- Просто ходишь и ищешь, чтобы кто-нибудь тебя оприходовал, как в "охоте на мусор"?
- Вот тебе пятьсот долларов. С ними у кого угодно получится. - Через фрамугу вылетел комок купюр, за которым последовали трость, спортивный пиджак и бумажник.
- Это же мои деньги, правда? - крикнул Чарли.
- Ну а кому трахаться нужно? - прокричала в ответ Джейн.
- Иди. И не возвращайся, пока не спляшешь танец зверя о двух спинах.
- Но я могу и соврать.
- Нет, не можешь, - ответила Кэсси. Голос у нее был очень милый - так и хотелось, чтобы она рассказала сказку на ночь.
- У тебя в глазах по-прежнему будет читаться отчаяние. Я в хорошем смысле, Чарли.
- Ну конечно, а как еще я мог это понять?
- Пока, папуля, - сказала Софи из-за двери.
- Хорошенько отдохни.
- Джейн!
- Успокойся, она только что пришла. Иди.
И так Чарли, вышвырнутый из собственного дома собственной сестрой, попрощался с дочерью, которую обожал, и отправился на поиски совершенно посторонней бабы, чтобы с нею совокупиться.
- Просто массаж, - сказал Чарли.
- Окей-ла, - ответила девушка, расставляя на полке лосьоны и масла. Азиатка, но Чарли не мог определить, из какой Азии - может, из Таиланда. Миниатюрная, черные волосы спускались ниже талии. На девушке было красное кимоно с хризантемами. В глаза Чарли она ни разу не посмотрела.
- Правда, у меня просто напряжение. Мне нужен только совершенно этичный и гигиеничный массаж - как написано у вас на вывеске. - Чарли стоял в углу узкого загона, совершенно одетый; слева располагался массажный стол, справа - массажистка и ее полка с маслами.
- Окей-ла, - сказала девушка.
Чарли пялился на нее, не вполне понимая, что ему делать дальше.
- Одежда снимай-ла, - сказала девушка.
На массажный стол она постелила большое белое полотенце, кивнула Чарли и отвернулась.
- Окейла?
- Окей-ла, - ответил Чарли.
Раз уж он здесь, через все это надо пройти.
Женщине при входе он заплатил пятьдесят долларов за массаж, после чего та заставила его прочесть расписку, где говорилось, что ему тут делают только массаж, а чаевые поощряются, но никак не гарантируют ему никаких иных услуг, кроме массажа, а если он рассчитывает получить не только массаж, он будет весьма разочарованным Белым Дьяволом. Женщина заставила его проставить инициалы на всех шести экземплярах, отпечатанных на разных языках, после чего подмигнула - долго и медленно, подчеркнув это действие очень длинными накладными ресницами и сопроводив международно узнаваемым жестом, означающим минет: округлив рот и ритмично потыкав изнутри языком себе в щеку.
- Цбеток Ротоса сдерает бас очень часрибый, мистер Мэйси.
Чарли подписался именем Рэя - не столько в отместку за то, что Рэй вызвал полицию, сколько в надежде, что здешняя администрация узнает фамилию Рэя и даст скидку.
Трусы Чарли снимать не стал - так и залез на стол, однако Цветок Лотоса стянула их сама - умело, как фокусник извлекает из рукава шарфик. Попу ему она укутала полотенцем, а потом сбросила кимоно. Чарли увидел, как оно падает на пол, и оглянулся через плечо: крохотная полуголая девушка втирала масло себе в ладони для разогрева. Чарли быстро отвернулся и несколько раз стукнулся лбом о стол: эрекция под ним рвалась на свободу.
- Меня сюда сестра заставила прийти, - сказал он.
- Сам я не хотел.
- Окей-ла, - ответила девушка.
Она принялась втирать масло ему в плечи. Пахло миндалем и сандалом. Еще в масло наверняка подмешали ментол, или лаванду, или еще что, потому что оно кусало Чарли за кожу. До чего бы девушка ни дотрагивалась, болело все. Так, будто вчера он копал канаву до Эквадора или тянул баржу через Залив. Массажистка словно пользовалась какими-то особыми сенсорами - она отыскивала точки, где Чарли носил свою боль, касалась ее, высвобождала ее. Он постанывал - очень тихо.
- Очень тугой-ла, - сказала она, пальцами разрабатывая ему позвоночник.
- Я уже две недели не высыпаюсь, - пробормотал он.
- Так приятно-ла. - Девушка дотянулась до его ребер с одной стороны, и в спину Чарли уперлись ее маленькие груди. Он на секунду перестал дышать, и девушка хихикнула.
- Очень тугой-ла, - повторила она.
- У меня это на работе происходит. Ну, не совсем на работе, но я боюсь, что совершил такое, отчего все мои знакомые и близкие будут в опасности, а я не могу заставить себя сделать то, что надо сделать, и все исправить. Люди могут умереть.
- Так приятно-ла, - ответила Цветок Лотоса, разминая ему бицепсы.
- Вы не говорите по-английски, да?
- О. Немного-ла. Нет беда-ла. Хочешь счастливый конец-ла?
Чарли улыбнулся:
- А вы можете просто и дальше меня растирать?
- Нет счастливый конец-ла? Окей-ла. Двадцать доллар-ла, пятнадцать минут-ла.
Чарли заплатил ей, после чего с ней разговаривал, а она растирала ему спину, потом он опять ей заплатил и рассказал обо всем, чем не мог поделиться с другими: обо всех своих треволнениях и страхах, обо всех сожалениях. О том, что ему не хватает Рэчел, однако иногда он забывает, как она выглядела, и бежит среди ночи к комоду смотреть на ее фотографию.
Он заплатил Цветку Лотоса за два часа вперед и задремал, а ее руки ласкали ему кожу, и снились ему Рэчел и секс, а когда Чарли проснулся, Цветок Лотоса массировала ему виски, а в уши ему стекали его собственные слезы. Девушке он сказал, что это, наверное, от ментола в масле, хотя на самом деле это в нем вздымалось одинокое - как боль в спине, о которой он и не подозревал, пока девушка ее не коснулась.
Она обработала ему грудь, дотянулась до головы; груди ее терлись об его лицо, пока она работала, и когда под полотенцем у Чарли снова образовался стояк, девушка спросила:
- Сейчас счастливый конец-ла?
- Не, - ответил Чарли.
- Счастливые концы - это в Голливуде.
- Он поймал ее запястья, сел, поцеловал ей руки и поблагодарил. На чай дал сто долларов. Она улыбнулась, надела кимоно и вышла из загончика.
Чарли оделся и покинул "Восточное Массажное Бюро Счастливый Конец Хорошо Веди Время". Тысячи раз проходил он мимо, и всегда ему было любопытно, что располагается за красной дверью и окнами, заклеенными коричневой бумагой. Теперь он знал: там жалкая лужица одинокой фрустрации по имени Чарли Ашер, для которой никакого счастливого конца не предвидится.
Он дошел до Бродвея и направился в гору, на Северный пляж. До дома оставалось лишь несколько перекрестков, когда за спиной Чарли что-то ощутил. Он обернулся - но там лишь мужик в паре кварталов от него покупал у автомата газету. Чарли прошел еще полквартала, впереди завиднелась оживленная улица: бродили туристы, ждали, когда освободятся столики в итальянских ресторанах, зазывалы старались заманить их в стрип-клубы, из бара в бар скакали моряки, у книжного магазина "Огни Большого Города" курили хипстеры - на вид такие четкие и литературные: они ждали следующего поэтического слэма в баре через дорогу.
- Эй, солдатик, - раздалось рядом.
Голос женский, мягкий и сексуальный. Чарли обернулся и заглянул в переулок. В тени различалась женщина - она подпирала стену. В переливчатом трико или чем-то вроде: ртутный фонарь на другом конце переулка очерчивал серебристые контуры ее фигуры. На загривке у Чарли волосы встали дыбом, но и напряжение в паху он тоже ощутил. Это его район, здесь уличные шлюхи подзывают его с двенадцати лет, но теперь он впервые остановился, а не просто помахал и улыбнулся.
- Эй, - сказал Чарли. У него кружилась голова - будто он напился или удолбался: наверное, от долгого массажа все токсины вырвались на волю. Чтобы не грохнуться, пришлось опереться на трость.
Женщина сделала шаг, и фонарь высветил ее четче, подчеркнув выдающиеся изгибы тела. Чарли понял, что скрежещет зубами, - и у него задергалась левая коленка. Перед ним стояло тело отнюдь не укатанной улицами наркоши, но танцовщицы, а быть может - и богини.
- Иной раз, - произнесла она, змеино протянув это последнее "з", - грубо поебаться в темном переулке - то, что надо усталому воину.
Чарли огляделся: в квартале впереди гудит балеха, в двух кварталах позади мужик под фонарем читает газету. В переулке в засаде никто не сидит.
- Сколько? - спросил он.
Он уже даже не помнил, каково это - секс, но в голову лезло только одно - грубо… уестествить в темном переулке эту… эту богиню. Лица ее Чарли не видел - только очерк скулы, но он был изящен.
- Радость твоего общества, - ответила она.
- Почему это моего? - спросил Чарли.
Не сдержался - такова была его бета-природа.
- Подойди - узнаешь, - сказала она.
Обхватила руками груди, вновь прислонилась к стене и одним каблуком уперлась в кирпичи. - Иди сюда.
Чарли зашел в переулок, трость поставил у стены, а сам одной рукой взялся за женское колено, другой за грудь - и притянул к себе, чтобы поцеловать. На ощупь на ней был вроде как бархат, рот - теплый и на вкус паршивый, с душком, как оленина или печенка. Чарли даже не почувствовал, как она расстегнула на нем джинсы, - просто ее сильная рука сразу сомкнулась на его эрекции.
- А-а, мясо крепкое, - прошипела она.
- Спасибо, я хожу в спортзал.
Она укусила его в шею - больно, - и Чарли сжал ей грудь и ткнулся промежностью ей в руку. Женщина закинула одну ногу ему на поясницу и резко притянула к себе.
В мошонку Чарли болезненно вонзилось что-то острое, и он попробовал отстраниться. Женщина прижала его к себе ногой еще крепче. Она была невероятно сильна.
- Новое Мясо, - сказала она.
- Не дрыгайся, а то я их вырву.
Чарли почувствовал коготь у себя на яйцах, и дыханье замерло у него в гортани. Ее лицо было в каком-то дюйме, и он взглядом поискал ее глаза, но вместо них узрел лишь обсидиановую тьму, где отражались блики уличных фонарей.
Женщина поднесла свободную руку к его носу, и у Чарли на глазах из кончиков ее пальцев, поблескивая тертым хромом, проросли когти - дюймов до трех. Она их нацелила ему в глаза; Чарли потянулся к трости, но тварь пинком отбросила его оружие, и когти возникли у него перед глазами снова.
- О нет, Мясо. Не сейчас. - Когтем она зацепила его за ноздрю. - Вогнать его тебе в мозг? Так быстрее всего, но мне быстрее не хочется. Я так долго этого ждала.
Она разжала хватку на его мошонке, и Чарли, к своему ужасу, понял, что у него все равно стоит. Тварь принялась поглаживать стояк, придерживая когтем ноздрю, чтобы Чарли не дергался.
- Я знаю, знаю - когда ты кончишь, я продену коготок тебе в ухо и дерну. Я так однажды полголовы мужику снесла. Тебе понравится. Тебе повезло - если бы послали Немайн, ты бы уже сдох.
- Курва, - удалось выдавить Чарли.
Она ласкала его все жестче и жестче, а он проклинал свое тело за такое предательство. Пытался вырваться, только нога, обернутая вокруг, сдавила его так, что стало нечем дышать.
- Ты сначала кончишь, а потом я тебя убью.
Тварь извлекла коготь у него из ноздри и поднесла к его уху.
- Удовлетвори же меня, Мясо, - произнесла она однако в тот миг, когда ее коготь проволокся по его виску, Чарли изо всех сил двинул ей под ребра обоими кулаками.
- Ебучка! - заверещала она.
Нога ее упала; тварь отбросила Чарли за пенис в сторону, отстранилась и замахнулась когтями, целя в лицо. Чарли попробовал принять удар на локоть, но тут что-то грохнуло, и кусок ее плеча разлетелся кляксой по стене, а саму ее закрутило и отшвырнуло прочь.
Пенис Чарли отпустили, и торговец метнулся подальше. Тварь отпрыгнула от стены - когтистые лапы тянулись к его лицу. Еще один выстрел - и ее вновь отшвырнуло назад. На сей раз ее развернуло к улице, и не успела она изготовиться к прыжку, как еще две пули врезались ей в грудь. Она завизжала. Вопль был такой, будто сразу подожгли тысячу разгневанных воронов.
Еще пять быстрых выстрелов прогнали ее танцевальным шагом назад. Но, отступая, тварь менялась - руки становились шире, плечи сужались. Еще два выстрела; хриплый визг ее даже отдаленно не походил на человеческий. Чарли увидел ворона - тот громадиной взмыл в ночное небо, теряя перья и разбрасывая брызги жидкости, которая, может, и была кровью, вот только черного цвета.
Чарли поднялся на ноги и доковылял до устья переулка, где по-прежнему в позе стрелка стоял инспектор Альфонс Ривера. Он целился в темное небо из 9-миллиметровой "беретты".
- Я вообще хочу знать, что это за хуйня? - спросил он.
- Вероятно, нет, - ответил Чарли.
- Завяжите пиджак на талии, - посоветовал инспектор.
Чарли опустил голову и увидел, что весь перед джинсов раскромсан, точно бритвой.
- Спасибо, - ответил он.
- Знаете, - произнес Ривера, - всего этого можно было избежать, если б вы согласились на счастливый конец, как все остальные.
17
Помогло?
Наутро Кэсси услышала что-то в коридоре и открыла дверь. Там стоял Чарли - весь в крови, в черной липкой пакости, вонял сандаловым деревом и миндальным маслом; над ухом у него зияла рана, в носу запеклась кровь, весь перед брюк изодран, а во всех прочих местах налипли черные перышки.
- Ничего себе, Чарли, - произнесла она в некотором удивлении.
- Похоже, я тебя недооценивала. Уж если ты решишь слететь с рельсов, так мелочиться не будешь.
- Душ, - ответил Чарли.
- Папуля! - крикнула из своей комнаты Софи.
И выскочила ему навстречу, широко раскинув руки, а за ней - два огромных пса и тетушка-лесбиянка в костюме от "Братьев Брукс". Достигнув середины гостиной, ребенок увидел отца, развернулся и с визгом ужаса унесся прочь.
Джейн затормозила у дивана и вытаращилась на брата.
- Господи, Чак, чем ты занимался? Трахался с леопардом?
- Что-то вроде, - ответил Чарли.
Он проковылял мимо и через свою спальню удалился в ванную.
Джейн взглянула на Кассандру - подруга старалась удержать улыбку, чтобы та не переросла в хохот.
- Ты хотела, чтобы он чаще бывал на людях, - сказала Кэсси.
- Ты ему уже сказала о маме?
- Я бы решила, что это дело семейное, - ответила Кассандра.
- Ну что, пушки - паскудство, я вам так скажу, - произнесла Бабд, последняя из див смерти, что появлялась Сверху.
- Да, отсюда они хорошо смотрятся, но вблизи - шумные, обезличенные. Мне подавай боевой топор или палицу.
- Мне нравится палицей, - сказала Маха.
Она запустила когти в оторванную голову Мэдисон Маккерни и шевелила ее ртом, будто куклой-бибабо.
- Сама виновата, - упрекнула Немайн.
У нее в лапах был один силиконовый имплант Мэдисон Маккерни - к нему еще липли ошмотья животных тканей резиновой куклы, и Немайн прижимала его к ранам Бабд, чтоб заживали. Черная плоть регенерировала, а красное сияние импланта гасло.
- Мы зря тратим силу. Столько лет ждать новой души - и что в итоге?
Бабд вздохнула:
- Наверно, если вдуматься, дрочить его было не мудро.
- Наверно, дрочить его было не мудро, - насмешливо проквакала кукла Махи.
- Я так делала на северных полях сражений сколько - десять тысяч раз? - ответила Бабд.
- Напоследок обслужить павшего воина - что еще я могла, а? У меня ведь хорошо получается. Чтобы у солдата стоял торчком, когда кишки сквозь пальцы утекают, - для этого нужно мощное касанье.
- У нее и впрямь хорошо получается, - подтвердил Орк.
- Могу поручиться. - Он откинулся на спинку трона и явил им три фута черного бычьего стояка смерти - доказательство своего энтузиазма.
- Не сейчас. Я только что губы накрасила. - Маха когтями вытаращила глаза голове: мертвую куклу впечатлил внушительный агрегат Орка.
Все захихикали. Своим кукольным театром Маха развлекала Орка и сестер Морриган все утро: например, клала импланты на полку и водила над ними головой:
- Конечно, они настоящие - он же за них по-настоящему заплатил, разве нет?
Головы у них от радости кружились с тех пор, как из могилы резиновой куклы были извлечены сосуды. Эта победа затмевала даже неудачное покушение Бабд на Торговца Смертью. Но свет в имплантах убывал, и настроение у Морриган портилось. Немайн запустила бесполезной сиськой в подволок, имплант взорвался и окатил всю каюту прозрачной мерзостью.
- Церберу под хвост, - рыкнула она.
- Захватим Сверху - и я сожру его печенку у него же на глазах.
- Да что это у тебя с печенкой? - сказала Бабд.
- Я терпеть не могу печенку.
- Терпение, принцессы, - рявкнул Орк, взвешивая в когтистой лапе оставшийся имплант.
- Мы шли сюда тысячу лет - ради этой битвы. Еще несколько лет, дабы укрепить наши силы, - и победа будет слаще.
- Он отобрал голову у Махи и раскусил, будто хрумкую спелую сливу.
- Но дрочить его было не обязательно, - прибавил он, забрызгав Бабд кусочками серого вещества.
- Я забронировала нам рейс на Финикс в два, - сказала Джейн.
- Там пересаживаемся на местную авиалинию, и к ужину мы в Седоне.
Чарли только вышел из душа, и на нем были одни чистые джинсы. Бежевым полотенцем он вытирал голову, и на махровой ткани оставались красные полосы от кровоточащего черепа. Чарли сел на кровать.
- Стоп, стоп, стоп. Сколько она уже знает?
- Диагноз полгода назад поставили. От толстой кишки уже перекинулось на другие органы.
- И она сообщает нам только теперь.
- Ничего она не сообщала. Позвонил мужик по имени Бадди. Очевидно, они живут вместе. Сказал, что ей не хотелось нас волновать. И расплакался прямо в телефон.
- Мама живет с мужиком? - Чарли пялился на красные полосы, расписавшие полотенце.
Он всю ночь не спал - пытался объяснить инспектору Ривере, что произошло в переулке, стараясь ничего при этом не объяснить.
У него шла кровь, он избит, вымотан, а мать его умирает.
- Это невозможно. Она устроила скандал, когда Рэчел переехала ко мне, а мы еще не поженились.
- Отлично, вечером можешь наорать на нее за то, что она такая лицемерка.
- Джейн, я не могу поехать. У меня лавка. И Софи - она еще слишком маленькая.
- Я позвонила Рэю и Лили, лавка у нас прикрыта. До утра за Софи присмотрит Кассандра, а дамы из коммунистического блока посидят с ней, когда Кэсси будет на работе.
- Кэсси с тобой не едет?
- Чарли, мама до сих пор считает меня своим сорванцом.
- А, ну да, извини. - Чарли вздохнул.
Он ностальгировал по тем временам, когда паршивой овцой в семье была Джейн, а нормальным - он.
- Попробуешь с ней помириться?
- Не знаю. Вообще-то нет у меня плана. Я даже не знаю, в сознании она или нет. Я, с тех пор как услышала, на автопилоте. Ждала тебя, чтобы расклеиться.
Чарли встал, подошел к сестре и обхватил ее руками.
- У тебя здорово получилось. Я вернулся, теперь я всем займусь. Что тебе нужно?