Клэр находу перехватила кофе, проглотила пару печений - они были горячими и жутко вкусными - и последовала за Шейном вниз по другому коридору. Это мог быть, как она думала, тот, которым пользовался Оливер, но это место было каким-то непонятным. Если здесь и были какие-то указатели, то они были видимы только для вампиров. Но Шейн повернул направо, точно по такому же коридору затем налево, и затем они оказались в другой круглой комнате. Эта была с массивной металлической дверью расположенной в одной из спиц колеса, дверь охранялась… и охраны было много. Специальный отряд Амелии, подумала Клэр, опознав некоторых из них. Они не выглядели больше так безупречно, как она привыкла их видеть. Исчезли чёрные, шитые на заказ, костюмы, как и солнцезащитные очки.
Вместо этого они носили одежду из того же доисторического магазина, где до этого порылись они с друзьями… и можно было предположить, что они выбрали одежду из того периода истории, в котором они себя чувствовали более комфортно.
Например, двое охранников у самой двери. Самый высокий и худой со светло-карими глазами и коротко остриженными светлыми волосами… был одет в короткую кожаную куртку с шипами и пряжками и узкие джинсы. Настоящие восьмидесятые. Его друг с высокими скулами и узкими глазами носил самые облегающие брюки из полиэстера, когда-либо виденные Клэр, и куртку соответствующего прямоугольного покроя, наглухо застёгнутую рубашку с травяным орнаментом.
- Как будто вернулась эра диско, - пробормотал Шейн, и она подавила смех. Не то чтобы в этом был толк, вампиры могли это слышать, и если бы они захотели обидеться, они бы это сделали. Но приверженец семидесятых лишь чуть улыбнулся, показав кончики своих клыков, а чувак из восьмидесятых даже не удосужился и такого ответа. Здесь было ещё больше охранников, стоящих вдоль стен, неподвижных как статуи. Большинство из них выбрали не такую… ретро одежду, но один был одет во что-то похожее на костюм гангстера времён Сухого Закона. Клэр почти ожидала, что у него будет футляр для скрипки со спрятанным в нём автоматом, точно как в кино.
- Никто в арсенал не войдёт, - произнёс приверженец диско. Очевидно, он был здесь за главного. - Пожалуйста, вернитесь назад.
- Приказ Оливера, - сказала Клэр. - Мы собираемся искать Тео Голдмана.
- Вчера, - услужливо подсказал Шейн. - И нам бы хотелось не умереть. Так что. Вооружайте.
- Никто не войдёт в арсенал, - повторил вампир, теперь он смотрел поверх головы Шейна, что было сложно даже для высокого мужчины, и это было сказано скучающим тоном. - Без доверенности - нет.
- Которая у них имеется, - прозвучал голос сзади. Клэр моментально обернулась - она теперь так делала, когда вампиры начинали говорить сзади неё - и обнаружила, что красивая белокурая "сестра" Амелии - не родная, а по вампирской крови, хотя она не очень понимала все детали этих вампирских семейных отношений - Наоми, стояла в трёх шагах позади неё, появившись в жуткой тишине. Она улыбалась и чуть наклонила свою голову. Она всё ещё вела себя очень официально, привычная к манерам, которые вбили в неё сотни лет назад, но она хотя бы пыталась; это не было что-то похожее на полный реверанс, это не сочеталось бы с хаки брюками и рабочей рубашкой, в которые она была одета. - Я сама говорила с Оливером. Я также буду их сопровождать и помогать им найти Доктора Голдмана.
Это имело вес. Приверженец диско и его коллега из восьмидесятых - Билли Айдол? - подняли что-то похожее на стальную решётку плюс сложный замок, и в конечном счёте дверь для них распахнулась. Наоми прошла мимо них двоих и посмотрела через плечо с той же очаровательной, хотя немного неловкой улыбкой.
- Я надеюсь, что вы не против, если я буду вас сопровождать? - произнесла она. У неё был немного французский античный акцент, и Клэр видела, как он обычно производит впечатление на людей, даже на Шейна, который был настроен более чем анти-вампирски в любой форме.
- Нда, - произнёс он. - Я не против. Клэр?
- Хорошо, - сказала она. Ей нравилась Наоми. Ей нравилось, что древний вампир так старается быть… современным. И ей нравилось, что в конечном счете Наоми не нравится Майкл, как все они подумали в начале. - Ммм, Наоми, а ты знаешь как… драться?
- Конечно, - сказала она и повела их внутрь. Они вошли в большую квадратную комнату, которая была - и это на самом деле не было сюрпризом - забита коробками от пола до потолка. Вампирская паранойя действительно не имеет границ. Наоми остановилась у первой и открыла крышку. Внутри были пистолеты. Она взяла один и с улыбкой открыла, затем ловко защёлкнула назад затвор одной рукой. - Все вампиры могут драться, - сказала она. - Я менее знакома с современным оружием, но клинки не производят должного эффекта на драугов, что мы, к своему ужасу, обнаружили уже давно.
- Что вы ещё использовали в последний раз, когда сражались с ними? - спросила Клэр. Наоми открывала другую коробку. В этой были мечи, и она, грустно покачав головой, позволила крышке захлопнуться.
- Мужество, - произнесла она. - Отчаянье. И большая доля удачи. Серебро - это лучшее, что у нас есть, но оно сжигает и нас тоже. Мы не нашли ничего, что может нанести им вред кроме огня, который достаточно опасен и для нас… Ох. - Она откинула крышку следующей коробки и вытащила что-то большое, угловатое и замысловатое с баком и шлангом. Определённо, изобретение Мирнина, судя по украшениям из латуни, но, несмотря на это, выглядевшим закруглённым и промышленным. - Как вы видите.
- Что это? - нахмурившись спросила Клэр. Это немного напоминает одну из этих ракет, которые так приглянулись научно-фантастическим фильмам.
- Это, - произнёс Шейн, беря это из нежных рук Наоми, - чертовски удивительно.
- Да, но что это на самом деле? - спросила Клэр.
- Огнемёт, - произнёс он и фыркнул от усилия, пока перекидывал его на плечо как гигантский рюкзак. У него были быстро отстегивающиеся пряжки, которые Шейн застегнул на груди и на плечах. - Так это подействует на драугов?
- Да, - сказала Наоми. - Но будь очень осторожен. Драуги не только прячутся в воде, они сама жидкость - и когда ты касаешься воды огнём, он моментально превращается в пар. Если ты его вдохнёшь, они смогут тебя очень быстро убить изнутри. Даже их прикосновение к коже в любой форме очень опасно как для людей, так и для вампиров.
Энтузиазм Шейна от огнемёта поубавился, но он не снял его. Это потому, подумала Клэр, что вооружение огнемётом делает его похожим на мачо, это Клэр не могла понять никогда. Если бы она попробовала, то бы просто поняла, насколько она неогнестойкая.
- Правильно, - произнёс Шейн. - Держаться на расстоянии.
- И, пожалуйста, смотри, куда ты целишься, - прохладно заметила Наоми. - Я верю, что я говорю во благо юной Клэр тоже. В бою огонь также не большой друг человека.
Она отложила луки, найденные в следующей коробке - стрелы с серебряными наконечниками, но они не причинили бы достаточного вреда. Они просто пронзили бы драугов насквозь, у которых тело было что-то среднее между желе и грязью, кроме главного драугов, Магнуса. Он был невероятно сильным. Достаточно сильным, чтобы сворачивать шеи. К слову сказать, с чем Клэр была знакома не по наслышке и очень старалась не думать об этом. Совсем.
- Что насчёт горящих стрел? - спросила Клэр. - Они не будут действовать?
- Не очень. В природе драугов - гасить небольшие пожары. Только что-то особенное, например то, что носит Шейн, может по-настоящему им навредить. Даже, скажем, горящие бутылки…
- Мы зовём их коктейлями Молотова, - услужливо подсказал Шейн. Мистер Мэйхэм.
Наоми глянула на него без всякого выражения и продолжила:
- Не смогут сильно помочь, чтобы притормозить их. Это как если бы вы бросали бутылки в воду; скорее всего пламя просто погаснет. Может, и был бы какой-то эффект, но я сомневаюсь, что вы захотите сейчас экспериментировать. Итак осталось мало времени, чтобы усовершенствовать свои оружейные навыки в пылу битвы.
- Хорошо, мне нравятся пули Мирнина, - предложила Клэр. - Он сделал..?
- Больше? Да. Нашёл, - крикнул Шейн, нагнувшись над другой открытой коробкой. Он вытащил и протянул полную горсть пуль.
- Ты уверен, что это не простые пули…
Шейн молча показал ей одну. На корпусе чёрным маркером был выведен символ серебра.
Определённо Мирнин, потому что только он мог додуматься нарисовать предупреждающий символ, который, возможно, могли прочесть только двое.
- Откуда ты знаешь, что он обозначает?
Шейн выглядел слегка оскорблённым.
- Это мой бизнес - знать всё о серебре. И я видел твои записи. В любом случае, я изучаю всё, когда дело касается твоего босса. - Была во всём этом искорка ревности, но у неё не было ни времени, ни сил поразмышлять об этом. Даже нравится ей это или нет.
- Здесь, должно быть, сотни пуль, - с удивлением сказала Клэр, наклонившись над ящиком.
Её теперь отросшие волосы упали ей на глаза, и она нетерпеливо отбросила их назад. Их нужно было вымыть, и это заставляло её мечтать о душе, но полоскание в холодной бутылочной воде - это было всё, что в ближайшее время было ей доступно. - Я думала, что он использовал всё, что у него было во время битвы прошлой ночью.
- Он работал ночь напролёт, - сказала Наоми. - Заперся в комнате дальше вниз по коридору.
Он вызвал охрану доставить их сюда только примерно час назад. Я также поняла, что он заставил других изготавливать эти обоймы.
Когда Мирнин трудился столь маниакально, это означало одно из двух: или он был отчаянно напуган, или у него наступила жестокая маниакальная фаза. Или всё вместе. Ни одна из возможностей не была хорошей. Когда он был испуган, Мирнин был очень непредсказуем.
Когда он был маниакален, непременно срывался, и для этого сейчас не было времени.
Как будто читая её мысли, Наоми сказала:
- За ним нужно будет приглядеть, но это может подождать, пока мы найдём Тео.
- Амелия настолько плоха? - задал вопрос Шейн.
- Да, боюсь, что так. Если бы у меня всё ещё было сердце, оно бы болело за неё, за мою храбрую и глупую сестру. Ей никогда не следовало приходить за нами. Закон есть закон. Те, кого поймали драуги, уже мертвы. Спасти нас означает подвергнуть риску других.
Клэр перестала засовывать пули в свою сумку и уставилась на неё.
- Она спасла тебя, Майкла и Оливера.
- Не имеет значения, кого она спасла. Смысл в том, что она позволила себе, нашей королеве, рискнуть собой, это глупо и эмоционально. Время Елизаветы в доспехах давно прошло.
Королева всегда правит вдали от поля сражения.
- Новые правила, леди. Здесь нет больше королев, - произнёс Шейн. Он зарядил пули в пистолет и искал место, где бы его пристроить, чтобы он не мешал огнемёту. - Нет королев, нет королей, нет императоров. Не в Америке. Только руководители, смысл тот же, но корон меньше.
- Вампиры всегда имели предводителей, - произнесла Наоми. - Это в порядке вещей. - Она сказала это как простой и очевидный факт, как, например - небо голубое. Шейн пожал плечами и посмотрел на Клэр, она тоже пожала плечами. Вампирская политика, это не их дело. - Пошли. Мы должны найти доктора.
Шейн покачал головой.
- Он единственный, кто у вас есть?
- Нет, - сказала Наоми. - Но он лучший, и только один у нас, который прошел несколько за пределы средневековых методов кровотечения и кровопускания. - Она протянула Клэр ружье и одарила ее недоверчивым взглядом. - Ты можешь стрелять?
Клэр кивнула, когда она загрузила патроны.
- Шейн учил меня.
Не то чтобы это было легко для кого-то ее размера; ружье жестко ударяет в плечо, и она всегда уходила от ушибленной практики и боли. Наоми была еще более хилой, но Клэр была готова держать пари, что это будет ничто для нее.
Шейн устроил огнемет поудобнее на его плечах.
- Дамы? После вас.
- Грубо, - сказала Клэр.
- Я был вежлив!
- Не когда у тебя есть огнемет.
Глава 2
Майкл
Я скучаю по своей гитаре.
Это прозвучало глупо в моей голове, и, возможно, было глупо, но мои пальцы не могли дождаться, когда снова ощутят её вес. Музыка всегда заглушала звуки внутри меня, всё становилось упорядоченным, логичным, контролируемым и не таким пугающим. С самого первого раза, когда я взял в руки инструмент, я осознал, что эти звуки, которые производят другие люди, знаменитые люди… они могут быть моими, чтобы контролировать, моими, чтобы разговаривать без слов. И это было больше, чем волшебство.
Это было выживание.
Теперь, без моей гитары, я чувствовал себя голым, неконтролируемым. Но было бы очень рискованно вернуться в дом, чтобы забрать хоть что-нибудь, что большинство посчитало бы ненужным. Может, я мог бы попасть в музыкальный магазин, где я преподавал; он находился в верхней части города, вдали от места, где скрывались драуги. Не имело значения, закрыт ли он. Вампирам не нужно особо беспокоиться о таких вещах как запертые двери или стальные жалюзи на окнах, и ограничения на вход не распространялись на магазины.
Я все еще не мог смириться с этим. Я был вампиром.
Я знаю, что в действительности это ни какое не открытие… Я был вампиром уже какое-то время, а до этого я был наполовину вампиром наполовину призраком, пойманным в ловушку в собственном доме, застрявшим между жизнью и смертью. Но до сегодняшнего дня я не чувствовал себя таким… неправильным. Таким чужим.
Таким не похожим на самого себя.
Наоми, которая больше всех была заинтересована во мне, предупреждала меня, что такое может произойти, что я начну отдаляться от той человечности, что я когда-то имел; она предупреждала меня, что живя так, как я живу сейчас, пытаясь быть тем, кем я однажды был, всё это однажды причинит боль мне и людям, которые дороги мне.
И она была права. Я доказал это, не так ли? Я потерял контроль. Я укусил Еву.
Я почти убил ее.
Рубашка, которую мне дали на смену той, что пропиталась гнилой водой из бассейна и кровью Евы… рубашка вызывала зуд. Это казалось неправильным. Я сдёрнул её с себя через голову и бросил на пол, меряя комнату шагами. Когда я посмотрел вниз, моя кожа была слишком белой, вены слишком голубыми. Я выглядел как кусок живого мрамора, да и чувствовал я себя таким же холодным.
А внутри я весь дрожал. Весь мой мир дрожал. Дело было не только в драугах, хотя мы все их боялись… Я боялся себя, кем я был, или что я был способен сделать людям, которых мне надлежало любить.
Любовь. Действительно ли я сейчас знал, что это такое? И знал ли вообще когда-либо? Что, чёрт возьми, я делаю? О чём я думаю, постоянно рискуя её жизнью, пока я рядом с ней? Я думал, что у меня всё под контролем, а затем… затем моя иллюзия о контроле монстра разбилась.
Я вышагивал, пытаясь не думать о том, насколько это приятное чувство. Я не понимал, насколько напряженным, насколько отчаянно сильным был мой контроль, пока не был вынужден его отпустить.
Что-то внутри меня успокоилось, и я замер в своих метаниях, поскольку приближалась Ева.
Несмотря на толстый ковёр, я слышал, как она идет по коридору в мою сторону. Я мог уловить запах её кожи, её личный и ненавязчивый парфюм.
У меня за спиной открылась и закрылась дверь. Теперь я смог ощутить персиковый шампунь, которым она пользовалась, и мыло, и под всем этим солоноватую горячую кровь.
Я не обернулся.
- Где твоя рубашка? - спросила она меня.
- От нее я весь чешусь, - ответил я. - Неважно. Мне не холодно. - Что, в действительности, было не так. Если не учитывать тот факт, что комната порой меня грела. Но сейчас было смертельно холодно. - Я поищу что-то другое.
И затем я развернулся, но Ева преградила мне путь к двери. Моё сердце больше не билось - во всяком случае не часто - но я всё ещё чувствовал себя так, словно меня пронзали насквозь, когда я смотрел прямо на неё. Она стояла там без тени страха со вздёрнутым вверх подбородком, с белой повязкой на шее и шарфом, пытаясь замаскировать то, что я натворил.
В этом была вся Ева - ей было больно, но она пыталась это скрыть. Внешность гота всегда была подобно броне, защищающая от ужаса, который ей внушали вампиры. Ретро-платье в горошек, туфли - всё это просто броня другого рода, что-то вроде щита между реальной девушкой и внешним миром.
И мной.
- Это всё? - спросила она меня. - Твоя рубашка вызывает у тебя раздражение и ты собираешься раздобыть другую? Это всё, о чём ты собираешься здесь говорить?
Я не мог взглянуть ей в глаза. Вместо этого я сел на раскладушку и спальный мешок - не на свой, поскольку мой был кучей разодранного в клочья пуха. Я повозился с рубашкой и опять натянул её через голову. В любом случае, не в одежде была проблема. А во мне, раздражённом с головы до пят, вспоминая… вспоминая то чувство, когда я полностью отдался своему голоду. Я не остановил себя. Я не хотел себя останавливать. Пить её кровь - это было блаженство. Рай. Настолько близко, насколько я никогда теперь не приближусь.
Я думал, что знал каково это, быть вампиром, до этого момента чистого удовольствия, когда я схватил Еву и, не думая, кормился. Словно пол проломился подо мной и моими убеждениями, и теперь я находился в свободном падении, хватаясь за жизнь, которая теперь удалялась от меня со скоростью света.
Если бы не Клэр - видимо сумевшая использовать силу отчаянья - оттягивающая достаточно долго, чтобы вернулась хоть капля здравомыслия, я думаю, что убил бы женщину, которую люблю.
Женщину, прямо сейчас стоящую передо мной и ждущую моего ответа.
- Я не могу этого сделать, - сказал я. Слова прозвучали настолько серо, как будто у меня был полон рот свинца, и они обрушились на неё с такой же тяжестью. Я не смотрел ей в лицо - я не мог - но перед моим мысленным взором стоял яркий образ страдания в её глазах. И гнева.
- Оставь это, Ева.
- Ты имеешь ввиду, оставить тебя, - произнесла она и присела на корточки, идеально балансируя на этих ретро-шпильках и всматриваясь мне в лицо. Её глаза были большими и тёмными, и, да, в них была боль, боль, причиной которой был я, которая ранила ее и сейчас. - Майкл, это не твоя вина, но ты сделал мне больно, и мы должны поговорить об этом, пока это не засело… внутри нас. Ты знаешь, о чём я, не так ли?
Я знал. И это уже было внутри нас. Во всяком случае внутри меня, разъедающее как кислота, жгучее и токсичное.
- Поговорить об этом, - повторил я. - Ты хочешь поговорить об этом.
Она кивнула.
- Ты хочешь поговорить о том, как я схватил тебя, бросил на землю, и взял у тебя что-то очень личное, пока ты кричала и пыталась сопротивляться, - произнес я. - Как кому-то другому пришлось остановить меня, потому что я вел себя как животное.
Моя Ева не была дурой, она знала, о чём я говорил, и она побледнела почти до цвета своего Готского макияжа.
- Майкл, ты меня не изнасиловал.
- Это именно то, что я сделал. - сказал я. - Знаешь, как это называет Шейн? Изнасилование клыками.
- Шейн понятия не имеет, о чём он говорит. - В её словах не было убедительности, хотя Ева и казалась более чем немного потрясенной. - Ты просто… ты себя не контролировал, Майкл.