразить, что там сейчас творится в приёмном покое… В центре города - ни одной больницы, сплошь поликлиники… Плохо дело: доставлять-то вон аж куда!.. А с другой стороны, можно сказать, повезло: и комплекс в безопасной зоне, и прочие стационары… А то бы ещё и медперсонал накрыло…
Алексей хмуро наблюдал, как водитель легковушки, заперев дверцы и, надо полагать, включив противоугонку, с опущенной головой бредёт к своему подъезду. Возможно, родственник какой-нибудь тому ветерану… царствие ему небесное… Всё. Скрылся… Колодников пригасил сигарету в полной горелых спичек чёрной жестяной пепельнице - и задумался. Как всегда, чёрт знает о чём…
"Литераторы, блин! - жёлчно и устало размышлял Алексей. - С Рождества Христова только и делают, что придумывают нам симпатичных убийц… Прямо заговор какой-то!.. Нашли, понимаешь, пример для подражания!.. Рыцари, мушкетёры… Бандиты они, ваши рыцари - Константинополь грабанули, своих же христиан порезали!.. Или, скажем, тот же ДʼАртаньян! В крови по брови, но обаятелен, мерзавец, сил нет!.. Взять бы сейчас этого ДʼАртаньяна за кружевной воротник - и к нам во двор!.."
Алексей вновь ухватил недокуренную сигарету и, чиркнув зажигалкой, принялся в злобном упоении прикидывать, во что бы превратился тот же ДʼАртаньян, доведись ему оказаться в ночной арке. Да он в одном только первом томе человек двадцать шпагой продырявил, если не больше…
"И ведь что интересно, - жадно, как-то даже мстительно затягиваясь, продолжал свою мысль Алексей. - Стоит только этим гадам писателям изобразить кого-нибудь тихого такого, знаете, невоинственного, как тут же оказывается, что подлец он, этот персонаж, обыватель и трус… Без чести, без совести и без любви к Родине… А будь он честен - давно уже кого-нибудь убил бы!.."
- Хм… - внезапно повеселев, промолвил Колодников и погасил окурок. Вспомнилось, что в старину слово "подлый" означало всего-навсего человека недворянского происхождения. То есть того, кто не имел права носить оружие… Да, всё верно! Не убийца - значит подлец!..
Наклёвывался афоризм.
"Мировая литература как диверсия против шестой заповеди, - с наслаждением сформулировал Алексей Колодников - и тут же встревожился. - А точно шестая - "Не убий"?.. Или какая она там по счёту?.. Чёрт, забыл… Ладно, завтра у Димки посмотрю в Библии…"
Тем не менее он остался весьма доволен новорождённым своим афоризмом. Настолько доволен, что закурил вторую сигарету подряд.
"Нет, в самом деле!.. - вполне уже благодушно рассуждал он, неторопливо затягиваясь. - Христос сказал, что убивать нельзя. А убивать хочется. Стало быть, убийство надо как-то оправдать… А ну-ка, за работу, господа писатели!.. Изобразите-ка нам убийцу, приятного во всех отношениях!.. Та-ак… Рыцарь. Замечательно! Н-на!.. И семерых мавров - как не бывало… На-рмальна!.. Значит, можно убивать за веру - и греха на тебе нет. Это раз. Ради прекрасной дамы - это два. Ну, тут понятно: всё зло от баб… Ева там, то-сё, райское яблоко… Едем дальше… По велению чести… Ну, это святое!.. Ради дружбы… А как же!.. Мушкетёры-то… "Один за всех, и все за одного!" Клас-сики, блин!.. Ба-бах лучшего друга на дуэли! Но - симпатичен… Ничего не попишешь, лишний человек… Сволочь ты, а не лишний!.. А уж современную литературу взять! Мама родная!.. Ну тут вообще полный беспредел… До того дошли, что шпионы в положительных героях ходят… Да их вешали всегда, шпионов, чтобы пулю на такую тварь не тратить… Хотя нет… Это в первую мировую вешали… Во вторую вроде перестали… Обменивать начали…"
Мысли уже путались, сигарета падала из пальцев, веки тяжелели. Колодников кое-как погасил окурок и, задрёмывая на ходу, двинулся в обратный путь.
* * *
А вот просыпаться решительно не хотелось. Тем более, что сновидение под утро явилось сумбурное, но в общем приятное. О чём - сказать трудно. Главное, кошмаров оно не содержало - в отличие от яви… Колодников слышал, как поднялась Александра, как она взволнованно говорит о чём-то вполголоса с собравшимся куда-то Димкой, - и всячески старался оттянуть момент окончательного пробуждения. Потом Димка вышел. По комнате прогулялся сквозняк и ласково, как кошка, потёрся сквозь простыню о бедро Алексея. Форточка, судя по всему, была открыта - стало быть, ветер на улице всё-таки унялся.
- Лёш, вставал бы… - нерешительно проговорила Александра, и Колодников открыл глаза. Денёк и впрямь намечался славный - тихий, свежий, солнечный.
Как-то осторожно супруги пожелали друг другу доброго утра и снова примолкли. Лицо у Александры было тревожное и задумчивое.
- Что-то в город совсем выходить не хочется… - признался наконец Алексей.
- А зачем тебе в город?.. - с неожиданным интересом спросила она.
- Да в общем-то и незачем… - нехотя отозвался он. - Фонд - ликвидировали. Трудовая - на руках. Разве что в бюро по трудоустройству… Как там во дворе-то?..
То ли про погоду спросил, то ли про что другое.
- Да тихо пока… - тоже непонятно что имея в виду, ответила Александра. Вздохнула и добавила: - А мне вот выйти придётся…
Алексей сел, сбросил ноги на пол и с грозным недоумением сдвинул брови.
- Это за каким же лешим? Ты вообще представляешь, что там сейчас делается - в городе?
Александра беспомощно оглянулась на тугую коричневую папку толщиной с кирпич, завязанную на три шнурка.
- Насквозь прочла… - виновато пояснила она. - Может, сходишь, а?.. В издательство надо отнести…
- Хм… - Алексей подумал. - Знаешь что? Давай-ка позвони им сначала от соседей. Вдруг там нет никого, в твоём издательстве…
- Почему?..
- Н-ну… Мало ли… Испугались, по домам сидят… Да всякое случиться могло…
Колодников нахмурился и мысль развивать не стал. Хотя и так всё было ясно: если этой ночью накрыло кого-нибудь из хозяев, с издательством, считай, покончено. Точь-в-точь как с инвестиционным фондом "Россиянин"…
Александра изменилась в лице и пошла звонить. Колодников оделся, заправил постель и хотел было проследовать на кухню, как вдруг спохватился и, повернувшись к Пречистой Богородице Боголюбской, степенно, с чувством осенил себя крестным знамением.
Александра вернулась быстро.
- Нет никого, - сдавленно сообщила она. - Попозже ещё позвоню…
Помедлила, боязливо взглядывая на супруга.
- Я уж вчера об этом говорить не стала, - начала она, явно испытывая неловкость. - От Маринки письмо пришло…
Маринкой звали её сестру, жившую в райцентре.
- И что? - насторожился Колодников.
- К себе зовёт…
- Позволь… Что значит - зовёт? В гости или насовсем?
- Насовсем… - С несчастным видом Александра оглядела высокие потолки. - Советует, пока не поздно, продать квартиру - и к ним… Они ж телевизор-то - смотрят. А там сейчас такое про нас передают…
- Та-ак… - Алексей поморгал и присел на край только что застеленного ложа. Не ожидал он, что Александра заведёт вдруг такой разговор. - И что ты сама об этом думаешь…
- Ой, не знаю… - отозвалась она с тоской.
- А с Димкой советовалась уже?
- Да нет пока…
Трогательная картина: оробевший и растерянный Махно. Алексей хмыкнул и покрутил головой.
- Нет!.. - решительно сказал он наконец. - Прости, не понимаю!.. Ты ж вроде в верующие подалась… Тебе-то чего бежать? От Божьего суда, что ли? Так ты уже своё получила…
Внезапно Александра всхлипнула.
- А остальные?.. - спросила она, не разжимая зубов. - Почему я должна на всё на это смотреть? Вот в город надо идти, а я боюсь!.. Может быть, там уже трупы в рефрижераторы складывают - как в Бендерах!..
Голос её уже дрожал и звенел. Ещё немного - и сорвётся в истерику. Колодников поспешно встал и взял жену за хрупкие напряжённые плечи.
- Ну ты чего, Саш?..
- Ну почему? - крикнула она, запрокинув искажённое и залитое слезами лицо. - Почему Он так делает?.. Я понимаю… Я всё понимаю!.. Раз грешник - значит наказать! Ну и наказывал бы грешников! Но нас-то, нас-то за что?.. Он же нас, получается, по второму разу карает! Лучше уж ещё раз по физиономии получить, чем на всё это смотреть!.. Что ж мне - глядеть и радоваться, как люди умирают?.. Зачем? Зачем всё это?..
- Не знаю, - отрывисто сказал Алексей. - Может быть, чтобы потвёрже запомнили… и впредь не грешили… Зря ты с Димкой не поговорила. Он бы тебе мигом всё растолковал. Наизусть скоро Писание выучит… Как уголовный кодекс…
* * *
Вытряхнув мусорное ведро в переполненный контейнер с полуоторванной крышкой, бывший специалист по компьютерному дизайну, а ныне безработный Алексей Колодников выпрямился и, тоскливо прищурясь, ещё раз оглядел двор. Мусору везде было пораскидано изрядно. На пыльной крыше Костиковой "Волги" пошевеливалась труха от прошлогодних листьев, на асфальте вяло трепыхались обрывки газет и похожие на медуз пластиковые пакеты. С веток свисали целые простыни дырявого полиэтилена. Можно подумать, теплицу ветром разнесло…
Однако кое-где уже бодро чиркали мётлы - дворники вышли на работу. Вообще такое впечатление, что после роковой ночи всё успокоилось: и погода, и люди. Никакой суматохи у подъездов, никто не подгоняет фургоны, не грузит в спешке мебель… Хотя, с другой стороны, всё логично. Самое страшное - позади, теперь-то чего суетиться?..
На обратном пути Алексей решил заодно заглянуть в арку - проверить, нет ли свежих листовок, и стал свидетелем жанровой сценки в духе Федотова. Нет, даже не Федотова… Скорее - Репина. "Арест пропагандиста"… Асфальтированное дно сквозного каменного туннельчика было усеяно обрывками свежесорванных прокламаций, а в правой нише два милиционера (Колодникова передёрнуло от омерзения) негромко разбирались с прилично и скромно одетым мужчиной лет тридцати. В руках у одного блюстителя порядка имелся пластиковый пакет, явно отобранный сию минуту у задержанного. Устремив на ментов тихий светлый взгляд, мужчина что-то ласково втолковывал им вполголоса. От глаз Алексея не укрылось, что оба представителя власти, хоть и напускают на себя недовольный и начальственный вид, но всё равно выглядят как-то не совсем уверенно. Было в них что-то от тех котов, которым Колодников помешал недавно выяснить отношения в этой же арке.
- А у нас приказ… - чуть ли не оправдывался один из них, губастый и низкобровый. Неандерталец в чистом виде. - Случаи паники - пресекать… А вы её вон сеете…
"Вышел сеятель сеять…" Внезапно на Алексея снизошло вдохновение и он отважно двинулся к нише.
- Слышь, сержант… - придушенным голосом позвал он. - На секунду…
Губастый обернулся.
- Что у вас? - спросил он отрывисто.
- Вы с ним поосторожнее… - зловеще прошелестел Алексей, причём постарался стать так, чтобы громила в форме заслонил его от светлого взгляда задержанного гражданина.
- А чего?.. - Сержант тоже понизил голос. Боязливый манёвр Алексея несомненно произвёл на него впечатление.
- Колдун… - окончательно пригасив звук, вылепил губами Колодников. Многозначительно прикрыл и вновь вскинул веки, потом повернулся и, исполненный тихого злорадства, поспешил убраться во двор. Не оглядываясь. Кажется, должно сработать. Оба сопляки ещё, морды на редкость тупые - неужто не проймёт?..
Проняло - и даже раньше, чем Колодников предполагал.
- Так… - услышал он, уже сворачивая за угол, сердитый басок сержанта. - Иди и больше не попадайся, понял?..
Колодников выждал с минуту и вновь заглянул в сквозную каменную нору. Милиционеров там уже не было и в помине. Сгинули от греха подальше - пока на них порчу не навели. Оставшийся в одиночестве задержанный, слегка оторопев, смотрел в сторону Лифановского переулка.