- Да уж. - согласился я с ее описанием, чтобы не вступать в спор, как должен называться давно не стриженый гибрид жирафа с мелкой породой ветвистобивневых мамонтов.
- Которые наши? - деловито спросила Мара лучников, пока я задумчиво играл в гляделки с крупным черным мохнатым существом, флегматично что-то жующим.
- Какие вам ваш мужчина выберет - те и ваши. - спокойно ответил лучник. Ради наблюдения за лицами девушек я подавил в себе желание немедленно почесать за большим черным собачьим ухом.
Лицо Мары демонстрировало полное непонимание - хамят ей или немедленно начать просветительскую работу о равенстве полов. Нат ожидающе смотрела на меня, затаив в глазах ожидание момента, когда надо будет что-нибудь перевязать, и хрен она даст своему мужчине выбирать, чем и как. Наивная.
- Этот и этот. - быстро ткнул я во вторую и третью по величине меховые горки. - И черный - мой.
- Твой. Он был старшего.
- Понятно. А что любит и что не любит черный? - спросил я, надеясь узнать, где лежит мешок морковки, и с какой стороны уха его почесывать.
- Черный? - задумчиво протянул лучник. - Да ничего, пожалуй. Старший его бил - пользовался, что Черный здоровый и спокойный даже для коня.
- Может, он его и не кормил?
- Нет. Кормить он его как раз кормил. Иногда даже своим хлебом делился, когда травы мало было. А раза два даже тела каких-то врагов ему скормил. Сказал - пусть после смерти будут тем, чем были при жизни - дерьмом.
- Веселый человек был ваш старший. - почтил я память мертвеца, присаживаясь перед большой мордой непривередливого к продуктам существа.
- Ну что, коняга, давай знакомиться. Меня зовут, наверное, Хуш, а тебя теперь зовут Сумрак. - вздох и почесывание за ухом пробудили в больших глазах удивление.
- Сумрак! Я - твой новый хозяин. Думаю, ты будешь себя хорошо вести, а я буду кормить тебя яблоками.
Длинный шершавый язык аккуратно слизнул с моей руки заныканый с обеда местный фрукт. Сумрак похрумкал фруктом и выжидательно посмотрел на меня.
- Ладно. - я интенсивно чесал за ушами - Договорились. Если достану еще - делим пополам. А теперь осталось выяснить, как на тебе ездить. Если ты вообще…
Сумрак удивленно фыркнул и посмотрел себе на спину, а потом выжидательно на меня.
- Ух ты! да ты меня понимаешь, умник лохматый!
Осмотрев седло с привязанными к нему связками сумок, я уселся в седло. Сидеть в нем было удобно, как в кресле, промятом одной задницей, этой самой заднице. Сумрак распрямил поджатые под себя лапы и спина взмыла вверх, вознеся меня на полтора метра. Переминаясь с ноги на ногу, он повернулся ко мне, ожидая инструкций.
- Погоди, вот сейчас мои женщины оседлают своих коней и поскачем. Как всадницы они, наверно, будут смотреться интересно.
Сумрак продолжал смотреть на меня.
- Ждать. - вздохнул я, печально понимая, что Сумрак, как и любое животное, не понимает, а только реагирует.
- Харш, у тебя яблочка не найдется?
Нат просительно смотрела снизу вверх грустными черными глазами. Смотрела она таким специальным взглядом, каким обычно выпрашивают пару королевств или хотя бы миллионов долларов.
- Я думаю, что у такой женщины, как ты, получиться и без яблока, в отличие от Евы.
Нат жалобно вздохнула и поплелась к своему коню. Мара, у которой не было иллюзий на мой счет, уже обнюхивалась со своим новым транспортом и перешла к поглаживаниям и почесываниям. Нат с полминутки полюбовалась на попытки подруги подружиться с лошадью и резюмировала наблюдения сочувственным вздохом. Потом она со спокойствием садящегося за парту десятиклассника обняла ногами спину своего коня и устало скомандовала:
- Встать!
Посмотрев на ее резкий подъем над землей, я занес руки поаплодировать.
- Пошел! - совсем измученно сказала она, растекаясь по мохнатой спине.
- Вправо. Прямо… Догоняйте. - бросила она нам, удаляясь на юг.
Мара пробормотала что-то неразборчивое, но явно нецензурное. Оставив в покое голову своего коня, она довольно уверенно повторила подвиг Нат.
- Прощай! - бросил я лучнику, наблюдавшему, как мы издеваемся над лошадьми.
- Прощай. - согласился он, и побрел к темноте прохода в библиотеку.
Проводив его взглядом, я закурил беломорину и легонько стукнул пятками по бокам Сумрака.
Сумрак с плавностью хорошего автомобиля набрал маршевую рысь и удалившиеся было Нат и Мара стали приближаться.
- Девушки, вы не поверите, но я за вас переживаю. - высказал я угольку папироски свои чувства, достал из кармана солнечные очки и занялся расчетами, сколько им еще мучаться без Киро и Мика. Если Киро и Мик еще живы.
"А ты что думала, в сказку попала?" Волшебный дракон
- Харш! - испуганно окликнула Мара, прерывая двухчасовой перерыв в обмене колкостями. Я как раз завершил расхламление навьюченных на Сумрака мешков и собирался приступить к заточке нового страшного зубовидного ножа найденным в мешке камешком.
- А?
Подняв голову от ножа, я увидел пяток всадников в ярко надраенных латах. Латы сияли с верхушки бархана слева по курсу, оповещая любого не совсем ослепшего об присутствии этих грозных дяденек в лучах заходящего солнца.
Дяденьки спокойно сидели на спокойно стоящих конях. То ли ожидали, пока мы подъедем поближе, то ли ждали, пока обходная группа зайдет в тыл.
- Вот. - кивнула на дяденек Нат.
- Сам вижу, что там. Шлемы - надеть.
Я подал пример, хлопнул левой рукой по боку Сумрака и мимолетно задумался, не ослепну ли я окончательно, нацепив шлем поверх зеркальных очков.
Видимость с вершины соседнего с дяденьками бархана была хорошая. В шлеме и очках - тоже. И поэтому я во всех деталях разглядел длиннющий караван, тащившийся в межбарханье за спинами пяти сверкающих.
- Ага! Головная походная застава. - сказал я Сумраку, кто такое эти пятеро. Сумрак покосился на меня. Девушки, остановившие коней в там, где я велел одеть шлемы, тоже покосились.
- А ты не хрена оглядываться. К ним! - я гневно ткнул пальцем на пятерых, очень надеясь, что людей с топорами, имеющих привычку разговаривать со своими конями, здесь не сразу рубят на шашлык. Сумрак отвернулся и галопом полетел на соседний бархан.
- Ты кто? - с трудом выбрался из лат вопрос правого ГПЗшника, когда я подъехал шагов на двадцать.
- Путник. - быстро неответил я, не менее быстро придумывая, как бы описать этим милым людям, что я тут делаю, не напугав их до попытки меня зарезать.
- Какой путник? - подозрительно спросил средний.
- Езжу по земле, собираю знания про то, как люди сражаются. Хочу книгу писать. А вы чей караван охраняете?
- Великой и прекрасной принцессы Аль-Гуть-Хатан. - выплюнул центровой. Пятерка дружно загукала и зацыкала.
- А че, платят мало или принцесса…? - сочувственно спросил я, снимая шлем вместе с очками.
- Принцесса. - хором вздохнули как минимум трое. - А твои…? - центровой кивнул мне за плече.
- Телохранительницы. - пренебрежительно уронил я и махнул рукой телохранительницам, неуверенно топтавшим коней в паре десятков шагов.
- Что? - опасливо спросила Мара.
- Да ничего. Я договорился продать вас в прислугу к одной принцессе, так что поехали посмотрим, в какие руки я вас отдаю.
- Задолбал. - гневно отозвалась Мара.
- Прошу прощения, меня зовут Достал, если позволите. - сухим светским тоном попросил я, направляясь к передовому животному каравана. Чтобы глядя на них не хохотать со страху, требовалось много усилий. Местные слоны оказались четырехметровыми страусами, облепленными в тактически важных местах костяными щитками, сквозь которые пробивался рыжий мех.
- Че смешного? - спросила Нат, пристраиваясь слева.
- Они. Не биологу не понять, насколько смешно выглядит вторичнопокровнощитковый птицеобразный млекопитающий.
- Биологу этого, наверное, тоже не понять. - отцедила Мара, пристраиваясь справа.
- Наверное. - согласился я. - Но даже биологу понятно, что изображать картину Три богатыря в теоретически дружелюбном караване невежливо. Ехали бы вы мне за спину.
- Что, чтобы спинку тебе прикрыть? - буркнула Нат.
- Ну пожалуйста. С удовольствием спрячусь за вашими широкими… - я покрутил головой на их плечи. - … Нет, не широкими… - я покрутил головой, глядя ниже плеч. - … Нет, все-таки широкими…
Сумрак, получив пятками не спеша притормозил. Надувшиеся Нат и Мара проехали вперед.
Сделав каменную морду, я уставился на спину Нат. Погонщики, волокущие тяжелогруженых страусов, смотрели на нашу процессию именно так, как следует смотреть на двух девушек, зачем-то одевших кольчуги и мрачного бритоголового типа, прячущего доходящее до зубов вооружение за спинами этих самых девушек.
В сплошной череде страусов наметился провал - нормальная однокомнатная квартира, несомая бригадой замученных людей в цепях. Передвижной домик окружали люди на лошадях. Наверное, одеватели левых и правых ботинок и других предметов одежды.
- Интересно, паланкин подгоняли под размеры принцессы, чтобы не было тесно? - высказал я догадку.
- А ты уже во владельцы пол-царства собрался? То-то я гляжу, ты так напрягался, добывая себе топор-кладенец и арбалет-самобой. - съязвила Нат.
- Ага. Осталось только получить координаты пещеры, в которой живет дракон, охраняющий пенис-самотрах - и полцарства с принцессой в нагрузку - мое. - осклабился я ей в спину, надеясь, что Нат не будет развивать тему.
Нат оправдала мои надежды, и к домику мы подъехали молчаливыми, угрюмыми и загадочными настолько, что в толпе одевателей раздались поскрипывания тетив и шорохи метательных ножей.
- Э-э-э… - отчаянно протянула Мара, на которую нацелились многочисленные наконечники. Ее лошадь в замешательстве остановилась, глядя на множество нахмуренных морд сородичей, не собиравшихся уступать дорогу туда, куда собиралась проехать наездница.
Сумрак, повинуясь поглаживанию по боку, выехал вперед одновременно с испуганным мариным достопочтенные.
- Молчи, женщина! - злобно рыкнул я ей на русском - Пока тебя не зарезали за наглость, а меня не изнасиловали за то, что тебя так распустил.
Мара ответила мне обреченным взглядом, который вопил, что сейчас я скажу им пару слов в своем репертуаре и нас всех троих точно прирежут, чтобы быть уверенными в том, что никогда больше не поимеют удовольствия оказаться моими слушателями.
- Позволено ли будет скромному собирателю острых крупиц воинского искусства засвидетельствовать свое восхищение прекрасным цветком пустыни Аль-Гуть-Хатан? - поинтересовался я, впадая в тотально хулиганское настроение, в котором все, в особенности язык, болтается совершенно расслаблено.
- Да-да, конечно.
Вырвавшийся из комнатки густой баритон содрогнул меня до копыт Сумрака. Не громкостью, а тоном. Таким радостным тоном подержанной проститутки, которой предложили оплату времен молодости.
- О. О. - сообщила мне Нат, что я вляпался.
Показав ей за спиной фак завернутым в сталь пальцем, я направил Сумрака к домику, лихорадочно соображая, как бы выйти из этой переделки сухим. Пока я соображал, в боку комнатки разверзлась дыра, достаточная для пролезания молодого слоненка. Неуверенно заглянувшие в дыру лучики высветили нехилых размеров ванночку, из которой торчала высоченная прическа, венчающая пухлое личико с уставившимися на меня щелочками глаз.
Мои глаза быстро, пока принцесса не подумала, что я не в силах оторваться, соскользнули на расстеленный по полу ковер.
- Не хочешь помыться? - промурлыкала она. Я поперхнулся заготовленной фразой о проницательности ее взгляда, который может оскверниться, заглянув в потемки моей души и прислушался к усиливающемуся поскрипыванию тетив за спиной. Неприкрытый шлемом затылок неприятно захолодило, а потом бросило в жар предположением, что втыкать острые предметы будут не в очередного одевателя трусиков, а в конкуренток, способных отбить его от принцессы. Одеватель и так примет смерь в первую же ночь.
Да, блин, не только сам влип, но девушек с собой прихватил.
- Конечно хочу, ваше величество, но боюсь, что две служанки, которые носят мое тело с тех пор, как у меня отнялась нижняя часть тела, не поместятся в ванной. - очень сожалеюще ответил я. Говорил я совершенно искренне - ноги у меня стали ватные, и залезть в ванную без Нат и Мары я вряд ли смог.
- Так ты ниже пояса паралитик? - не менее сожалеюще спросила принцесса. Я печально кивнул.
- А почему тебя носят служанки, а не слуги? - спросила она тоном параноика, которому неумело подсунули чашку с успокоительном.
- Потому что прикосновения мужчин сводят меня с ума и я поклялся, что ни один мужчина не прикоснется ко мне по моей воле. - брякнул я, надеясь отбить у принцессы интерес к своей персоне.
- А-а-а. - брезгливо протянула принцесса и дернула свисающую с потолка веревочку. Дверь с грохотом задвинулась, сообщив мне, что я благополучно избегнул смерти, напорченной мне доброй Джейн. По крайней мене, на это раз.
Повернувшись вместе с Сумраком, я натолкнулся на плотную стену разновосхищенных взглядов, испускаемую свитой принцессы.
- Во как надо отмазываться. - сердито рыкнул я в распахнутые рты Нат и Мары, и направил копыта Сумрака в направлении хвоста каравана. Хвост случайно оказался в нужном нам южном направлении.
- И чего тебя понесло на царственных особ? - сердито прошептала Мара, как только мы выбрались из кольца людей, у которых хватило сил приблизиться к принцессе.
- А тебе что, завидно, что не несет на тебя? - вяло огрызнулся я, сочиняя отмазку. - Ну так у тебя нет в подчинении, хотя бы теоретическом, казны и войска, которые пригодились бы…
Внутри что-то содрогнулось, разбежалось по телу, требуя от тела немедленного действия. Мышцы напряглись, пытаясь перебороть друг друга и расслабились, вяло отяжелев.
- Ты чего? - заботливо спросила Нат, объезжая остановившегося вместе со мной Сумрака.
- Трубку набить. - ответил я, опуская глаза к поясу, собираясь с силами, чтобы посмотреть в глаза девушке, в которую я влюбился с первого момента попадания ее в область моего бокового зрения. - Вы езжайте, я догоню.
Неуверенности и волнения в моем голосе хватило бы, чтобы заподозрить меня как минимум в забивании косячка. Но Нат, переглянувшись с Марой, поехала вперед, сочтя, наверно, что я просто в очередной раз хочу спрятаться за их спинами.
Набив трубку, я сунул ее в зубы и поднял глаза на толпу людей в цепях, сбитых четырьмя стражниками в тесную кучку. Запасные носильщики - мелькнула ненужная умная мысль. Потом ее сбила с ног и затоптала вторая волна живчиков, выпущенная из заточения презрительным взглядом серых глаз. Именно таких, которые запросто меняются в синие или зеленые по настроению. С глубокой задумчивостью, быстро пустившей корни в засыпавшем меня черноземе влюбленности, я пронаблюдал, как очередная жертва моего маниакально-депрессивного одиночества отбросила со лба пропыленную рыжую прядь, мешающую поливать меня, такого страшного трусишку, липкими тестообразными потоками презрения, замешанного на насмешке.
Древо задумчивости расцвело пышным цветом депрессии, одуряющий аромат которой в очередной раз поднял из анабиоза надежду. Проснувшись и вооружившись атомным ракетометом инстинкт размножения, надежда привычно ринулась на битву с могучим титаном ничего не получиться, вооруженным богатым опытом прошлого. Полем битвы, за неимением другого, оказался мой чердак. С привычным вздохом предоставив им гоняться друг за другом, азартно перебрасываясь ядерными ракетками, я щелкнул зажигалкой, не забыв для эффектности выкрутить ее на максимум. Обеспечив таким образом в поливании меня презрением кратковременный перерыв на шок, я задумчиво осмотрел тело, мало задумываясь над тем что мои глаза просто болезненно дернулись, пораженные ударной волной от разрыва тяжелого боеприпаса приспособленность к размножению.
- Мастерица спорта международного класса по шейпингу могла бы повеситься от зависти. - буркнул я себе под нос, окутываясь дымом. - И КМС по балету тоже. - добавил я, вяло отмахиваясь от беспокоящей мысли, что опасно, будучи в цепях, сидеть на пятках настолько горделиво выпятив спину, что остатки одежды на груди попадают под угрозу разрыва.
Стражник, ближайший из четверки, обернулся на меня с заранее подготовленным подозрительным взглядом, быстро исчезнувшим при виде доспеха с облаком дыма вместо головы. Нацепив очки и послав ему взгляд двух зеркал, я рыкнул Хрям! и пустил Сумрака галопом нагонять девушек, очень довольный своим идиотским хулиганством.
Хулиганство, нацепив голубую каску, ввелось в руины крыши и разогнало враждующие стороны по углам. Обугленные руины быстренько проросли тонким ковриком самодовольного безразличия. Самое подходящее настроение, чтобы забиться в угол и с грустной неторопливостью полистать уже напечатанный кем-то план спасения сероглазки из рабства и дальнейшей счастливой личной жизни. Особую приятность листанию придавал ярлычок Демо-версия. Только для внутреннего пользования, украшавший каждый файл гигантского архива подобных папочек, папок и папищь.
Залетевшие в уши звуки прокатились по закоулкам, достигнув угла, в котором я отдавался депрессии.
- Харш! - громко рявкнула Мара.
- А? - вяло спросил я.
- Ты спишь что ли?
- Или тебя можно обидеть, чтоб ты заткнулся? - заинтересованно спросила Нат.
- Нет и нет.
- Тогда ответь мне, прежде чем ты опять углубишься в себя, ты действительно считаешь, что нам придется выручать остальных? Или просто пугаешь? - спросила Мара тоном психолога, вытягивающего кого-нибудь из депрессии вопросами, на которые кто-нибудь не может не ответить.
- И заодно скажи мне, что такого случилось, что ты стал таким молчаливым. Я не пожалею сил на поддержание тебя в таком состоянии. - испортила Марины труды Нат.
- Мара, как только мы встретим хоть кого-нибудь, рассекающего с кулоном на шее - считай, что я тебя пугаю. - вяло сообщил я и задумался, что бы такого сказать Нат.
- А мне? - спросила она. - Или ты решил удостоить меня своим молчанием?
- Что - тебе? Разрешить считать, что я тебя пугаю? Или что ты от меня еще хочешь? - спросил я, стараясь показать, что прямо сейчас хочу спать, и поэтому не хочу с ней общаться.
- Не-е-е. Я хочу, чтобы ты сказал, что с тобой случилось, что заткнуло, почти, извержение тобой мерзостей.
- Ничего особенного. Я влюбился. - брякнул я, скромно опуская взгляд к левому уху Сумрака и окутываясь облаком дыма.
- Нда? - недоверчиво спросила Нат. - И в кого же, если не секрет?
- Ее здесь нет. И ты ее не знаешь. - объяснил я, эффектно выдувая пепел из трубки. Эффект адресовался пятерке вояк, замыкающих караван с тыла.
- Ага. - непонимающе брякнула Мара. - И что теперь? Будешь с блаженной улыбкой витать в облаках…
- …Розовых… - уточнил я.
- … пока тебя не убьют.
- Вам же лучше. Никто не будет доставать идиотскими шуточками. Никто не будет неумело скрывать, что сообразительнее, как дело доходит до выживания. Никаких непредсказуемых захеров. Все тихо, спокойно и прилично.