- Есть минутка, босс?
- Не очень, Рэй. Я спешу.
- Я это… хотел извиниться.
- За что?
- Ну, сейчас это как бы глупо выглядит, но я как бы подозревал, что ты - серийный убийца.
Чарли кивнул, будто рассматривал суровые последствия такой явки с повинной, хотя на самом деле вспоминал, заправлен ли фургон.
- Что ж, Рэй, я принимаю твои извинения, и мне жаль, что я производил на тебя такое впечатление.
- Наверное, я столько лет провел на службе, поэтому сейчас такой подозрительный, но тут заходил инспектор Ривера и наставил меня на путь истинный.
- Вот как - заходил, значит? И что сказал?
- Сказал, что ты для него кое-что проверял, ты проникал в такие места, куда ему без ордера не сунуться, и так далее, и у вас обоих могут быть неприятности, если узнают, но ты помогал ему упрятать мерзавцев за решетку. Сказал, что ты поэтому такой скрытный.
- Да, - серьезно ответил Чарли.
- В свободное время, Рэй, я борюсь с преступностью. Извини, что не мог сказать тебе раньше.
- Я понимаю, - ответил Рэй, пятясь от лестницы.
- Извини еще раз. Я чувствую себя предателем.
- Все в порядке, Рэй. Но мне правда пора бежать. Ну, знаешь - бороться с Силами Тьмы и так далее. - Чарли воздел трость, будто она меч, а сам он идет в атаку, - чем, как ни странно, она и была, а он и занимался.
У Чарли оставалось шесть дней, чтобы изъять три сосуда, если он собирался нагнать упущенное и вернуться в Аризону к похоронам. Два имени - те, что появились в ежедневнике вместе с Мэдисон Маккерни, - были серьезно просрочены. Последнее возникло всего пару дней назад, когда он был в Аризоне, однако написано было его рукой. Чарли всегда предполагал, что сам все это пишет сомнамбулически, но теперь дело принимало совершенно иной оборот. Чарли пообещал себе по этому поводу запаниковать, когда выпадет свободная минута.
А тем временем - после чуть ли не летальной дрочки и мертвой мамы на руках, - он даже не провел предварительные раскопки по первым двум клиенткам, Эстер Джонсон и Ирэне Посокованович. Обе они пропустили свои даты изъятия, одна - уже на три дня. Что, если сточные гарпии до них добрались? Сил эти твари накопили достаточно, и Чарли не хотелось думать, на что они способны, если заимеют себе еще одну душу. Он решил было позвонить Ривере, чтобы тот прикрывал тылы, когда сам он будет заходить в дом, но как объяснить, чем это он занимается? Происходит нечто сверхъестественное - это востролицый полицейский знал, и Чарли дал ему слово, что сам он - за хороших парней (такое задвинуть было не очень трудно, когда Ривера увидел, как сточная гарпия вгоняет трехдюймовый коготь Чарли в ноздрю, получает девять 9-миллиметровых пуль в корпус и все равно улетает).
Чарли ехал к Тихоокеанским высотам - без всякого маршрута в голове, просто потому, что движение туда не было таким плотным. Затем срулил на обочину где-то по дороге и набрал справочную.
- Мне нужен номер и адрес Эстер Джонсон.
- У нас нет Эстер Джонсон, сэр, но я вижу трех Э. Джонсон.
- Адреса дать можете?
Чарли выдали два - тех, у кого они были. Робот предложил ему набрать номер за дополнительную плату в пятьдесят центов.
- Ага, а за сколько довезете? - спросил Чарли у компьютерного голоса.
Затем отключился и набрал Э. Джонсон без адреса.
- Здравствуйте, могу я поговорить с Эстер Джонсон? - бодро проговорил он.
- Тут нет Эстер Джонсон, - ответил мужской голос.
- Боюсь, вы ошиблись номером.
- Постойте. А она была - ну, может, дня три назад? - спросил Чарли.
- Я видел Э. Джонсон в телефонной книге.
- Это я, - ответил мужчина.
- Эд Джонсон.
- Простите за беспокойство, мистер Джонсон. - Чарли разъединился и набрал следующее "Э. Джонсон".
- Алло? - Голос женский.
- Здравствуйте, могу я поговорить с Эстер Джонсон, будьте добры?
Глубокий вздох.
- А кто спрашивает?
Чарли пустил в ход уловку, работавшую десятки раз.
- Это Чарли Ашер, "Ашеровское старье". Мы получили некий товар с именем Эстер Джонсон на нем, и нам хотелось бы выяснить, не украден ли он.
- Мне жаль вам сообщать, мистер Ашер, но моя тетя скончалась три дня назад.
- Оп-па! - сказал Чарли.
- Простите?
- Извините, - сказал Чарли.
- У моего коллеги с собой оказался билетик лото, и он только что выиграл десять тысяч долларов.
- Мистер Ашер, сейчас не самое удачное время. А там у вас что-то ценное?
- Нет, кое-какая старая одежда.
- Тогда в другой раз? - Женщина, судя по голосу, не столько скорбела, сколько была чем-то раздражена.
- Если не возражаете?
- Нет, я соболезную вашей утрате, - сказал Чарли.
Разъединился и направил машину к парку Золотые Ворота и Хэйту.
Хэйт - Мекка движения Свободной Любви в шестидесятые, где бит-поколение родило детей цветов, куда со всей страны малышня стекалась, дабы настроиться, включиться и отпасть. Собирались они здесь и позже - когда район претерпевал перемежающиеся волны обновления и упадка.
Теперь, когда Чарли ехал по Хэйт-стрит среди мозговых лавок, вегетарианских ресторанов, хипповских бутиков, музыкальных магазинов и битницких кофеен, ему попадались хиппи в возрасте от пятнадцати до семидесяти. И седое старичье, что побиралось или раздавало брошюрки, и одредованные подростки, белые растафары в ниспадающих юбках или пеньковых штанах на завязках, с сияющими пирсингами и пустыми взглядами травяного блаженства.
Он ехал мимо бурозубых крэковых торчков, гавкающих на машины, тут и там попадались шипастые реликты панковского движения, деды в беретиках и странники, точно забредшие сюда из джазового клуба 1953 года. Время тут не столько остановилось, сколько всплеснуло стрелками и объявило:
"На-фиг! Я пошло отсюда".
Дом Эстер Джонсон был совсем недалеко от Хэйт, и Чарли повезло - он нашел место для парковки в двадцатиминутной зеленой зоне поблизости.
(Если когда-нибудь настанет час разговаривать с властями предержащими, он попросит об особых привилегиях для Торговцев Смертью: приятно, что тебя никто не видит, когда изымаешь сосуд, но клевые номерные таблички или "черные" зоны для парковки были бы еще лучше.)
Дом оказался небольшим бунгало, что необычно для этого района: дома здесь строили в основном трехэтажные и красили так, чтобы они лучше контрастировали с соседями.
Здесь Чарли учил Софи цветам, беря за образчики роскошные викторианские особняки.
- Беленький, папа. Беленький.
- Да, солнышко, дядя очень побледнел. А посмотри на этот домик, Софи, это лиловый.
Кварталу от бродяг досталось порядочно, и Чарли знал наверняка, что двери здесь запирают. "Позвонить и просочиться внутрь или ждать?"
Но ждать он не мог: сточные гарпии уже пошипели на него из-под сливной решетки, пока он шел к дому. Он позвонил и быстро шагнул в сторону.
Дверь открыла хорошенькая темноволосая женщина лет тридцати, в джинсах и крестьянской блузке. Осмотрелась и сказала:
- Здравствуйте. Что вам угодно?
Покачнувшись, Чарли едва не ввалился в окно. Оглянулся, затем перевел взгляд на женщину. Нет, она смотрела прямо на него.
- Это же вы звонили?
- Э, я? Да, - ответил Чарли.
- Я, э-э… вы же меня имеете в виду, верно?
Женщина отступила в дом.
- Что вам нужно? - спросила она уже строже.
- Ох, простите. Чарли Ашер - у меня лавка подержанных вещей на Северном пляже. Я же с вами, кажется, только что по телефону говорил.
- Да. Но я вам сказала, что это не к спеху.
- Ну да, ну да, ну да. Говорили, но я был тут поблизости и вот решил заехать.
- У меня сложилось впечатление, что вы звонили из своей лавки. Вы проехали весь город за пять минут?
- А, ну да., фургон у меня - как передвижная лавка, видите ли.
- Так человек, который выиграл в лото, сейчас с вами?
- Ну да, нет, он уволился. Я его выгнал. Новые деньги, понимаете? Начал дерзить. Сейчас, наверное, купит себе целый булыжник кокаина и полдюжины шлюх и к концу недели обанкротится. Туда ему и дорога, я вот что скажу.
Женщина сделала еще один шаг в глубь дома и потянула за собой дверь.
- Ну, если одежда у вас с собой, я бы могла, наверное, на нее взглянуть.
- Одежда? - Чарли поверить не мог, что она видит его.
Похоже, ему настали кранты. Он никогда не добудет сосуд, и тогда… ему не хотелось думать, что будет тогда.
- Одежда - вы же сами сказали, что у вас есть какая-то одежда, якобы моей тетки. Я могу ее посмотреть.
- О, одежды у меня при себе нет.
Теперь она закрыла дверь уже до того, что в щель были видны только один голубой глаз, вышивка у выреза блузки, пуговица на джинсах и два пальца на ногах. (Женщина вышла к нему босиком.)
- Может, вам тогда лучше заехать в другой раз. Я пытаюсь разобрать теткины вещи, и приходится все делать самой, а тут немножко беспорядок. Она прожила в этом доме сорок два года. Я окончательно запуталась.
- Вот поэтому я и здесь, - сказал Чарли, сам при этом думая:
"Что это я такое несу?"
- Я этим постоянно занимаюсь, э-э, мисс…
- Вообще-то миссис. Миссис Элизабет Саркофф.
- Так вот, миссис Саркофф, я много этим занимаюсь, и зачастую с сортировкой имущества близких можно и впрямь сильно запутаться, особенно если они прожили на одном месте так долго, как ваша тетушка. Иногда помогает разобраться тот, у кого нет никаких эмоциональных привязок. Кроме того, у меня наметан глаз на то, что ценно, а что нет.
Чарли хотелось хлопнуть себя по плечу за то, что сочинил такое в один миг.
- И вы берете плату за эту услугу?
- Нет-нет-нет, но я могу сделать вам предложение купить у вас те предметы, от которых вам захочется избавиться, либо вы можете отдать их мне в лавку на комиссию, если пожелаете.
Элизабет Саркофф тяжело вздохнула и опустила голову.
- Вы уверены? Мне бы не хотелось злоупотреблять вашей добротой.
- Я буду только рад, - ответил он.
Миссис Саркофф распахнула дверь пошире.
- Слава богу, что вы появились, мистер Ашер. Я только что полчаса прикидывала, какой комплект слоников для соли и перца выбросить, а какой оставить. У нее их было десять пар! Десять! Входите, прошу вас.
Чарли впорхнул, весьма гордый собой. Шесть часов спустя, по пояс в фарфоровых статуэтках коров, он еще не отыскал сосуд, и вся гордость его испарилась.
- У нее была какая-то особая привязанность к голштинкам? - крикнул он миссис Саркофф, которая в соседней комнате закопалась в чулан, перебирая еще одну гору сувенирной дряни.
- Нет, не думаю. Всю жизнь не выезжала из города. Я даже не уверена, что она видела живую корову, за исключением говорящих, в рекламе сыра.
- Шикарно, - сказал Чарли.
Он осмотрел уже весь дом - кроме того чулана, где работала Элизабет Саркофф. Сосуда нигде не было. Пару раз он заглядывал в чулан и быстро озирал содержимое, но красным ничего не светилось. Он уже заподозрил, что либо слишком опоздал и сосуд захапали Преисподники, либо душу Эстер Джонсон похоронили с нею вместе.
Он снова направлялся в цокольный этаж, когда зазвонил его телефон.
- Телефон Чарли Ашера, - ответил Чарли Ашер.
- Чарли, это Кэсси. Софи спрашивает, успеешь ли ты домой, чтобы рассказать ей сказку перед сном и укрыть. Я ее покормила и выкупала.
Чарли взбежал вверх по лестнице и выглянул в окно. Уже стемнело, а он и не заметил.
- Ч-черт, Кэсси, извини. Я не понял, что уже так поздно. Я сейчас с клиентом. Скажи Софи, что я скоро.
- Ладно, передам. - Судя по голосу, Кассандра была выжата как губка.
- И еще, Чарли, тебе придется убрать в ванной. Надо что-то делать с этими собаками - они лезут к ней мыться. У тебя по всей квартире хлопья от "Мистера Пузырика".
- Да, купаться они любят.
- Это мило, Чарли. Если бы я плохо относилась к твоей сестре, я б наняла кого-нибудь, чтобы переломал тебе ноги.
- Кэсси, у меня мама только что умерла.
- Ты разыгрываешь карту с мертвой мамой? Теперь? Чарли Ашер, ты…
- Надо бежать, - сказал Чарли.
- Скоро буду. - Он нажал кнопку отбоя четыре раза, потом еще один, чтоб уж наверняка.
Всего несколько дней назад Кассандра была такой милой женщиной. Что с людьми творится?
Чарли заскочил в спальню.
- Миссис Саркофф?
- Да, я еще здесь, - донесся голос из чулана.
- Боюсь, мне надо ехать. Я нужен дочери.
- Надеюсь, все в порядке?
- Да, ничего ужасного. Меня просто не было дома несколько дней. Послушайте, если вам еще будет нужна помощь…
- Ну что вы, на это я и рассчитывать не могу. Дайте мне день-другой, я все рассортирую и что-нибудь завезу вам в лавку.
- Это было бы мило. - Глупо, конечно, орать собеседнику в чулан, но что тут поделаешь.
- Нет, честно - я появлюсь.
Чарли не сумел придумать, как разрулить ситуацию на месте, - к тому же ему пора было домой.
- Тогда ладно. Я пошел.
- Спасибо вам, мистер Ашер. Вы меня просто спасли.
- На здоровье. До свидания. - Чарли сам вышел из дома, и дверь щелкнула у него за спиной.
Направляясь к фургону, Чарли слышал копошенье под улицей - шорох перьев, глухой вороний грай. А дойдя до места, обнаружил, что фургон, разумеется, уволокли на арестплощадку.
Услышав щелчок замка, Одри вошла поглубже в чулан и отодвинула огромный картонный ящик от гардероба. За ним на садовом раскладном табурете спокойно сидела пожилая женщина. Она вязала.
- Он ушел, Эстер. Можно выходить.
- Так помоги мне, дорогуша, - я тут, по-моему, застряла, - ответила Эстер.
- Извините, - сказала Одри.
- Я и понятия не имела, что он проторчит здесь так долго.
- Я вообще не понимаю, зачем ты его впустила. - Со скрипом, но Эстер уже поднялась на ноги.
- Чтобы он удовлетворил любопытство. Сам все увидел.
- И откуда ты выкопала это имя - Элизабет Саркофф?
- Моя учительница в начальной школе. Первое, что пришло в голову.
- Ну, надеюсь, ты его одурачила. Даже не знаю, как тебя благодарить.
- Он вернется. Вы же понимаете, правда? - сказала Одри.
- Надеюсь, что не сию минуту, - ответила Эстер.
- Мне очень нужно припудрить носик.
- Где он, любовничек? - шипела Морриган из ливнестока на Хэйт-стрит, где Чарли ловил такси.
- Лажаешь, Мясо, - вторил ей адский хор.
Чарли огляделся - не слышит ли кто еще, - но все прохожие вроде бы сосредоточились на своих беседах, а если кто шел один, глаза его были устремлены в точку шагах в двенадцати впереди на тротуаре. Обе стратегии позволяли не встречаться взглядом с попрошайками и полоумными, что выстроились вдоль улицы. Но даже чокнутые, похоже, ничего не замечали.
- Отъебитесь, - свирепо шепнул Чарли бордюру.
- Блядские гарпии.
- Ох, любовничек, ты так аппетитно дразнишься. А кровь у малютки такая вкусная!
Молодой бездомный, сидевший чуть дальше на тротуаре, посмотрел на Чарли:
- Чувак, скажи у себя в клинике, чтоб дозу лития увеличили, и они уйдут. Мне помогло.
Чарли кивнул и дал парню доллар.
- Спасибо за совет, я подумаю.
Утром придется звонить Джейн в Аризону и выяснять, как далеко продвинулась тень на столовой горе. Чего ради то, что он сделал или не сделал в Сан-Франциско, должно влиять на то, что происходит в Седоне? Все время он старался убедить себя, что это его не касается, а тут раз - и касается очень даже.
"Люминатус придет в Городе Двух Мостов", - сказал Берн.
Насколько вообще надежны пророчества человека по имени Верн?
("Заходите в "Дисконтные Пророчества Верна - Нострадамуса с Недорогими Перспективами"".)
Нелепость. Надо делать свое дело и стараться изо всех сил собирать те сосуды, что ему попадаются. А если он этого делать не будет - ну что, Силы Тьмы восстанут и начнут править миром. Что с того? Давайте, валите, сточное блядво! Подумаешь!
Однако раздался голосок внутреннего бета-самца - гена, благодаря которому его сородичи не вымерли за три миллиона лет:
"Силы Тьмы правят миром? Фигово будет", - сказал он.
- Она так любила запах хвойного очистителя, - сказала уже третья женщина, которая в тот день уверяла, будто она ближайшая подруга матери Чарли.
Похороны прошли не очень скверно, только теперь в клубе дома престарелых, где жил Бадди до того, как переехал к Лоис, организовали поминки вскладчину. Пара частенько приезжала сюда поиграть в карты и пообщаться с прежней компанией Бадди.
- А вы попробовали "неряху Джо"? - осведомилась лучшая подруга номер три.
Несмотря на стоградусную жару, на ней был розовый тренировочный костюм, расшитый стразовыми пудельками, и с собой она таскала под мышкой еще одного пуделька, черного и нервного. Пока она отвлеклась на беседу с Чарли, песик лизал ее картофельный салат.
- Не знаю, ела ли когда-нибудь "неряху Джо" ваша матушка. Я видела, что она только "старомодные" пьет. Вот коктейли она очень любила.
- Это уж точно, - ответил Чарли.
- И мне кажется, я сейчас тоже готов их полюбить.
Чарли вылетел в Седону утром.
Накануне в Сан-Франциско он всю ночь пытался отыскать два просроченных сосуда. Хотя извещения о похоронах Эстер Джонсон он не нашел, симпатичная брюнетка в доме на Хэйт сказала, что тетушку предали земле за день до того, как появился Чарли, и он предположил, что сосуд опять погребли вместе с хозяйкой.
(Брюнетку звали Элизабет? Ну конечно, Элизабет, - он обманывал себя, даже притворяясь, что забыл. Бета-самцы никогда не забывают имен хорошеньких женщин. Чарли помнил, как звали модель с центрального разворота первого "Плейбоя", который он свистнул с полок отцовской лавки. Он даже не забыл, что ее отвращают дурной запах изо рта, гадкие люди и геноцид, ибо тогда же дал клятву никогда не разводить, не любить и не совершать ничего подобного, - просто на всякий случай, если вдруг столкнется с ней, когда она будет ненавязчиво подставлять солнцу груди на капоте машины.)
И ни следа второй женщины, Ирэны Посокованович, которая должна была скончаться уже давно. Ни извещения, ни записей в больницах, и в ее доме никто не жил. Она как будто испарилась и забрала сосуд души с собой. До срока третьего имени в ежедневнике у Чарли еще оставалась неделя-другая, но он даже не был уверен, с чем тогда ему придется вступить в бой. Тьма нагличала.
Кто-то рядом сказал:
- Светская болтовня отнюдь не просветляет, когда потеряешь близкого человека, а?
Чарли развернулся на голос и с изумлением увидел Верна Гловера - малорослого Торговца Смертью: тот жевал капустный салатик с фасолью.
- Спасибо, что пришли, - на автомате ответил Чарли.
Берн отмахнулся от благодарностей пластмассовой вилкой.
- Тень видели?